Read the book: «Атос! Не бей в нос!»

Глава 1

Самые необычные истории случаются там, где их не ждут и не зовут. Они просто происходят, не оставляя выбора, кроме как смириться и получать удовольствие от момента или горестно вздыхать от того, что все пошло не так.

Прожив уже достаточно большой отрезок своей жизни, я так и не понял, когда был по-настоящему счастлив, но внезапный случай вернул меня на 15 лет назад. Благодаря которому я понял, что лучшего времени в моей жизни не было…

– Я же просто попросил двойной капучино! Неужели так сложно соблюсти все технологические процессы и приготовить действительно вкусный напиток? Или вы репутацией своей совсем не дорожите? Хотелось бы сказать, что я – критик или блогер, и вы все о себе скоро прочитаете. Но нет. Я просто книгу напишу. Первым монологом в которой будет именно этот момент. Переделайте, пожалуйста. Я за ЭТО платить не буду. – Молодой парень, казалось, едва сдерживался, отчитывая испуганную девушку-бариста на вид лет 18.

Она, конечно, залилась краской, как бордовые пионы в начале июня, но движения ее были четкими, выверенными и сосредоточенными. Она явно знала, что делает. Так, может, парень, действительно, придирался?

– Юноша, вы не могли бы сбавить тон? Уже вся кофейня уши в трубочку свернула от ваших словоизлияний. – Откуда в моем лексиконе такие слова? Как будто мне не 36, а все 136 лет… Кажется, так говорили аж при Николае II? – Видите, девочка напугана. Попробуйте помягче. Все мы люди, в конце концов… – постарался исправиться я. Вроде бы получилось.

– Став? Ты, что ли? – внезапно обратился ко мне по студенческой кличке ресторанный недокритик. Я даже замер на секунду, как в американских фильмах это делают отъявленные злодеи, которым полицейские кричат: «Freeze!» – Не узнал меня? Я – Атос! Моллин! Натальевич. – Как-то странно ухмыльнулся тезка киношного графа.

– Атик? Вот это встреча! Я думал вы уехали… – Тося, мама этого грубоватого посетителя кафе, в перерывах между высадкой и сборкой клубники, все время мечтала уехать подальше от «этого дома, этой речки и надоевших ягод». «Интересно, у нее получилось?..» – в тот момент я не думал, что «вспомнить все» – это не просто фраза из одноименного голливудского блокбастера, а самая настоящая моя карма, которая свалилась на голову вместе с этим бойким парнишкой из прошлого…

– Мама уехала, как только мне исполнилось 16, и я, по ее мнению, уже был довольно самостоятельным. Ну, оно и понятно, ехать мне точно никуда не хотелось. А вот Зитка махнула за мамой на Дальний Восток, но недавно, уже совершеннолетняя, вернулась назад. Сказала, что маме без нас хорошо, не нужны мы там ей. Редко на связь выходит. И со мной, и с мамой. А она часто про Зитку спрашивает. Я-то знаю, что мама нас любит. И как бы хорошо ей без нас ни было, все равно скучает, и видеть рада всегда!

Да, Тося – одна из тех женщин, о которых классики еще писали, как о русском национальном достоянии и генофонде. Таких больше не делают… Она была женщиной без возраста, без грусти и нытья, без нужды в твердом уверенном плече рядом. Она всегда говорила: «Если бы не дети, не знаю, как жила б…» И никто до конца понять не мог, радуется она этому или огорчается…

– Ой, а что мы с тобой тут стоим, очередь только собираем. Давай присядем, расскажешь мне о себе, о Гортензии, о маме. Как вы все вообще? Тося… Наталья… – я все никак не мог подобрать правильного слова, чтобы не напомнить про детские травмы и самую, пожалуй, нервную и эмоциональную историю тех лет… Но после пары неудачных попыток, просто продолжил. – Она же сама, как киносериал была. Каждый день новая серия…

– Поверь мне, такой она и осталась… – Нежно улыбнувшись и сделав вид, что не заметил моих метаний, перебил меня любящий сын. – Я сейчас на встречу убегаю (если мне кофе, все-таки, нормальный приготовят!), дай мне свой номер, я наберу тебя. Очень хочется поболтать. Кажется, то время, когда ты у нас жил, было самым… – Атос долго подбирал слово, копался в памяти, как в кармане пиджака, доставая все не то… – Счастливым? – Спросил он будто бы у самого себя. – Да, наверное, самым счастливым. О нем вспоминаешь, и сразу как-то тепло становится, уютно, как дома… – на этих словах взгляд его куда-то убежал. В глубину него самого, лет на 15 назад…

Глава 2

– Маааам, ну, дай ещё полчасика! – Истошный вой взрослого, по современным меркам, 11-летки мог вывести из себя любого, даже самого адекватного, родителя. – Ну, дай я еще полчасика поиграю! Тебе что, жалко? – А ей не было жалко, ей было грустно и обидно. Грустно оттого, что ее ребенок кажется ей совершенно чужим и незнакомым в последние пару лет. Обидно, потому что она определенно не справилась с ролью матери. И это странно.

Ей всегда казалось, что уж материнство-то у нее точно получится. Ведь это заложено генетически. Девочки должны уметь это на автомате (как будто на скрижалях памяти, из поколения в поколение это умение передавалось от женщины к женщине и… раскрошилось в ее руках). Ее «автомат» оказался бракованным? А в памяти всплыли чьи-то настойчивые и очень обидные слова: «Стыд-то какой! С самого детства растяпа…»

– Атос, время вышло, выключаемся!!! – казалось, эту фразу можно записать на диктофон и просто включать пару раз в день, в определенное время. – Пойди погуляй, развейся, разомнись, с ребятами пообщайся…

– Мне скуууууууучно, маааааам… – душещипательный ноющий монолог подростка прервал телефонный звонок. – Ну, конечно, как всегда! Не вовремя… Ты то работаешь, то говоришь по телефону, то с клубникой своей носишься, а мне что делать? – маленький бесенок, хлопнув дверью, умчался в сад. Психовать и обижаться. А она в этот момент подумала: «Только бы клубнику не трогал, засранец!»

Телефонный звонок не ждал, он продолжал настойчиво накручивать уютный свинг от Френка Синатры, пока хозяйка телефона резко его не прервала:

– Алло, добрый день, слушаю Вас! – Она всегда одинаково отвечала незнакомым номерам, будто все еще работала в сфере обслуживания.

– Добрый день, Наталья! Меня зовут Геннадий. Мы списывались с вами на авито по поводу комнаты. Когда можно будет посмотреть ее? – молодой мужской голос в трубке был похож на радиодиджея: ему хотелось верить, отдать все свои молодые годы и, конечно, сдать комнату в своем доме. А еще Тося поймала себя на мысли, что хотела бы и Атоса своего видеть таким сильным, стильным, приятным и вежливым… Но вовремя одумалась, т.к. голос у сына, возможно, будет даже лучше, а вот с остальными качествами телефонного собеседника она совсем не была знакома. С желаниями надо быть максимально осторожной (уж в этом-то она убедилась на собственном опыте… и не раз).

– Да-да, Геннадий, вспомнила. Вы можете прийти в любое время, я всегда дома. – Поспешно выпалила радушная хозяйка, совсем забыв, что обещала детям сходить вечером в парк.

– О, отлично! – Отозвался в трубке будущий арендатор. – Я недалеко сейчас, в течение часа наберу Вас.

– Хорошо договорились. До встречи.

Только нажав отбой, Тося встретилась взглядом с Гортензией. А смотреть ей в глаза в тот момент равнялось немой схватке с Горгоной, в которой мать проигрывала однозначно:

– Кто звонил? – Тоном босса поинтересовалась шестилетняя снежная королева. У Тоси внезапно налились ноги и по венам, казалось, потянулась тяжелая окаменевшая кровь. – Я так понимаю, в парк мы сегодня не идем? А Атик в курсе, что ты опять нас кинула? – Иногда Тосе казалось, что это вообще не ее дети. Просто как будто дважды согласившись побыть суррогатной матерью, она оба раза получила чаевые в виде живых детей.

– И как бы я вообще жила без вас? – Задала риторический вопрос в спину уходящей Зиты Тося.

Дожидаясь будущего постояльца (она почему-то была абсолютно уверена, что он останется жить в ее доме), хозяйка успела развесить две стирки, приготовить фаршированный перец на ужин: «Дети, наверное, опять не будут есть…» – привычно подумала Тося.

А ведь еще, кажется, совсем недавно, она рьяно пыталась угодить абсолютно всем, готовя прямо-таки шведские столы на каждый прием пищи: яичница в любом виде для Атика («И когда он уже наестся этими яйцами???») и что-нибудь обязательно мясное для мужа с абсолютно любым гарниром (конечно же, кроме яиц). Зита была слишком маленькой, чтобы что-то требовать, кроме самой мамы. Так, с младенцем на руках, Тося готовила вкусную еду своим мужчинам, а сама предпочитала питаться остатками кулинарных шедевров. Она никогда не понимала, чего ей хочется на самом деле…

После развода она твердо решила готовить только для себя: желающие подтянутся, а не желающие подтянутся позже, когда реально проголодаются. Как ни странно, это срабатывало всегда!

Следующим по плану было «обхаживание» капризной клубники, которая, казалось, с каждым годом росла все хуже и хуже, устраивая Тосе какие-то немыслимые квесты с поисками сокровищ… Правда, поощрение за такие «развлечения» было весьма скудным, несмотря на все ритуальные танцы, буддистские медитации и православные молитвы за здравие этих ягод… Хотя… Одного она еще точно не пробовала: жертвоприношения… Был у нее как раз на примете один кандидат…

До квеста с жертвоприношением дело не дошло, позвонил Геннадий. Встретив его у калитки, Тося приятно удивилась:

– Наталья, добрый день. По-настоящему! – Улыбнулся высокий блондин с пышной копной соломенных волос, в круглых очках, как у Гарри Поттера, и протянул руку для приветствия. – Ой! Простите, привычка здороваться так с ребятами на кафедре не отпускает и в реальной жизни. – «А он еще и краснеет» – как-то слишком игриво для 36-летней домохозяйки, матери двоих детей, подумала Тося. Но, вовремя одернув себя, поспешила провести экскурсию по всему дому.

– Вот, эта комната сдается, в ней есть все необходимое, сдаю я ее впервые. Здесь никто не умер, не болел заразными болезнями (да, и вообще никакими), животные тоже не жили. Она достаточно далеко от наших комнат, но близко к кухне, которой нам предстоит пользоваться вместе… Но зато у вас будет собственный холодильник с морозильной камерой. Мы, конечно, иногда здесь шумим. Но если сильно будем вас беспокоить, можете сразу говорить, сделаем все, что в наших силах… Если что-то передвинуть, добавить, убрать надо, я это оперативно решу.

Пока Тося рассказывала обо всех преимуществах аренды ее чудо-комнаты, они с Геннадием переместились в сад, где за клубничной теплицей обижался Атос на мать. Надо сказать, делал он это весьма изощренным образом: выкапывал из земли червей и подбрасывал на клубничные тепличные поля, что очень сильно раздражало Наталью.

– А вот здесь у меня небольшое место силы, как сейчас модно говорить. – Разоткровенничалась хозяйка, указывая на неаккуратно обросший сорняками островок уединения – круглый кованый столик под старичком-абрикосом и крошечный, казавшийся кукольным, стульчик. – Здесь даже в самую жару прохладно и уютно. Тоже можете пользоваться, если не будет занят мной и моими полумедитативными посиделками за кружкой кофе или… – Именно в этот расслабленный момент, когда Тося почему-то подумала, что жизнь ее наконец-то налаживается, мечтательный взгляд ее упал на Атоса, спешно покидающего теплицу и с ног до головы перепачканного землей и следами червей. – АТОС!!! – Его имя прозвучало настолько театрально и грозно, как только перед спектаклем могут объявить «Акт первый!» Поставленный голос и испепеляющий взгляд Натальи говорил об одном: сейчас прольется чья-то кровь…

Геннадий вжал голову в плечи и почувствовал себя виноватым гораздо больше, чем Атос, равнодушно встретивший мамин грозный вид…

Глава 3

– Что-что, а ругаться твоя мама умеет! – Двумя днями позже мы с Атосом шумно поднимали своим хохотом крышу и столы в университетской столовой. – Все-все: от позы и взгляда, до первых фраз, высказанных очень театральным тоном… И как они потом вырастали в целую историю? Не очень веселую, надо сказать, но всегда очень точную и поучительную. Стыдно становилось абсолютно всем присутствующим, как будто каждый был реально виноват.

– Ага! А знаешь, каково было тому эпицентру стихийного бедствия? Зрителю-одиночке, которому была посвящена эта гневная постановка? Зитку мама никогда так не отчитывала. Только мне доставалось. Ты, по-моему, как раз застал это действо впервые, когда заезжал к нам, да? – Припомнил понарошку обиженный Атик.

– Да, я кажется, тогда только комнату приехал смотреть. Наташа все так вкусно описала, показала… Я уже хотел согласиться, а тут – ты – земляное чудище, нашкодившее в теплице. – Наши басистые голоса снова залили звучным хохотом полупустую столовую. – Я тогда себя таким виноватым почувствовал. Ну, вроде как отвлек маму от сына, он и накосячил. Я потому еще быстрее и согласился, чтобы загладить свою вину и смягчить ситуацию. И знаешь, ни капельки не пожалел… – Я внезапно осекся, снова испугавшись разбередить детскую рану и совсем позабыв, что передо мной совершенно взрослый мужчина, а не шальной подросток. Я нырнул в свой мысленный словарь, попытался найти повод увести разговор в другую тему, но ничего не приходило на ум, как будто мозг хотел, чтобы повзрослевшие мальчишки обсудили то, о чем так старались не вспоминать все эти годы… Первым неловкое молчание нарушил Атос:

– Ген, ты прости меня. Я тогда мелкий был, не понимал ничего. Для меня же мама с папой, как живые иконы были. Думал, мама отдохнет чуть-чуть, отец вернется, и у нас опять будет настоящая семья, как раньше. А сейчас понимаю, может, это из-за меня все так сейчас? Из-за меня мама так и осталась одна на всю жизнь? – Было видно, что взрослый, уверенный в себе мужчина, готов провалиться сквозь землю от стыда. Он снова, как маленький, почувствовал себя сильно виноватым, но уже без маминых театральных ругательств.

– Да, ну, что ты… Обижаться на тебя подростка – это так глупо, по-детски даже. Думаю, Тося тоже не держит на тебя зла. И в той ситуации она сделала правильный выбор… наверное… – едва слышно произнес я последнее слово, потому что сам совсем не верил в то, что сказал.

– Пойдем покурим? – внезапно спросил Атик. – Что-то свежего воздуха глотнуть захотелось, как в нашем саду… Помнишь?

Конечно, я помнил. И даже больше, чем хотелось бы. Каждый день, прожитый под одной крышей с этой чудной семейкой, ставшей для меня родным миром на несколько счастливых месяцев.

На улице мы выглядели странно-уныло, потому что оба не курили и совсем не понимали, о чем говорить дальше. Нашей спасительницей оказалась случайная прохожая, которая на самом деле была вовсе неслучайной сестрой Атоса Гортензией. Сразу двое Моллиных на один квадратный метр – это уже много… И мне внезапно захотелось, чтобы рядом оказалась третья… Вспомнить былые ощущения, дрожь, которая пробирала меня при каждом ее виде, космическое одиночество в ее глазах и невероятную любовь в моих… Или то было что-то другое?..

– Да, ладно? Геночка? Ты? Атик, ты – засранец, если честно. Как ты мог скрыть от меня его? Я ж тебя тыщу лет не видела! А что вы такие серьезные, как будто друзья жениха после мальчишника? – Эта девчонка была такой же болтушкой, как в детстве. Ее звонкий голос стал лишь чуточку ниже и правильнее, что ли. Но сотка вопросов в секунду из нее вылетала по-прежнему четко!

– Зита, привет. Какая ты стала! Совсем взрослая. – Сказал я первое, что пришло на ум, особо не выбирая и не редактируя фразы в своей голове. «И чертовски похожа на маму». – Подумал я уже про себя, но успел вовремя перехватить мысль, не позволив ей коснуться голосовых связок.

– Девушка, шли мимо, можете идти дальше… – Немного с обидой в голосе вдруг прозвучал Атос. – Не видишь, мужчины важным делом заняты: воздухом свежим дышат…

– Да, ладно, я еще когда дорогу переходила, заметила два столба, отставших от траурной процессии. Вы себя-то сами видели? – Умело жонглируя метафорами, парировала Зита. А мне начало казаться, что вот-вот запустится мотор машины времени, и мы все вернемся в самое лучшее время.