Ночь перед Рождеством

...на стене сбоку, как войдешь в церковь, намалевал Вакула черта в аду, такого гадкого, что все плевали, когда проходили мимо; а бабы, как только расплакивалось у них на руках дитя подносили его к картине и говорили: «Он бачь, яка кака намалёвана!» — и дитя, удерживая слезинки, косилось на картину и жалось к груди своей матери.

Чудно блещет месяц! Трудно рассказать, как хорошо потолкаться в такую ночь между кучею хохочущих и поющих девушек и между парубками, готовыми на все шутки и выдумки, какие может только внушить весело смеющаяся ночь. Под плотным кожухом тепло; от мороза еще живее горят щеки; а на шалости сам лукавый подталкивает сзади…

Пацюк разинул рот, поглядел на вареники и еще сильнее разинул рот. В это время вареник выплеснул из миски, шлепнул в сметану, перевернулся на другую сторону, подскочил вверх и как раз попал ему в рот. Пацюк съел и снова разинул рот, и вареник таким же порядком отправился снова. На себя только принимал он труд жевать и проглатывать.

Когда нужно черта, то и ступай к черту!

...

Тому не нужно далеко ходить, у кого черт за плечами.

Без контракта ничего не делают. (Черт)

Чудно устроено на нашем свете! Всё, что ни живет в нем, все силится перенимать и передразнивать один другого.

Отчего это так, что дума против воли лезет в голову?

... дралась только по утрам с своим мужем, потому что в это только время и видела его иногда.

Сначала он жил, как настоящий запорожец: ничего не работал, спал три четверти дня, ел за шестерых косарей и выпивал за одним разом почти по целому ведру

Дай Боже тебе всего, добра всякого в довольствии, хлеба в пропорции!