Read the book: «Факультет сбора и трансформации», page 2

И медленно убрала ладони от спины Данковцева. Костянников, конечно, знатно проехался ей по мозгам, когда застал с конспектами третьего курса в руках пару недель назад. Даже не копия с чужой записи, а переписанное её рукой, её словами, чтобы ни по почерку, ни по манере ведения нельзя было определить, кто же по доброте душевной поделился с ней знаниями. Возможно, что и это добавило ей волнений во время сессии, мало ли Мараевой передаст, но тогда алхимик только с тяжёлым вздохом кивнул на свой кабинет. В пахнущее травами и чем-то трудно определимым помещение Ярычева шла как на эшафот.

– По правилам я должен зафиксировать нарушение с занесением в личное дело. С другой стороны, – он потёр висок, – я прекрасно понимаю причины.

– Игорь Александрович, я всё объясню…

– Мне интересно, какие боги так благоволят Данковцеву? – слова оправданий в этот момент застряли у магички в глотке. – Давай так… Ладно, думаю, если Лада узнает, то поймёт. Сейчас продемонстрируешь на мне, что ты там поняла, расскажешь теорию, и если я буду доволен результатом, я отпущу тебя с миром. Конспект останется у меня. Во избежание. Если нет – тебя будет ждать деканат.

Протянутую руку преподавателя она сжимала дрожащими от ужаса пальцами, но стоило потянуть на себя первую каплю чужой силы, в голове наступила удивительная ясность, восхитительное понимание процесса. Костянников своё слово сдержал, но предупредил, что после таких успехов на почве самообразования спрашивать начнёт по всей строгости.

Вянка отмахнулась от воспоминания, довольно прикрывая глаза.

Глава 3

– Мне приложить твою руку? Ты боишься?

– Я должна сделать это сама. Я просто столько лет тут не была, – сидящая на ступеньках Вянка погладила пальцем царапину на дверном косяке, когда-то содрала каблуком, в первый и последний раз нацепив неудобные, но эффектные туфли.

– Не сиди на холодном.

Сам парень пристроился у стены на несколько ступенек ниже, чтобы Ярычевой не пришлось слишком высоко задирать голову. Летом в будний день в подъезде была полнейшая тишина, здешние соседи и так не отличались буйностью, а летом и вовсе стремились уехать из Города-на-Крови на природу, наслаждаясь ковырянием в земле и холодными речками-озёрами. Так что в старом доме с высокими потолками они никому помешать не могли.

Шед неторопливо обвёл мысом ботинка волнистый узор из плитки, покрывающей ступеньку, на которой он устроился. Ярычева повторила действие чуть выше. Ладно, пора вставать, слишком тянуть тоже нехорошо, чем дольше она тут сидит, тем слабее её решимость. Магичка вздохнула, всё-таки поднимаясь. Дверь дышала теплом, упрашивая распахнуть себя. Старая, напитанная магией квартира истосковалась по живому присутствию, даже свет над дверью нетерпеливо подмигивал. Когда пальцы девушки сжались на ручке, та слабо кольнула, будто она на иголку напоролась, и замок щёлкнул, отпираясь.

– Ну вот я и дома…

Неяркий свет разлился под потолком – то ли потому, что был день и освещать коридор особо не требовалось, то ли потому, что подпитывалась нежилая квартира постольку-поскольку, лишь бы не обветшала. За четыре полных года здесь как будто бы ничего и не изменилось, даже запахи готовки по-прежнему доносились с кухни.

– Заходи. Мои двери для тебя всегда открыты, – она обернулась через плечо к мнущемуся на пороге Шеду.

Тот привычно перешагнул через порожек, чуть более высокий, чем делают в новых домах. Раньше их ставили сами жильцы, закладывая индивидуальную защиту для дома, в более беспокойные времена, когда встревоженные духи активно лезли к людям. Это сейчас в сердце города никого практически не осталось, только самые спокойные и общительные. В новых постройках какую-то базу закладывают строители, а дальше крутись, как умеешь.

Вянка уже ушла вглубь по коридору, первым делом ныряя в распахнутую дверь кухни-столовой. Все столы и шкафы, даже холодильный, были накрыты заклинаниями сохранности, законсервированы до её возвращения. На плите в медном тазу лениво булькало под сползающим слоем магии клубничное варенье. Девушка ухватила лежащую тут же деревянную ложку, цепляя ягоду, но так и не смогла поднеси ко рту.

Данковцев подошёл ближе, аккуратно обхватывая её одной рукой, притягивая к себе, и, будто помогая маленькому ребёнку, обхватил начинающую подрагивать ладонь, не давая уронить клубнику на пол, направляя руку.

– Вот так… ну, ну не надо варенье-то солить.

– Я не солю, – Вянка шумно шмыгнула носом, проглатывая обжигающе-сладкую ягоду. – Я просто… Мне её не хватает, Шед.

– Я знаю, одуванчик, я знаю…

Вместе они сползли на пол, пока подпитавшаяся от их присутствия кухонная утварь зажила своей жизнью, помешивая варенье. Сил уходило пока немного, но всё же больше обычных повседневных потерь. Если бы они жили здесь постоянно, то квартире хватало бы и простого магического фона, а теперь та не спешила вцепляться в магов как пиявка как это делали некоторые неудачные постройки. Нет, дом хотел, чтобы они остались здесь сами, и вёл себя предельно вежливо. Вянка сопела, тёрла покрасневшие глаза, но ни одной слезинки так и не проронила. Как тогда, на кладбище, в окружении дальних родственников: матери, правда, и в тот день рядом не было, хотя Елена вполне могла отложить начало очередной поездки, но предпочла оставить всю организацию похорон на родню.

Шедов не торопил, планов на сегодня у него не было, да и у Вянки тоже. В ближайшие недели они были абсолютно свободны, вопрос о подработке пока не стоял: его практика оплачивалась, как раз должна была прийти стипендия, да и еды под стазисом было достаточно на первое время. Да и в целом деньги магам не слишком были нужны, особенно в больших семьях, где таланты имелись на любой вкус: полное самообеспечение. Но магов и не так много, как обитателей Нуля. В сотни и тысячи раз меньше.

– Это банки? – она попыталась взглянуть на происходящее на столе, но видно было только парящий над столешницей половник.

– Угу. Интересно, оно до конца лета-то доживёт или нет?

– Я сразу запрячу пару банок с собой в общагу, будешь ещё упрашивать поделиться.

Данковцев хохотнул, коротко целуя Вянку в макушку. Та завозилась, устраиваясь удобнее в кольце рук. Несколько лет назад они сидели на этом самом месте практически в этой же позе. Магичка довольно расслабилась, опуская голову на плечо Шеда, и рассматривая просторное помещение. Сердце всё ещё сжимала тоска, но теперь стены не давили. Пожалуй, она даже могла бы остаться тут жить, всё-таки именно бабушкины пятикомнатные хоромы она считала своим домом. Хотя для одной тут места многовато…

– Останешься?

– Конечно. Куда я от тебя денусь? Да и тебя нельзя без присмотра оставлять.

– Шед…

– Да? Где? – маг завертел головой по сторонам, заставляя Вянку одновременно всё-таки улыбнуться и закатить глаза до белков. – А, ты про меня?

– Дурак!

– Зато обаятельный.

С этим у неё поспорить не получалось, так что девушка выпуталась из объятий, неловко вставая с пола. За окнами третьего этажа шелестела сочная зелёная листва, июль в целом этим летом радовал, даже липа пока ещё не отцвела и от одного её запаха хотелось жить дальше. В ответ на эту мысль одно из окон распахнулось, впуская в кухню запах цветения и тёплый ветер.

Шед подкрался ближе, почти высовываясь из окна. Наконец-то нормальное лето, а то два предыдущих года сначала он бегал по потолку из-за поступления, а после и Ярычева, едва ли в обмороки от волнения не падающая. Вянка села рядом на подоконник, и он по-кошачьи опустил голову на её колени, уговаривая погладить по волосам. Блондинка фыркнула, но пару раз всё-таки прошлась по отросшим прядям, задумчиво оценивая длину:

– Надумал отращивать?

– Срежу перед семестром. А то если их отпустить и забыть побриться, буду ходить как грустный ревский инквизитор. * Можешь себе эту картину представить?

– Кошмар какой! – небритый лохматый Шед в её голове резко постарел лет на пятнадцать-двадцать, напоминая кого-то потерявшегося в аномалии и спустя много лет вышедшего к людям вновь.

Нет уж, надо будет, лично его пострижёт. Парень, кажется, уловил настроение и медленно, будто наблюдая за напряжённым животным, отодвинулся подальше. Точно таким же плавным движением – ох не зря их гоняют по лесам и полям да и не только, ох не зря – уселся напротив на подоконник. Вянке осталось только поднять ладони, признавая поражение:

– Да не буду я тебя трогать, не буду! Я против твоего хвоста ничего не имею, только брейся, ради всех богов, ты мне опять своей щетиной ногу исколол!

Шед кивнул, проводя ладонями по лицу. К идеальной бритости и коротким стрижкам их приучил, как ни странно, преподаватель алхимии, которому надоели постоянно попадающие в составы волосы студентов. Остальным-то их внешний вид никак не мешал, а вот Костянников в своей лаборатории требовал идеального порядка, наглядно демонстрируя особенно упрямым, к каким последствиям может привести один-единственный волосок. Так что если парень видел мчащуюся по коридору Вянку с туго заплетёнными и явно приложенными сверху заклинанием волосами, то наверняка знал, что у неё сегодня “Введение в алхимию”.

Ярычева сразу же потянулась к его щекам, игнорируя тяжёлый вздох.

– Тискаешь меня хуже чем кота. Как плюшевого медведя, вот честно.

– Ты мой главный плюшевый мишка! – со смехом она всё-таки ухватила парня за подбородок. – Бес, вот вручную так не побреешь, а… Не врастают? А раздражение от такого бритья бывает? А…

– Вянка, – он предпочёл опустить голову на худое плечо, стискивая Вянку так, чтобы та и в окно ласточкой не нырнула, и перестала трогать его лицо. – Не врастают. Не бывает. Чем тебя составы-то не устраивают, я видел, что у тебя половина чемодана баночками забита?

– Плешь на брови видишь? Это я почесалась неудачно. А если бы попало в глаз – минус ресницы и возможная временная слепота.

Он чуть отстранился, рассматривая тонкую полоску, которую можно было бы принять за шрам. Перевёл взгляд на глаза, пытаясь рассмотреть оттенок магии по пляшущим в радужках искрам, сила всегда проявлялась так у светлоглазых, но пока Вянка не пропустила через себя достаточно мощный поток, определить бы не получилось. Так что придётся ждать август.

На деле у него и подарок уже был заготовлен. Дома в специальном ящике лежал кварц с Гореславской аномалии, отличный камень для накопителя. Отец, конечно, полагал, что тот станет частью обручального кольца, когда сын жениться надумает, подобные камни чаще именно так и использовали. Но Данковцев-младший в брак не спешил, не так рано, хотя все и говорили, что с выбранным направлением если ты не женился до выпуска, то скорее всего и помрёшь холостяком где-нибудь на дальних границах обитаемого мира или экспедиторов от агрессивных местных охраняя.

– Помнишь, как она на нас ругалась за то, что на окне сидим?

– Угу. И сама же потом на него залезала, домой нас зазывая, вместо того, чтобы заклинание отправить. Прапрапрадед как-то раз в такой момент заявился, ты тогда с температурой валялся, так его чуть удар не хватил. Мол, с такой фамилией не положено себя так вести.

– Ой, не напоминай мне этого благородного хрыча.

Некрасивым выражением “благородный хрыч” маги называли Велемира Ярычевского, деда покойной прабабушки Вики. Та-то была уже Ярычевой, была какая-то мутная история с неравным браком, которую притопили сразу же, та даже всплыть наружу не успела. Старику не просто перевалило за сотню, тот прожил практически полторы, что даже по меркам местных магов было впечатляюще. Сотней никого не удивишь, сто двадцать – почтенный возраст даже для чистокровного мага, но полторы – случай исключительный. Ещё бы на характере это лучшим образом сказывалось, но тут никакого спроса.

На Вянку тот едва взглянул: к внучке относился не очень, как же, разбавили благородную кровь, а тут и вовсе полукровка. Старик, конечно, погоду над целым городом мог в одно лицо поменять, но уж больно это лицо кривил перед простыми смертными. После того визита девушка видела его ещё дважды: один раз он зачем-то приходил к Виктории за пару лет до её смерти, а в третий – на похоронах. Тот взял на себя их организацию, и это, пожалуй, единственная хорошая вещь, которую о нём можно было сказать. Кажется, пережил её ненадолго, но этого они уже не знали. Остался ли кто-то ещё из Ярычевских – тоже, те в последние полсотни лет считались теми ещё затворниками.

– Пойдём, огрызок благородного семейства, надо проверить, всё ли в порядке. Или завтра? – Шед спустил ноги с подоконника, кивая сам себе. – Завтра займёмся уборкой, сегодня я хочу дышать липами. И залезть куда-нибудь в заросли.

– Хочешь, я спихну тебя в крапиву?

– О моя жестокая! – он всплеснул руками, напоминая этим любящего самую гнусную театральщину Артура. – Но если это доставит тебе удовольствие, я согласен и на крапиву!

– Боги, вот за что я его люблю, а? Он же совершенно невыносим. Ладно, пойдём. Липы так липы. С тебя мороженое, огрызок благородного семейства сладкого желать изволит.

– Как скажешь, хоть звезда в небе.

*

Обратно вернулись затемно. Могли бы и раньше, но при всём обилии используемых в быту заклинаний, не было ни одного, что спасало бы от стёртых новой обувью ног. Так что Вянку пришлось нести на спине, но Данковцев не жаловался, та была мелкой, а в сравнении с “раненными” однокурсниками, которых временами приходилось таскать на себе, отрабатывая эвакуацию в безмагических пространствах, то и вовсе шлось почти свободно.

– Тебе точно не тяжело? Может я сама?

– Единственное, что мне мешает, это твоё сопение над ухом. Расслабься и получай удовольствие, когда тебя ещё на спине покатают.

Магичка кивнула, опуская подбородок на плечо Шеда, из-за которого рассматривала дорогу. На землю он её спустил только в подъезде, по узкой лестнице таким образом подниматься было бы неудобно, так что по отполированной миллионами шагов плитке Вянка ползла уже сама. Заражение крови от такой мелочи ей точно не грозило, но всё-таки злоупотреблять прогулками по подъезду или земле со стёртыми в кровь ступнями не советовалось даже магам. Правда, там речь шла о земле на аномалиях, где всё мутировало и опасность представляли не всякие бактерии, а проникающая в организм чужеродная сила.

– Если я ещё раз надумаю влезть в узкие туфли, просто напомни мне про эту ситуацию.

– Подожди, сейчас тебе после распределения форму выдадут, будешь на парах страдать от повседневных сапог, а в общаге мучаться, разнашивая парадные. Тана выторговал у брата какой-то состав для этого мероприятия, что и обувь размягчается, и ноги в месиво не превращаются, так на этой вонючей дряни состояние сделал. Как его не накрыли – не знаю.

– Ну, если его за руку не поймали, то тут уж не докажешь. Артур, конечно, мёртвого заболтает так, что тот на него рукой махнёт. Мы можем только завидовать. Ты там сразу передай товарищу, что второй курс предвкушает проблему и жаждет договориться заранее. Дом!

На деревянных досках стоять было куда приятнее, хотя бы потому, что магия здесь ластилась к ногам, одновременно счищая грязь, успокаивая боль и снимая усталость. Ярычева села на небольшую скамеечку прямо здесь, рассматривая своё отражение в тёмном зеркале. Ростовое, в тяжеленной раме – если такое сорвётся на тебя, погребёт под собою точно, живым не вылезешь – судя по резьбе когда-то использовавшееся для ворожбы. На ознакомительном курсе по предсказаниям видела такое в кабинете, у преподавателя была целая пара, но несколько попроще даже на вид. А тут такой артефакт висит просто у входа.

– Я вот о чём всё думаю… У него же парное должно быть, – она кивнула на зеркало. – И где-то целое, потому что такие вещи заканчивают путь одновременно.

– Я вообще радуюсь, что мои школьные годы прошли в неведении о сущности этой жути. Мне превосходно жилось без знания, что тут можно как в страшной сказке подойти со всеми этими “Зеркало, зеркало на стене”. Тьфу, сгинь! – махнул он рукой, когда поверхность начала мутнеть.

– Просто очень хотелось бы знать, где вторая половина. Чтобы не было сюрпризов.

– Попробуем… Тем более, через неделю приезжает отец, можно будет попробовать его привлечь. Он всегда за какую-нибудь авантюру с исследованием. Да и в архив его пустят…

– Ну и хорошо, – Вянка аккуратно поднялась на ноги, направляясь в сторону ванной. – Или ты первым? Я вылезу очень нескоро.

– Тебе бы сначала туда залезть с твоими-то ногами. Я первый. Тебя подсажу и лягу. Жди, я быстро.

Вянка кивнула, хромая в сторону одной из спален. Бельё пахло заклинаниями – был у бытовой магии характерный запах – и лавандой, навевая воспоминания о детстве. Она прикрыла глаза всего на минуту, так ей показалось в то мгновение. Но вышедший из душа Шед даже не стал будить девушку, только аккуратно укрыл её краем покрывала, задумчиво рассматривая спящую Ярычеву. И ушёл в соседнюю спальню, стараясь ничего не задеть и ничем не скрипнуть. Тусклый свет в коридоре потух сразу же, едва парень прикрыл за собой дверь комнаты. В дом наконец-то вернулась жизнь, но надолго ли? Слишком уж отчётливо от магов тянуло запахом казёного жилья.

Глава 4

Август

– Нет, ты представляешь, она даже не написала ни разу за это время! Даже не ответила! Вот это “Лучше бы ты кабинетную специальность выбрала” вообще ни в какие ворота! – Вянка всплеснула руками, и Шед тихо порадовался, что сидел напротив, а не рядом.

Зато Тана получил по лицу. Вскользь, конечно, но тычок пришёлся практически в зубы, так что Артур недовольно мычал, пересчитывая содержимое рта. Брат, конечно, вырастит ему новые, случись что, но он уже проходил через такую процедуру, и ему не слишком понравилось: Алекс, как и практически все Тана, не считал минимальную по его меркам боль поводом уменьшать чувствительность.

– Я понимаю, что моё лицо может быть слишком красивым и вызывающим зависть, но это же не повод его портить!

– Сидел бы дома, не получил бы. А так пробакланился со сроками сдачи – получай последствия.

– Шед, скажи ей!

Данковцев пожал плечами, мол, ничего не знаю, решай вопрос сам, тем более, что в чём-то она права: срок сдачи документов по практике он действительно безнадёжно завалил. Артур поджал губы, пробубнив что-то о начинающих бесхребетных подкаблучниках, но укол цели не достиг, Шед только фыркнул, отворачиваясь к окну. Солнце взошло совсем недавно, тестирование второкурсников начиналось достаточно рано, так что первая электричка от Города-на-Костях до Огневищенска была заполнена сонными, недовольными жизнью лицами студентов.

Вянка вытянула ноги, устраивая их на коленках друга. И тихо надеясь, что резкого торможения не случится, не хотелось бы потом догонять обувь через половину вагона. Шед ехидно улыбнулся, и девушка напряглась, пытаясь сесть ровно, уже кожей чувствуя грядущую подставу.

– Милый мой, ты же понимаешь, что если я начну лягаться, пострадаешь ты?

– Ты думаешь я не смогу удержать обе твои ноги?

– А ты точно хочешь это проверять?

– Хватит уже вопросом на вопрос, а, раздражаете. Мараевой на вас нет.

– О, скоро её будет более чем достаточно, на всех нас. Ты же знаешь, что твой завпрактикой сейчас в отпуске? Чьего освобождения ты будешь ждать, кому ты будешь отчитываться? – Данковцев посмотрел на зеленеющего друга. – Нет, ты серьёзно от всех писем отмахивался что ли?

– Да…

На соседних местах тут же повисла мёртвая тишина. Как бы ни переживали о своей судьбе остальные, Тана проявил то ли феноменальную смелость, то ли не менее феноменальную глупость.

Было ли у Артура оправдание? Тут как посмотреть. Он провел месяц у брата, в дом которого почта в принципе не доходила, а та, что могла бы, например официальные письма, появлялась в поле зрения один раз – пришло письмо не вовремя, отмахнулся ты от него, и срабатывает заложенное “перед прочтением – сжечь”. Формально и не его вина… Но вряд ли Лада Викторовна посчитает это за достаточно вескую причину. Тем более на третьем курсе.

– Ну, мы будем тебя помнить как не слишком старательного, но, безусловно, талантливого студента, – Вянка прижала ладонь к практически плоской груди.

– Это кошмар…

– Кошмар-кошмар, – покивал Шедов.

– А если она ещё и читать мою писанину начнёт?

– Обязательно начнёт, ты ещё сомневаешься? – поддакнула магичка.

Тана совсем сник, уже не зеленея, а становясь какого-то невообразимого серо-сине-трупного цвета. И тут уже Ярычева напряглась, оглядывая вагон в поисках кого-то из будущих целителей. На всякий случай. Хотелось верить, что Артуру на нервной почве не поплохеет, тем более, что волноваться на самом деле было не о чем.

– Может скажем ему? – едва шевеля губами выдохнула девушка.

– Дай мне ещё немного насладиться моментом, – Данковцев посмотрел на друга. – Ладно, а то ещё скопытится… Сделал я за тебя отчёт, не ждёт тебя никто!

– Сде-сделал?

Получив кивок, маг рванул воротник, с шумом втягивая такой сладкий сейчас воздух. Аж в глазах посветлело. А, это цветные пятна пляшут. В лицо брызжут водой, и в голове всё-таки наступает хоть какое-то прояснение. Злиться на друзей не получается, всё-таки в ситуации он сам и виноват, хотя сердечко, кажется, заикнулось. Артур выхватывает у Ярычевой бутылку, прикладываясь от всей души, даже не расплескав при этом ни капли, хотя руки подрагивали.

– Да… как ты работать-то собрался, с такой психикой, – Волкова, до того наблюдавшая за происходящим с другого конца вагона, всё-таки пересела к ним. – Привет, Шед.

Севшая было нормально Вянка вернула ноги туда, где они лежали практически всю дорогу. На Данковцева. Виолетта покосилась на магичку, но ничего не сказала, хотя в глазах уже немного пришедшего в себя Артура плясали лукавые искры совершенно искреннего желания как-то прокомментировать происходящее. Но рисковать не хотелось, да и по отношению к Шеду было бы как минимум некрасиво, в благодарность за спасение стоит помолчать хотя бы… да, пожалуй, что хотя бы пару недель. А может и месяцев, тут уж как настроение будет. Тем более что Волкова… ладно, он не будет даже думать в эту сторону, а то точно не удержит свой длинный язык за зубами.

Виолетта и без него прекрасно справится. Блондин спрятал ехидную усмешку за очередным глотком. Есть своя прелесть в том, чтобы только наблюдать со стороны, брат хорошо его учил, пусть и достаточно жёсткими методами. Подумаешь, ну отчислили бы, пришёл бы к Алексу с повинной, и возобновил бы занятия семейным ремеслом. Пожалуй, если что-то случится, то так и поступит. Артур кивнул своим мыслям, проверяя состояние организма: в рамках нормы, нет оснований поправлять искусственно.

– Тебя-то каким ветром несёт? – Тана разрушил тишину первым.

– Мне Костянников нужен. Есть срочный вопрос к нему как к алхимику, частного характера, – холодно отозвалась Волкова.

– А он разве берёт заказы? Мне казалось, что он из ОМУ не вылезает, потому что там может спокойно экспериментировать и его не трогают.

Вянка была более чем уверена, что заказы алхимик берёт, но только интересные для себя – жалованье преподавателя в Огневищенском всегда считалось более чем приличным – и она совершенно не сомневалась, что у Виолетты вряд ли будет что-то экспериментальное. Ярычева прекрасно понимала, что к девушке достаточно предвзята, но ничего с собой поделать не могла, от одного её присутствия на глаза падала пелена. Возможно, она ревновала, с этим магичка пока не определилась.

Шедов неотрывно смотрел в окно, щурясь на солнце, но Вянка точно знала, что тот следит за ней через стекло. Ловила пару раз взгляд. Но в разговоры тот не лез, только иногда в задумчивости принимался щекотно перебирать пальцами по голени блондинки.

– Мне консультация нужна. Уж в этом он, думаю, не откажет.

– Ну, удачи, что уж. За спрос обычно денег не берут, если это не отдел консультаций. Вот там бы с тебя содрали, сто раз бы подумала, прежде чем вопросы задавать.

Волкова неопределённо повела плечом, задевая при этом сидящего рядом Данковцева. Маг промолчал, но отодвинулся к окну, как и любой человек, посчитавший, что слишком оттеснил кого-то к краю сиденья. До Огневищенска оставалось меньше пары часов, в это время суток работали рельсы через нестабильную зону. А вот обратно они будут добираться слишком долго. Шед поднял голову на Ярычеву. Может, сводить её через Нуль? Да, пожалуй, что именно так он и поступит.

*

– Готова? – он гладил Вянку по спине, хотя на первый взгляд та была абсолютно спокойна.

Ярычева просто кивнула, гипнотизируя взглядом дверь. Она следующая, нужно лишь дождаться, пока дверь откроется, зайти в неё, пятнадцать минут томительного ожидания, пока снимутся замеры – хотя может пройти и больше, и меньше – полностью истощённый резерв, и она будет свободна до конца лета, когда придут расшифровка и форма соответствующего отделения. Но пока кабинет оставался заперт и девушка накручивала пряди, путаясь в них пальцами.

Не сказать, что она могла к этому как-то подготовиться, если не считать подготовкой отдых и отсутствие магических нагрузок пару дней, но от волнения всё равно сводило живот. Где-то в стороне ютился уже куда более бодрый Артур, решивший подождать обратного отправления в стенах альма-матер. Вянка не выдержала и перебралась поближе, почти прижимаясь к косяку под понимающими взглядами других студентов в коридоре. Подвальное помещение давило со всех сторон, нагнетая обстановку.

– Ярычева! – дверь распахнулась, выпуская студентку из естественников, пойдёт или в целители, или в алхимики, Вянка точно видела её на допах у Костянникова, голос которого и вызывал её из глубин лаборатории.

– Здравствуйте, Игорь Алекс…

– Проходи, проходи, не задерживай очередь. В третий контур вставай, – он перебирал какие-то предметы на столе. – Замеры резерва когда-нибудь делала?

– Перед поступлением, там же справка требовалась…

– А, всё-таки стали брать? Я за приёмкой не слежу уже лет десять. Тогда справимся быстро. Принцип тут примерно такой же, разве что сбрасывать силу нужно не рывками, а постепенно наращивать мощность до предела контура.

– Как при заполнении фигур?

– Да. Ну и по команде останавливать подачу. Руки давай.

Алхимик взял со своего стола чем-то гремящую коробку, принимаясь крепить на руки Ярычевой датчики. Пахнущие медью, похожие на мелкие пуговицы, они неприятно присасывались к коже, после них всегда оставались зеленоватые отпечатки, делая руки лягушачьими. Еще полдесятка прилипли к шее. Вянка невольно пошевелила плечами под смешливым взглядом преподавателя. Да уж, Волковой придётся ждать очень долго.

– Я не думала, что будете участвовать в тестировании.

– В этом году все факультеты проходят замеры одновременно, так что тут кому кто попадётся. Обычно я своими естественниками занимался. Так, теперь по моим командам отпускаю силу, пока я не скажу остановиться. Не отвлекаемся, в ощущения не уходим, слушаем только мой голос.

Девушка кивнула. В целом, она была даже рада, что попалась именно Костянникову, присутствие алхимика успокаивало, а вот преподавательница СОМа только бы напугала. СОМом по устоявшейся привычке называли основы магической теории и практики, когда-то носившие гордое и ёмкое название “Специфическая и общая магия” с каким-то зубодробительным дополнением на конце. Дополнение отвалилось, а вот основная часть сокращения так и прижилась, оставшись даже после смены названия дисциплины в учебном плане.

– Первый круг. Просто ослабь контроль, зафиксируем фоновое излучение. Угу… Хорошо. Глаза покажи. Так, отлично.

Потихоньку нарастающий гул собственной силы немного перекрывал голос преподавателя, но команды пока ещё прекрасно улавливались. Так, стоп, нужно собраться и не отвлекаться. Хотя, честно, голосом Игоря Александровича она бы с удовольствием слушала самую занудную лекцию. Но, кажется, эта мысль была продумана слишком громко, со стороны Мараевой раздался короткий смешок. Не переживайте, Лада Викторовна, всерьёз на него никто не претендует.

Спину кольнул острый взгляд, Вянка предпочла переключиться на какую-нибудь более нейтральную мысль. Намекать на роман в преподавательской среде, находясь при этом в одном помещении с участниками сплетни, мог бы только кто-то совсем безбашенный вроде Артура, а Ярычева со своей башней ещё дружила. Даже мысленно. Даже мимоходом и в шутку.

– Отпускай.

Плечи Ярычевой расслабились, волна магии прокатилась от ног, сползая с тела как туман с гор, врезалась в контур сложной фигуры, выжженной на полу. Для неё собственная магия была фиолетово-белой, по крайней мере именно в эти оттенки окрашивались сгустки сырой силы на практике.

– Плавно повышай.

Она потянулась к резерву внутри себя, ощущая, как магия просачивается через поры, насыщая пространство вокруг. Кожа покрылась мурашками как от холодного прикосновения. На этой стадии – абсолютно естественное состояние для всех без оглядки на специальность.

– Стоп. Отлично, записал. Следующий круг. Глаза не закрывай, пожалуйста, цвет тоже фиксируется.

– Я стараюсь.

Костянников подбадривающе улыбнулся, поправляя тускло блестящие магией очки. Вянка зацепилась взглядом за пятно от лопнувшего капилляра, скользнула на записи в руках алхимика, но те были отвёрнуты к мужчине. И попыталась “выдохнуть” как можно глубже. Выдох, правда, был более естественным состоянием для поджигателей, студентов отделения трансформации, а не для собирателей. Тем-то проще было вдохнуть силу. Но получилось с первого раза, загнанные вглубь опасения почти подняли голову, но резерв слишком быстро опустошился, даже в глазах поплыло. Девушка рефлекторно попыталась сделать вдох, подхватить обратно отданную силу, и даже смогла.

Под коленки ударил стул, падение на который прошло незамеченным. Рассматривающие её Мараева с Костянниковым только переглянулись. Декан кивнула:

– Ну, хоть не обморок, – и выглянула в коридор. – Данковцев, забирай своё сокровище. Накормить, крепким кофе отпоить и спать уложить Можешь стрясти с Тана, который стипендию в этом месяце получил только потому, что ты ему седалище прикрыл.

– А…

– Я прекрасно знаю, как вы пишете бумажки. Идите уже, не тормозите очередь.

Скользнувший в помещение Шед не стал даже дожидаться, пока Вянка сама выползет, просто подхватил подругу на руки, вынося в коридор. Сопротивление и попытки закатывать глаза закончились у лестницы наверх, когда он всё-таки внял бубнежу и спустил Ярычеву на пол. Нет, если быть совсем справедливым рассказчиком по отношению к девушке, там даже преодолела половину пути сама, и опустим тот момент, когда Данковцеву пришлось буквально её ловить.

– Иди сюда, мы так никогда отсюда не выберемся.

– Я сама могу…

– Конечно можешь. Но не сейчас. Сейчас я тебя вынесу отсюда, мы доберёмся до нулевого и домой вернёмся через него. Посмотришь на город, местный кофе попробуешь. Давай, хватайся.