Музыка внезапно стихла на торжественной ноте. Рэя замерла, чуть склонившись, окончив танец. Тишина не сразу сменилась бурным шквалом аплодисментов и после этого, наконец, зазвучала более привычная для бала музыка.
Только Рэя отошла в сторонку, оглядываясь в поисках живительной воды, как тут же наткнулась на Тэнера. Энергия продолжала в ней бурлить, поэтому она не вздрогнула от внезапного появления, как сделала бы в обычной ситуации.
– Ваша тихая походка, господин Хиэмз, порой вводит в смятение.
Тэнер, стоя со стаканом воды, замешкался. Понять, что именно его так озадачило было практически невозможно: либо внезапная формальность, либо вызванная этим неуютность.
– О, Тэнер, только не забывай дышать. – шутливо сказала Рэя. – В прошлый раз ты держался позади толпы, неужели научился танцевать?
Сердце его пропустило удар, серебро в глазах отчего-то сверкнуло золотом. Маленькая розочка из атласной ленты нежно-голубого цвета, находящаяся в грудном кармашке Тэнера, испустила невидимый сладковатый аромат, от которого слегка закружилась голова. Или все это только кажется? Он уже позабыл, зачем держал стакан воды в руке, но от него нужно было срочно избавится. Проходящий рядом официант не заметил, как на поднос опустилась лишняя тяжесть.
– Я надеялся украсть один твой танец. – Тэнер деликатно поклонился.
Как завороженная, Рэя смогла сказать только одно слово:
– Да. – и взяла его руку.
Казалось, их сердца сплелись воедино, создавая неповторимый ритм. Он следовал за музыкой, проникал в ее толщи, кружил подобно подводному вихру. Он создавал темный водоворот, уносил в самую бездну, где мир переворачивался с ног на голову. Где-то там, в запредельном крае, серебро расплавлялось в пронизанном солнечном свете океане.
– Кажется мне, что у нас получилась ничья. – улыбнулась Рэя.
– 7:6, если быть точным. Но есть два бала в твою пользу и тогда ты выйдешь победителем. – тут же подхватил ее мысль юноша.
– Хочешь отдать победу мне? Я бы могла принять только один бал и вышла бы ничья. – глаза озорно блеснули. – Но я побуду эгоисткой и заберу все славу себе. Чтобы ты точно пришел отыграться.
– Значит 7:8. – выдохнул Тэнер, будто до этого не дышал вовсе. Он чуть наклонился и тут же его голос сделался более глубоким, шепча на ухо. – Я непременно возьму реванш.
– Жаль, мы не сможем встретиться ближайший год. – ее голос перешел на шепот, будто она не хотела быть услышанной.
– Вот как, – ничуть не удивился Тэнер. – И тебе тоже не удалось избежать наказания.
– Любопытно, – она пристально на него посмотрела. – Что же тебе подготовил Гелид?
– Его излюбленные туманные речи давали лишь намеки о возвращении к истокам.
– О, неужто опять будет учить сдержанности, благочестии и… ну, ты понял. – ей оставалось только вздохнуть, ведь их нехитрая игра, видимо, неминуемо двигалась к долгому перерыву или даже завершению. – Как жаль. На счет ленты…
– Хочешь вернуть? – Тэнер вдруг не дал договорить и движения его стали менее плавными. Напряженными.
– А ты не желаешь отдавать мою, как я вижу. – спокойно сказала Рэя, отдавшись мирному течению, пока на лице партнера закрадывались все более глубокие тени. – Прости-прости, я не смогла удержаться.
Прямо во время танца она успела легонько щелкнуть его между бровей, лучась задорной улыбкой.
– Морщинки будут.
Рэя закружилась, а когда вновь очутилась перед Тэнером, почувствовала, как по волосам что-то скользнуло, да там и осталось. Цветок из маленького кармашка на мундире исчез.
– Я обещаю, что мы встретимся через год, а до тех пор, не забудь меня.
Музыка стихла, танец окончился. Тэнер поцеловал ее руку, прощаясь. Стало как-то туманно и зябко. До самой ночи Рэя продолжала тайком дотрагиваться до нежно-голубой розы, умело сделанной из клановой ленты. Мысли о скорой встрече дарили тепло и надежду в скоротечном пребывании под пристальным надзором матушки в течение следующего года.
Глубокой ночью, когда луна полноправно властвовала на небе и свет ее прокрадывался в комнаты сквозь окна, было тихо. Спали соловьи под трепетный шелест опадающих листьев, горожане видели безмятежные сны, впервые за долгое время. Белый дворец хранил молчание, лишь переглядываясь с властительницей ночи. Только одна душа не знала покоя.
Вэния Эстаз металась по кровати. Крупные капли холодного пота скатывались по лицу, впитывались в простыни. Через пелену, едва ли осознанно, она повернулась на бок, свернувшись калачиком. Зубы сомкнулись на нежной коже руки, из которой тут же выступили алые росинки. Она пыталась заглушить крик. Было больно. Жарко. Нестерпимо. Телу и душе. Очередное видение медленно отступало, будто стальные зубья капкана наконец разжимались, освобождая. Вэния не сразу почувствовала, как кто-то укачивает ее, что-то методично говоря. Матушка всегда знала об очередном приступе, что никогда не могла объяснить сама Вэния.
Вновь чувствуя прохладный воздух, она повернулась, улеглась на коленях матери, неосознанно вцепившись в ткань ее халата, будто малое дитя. Вспоминать было неприятно, но забыть – уже невозможно. Она точно могла сказать, что перед ней предстал орден Лета, Небесные Холмы. Сожженный дотла дом, увязший в кровавом мареве, где не было ни единого тела. Только огонь, кровь и человек в железной маске. Скрыв лицо, он с торжеством оглядывал свое деяние.