Quotes from the book «Александровские Кадеты. Смута. Том 1»

Федя Солонов лежал на операционном столе. Стол подрагивал, покачивался, как и пол, и стены, и потолок, – потому что хирургический вагон в составе специального санитарного поезда шёл на юг, прочь от Петербурга. Шёл вместе с императорским, двумя товарными, двумя пассажирскими и ещё одним боевым бронепоездом. Все, кто вырвались из столицы.

Они тоже мятежники, – голос Ирины Ивановны упал до шёпота. – И если вы начнёте сопротивляться здесь и сейчас, вас просто перебьют. А если сдадитесь после того, как всё кончится, – расстреляют. У поганого рва, как самых презренных дезертиров. Вас для этого матери растили? Или, Бурмейстер, может, вы сами слышали, как Государь отрекается?

Две Мишени зло стукнул кулаком по броне. Да нет же, нет! «Просто выжить» не получится! Как не получилось у героев Ледового похода в той реальности. Почему там победили их нынешние противники? Не только лишь потому, что были чудовищно, непредставимо жестоки. Жестоки, как жестока может быть только машина, холодная и бесчувственная.

Жадов сорвал голос, выступая с зажигательными речами, ибо все «полки» немедля принимались митинговать. Нет, не то чтобы они были против того, чтобы «“белякам” под дых дать»; просто как это – на фронт да без митинга? Всё равно что щи без хлеба или чай без сахара.

Вы разве не знаете, гражданин комиссар, что там творилось? Пришли германские «добровольцы». Я хоть и ношу немецкую фамилию, но на милость бывших соотечественников моих предков полагаться отнюдь не намерена.