СССР доживал своё последнее десятилетие. Все мы думали тогда, что тот строй жизни, окружение, – вечны и нерушимы. Наша передовая бригада шахтостроителей, главный костяк которой состоял из бригадира и нескольких человек желающих заработать деньги, а не просто работать, переехала на Губинский рудник, как говорили, – на прорыв. (В советские времена труд горняка, тяжёлый и опасный, был почетен, а трудовая деятельность обязательна для всех трудоспособных мужчин. Рудником, конечно же, он будет после, а пока это были надшахтные сооружения, штольня пройденная до ствола РЭШ, ствол РЭШ пройденный до пятого горизонта с засеченными по восемь – десять метров руддворами пяти горизонтов и пройденный до третьего горизонта вентиляционный ствол.
Бригадир организовал на участке собрание. Мы поговорили с теми, кто давно работал на этом участке. Они высказались, что им мало платят, что работа, которую они делают, оплачивается по две-третьих тарифа, что план не выполняется потому, что нет условий для работы, и прочую лабуду. Мы, приехавшая передовая бригада, пообещали, что не потерпим тех кто не хочет работать. Бригадир гарантировал хорошую зарплату за хорошую работу и условия для хорошей работы. Решили так: объединиться в бригаду – участок, оплата будет по КТУ (коофициент трудового участия). Бригада будет состоять из восьми звеньев, ИТР и бригадира освобожденного от работы, на практике приравненного к ИТР, и отдельные условия для себя отстояли слесаря подъёма. Эти слесаря обслуживающие шахтное подъемное оборудование, по правде сказать, лентяи ещё те, но от них зависело многое, и заменить их было не так просто, к тому же они действительно были грамотные специалисты.