Volume 240 pages
2016 year
Месть через три поколения
About the book
Они сойдутся на равных – прирожденный сыщик, умеющий быть вездесущим и незаметным, и гениальный преступник, готовый разыграть свой кровавый замысел, как музыкант-виртуоз разыгрывает пьесу. Вступление уже отзвучало, первые жертвы определены, но впереди охота на Ингу, которая из помощницы детектива вот-вот превратится в главную мишень убийцы…
Триллер в самом хорошем понимании этого жанра.Жутко,кроваво,запутанно,все как требует жанр.Для любителей-отдых души и трепет.Для тех,кому близок классический детектив-ознакомиться можно,но вряд ли потянет перечитать.
Я прочла обе книги серии Формула страха" Натальи Алексанровой и очень надеялась на продолжение. Но пока его нет, но я не теряю надежды. Книга очень каждая интересная, настоящий, лихо закрученный триллер.
Книги Натальи Александровой я начала читать, когда их выпускало другое издательство. Особенно серию про Надежду Лебедеву, потом появился ретро-детектив, серия про трех подруг. Я узнала, что пишет она в соавторстве с мужем. Динамичное повествование и отличный слог – вот что отличает эти книги. Мне казалось, что герои живут рядом с нами, ходят на работу, ездят в общественном транспорте. И семейные заботы у них те же. Близко и понятно. Но, «Месть через 3 поколения» меня разочаровала. Какая-то детская страшилка. Слишком умный, вездесущий мститель; для таких убийств маловато крови, и надуманный мотив преступления.
Книги Натальи Александровой люблю перечитывать, всегда нахожу что-то новое, интересное. Отменный юмор. Но эта книга не в моем вкусе, страшно. Перечитывать не буду.
странно. Убийца ничего не делает зря, в этом они убедились. Так что хорошо бы все же разгадать тот шифр. Нужно попробовать использовать эту книгу, все равно у нее полно свободного времени. Инга достала листочек, куда на всякий случай списала цифры из той старой книги, и отыскала
Диван с потертой обивкой, стол, платянойона достала мобильный и снова набрала
коленях. Руки его были зажаты в деревянную колодку, и палач мощным взмахом топора с широким лезвием отсекал их кисти. Как и на первой гравюре, детали были тщательно, даже любовно выписаны. Палач был точно таким же, как на первой гравюре, – воплощенная суровая справедливость, воплощенный гнев Божий.
Reviews, 4 reviews4