Сомнений быть не могло: он видел зияющий разрез на животе, сквозь это отверстие виднелись чистые, словно вымытые позвонки, – ведь кто-то выпотрошил его внутренности. Пятясь, Джем точно в помутнении продолжал светить прямо на свою находку и видел, как выпотрошенный снова шевельнулся! Джем попятился, выпотрошенный встал на четвереньки и пополз… Медленно, неуверенно, точно слепой. Пятясь, Джем видел, как тот незряче поводит головой по сторонам, словно принюхиваясь. Что-то вдруг захлопало и мягкое задело Джема по лицу – верно, это была птица, но он не выдержал и заорал. Крик расколол шерстяную тишину чердака, заметались разбуженные голуби, ударяясь о стены и налетая на него, и тогда он повернулся и побежал…
***
Он не помнил, как скатился с чердака на улицу, как нашёл машину, как вывел её из паутины улиц на шоссе. Ему вдруг властно просигналила встречная машина, отжимая его к обочине, он машинально подчинился, но машина – армейский джип – проехала мимо, а следом проревели, слепя глазищами-фарами огромные много колесные махины, выкрашенные в ядовито-зелёный цвет. Их рёв привёл его в себя. Он увидел рядом автобусную остановку, а там – расцвеченные яркими полосками-надписями автоматы с водой; выскочил, купил бутылку колы и, вернувшись в машину, осушил её одним залпом. В зеркало увидел свои воспалённые глаза, подведенные тёмными кругами, подмигнул сам себе:
– Сходим с ума, приятель? Ну-ну… – повернулся, чтобы бросить пустую бутылку на заднее сиденье – и замер. Там, как ни в чем ни бывало, лежала аккуратная стопочка пухлых кожаных папок – все четыре, а сверху тускло поблескивала коротенькая металлическая трубочка. – Бесцветный… Тварь, где ты?!
***
Утром он позвонил Очкарику.
– Где тебя черти носят? – возмутился приятель. – Я всю ночь не спал! Что случилось?
– Ничего. Уснул в машине. Меня никто не искал?
– Нет…
– Меня не будет ещё какое-то время… Послушай, твоя приятельница, у которой мы недавно были, – она надёжный человек?
– Ты о ком? – удивился Очкарик. – А-а! Ну, если скажешь, что я тебя прислал… – по тону друга Четыре Глаза почувствовал: что-то все-таки стряслось. – Подожди – тут стучат, пойду открою…
Джем услышал отдаленно-приглушенные голоса – он понял, кто эти люди, и сомнений больше не осталось: события разворачиваются по наихудшему сценарию. Он бросил трубку и, отойдя от таксофона, забрал из машины папки, еще кое-какие нужные мелочи, и быстро зашагал прочь.
Он действительно проспал остаток ночи в машине – после того как ещё разок пролистал папки, вернее – ту, где были собраны данные о внезапно умерших людях. Шесть или семь фамилий из списка доктора Чедвика совпали с теми, что находились в этой папке. И всё.
Возможно, совпадений было бы больше, будь у него весь список клиентов Общества. Были эти совпадения случайностью? Он не мог ничего утверждать, но было странно, что в этой же папке оказались данные на Марка Гласса, – ведь дядюшка не мог знать заранее, что тот умрёт! Если только это не было предрешено. Но кем и зачем?.. Он собирался осторожно поговорить с родственниками тех, чьи имена он отыскал и в списке доктора Чедвика и в папке дядюшки: а вдруг ещё кто-то из них жив? – наверняка, они смогли бы ему помочь.
У него были и еще кое-какие задумки, но внезапно все резко изменилось: проснувшись, он вылез из машины и купил утреннюю газету – светиться в Сети ему не хотелось. Среди прочего была коротенькая заметка: накануне вечером найдено тело известного психотерапевта. Фамилия не указывалась. Труп с огнестрельной раной обнаружил дежурный патруль, услышав подозрительные звуки. На месте найдено орудие преступления – пистолет системы "Беренсон-436". Ведется следствие…
Джем прочитал заметку несколько раз. Он сразу догадался по адресу и времени, что речь идет о Чедвике. Но совсем не это взволновало его. Было что-то в этих скупых строчках… Что-то важное… И вдруг он понял: орудие убийства! "Беренсон-436" был у принца Джалла – и Джем его забрал себе, а потом оружие перекочевало в карман одного из приятелей Головастика. Не то, чтобы пистолеты этой марки были редкостью – нет, но для самообороны простые смертные приобретали отечественные модели и подешевле, а крутых ребят он не устраивал размерами: такая "артиллерия" будет слишком уж некстати выпирать из любого укромного местечка, куда ты её не засунь. Зато богатеи предпочитали именно эту марку, так как это было коллекционное исполнение: всякие там накладные штучки-дрючки и прочие навороты. И вот такой же пистолет оказывается на месте убийства… Если теперь на нём найдут его отпечатки, то… Тогда в его руках окажется ещё один кусочек мозаики.
Когда же он позвонил утром Очкарику, догадка подтвердилась: кто-то пустил легавых по его следу. Чтобы рассеять последние сомнения, он рискнул позвонить Лейтенанту.
– Ты тупой или только прикидываешься? – прошипел тот в трубку. – Договорились же связываться по коннектору…
– Заткнись и слушай! – перебил его Джем. – Я жду тебя там, где договаривались. В три. И приходи один.
Проныра не заставил себя ждать. Зато Джем, придя на место часа за два до назначенного времени, медлил еще минут двадцать, пока не убедился, что "хвоста" нет.
Когда он подошел к Лейтенанту – тот его не узнал. Неудивительно: над его обликом снова поработала хозяйка косметического салона.
– Вы можете, конечно, дорогая, рассказать копам метаморфозе, что произошла со мной, благодаря вашим умелым ручкам, – сказал на прощанье Джем, целуя её руки, – но умоляю! – не раньше, чем денька через два… Мой четырехглазый друг будет вам очень признателен!
– На пистолете в самом деле обнаружили твои отпечатки, – угрюмо сообщил Лейтенант. Он нервничал.
– А что доктор?
– Охранник показал, что ты приходил к нему и вы поссорились, а потом он услышал выстрел. Так что, всё против тебя.
– По-твоему, я бросил бы там пистолет? – насмешливо спросил Джем.
– Да хрен тебя знает… А есть и другие варианты?
– Есть, но сначала выкладывай, что ты разузнал насчет этих авиакатастроф.
– Там чисто. Во всяком случае, это не террористические акты. Я проверял всё: списки пассажиров, экипажей… Есть только два момента. В полиции имеется заявление одного из пилотов о том, что его ограбили: напился до полного беспамятства в компании двух малознакомых типов, причём, он абсолютно не помнит, что с ним было, а потом очнулся уже возле собственного дома. Впоследствии, самолет, пилотируемый экипажем, в составе которого был этот человек, разбился, так что поговорить с ним не удастся. Но это все ерунда, если не считать того, что облапошили его ребятки из компании Головастика – он узнал одного из них на фото, что ему показывали в полиции, – тот уже неоднократно замечался в делишках такого рода. И второе – самое, я полагаю, существенное: на одном из потерпевших катастрофу самолетов был компаньон Марка Гласса.
– Компаньон, говоришь… Глассу была выгодна его смерть?
– Не слишком. Вдова погибшего забрала свою долю из дела и пожелала вести бизнес самостоятельно. Фактически, они стали конкурентами, причем дамочке везло больше.
– А что насчет ограбления?
– Ничего. Налетчики были гастролёрами. Поговаривают, что они наступали на пятки Головастику, и он их сдал, узнав о готовящемся ограблении, а так бы они точно ушли, слишком хорошо у них всё было продумано… Но это дело ещё не закрыли, опасно слишком откровенно интересоваться.
На прощанье Лейтенант протянул ему два маленьких пластиковых квадратика:
– Это удостоверение личности и кредитка. Денег немного, но я тебе не миллиардер. И запомни вот что: постарайся не попасться нашим – в следственной тюрьме ты не проживешь и часа. Я не оставляю свидетелей…
***
Джем заказал по телефону номер в гостинице и снял все деньги со счёта, указанного в кредитке, одолженной у Лейтенанта: он не такой лопух, чтобы позволить следить за собой при помощи столь нехитрой уловки.
В гостиницу он не поехал, а отправился в один из районов на Левом берегу – там любила развлекаться публика определенного пошиба. По его расчетам, где-то там находился притон, где Головастик пытался свести с ним счеты после неудачного покушения на свою жизнь. Он не надеялся, что легко сумеет его отыскать, но надо было попробовать. Джем теперь не сомневался, что Головастик или кто-то из его людей замешан в деле: если Чедвика убил охранник, то откуда у него взялся "Беренсон" с его отпечатками? А если это сделали те, кто забрал у него пушку, то значит, для этого были какие-то причины, и он намеревался их выяснить.
К тому же у него есть, что предложить Головастику в обмен на информацию.
Действовать он решил самым простым и примитивным способом. Зашел в один бар, показавшийся подходящим, понаблюдал, сидя у стойки над пивной кружкой, за посетителями, – он и впрямь не ошибся: приличные люди обходили это заведение стороной; а потом, словно невзначай, показав бармену крупную купюру, поинтересовался:
– Не знаешь ли, дружище, как бы мне отыскать одного моего приятеля?
– Может, и знаю… – философски отозвался бармен.
– Мне бы Головастика повидать, – небрежным тоном заявил Джем.
Рука бармена, протиравшая стойку, замерла на секунду, а потом он равнодушно ответил:
– Нет, такого не знаю.
Джем, незаметно оглянувшись по сторонам, извлек из кармана еще одну купюру:
– Мне надо шепнуть этому человеку пару словечек: насчет того, кто хотел его убрать, – и подложил деньги под грязную тряпку, которой тот вытирал стойку.
Одним взмахом руки деньги вместе с пивной пеной и крошками отправились под прилавок.
– Посиди тут, парнишка, – сказал бармен. – Я скоро… – и прежде, чем скрыться за витриной бара, незаметно сделал знак одному из официантов.
Дюжий детина тотчас пристроился рядом с Джемом. Спустя несколько минут бармен появился снова и, не обращая внимания на Джема, занялся посетителями. Официант испарился. Подождав немного, Джем негромко окликнул его:
– Эй, дружище…
– А ты пей свое пиво, пей… – спокойно отозвался бармен. – Хочешь, вон пересядь за столик… – Джем оглянулся: из глубины зала ему призывно махнул рукой детина, что сторожил его.
Когда он подошел к нему, тот вытер исписанную похабщиной поверхность стола, и поставил бутылку пива.
– Потом ещё принесу, садись…
Его слова походили скорее на приказ, чем на приглашение, и Джем подчинился. Он выцедил три или четыре бутылки, но никто не появлялся. В голове у Джема шумело – сказывалось выпитое и почти бессонная ночь. Поднявшись, он вышел в туалет. Едва успел спустить воду, как в вонючий сортир ввалились четверо.
– Ты, что ли, хотел меня видеть? – грубо осведомился Головастик, и вдруг, приглядевшись, заржал: – Да это, никак, наш знакомый книгожор! Обыщите-ка его…
Джем порадовался, что предусмотрительно припрятал большую часть денег и документы. Когда же обыск был закончен, он, стараясь говорить как можно непринужденнее, спросил:
– Прямо тут и будем разговаривать?
Головастик смерил его презрительным взглядом сверху вниз и скривился:
– Пойдем, сядем…
– Угощать будешь ты, – в тон ему ответил Джем: они выгребли у него всю наличность, крохоборы!
Усевшись за стол, все четверо, молча, уставились на него. Джему стало не по себе. Сглотнув вдруг накопившуюся во рту слюну, он сказал:
– Я знаю, где прячется тот парень, который в тебя стрелял.
– Что?!
– Я его видел, – упрямо повторил Джем, чувствуя как в животе разливается неприятный холодок. – Могу показать.
– Я не знаю, чего тебе надо, – медленно, с расстановкой произнес бандит, – но ты паршиво играешь. Или кто-то сдал тебе плохие карты: того парня убили! – выдохнул он, внезапно перегибаясь к нему через стол и хватая его за грудки.
В нос Джему ударило отвратительным запахом порченного человечьего нутра.
– Я покажу тебе его, – сказал Джем, стараясь не дышать, – а ты взамен расскажешь, кто подсунул легавым пистолет с моими отпечатками.
Головастик отбросил его обратно на стул.
– Я похож на идиота? – обратился он к своим.
Шакалы подхалимски засмеялись.
– А деньги свои ты хочешь с меня получить? – Джем уже почти отчаялся вытащить Головастика отсюда.
– Если бы не это, – доверительно ответил тот, – ты давно был бы там же, где и тот ублюдок, что пытался меня пришить.
– Да ты боишься! – решил переменить тактику Джем. – Бери своих дружков – поедем вместе. -
– Сдать его, что ли, копам? – спросил Головастик. – Он меня уже утомил!
– Не хочешь сам – пусть со мной поедет кто-нибудь из твоих.
Джем решил, что на худой конец, можно обойтись мелкой рыбёшкой. Такой вариант устраивал и противную сторону.
– Ладно, Чери и Сэндвич поедут с тобой – и привезут тебя обратно!
***
Выйдя на улицу, они сели в машину – Сэндвич за руль, а Чери – тот самый, что забрал у него тогда "Беренсон", вместе с Джемом уселся сзади. Он назвал адрес.
– Не мог придумать чего-нибудь поближе? – возмутился толстый Сэндвич, и по-простецки предложил дружку: – Давай шлёпнем его – и дело с концом!
– Успеем, – хриплым басом отозвался Чери. – Он хозяину ещё нужен…
У Джема не было особого желания возвращаться опять на этот чертов чердак: в ушах всё ещё стоял шорох чужих колен по каменному полу, но везти их на старую ферму было опасно – у выезда из города полно контрольно-пропускных постов, а других подходящих местечек на примете не было.
– Лезь-ка ты сам туда! – заявил Сэндвич, когда они приехали и поднялись наверх.
– Я один не справлюсь.
– Стой на стрёме, да не вздумай смыться! – пробасил Чери, отодвигая толстяка в сторону. – А ты – давай вперед! – приказал он Джему, и сам полез вслед за ним.
Поднимаясь по лестнице, Джем незаметно достал из отворота на рукаве свитера трубочку парализатора и направил её на стоящего внизу толстяка. С этого расстояния удар должен был подействовать минуты через две – за это время они уже будут наверху. Но когда он влез, возникло непредвиденное осложнение: в темноте, прямо у квадратного отверстия люка сидел, раскачиваясь, выпотрошенный. Инстинктивно Джем отпрыгнул в сторону.
– Эге! – громыхнул Чери, вылезая вслед за проводником из люка. – Да это и вправду тот мерзавец… – и тут его взгляд застыл: он увидел разрез на животе сидящего.
Выпотрошенный снова опустился на четвереньки, и Джем, подскочив к нему сзади, ударом ноги отправил бродячего мертвеца в отверстие люка, – внизу по-бабьи завизжал Сэндвич, – и захлопнул тяжелую крышку. Визг прекратился.
– А… Как же толстый? – тупо спросил Чери.
Он все ещё не мог опомниться.
– Забудь о нём… – посоветовал Джем, возясь с задвижкой люка.
Когда же он повернулся к Чери – в его руке был парализатор .
– Вот чёрт! – покрутил башкой парень. – Ну и дела!
– Хочешь жить? Я не кровожадный… – предложил Джем.
– Хочу, – как-то по-ребячьи наивно согласился Чери, и в ту же секунду в его руке полыхнул огонь.
Но Джем ожидал чего-то подобного и успел откатиться в темноту. Перед Чери возник выбор: либо открыть люк и удрать, либо вести в темноте игру с опасным противником. Ни то ни другое ему не нравилось.
– Эй, ты где? – крикнул он.
Джем молчал, притаившись за выступом. Затем он услышал, как тот пытается открыть люк. Вряд ли Чери провозится долго, и решившись, Джем высунулся из укрытия и выстрелил в него. Тот продолжал возиться и уже открыл было люк – "Неужели уйдет?!" – и тут огромная фигура противника медленно осела на пол. "Если он сдохнет – толку будет мало…" – и подбежав к нему, Джем снова захлопнул люк, заметив, что ни выпотрошенного ни Сэндвича внизу нет.
– Куда они подевались? – пробормотал он.
Но сейчас было не до них. Глаза его привыкли к темноте и, найдя одно из заколоченных окон, он выломал несколько досок, чтобы было светлее. Сняв брючный ремень, он связал парализованному бандиту руки, подумав, снял рубашку и, разорвав её, спутал тому ноги.
– Ну, вот, – удовлетворенно пробормотал он. – Всё как обычно. Только теперь я буду умнее.
Отойдя к окну, Джем достал из кармана сигаретную пачку. Разломив одну сигарету, вытащил оттуда миниатюрный шприц-тюбик – он стал носить это с собой после случая с Джалла. Из подгиба в низу брючины достал крохотный пузырёк с таблетками. Вытряхнув оттуда на ладонь две штучки, он вложил их в рот связанному. Если не подействует, то… Тогда он придумает что-нибудь ещё – ему нечего терять.
Чери наконец пошевелился.
– Где я? – прошептал он. – Я ничего не вижу.
– Если ты не станешь отвечать на мои вопросы – то и вправду больше никогда ничего не увидишь, – отозвался Джем.
Чери грязно выругался и послал его подальше. Тогда он вколол в его шею шприц.
– Теперь-то ты разговоришься!
Под влиянием деблокиратора Чери выложил всё, что знал. Временами его повествование прерывалось взрывами бессмысленного смеха. С его слов Джем узнал, что Головастик по-прежнему продолжает работать на Итальянца. Тот слинял за кордон, потому что рассорился с какими-то своими компаньонами, с которыми вёл одно выгодное дело. Очень выгодное дело!.. Теперь Итальянец хотел завладеть этим прибыльным бизнесом единолично, и Головастик должен был кое-что для него сделать: убрать одного мелкого дельца. У этого малого была фирма, называлась, кажется, "Фарма" или ещё как-то вроде того, там делали лекарства и всякую химическую дрянь по мелочи. Сначала он работал на Итальянца и его подельщиков – "ну, то есть он-то не знал сначала на кого работает, там всё делалось чисто, через подставную компанию…", – а потом разнюхал, чем они занимаются и заартачился, – честный, понимаете ли… Чем? Этого Чери толком не знал – он сам-то был просто "загонщиком"
– Кем-кем? – переспросил Джем, решив, что не расслышал.
– Х-хозяевам постоянно нужны были люди, – хихикая, пояснил Чери, – девки там красивые, ну и так, кого скажут. Мы их брали и отвозили в одно место.
– Куда?
– В клинику, где морды лепят… – и Чери принялся хохотать.
– Что же там с ними делали? – он еле дождался, пока тот успокоится.
– Чёрт его знает! А часа через два мы отвозили их домой или там – куда велят, чтобы они, значит, ничего не заметили…
Тогда Джем решил зайти с другой стороны:
– А этот малый из "Фармы" варил для Итальянца и его компании наркоту?
– Врать не буду – не знаю точно, но что-то там делали, а так – зачем он?
– Головастик разделался с ним?
– Не успел – мы его просто не нашли. А Итальянцу эти крохи, что тот парень накопал, ой, как нужны! Он ведь сам, оказывается, не во все детали был посвящен, и потом они – приятели, значит, – его самого хотят убрать, а так бы он их в кулаке держал, имей он те бумажки или чего там…
"Что же, невразумительно, но слегка понятно – пауки в банке всегда норовят сожрать друг друга…"
– У Итальянца были какие-нибудь дела с принцем Джалла? – спросил он.
– С кем?.. Не слышал…
– А эти имена тебе что-нибудь говорят? – Джем по памяти назвал ему имена из папки, в том числе упомянул старуху с парохода и Марка Гласса. Но Чери они были незнакомы.
– Какое отношение ко всему этому имеет Общество "Спасение Души"?
– Там работает наш человек… Длинный его кличка.
–Тот, что убил доктора Чедвика? – Чери кивнул.
– И чем этот Длинный там занимался? – поинтересовался Джем, но Чери не знал.
– А зачем подставили меня?
– Ему велели.
– Кто?!
– Один из бывших приятелей Итальянца. Длинный, оказывается, работал не только на нас, но и на него. И нашим и вашим давал, сука… Я его не знаю… Длинный только раскололся, что тот, кто велел пришить доктора, хотел залечь на дно, а докторишка знал, где он прячется… Ну, а тебя, наверно, заодно подставил, чтобы хозяину навредить…
Но Джем не успел больше ничего разузнать: Чери разразился новым приступом смеха, и сквозь этот смех он услышал, как кто-то пытается открыть люк. Снизу донеслись злые возбужденные голоса – он узнал писклявый фальцет Головастика и понял: пора уходить…
Он подбежал к окну: чтобы вылезти наружу, надо было выломать еще несколько досок. Он стал выбивать доски ногами, при этом, забывшись, нечаянно ударил поврежденной ногой и ступню прострелила острая боль. Снаружи шел довольно широкий карниз, по нему можно было добраться до пожарной лестницы. Он торопливо выбрался наружу и стал медленно пробираться вперед – шаг за шагом – ощущая, как вспотели ладони, как царапает спину шершавая поверхность старой стены. Несколько шагов, что отделяли его от лестницы, растянулись на годы… Когда же он был уже у цели, из чердачного окна позади неожиданно показался Чери:
– С-стой… – и его рука почти достала беглеца.
Джем дернулся, покачнулся, потеряв равновесие, и лишь в последний момент успел уцепиться за боковину лестницы и повис, болтая ногами в воздухе. Чери с пронзительным воплем полетел вниз, а потом Джем услышал глухой удар и крик оборвался.
Нащупав дрожащими ногами опору, Джем быстро спустился, скользя мокрыми ладонями по железным перекладинам. Едва он успел слезть, как из подъезда вывалились орава вооруженных бандитов и вслед ему загремели выстрелы.
Хромая, он юркнул в арку, ведущую со двора на улицу, на ходу вынимая парализатор. Прямо против арки стояли машины, и оттуда выскочили ещё двое – в одном он узнал Сэндвича. Его напарник – совсем почти зелёный мальчишка – растерялся, а Сэндвич стал вынимать оружие – он двигался медленно, как всякий, кто совсем недавно испытал на себе действие парализующей волны. Джем краем глаза заметил, что из арки показались бегущие люди… "Конец!.." – эта мысль вспыхнула росчерком молнии где-то внутри и погасла. Неимоверным усилием оттолкнувшись от земли, он в прыжке настиг своего врага и, вцепившись в чужую руку, уже готовую его убить, повалился вместе с ним на землю. Толстяк был ещё не способен сопротивляться как следует, и Джем с ходу нанес ему несколько ударов в челюсть – тот обмяк. Джем вырвал у него пистолет и, приподнявшись, потянулся к дверце машины.
Удар грома опрокинул его навзничь. Джем увидел перевернутое бледное лицо мальчишки – тот уже снова целился в него – из последних сил успел перекатиться на живот и пуля ударила рядом с головой. Он видел, как она взрыла землю, и выбросил вперёд руку с зажатой в кулаке блестящей трубочкой. Сопляк рухнул словно подкошенный.
Он подполз к распахнутой дверце и вскарабкался на сидение. В спину точно вогнали раскалённый железный прут. В глазах двоилось. Дрожащей рукой он включил зажигание и прямо перед собой неожиданно увидел сквозь лобовое стекло преследователей: оскаленные, распалённые погоней, лица зверей, – и он в бешеном порыве цепляющегося за жизнь существа послал машину вперёд. Ей словно передался этот его импульс злобного отчаянья, мотор взревел и, оставив позади отброшенные ударом смятые тела, он и его сверкающая черными плоскостями сообщница унеслись прочь…
***
Он спрятался на заброшенной ферме, по какой-то странной прихоти небес, выбравшись из города почти беспрепятственно: его остановили на контрольном посту при выезде на Восточное шоссе, как останавливали и других. Проверили документы.
– Вам нехорошо? – спросил один из постовых.
– Простыл… – хрипло отозвался он: кровь на свитере надежно скрывала застегнутая наглухо куртка, так кстати нашедшаяся в машине. Кажется, он видел эту куртку на Сэндвиче.
– Проезжайте…
Воды в доме не было, но Джем знал, где искать колодец. У него начинался жар. Он разделся, обмыл грудь и спину: его снова продырявили насквозь. Правая рука почти не двигалась – юный мерзавчик угодил ему под лопатку, а когда он кашлял – на руке оставалась кровь.
Из аптечки, найденной в машине, он выгреб целую кучу упаковок с таблетками; проглотил несколько штук жаропонижающего, а потом, стиснув зубы, ввёл в рану на груди длинный клюв тюбика с антисептиком – до спины ему было не дотянуться. Когда же снова полез в аптечку, то выругал себя за излишнюю поспешность – там было и обезболивающее, а он проглядел второпях. Ну, ничего – лучше поздно, чем никогда. После этого пришел черед упаковки с коллагеном:
– Если уж мне и суждено сдохнуть, – сказал он сам себе, пытаясь перед осколком зеркала замазать разорванное мясо на спине, – так хоть не дырявым помру.
Вечером, соорудив в одной из комнат наверху ложе из найденного тряпья, он провалился в глубокий обморочный сон. Там-то, полуживого, его и отыскал Очкарик.
– Подрабатываешь в свободное время моим личным ангелом-спасителем? – просипел Джем, вынырнув ненадолго из мутных горячих волн беспамятства.
– При тебе я, скорее, выполняю роль ассенизатора, – проворчал Четыре Глаза, всаживая ему укол, – и знал бы кто, как ты мне надоел!
***
– Хочешь, чтобы я всё бросил теперь, когда почти всё стало ясно? – кипятился Джем неделю спустя.
Он уже мог вставать, но чувствовал себя неважно. – Да и как я переберусь через границу?
– Что – ясно? Что?! – ярился в ответ Очкарик. – Ну, чего ты добился? Все только усложнилось до крайности! А за бугор и не таких переводили…
– И что я там буду делать?.. Жить в лагере для беженцев? Клянчить милостыню?
Очкарик не ответил, лишь сердито надулся.
– Молчишь? То-то же! – сказал Джем, – Теперь слушай меня…
– У тебя не получится, – заявил Очкарик, когда Джем кончил излагать свой план. – Ты еле ноги переставляешь – еще окочуришься…
– Я в полном порядке, – заверил его Джем. – Тебе надо только достать униформу и привести в порядок тачку – поедем на твоей, а ту, что я позаимствовал, оставим здесь.
– Не послать ли тебя ко всем чертям? – задумчиво спросил Очкарик.
– Не стоит! – заверил Джем. – Вдруг я-таки разбогатею?
– Фьють! – насмешливо присвистнул друг. – Да ты тогда не вспомнишь даже как меня зовут!..
***
–… здание обслуживает охранное агентство "SC" – у них там все рассчитано на электронику, а людей мало – на двадцать два этажа всего шесть человек. Оружие лучше не бери: всё меньше дадут, если поймают… Теперь главное, – Очкарик развернул большой лист бумаги, – это внутренний план здания – один приятель организовал из архитектурного, они же его и проектировали в свое время… – Джем посмотрел на друга с невольным уважением, – …и попадаешь прямиком в кабинет того малого… – закончил инструктаж Четырехглазый.
– Ты – прирожденный шпик! – заметил Джем. – Может, тебе переквалифицироваться, пока не поздно? Не зарывать же такой талант в землю!
– Таланты тут ни при чем, просто последнее время я вожу плохую компанию… – скромно ответил Очкарик.
***
…Там был человек! Ослепленный после темноты потайного хода ярким светом, Джем даже не разглядел сразу, кто это перед ним. Ему бы мгновенно отступить назад и исчезнуть, а он вместо того тупо застыл на месте: сначала потому, что был ошеломлен неожиданным присутствием здесь постороннего – ведь экраны там, внизу, на центральном пульте наблюдения показывали, что здесь никого нет и всё закрыто! А потом он заметил в руках незнакомца пистолет.
Взгляд чёрного бездонного зрачка пистолетного дула приковал его ноги к полу, парализовал волю… Он не мог отвести взгляда от этого смертоносного ока – оно притягивало… У него вдруг возникло странное ощущение, что этот пистолет существует сам по себе, независимо от воли того, кто его направлял. Ему чудилось, что эта маленькая механическая дрянь насмешливо улыбается, словно предлагая поиграть: ну-ка, угадай – сколько секунд тебе осталось?.. Когда же минутное наваждение прошло, он начал постепенно различать и остальные детали – они доходили до его сознания не сразу, по очереди, точно проявлялся рисунок на переводной картинке: сначала он увидел, что пистолет держит донельзя измученное существо, потом разглядел, что это – молодая женщина; заметил, как дрожат её руки, и, наконец, осознал, что она смертельно напугана. Она боялась – и боялась больше, чем он…
– Не бойся… – тихо сказал Джем. – Я не сделаю тебе ничего плохого… Опусти пистолет… – он говорил и следил за выражением ее лица, а его рука медленно тянулась к нагрудному карману – там лежал парализатор.
Он уже вытащил коротенькую тонкую трубочку, но она вдруг сказала:
– Джем?.. Бродяга-Джем?! Джем, это – ты?..
В её интонации было больше надежды, чем вопроса, и он внезапно вспомнил этот голос, а потом, будто кто-то сорвал повязку с его глаз, он узнал и её лицо, и растерянно опустил руки:
– Валери?..
И тут словно прорвало некую плотину: то, что он так упорно пытался забыть все эти годы, что, казалось, было похоронено навеки под спудом ушедших лет, – всё это мощной волной властно ворвалось в его сердце, сметая и разбивая на своем пути остатки рассудка. Он бросился к ней, схватил ее за плечи, приподнял и, прижимая к себе, прошептал, целуя её глаза:
– Вот мы и встретились…
Часть 3
Потом он заметил костыли, беспорядок вокруг, и отпуская меня, недоуменно спросил:
– Что ты тут делаешь?
– Работаю.
– В такое время?! Как ты вообще сюда попала? – но мы не виделись слишком долго, чтобы вот так с ходу откровенничать.
Тем более, что когда-то очень давно, этот человек уже однажды предал меня. Поэтому я сказала:
– Этого кабинет моего начальника. У меня есть ключи.
– Но зачем ты здесь?
Последние несколько недель научили меня быть очень осторожной и я ответила:
– Убили одного моего близкого знакомого и подругу. Это каким-то образом связано с исчезновением моего босса – и я пытаюсь докопаться до истины… – про исчезнувшие документ я не стала говорить, но добавила: – Я вляпалась в это дело по глупости, и теперь меня тоже пытаются убить.
Он что-то хотел сказать или спросить, но тут мы услышали как от удара распахнулась дверь в приемной, чьи-то быстрые шаги – и в комнату влетел охранник. На этот раз настоящий.
Я не знаю, как это произошло – я не собиралась этого делать! – но пистолет в моей руке содрогнулся, изрыгая пламя, и охранник упал. На его белой рубашке расплывалось алое пятно. Я стояла и смотрела, как оно делается больше, а он закричал:
– Господи! Зачем ты это сделала? – он орал на меня, а я всё стояла и смотрела.
Потом сказала, переводя взгляд на его искаженное гневом лицо:
– Я не стреляла. Я даже не нажимала на курок…
– Что?! – он выхватил эту штуку у меня из рук и гнев на его лице уступил место выражению растерянного изумления: – Чертовщина какая-то… Ведь он даже не снят с предохранителя!
– Брось его, – попросила я, – и… давай уйдем отсюда.
Он нагнулся к лежащему охраннику.
– Мёртв… – и вытащил обойму. – Здесь четыре патрона, – сказал он, – а должно быть шесть. Где еще один? Ты стреляла ещё в кого-то?
– Нет.
Он повертел пистолет в руках.
– Такими пользовались во времена Второй мировой. Где ты откопала эту рухлядь?
– Купила…
Оглядевшись, он стал сгребать в пакет для мусора все подряд со стола и полок, – и тут взвыла сирена тревоги. Он быстро сунул мой пистолет в карман и, отключив от компьютера консоль, засунул и её в пакет. Я не поняла, а потом сообразила: на ней ведь мои отпечатки! Он схватил меня за руку и потянул за собой:
– Скорее!
Закрыв потайную дверь, мы стали спускаться по тёмному ходу.