Read the book: «Дышать воспоминаниями»

Глава I – «Портрет весны»

Первый взгляд

Мир состоял из строк кода, запаха пережженного кофе и тихого гула коворкинга. Моя работа заключалась в том, чтобы собирать идеальные, бездушные миры из пикселей. Выровнять по сетке, проверить на кроссбраузерность, добавить интерактивности. В виртуальном пространстве всё слушалось, всё было предсказуемо.

В жизни царил хаос, который я давно перестал пытаться упорядочить. Дни напоминали друг друга. Одинокий завтрак. Дорога до коворкинга. Рабочий стол у стены. Вечером – та же дорога назад, в пустую квартиру.

Иногда, по инерции, я брался за кисти. Но краски на палитре засыхали быстрее, чем рождались идеи. Рука, привыкшая к компьютерной мыши, выводила на холст лишь унылые, техничные эскизы. Даже в творчестве я стал разработчиком.

Мое одиночество не было трагедией. Оно было константой, фоном, как цвет неба. Я чувствовал себя последним кусочком пиццы на общей тарелке – тем, который все обходят взглядом. Неплохим, в общем-то, но уже остывшим, и никто не хотел брать на себя ответственность его взять.

Именно в такое утро, серое и ничем не примечательное, всё и началось. Я в сотый раз правлял отступы в CSS. Воздух был спертым, пахло пылью и усталостью.

И тут дверь открылась.

Сначала я не придал значения. Но краем глаза я уловил движение – легкое, порывистое. И почувствовал… изменение в атмосфере, как будто в наушниках внезапно сменилась композиция.

Я не сразу поднял на нее взгляд. Сначала я увидел ее тень, удлиненную утренним солнцем, скользнувшую по моему столу. Потом – тонкие пальцы, перебирающие купюры у стойки администратора. И тихий, мелодичный голос, попросивший разменять пять тысяч…

Её просьба была простой, почти случайной. Но случайности иногда решают больше, чем годы ожидания.

И только тогда, будто повинуясь неведомому магниту, я поднял голову.

Я увидел ее глаза.

И в тот момент мир стал лишним – ничто больше не имело значения.

Это было одно из тех мгновений, ради которого я готов был отдать целую весну, чтобы получить лето, живущее в ее зелёных глазах.

Каждый ее морг был как южный ветер – он касался моей кожи и оставлял мурашки.

Мои мысли подружились с её голосом

Она стояла у стойки администратора. Я видел, как луч пылинок танцует в воздухе вокруг нее, словно она была центром собственной гравитации. Всё во мне замерло, кроме слуха, обострившегося до боли.

Администратор что-то говорил ей, качая головой. Она слегка наклонила голову, и тогда её взгляд скользнул по залу, по полкам с книгами, по столикам… и на секунду задержался на мне.

В тот миг я перестал дышать.

Она отвернулась, и я снова смог вдохнуть. Но тут она обернулась к администратору, и её губы сформировали тихий вопрос, который долетел до меня сквозь гул коворкинга с кристальной ясностью.

Когда она спросила: «Возможно ли поменять крупную сумму на мелкие?» я потерял дар речи – и, честно, не спешил его возвращать.

Это был не просто голос. Это была физическая субстанция – тёплая и бархатистая, она обволакивала все вокруг, достигала моего стола и касалась чего-то самого оголенного внутри. Администратор снова что-то пробормотал, и она кивнула, собираясь уходить.

Паника, острая и животная, ударила в виски. Сейчас она уйдет. Исчезнет. И всё вернется на круги своя – код, пыль, одиночество. Этого нельзя было допустить.

Я встал. Ноги были ватными. Я сделал несколько шагов, не отрывая от неё взгляда, и окликнул её.

Она обернулась. Удивлённо приподняла бровь. И снова заговорила.

И вот, словно лёгкий ветер скользит по утренним листьям, мои мысли подружились с её голосом, возвращая мне слова, которые дрожали где-то внутри. Но это был далеко не последний её подарок.

Трепет в ладонях

Её голос был тихим, но он разрезал шум коворкинга с невероятной чёткостью.

– Да? – произнесла она, и в этом одном слове чувствовалась не настороженность, а скорее любопытство.

– Простите… – мой голос срывался. – Я просто… Вы не подскажете, который час?

Она посмотрела на часы на телефоне, и я увидел, как уголок ее губ дрогнул.

– На вашем ноутбуке в углу тоже есть часы, – заметила она без упрека, с легкой игрой.

– Они показывают тиковое время процессора, – выпалил я. – Оно… не для людей.

Она рассмеялась. Коротко, звонко.

– Логично. Тогда для людей – без пятнадцати одиннадцать.

Обычно я не решаюсь подойти к девушке, которая мне понравилась. Но с ней это было что-то необъяснимое. Никогда прежде я не был так уверен.

Она сделала шаг к выходу.

– Стойте! – снова вырвалось у меня. Я подошел ближе. – Извините. Я вру. Мне не нужно было время. Просто… я должен был с вами поговорить.

Она оценивающе подняла бровь, но не ушла.

– Это очень смелое начало. Или очень отчаянное.

– Скорее, второе, – честно признался я.

Мы простояли в молчании, которое, к удивлению, не было неловким.

– Меня зовут Том, – наконец представился я.

– Диана.

– Диана… – повторил я, будто пробуя на вкус. – Я знаю, это звучит безумно, но… можно я попрошу у вас номер?

Она покачала головой, и в её зелёных глазах промелькнула знакомая тень сдержанности.

– Том, я не собираюсь встречаться. А дружба между парнем и девушкой? – она посмотрела на меня прямо. – Я в это не верю.

– А я не верю, что нельзя попробовать просто поговорить, – не сдавался я. – Обещаю, не буду вас доставать. Просто… дайте шанс. Одному сообщению.

Она вздохнула, глядя куда-то мимо меня, будто сверяясь с кем-то невидимым.

– Одно сообщение? – переспросила она.

– Одно, – подтвердил я. – Если вы на него не ответите, я исчезну.

Она медленно протянула руку за моим телефоном.

Набирая цифры, она сказала, не глядя на меня:

– Только без глупостей в стихах, ладно?

– Обещаю. Только сухие факты и точное время, – пообещал я.

Она вернула телефон, и наши пальцы едва коснулись. Искра.

И я едва заметно приподнял уголок губ.

– До скорого, Диана.

– Посмотрим, – ответила она, развернулась и ушла.

А я остался стоять, понимая, что только что прошел самое важное собеседование в своей жизни.

Прогулка в Новом Орлеане

В один из дней мы встретились, словно солнце и луна в день затмения.

Я приревновал – ведь хотелось затмить её свет, чтобы никто не увидел лучи, согревающие весь мир.

Я не забуду её лёгкий бежевый макияж и губы красно-розового оттенка.

Её улыбка заставляла моё сердце танцевать бальными танцами.

После короткой прогулки по французскому кварталу в Новом Орлеане, где играет живая джазовая музыка, мы решили поужинать.

Веранда ресторана была залита мягким вечерним светком.

– Вы знаете, я всегда могу определить характер человека по тому, что он выбирает на десерт, – Диана отложила меню, и её глаза весело сощурились. – Например, тирамису обычно предпочитают люди, ценящие традиции.

– Интересная теория, – я отпил воды, давая ей продолжить. Её увлечённость была заразительной.

– А шоколадный фондан – те, кто верит, что внутри даже самой строгой внешности скрывается нечто тёплое и мягкое.

– А что скажете о тех, кто заказывает фруктовую тарелку? – спросил я, пытаясь угадать её ответ.

– О! – она сморщила носик, и это было одновременно смешно и очаровательно. – Это либо очень дисциплинированные люди, либо те, кто просто ещё не нашёл своего настоящего десерта. Но мы ведь не из таких, правда?

– Безусловно, нет, – я не смог сдержать улыбки. – Позвольте тогда предложить взять и тирамису, и фондан. В конце концов, лучший способ понять философию – изучить её с разных сторон.

– Отличная идея! – её лицо просияло, и я почувствовал нелепую гордость, будто совершил нечто гениальное. – Хотя я всегда считала, что еда – это не просто питание. Вот, скажем, паста… Она как хорошая книга – кажется простой, но может рассказать целую историю в зависимости от соуса.

– Прекрасное сравнение, – я кивнул, полностью соглашаясь. Всё, что она говорила, обретало в её устах особый смысл. – Тогда, следуя вашей логике, моя карбонара сегодня – это классический роман. Проверенная временем рецептура, глубина вкуса…

– А моё ризотто с грибами – это, наверное, современная проза! – подхватила она с энтузиазмом. – Более лёгкое, но с интересными нюансами в послевкусии.

– А вы часто посещаете такие места? – спросил я после небольшой паузы.

– Не так часто, как хотелось бы, – она отставила вилку и задумалась. – Но когда прихожу – всегда стараюсь пробовать что-то новое. Как говорила моя бабушка, лучшие воспоминания складываются из новых вкусов и хорошей компании.

– Ваша бабушка была очень мудрой женщиной, – я искренне восхитился этой простой философией. – Я, признаться, обычно консервативен в выборе блюд, но сегодня… сегодня я рад, что сделал исключение.

– И я тоже, – она улыбнулась, и в этой улыбке была какая-то особенная теплота. – Знаете, иногда самые простые блюда кажутся особенно вкусными в хорошем обществе.

Когда официант принёс десерты, она с детским восторгом принялась пробовать оба.

– Вы были правы – они прекрасно дополняют друг друга, – сказала она, и капелька шоколада осталась у неё в уголке губ. – Классика и современность… Идеальное сочетание.

– Действительно, идеальное, – ответил я, глядя не на десерты, а на неё.

И в этот момент я понял, что все мои консервативные привычки, всё моё упорядоченное существование разбилось вдребезги о её улыбку. И я ни о чём не жалел.

После ужина мы смущённо сидели, поглядывая друг на друга и по сторонам.

Она наслаждалась музыкой, а я – её глазами.

Вокруг кипела жизнь: люди улыбались, смеялись, танцевали.

Я смотрел в её глаза. Там были тихие волны, словно океанские, которые не хотели встревожить мой взгляд.

Запах её присутствия

Мы мило смотрели друг на друга. В голове проносились десятки фраз, но все они казались фальшивыми. И тогда я просто сказал то, что чувствовал:

– Лишь одно твое присутствие меня опьяняет.

Она смущённо приподняла правое плечо к лицу, как будто прятала улыбку.

Её запах был лёгким, как дуновение весеннего ветра, и всё же опьянял сильнее любого напитка. Он впитывался в кожу, в одежду, в память… Даже после её ухода он оставался со мной – невидимый мост, соединяющий мой мир с тем, в котором существует она.

Но если вы подумали, что она разделяет моё безумие – вы ошиблись.

Для неё это всего лишь приятное знакомство. Лёгкий флирт, необязывающая прогулка. Она смеётся моим шуткам, принимает комплименты, но в её глазах я читаю лишь дружелюбный интерес. Она не видит мостов, не чувствует опьянения.