Quotes from 'Родина моя, Автозавод'

Люська была наркоманкой, алкоголя в рот не брала, а продукцию Генкину таскала исключительно для собственного брата – по ее словам, он, когда пьяный, становился сентиментален и давал ей денег на дозу. Люське было шестнадцать

– Я ему сказала – папа, это нам тут без тебя будет плохо, а тебе зато будет хорошо, я тем утешусь, а ты не волнуйся, мы с дочкой тут тебя проводим, а там – мама встретит… ВОПЛИ ВИДОПЛЯСОВА На меня надвигалось нечто, отделившись от стены арки, каковую, видимо, только что удобрило слегка. Вытянув вперед руки для обретения равновесия, уперлось

друзьям. Вот, подумала, еще один писательский ребенок решил пробовать себя в нашем ремесле. Открыла первый файл, стала читать… и пропала. Позвала мужа, читала вслух, что я особенно люблю делать с понравившимися мне текстами. Читала «с выражением и акцентами». Прочитала до конца всю вторую часть. Муж мой хохотал-заливался, даже всхлипывал… Потом отер слезы и сказал

короткий толстый нос, в нем как-то вообще все было коротким – ресницы, бобрик, руки, ноги, пальцы, ступни. И разговаривал он коротко, отрывисто и мрачно. Профессию

прискакал обратно Айк, удивленный моим долгим отсутствием, а он бегает быстро и довольно тихо, такой собачий хоббит. От неожиданности существо взметнулось в ужасе (а первый раз не видел, что ли,

слоненок в очках: мне как победителю школьного конкурса чтецов было доверено на торжественной линейке завывать стихи Ярослава Смелякова перед лицами из РОНО. Прозрачные глаза меня засекли еще на подходе к школе, в районе желудка что-то нехорошо булькнуло, ко второму уроку, судя по тому, как шушукались и гадко ржали на задних партах, мне стало ясно, что именно сегодня наконец настанет время расплаты за все – за близорукость, за неуклюжесть, за хорошие

которые я помню и вспоминала еще несколько раз в жизни, когда присваивала что-то чужое.

миков, шишечек, грибочков, белочек и шаров всех цветов, – значит, скоро ждать Деда и будет сюрприз. Что касается

которую я так ненавидела и с которой мечтала свести счеты. Она занимала мои мысли больше трех десятков лет, и вот теперь у меня была та самая возможность понять, что же «и тогда». И тогда мы с детьми прошли мимо, а мой маленький сын тихо сказал, скорей себе, чем старой бомжихе Синичке: «С  Новым годом, тетя. Тетя, вставай».

него стояла початая бутылка рома «Гавана клаб» – им он в гомеопатических дозах потчевал исключительно юных автозаводских дур, приведенных