Read the book: «И вечный бой…»

И вечный бой…

В сознание ворвалась музыка – где-то рядом запел Леонтьев «мой дельтаплан», мне одиннадцать, и я не спеша иду по комнате нашей старой трёхкомнатной хрущёвки. Вокруг, куда ни кинь взгляд, родные лица, все чем-то заняты, суетятся… Бабушка, как укротительница огня и пара, ворожит одновременно над двумя кастрюлями и ведром кукурузы.

– Лёшик, принеси мне из ванной полотенце, ведро надо переставить! – бабушка кричит, высунувшись из белых клубов умопомрачительных запахов. Лицо её, распаренное и красное, я на мгновение вижу из гостиной.

С каким-то сладким от подобострастия удовольствием несусь в ванную. По дороге заглядываю в другую комнату, там мама пытается разъяснить младшему брату второклашке основы умножения, постепенно переходя на повышенные тона. Дедушка в гостиной недовольно привстаёт и крутит регулятор громкости на телевизоре. Я счастливо улыбаюсь…

– Лёша, вставай, скоро надо Катеньку в ясельки будить, – как из другого мира, через вату, ворвался женский голос. В следующее мгновение туман рассеялся, и весь груз реальности разом свалился сверху на Алексея. А после вчерашнего груз был особенно тяжёлым. Лёша тяжело вздохнул, нашарил под кроватью тапочки и побрёл из комнаты грёз навстречу мрачной действительности – на кухню.

«…Акция на Болотной площади закончилась массовыми задержаниями… В связи с этим международные эксперты вынесли вердикт, что Россия не соответствует понятию правового государства…» – вещал со стены телевизор, пока Алексей заваривал утренний чай и нарезал вчерашний батон. Он торопливо перенёс тарелку с нехитрым завтраком на обеденный стол и переключил канал.

«…Улучшение отношений с Соединёнными Штатами… Стрелки часов судного дня, отодвинутые назад ещё в две тысячи десятом, по-прежнему остаются на месте… Нынешний две тысячи двенадцатый год говорит о том, что правительства ведущих ядерных держав делают всё, чтобы избежать эскалации…» – Лёша мученически вздохнул и для поднятия утреннего настроения нажал на родной канал «Русское кино».

«Надо бы сегодня Катюшу побыстрее переодеть в садике, шеф пораньше просил прийти. А то, как в прошлый раз будет», – подумал он, не отрываясь от экрана.

– Лёша, возьми пирожное, – жена – женщина с мягкими, но волевыми чертами лица – открыла холодильник и быстрым взглядом обвела верхние полки. – Вчера на работе у коллеги день Рождения был, так я тебе припасла.

Алексей, не отрывая взгляда от телевизора, протянул руку и взял блюдце с пирожным.

– Спасибо, очень вкусно. А вы что ж, дни Рождения только пирожными отмечаете? – он ухмыльнулся.

– Да уж, не коньяком, как вы любите, – парировала жена.

– У нас работа нервная. Всё, что с военщиной связано – всё нервное, – буркнул Лёша.

Теперь уже ухмыльнулась Оля:

– Да, я видела, какой ты «нервный» вчера домой пришёл.

Скажи, ты сегодня сможешь Катеньку из садика забрать или опять мне?

– Нет, извини, не смогу. Сегодня брат попросил встретиться.

Алексей уткнулся в телевизор.

Он вышел на Финбане и решил пройтись пешком – надо было проветриться. Наверняка начальник цеха уже с утра будет тереть о политической ситуации, которая требует большого внимания, особого старания, ну и патриотизма.

«Политинформатор, блин» – Алексей усмехнулся про себя, что даже на его губах проявилась кривая ухмылка.

«Ему бы в семидесятые надо, а не в двухтысячные, речи перед комсомольцами толкать».

Вот и родной «Арсенал». Старинное здание из красного кирпича петровских времён всегда радовало глаз и грело сердце пониманием того, что вот ровно, как он сейчас, к проходной подходили мужики в восемнадцатом веке, даже вполне возможно, что то же после вчерашнего вечернего принятия горячительного, и шли в цех лить пушки. А временами и сам царь Пётр сюда захаживал. Да прямо вот здесь стоял, у двери…

У двери на проходной ждал брат.

– Здорово, Лёха! – на его открытом добродушном лице сияла широкая улыбка. – Давай быстрее, шеф на политинформацию ждёт.

– Привет, Мишаня, – Лёша подал руку. Рукопожатие у брата, как всегда было крепким.

Алексей вспомнил, что в светлые юные годы брат, хоть и был на два года младше, всегда с какой-то отчаянной решимостью бросался его защищать в стычках с дворовой шпаной. За что, кстати, он до сих пор его так и не отблагодарил.

– Нужна мне его политинформация, как собаке пятая нога. Вот тебя я действительно рад видеть, а шефа готов терпеть только при раздаче технологических заданий.

– Ну, ну, братэлло, – Миша успокаивающе похлопал его по плечу, – не так уж часто у нас политинформации бывают. А шеф мужик умный, да ещё и в такой серьёзной организации состоит, как Изборский клуб. Ну и, наконец, повышенное внимание к нашему производству в последнее время говорит о том, что в политике сейчас не всё так просто.

– Во-во, и я тож про необходимость. Спрашивается, зачем мы всё это производим, раз со всех ящиков орут, что у нас потепление в отношениях?

Алексей открыл перед братом дверь и махнул рукой в проём, явно приглашая войти. Михаил вошёл, не прекращая эмоционально ораторствовать, иногда помогая себе руками.

– Ну какие потепления, Лёш? Это всё театр на публику. А есть ещё и закулисная борьба. Америка наш извечный политический соперник ещё с девятнадцатого века, всегда им был и всегда будет. Нас они уже один раз развалили, теперь снова пытаются. Ты помнишь моего друга детства, Николая? Мы с ним в школе за одной партой сидели. Он после истфака университета в Киев уехал, потом стал военным реконструктором, занимался наполеоникой. Мы переписывались, а в начале двухтысячных, он написал, что его заставили бросить кандидатскую по наполеонике и заняться фашистской дивизией СС Галичина – собирать про неё информацию, как можно больше. Он не хотел, но сделать ничего был не в состоянии. А ещё через какое-то время написал, что не может теперь часто и напрямую общаться со мной ввиду данного ему задания и возможной слежки, ибо я живу в России. Позже он и вовсе перестал общаться. – Михаил уже, как в горячке, размахивал руками.

– Вот как ты думаешь, зачем им это было нужно? Понимаешь? Западный проект «антироссия» вступил в следующую фазу уже тогда, практически с самого развала Союза. Похоже, уничтожения СССР Западу мало. Ему нужно, чтобы мы сначала на колени встали, а потом были полностью раздроблены и уничтожены. Разделяй и властвуй, помнишь?

Алексей взял его за руки.

– Ладно, ладно, успокойся. Брат, мне это не сильно интересно, – Лёша извиняюще развёл руками. – Смотри, уже в цех пришли. Вон, гляди, шеф на втором этаже стоит, на нас, прищурившись, взирает. Прям, как капитан корабля.

Михаил проследил за взглядом брата и помахал начальнику рукой. Алексей сего делать не собирался, а лишь усмехнулся про себя: «Ну, брат, святая простота».

В это время шеф поднял руку, что б обратить на себя внимание. Он заметно нервничал:

– Всех инженеров прошу собраться у меня в кабинете на получасовую политинформацию. На выходных у нас было заседание в Изборском клубе, хочу с вами поделиться, это интересно.

Инженеры в количестве человек десяти не спеша вошли в кабинет начальника. В просторном помещении умещался и большой овальный дубовый стол, на вид очень крепкий, по периметру которого стояли стулья с витыми спинками в виде какого-то герба. И высокие стеллажи, полные проектной документации и чертежей – все стеллажи были опечатаны, что сразу выдавало секретность данного предмета интерьера. И ещё оставалось достаточно свободного места для установки маленьких столиков, например, на случай фуршета.

Сам шеф – начальник цеха по разработке и производству пусковых установок и ракетных систем – мужчиной был видным. Классический тёмно-синий костюм с голубым галстуком был идеально подогнан по фигуре, что подчёркивало его военную осанку и богатырскую грудь, а изящные тонкие очки и посеребрённая сединой шевелюра завершала образ солидного, знающего себе цену руководителя. Говорили, что он работает на предприятии лет двадцать как, а должность начальника цеха получил всего пару лет назад.

– Располагайтесь, товарищи, поудобнее, а я уже начну, а то время идёт.

Лектор прохаживался по кабинету взад-вперёд, заложив руки за спину.

– Не так давно в правительственных кругах, опираясь на разведданные, прошла информация о том, что на территории западной Украины, а так же Польши американские военные ведомства создают тренировочные базы и поставляют туда оружие. Поставка оружия идёт в обход НАТО, видимо во избежание ненужного им одобрения со стороны всех стран-членов НАТО. Именно поэтому эти поставки не имеют широкой огласки в мировом информационном пространстве. По нашим данным поставками занимаются частные военные и разведывательные компании США, часто и раньше выполняющие для Пентагона грязную работу. Всё это говорит о том, что Америка готовит Украину к войне с нами. Это их ответ на наше политическое неподчинение и создание своих политико-экономических блоков. Выбор именно Украины, как страны для нападения на нас, обуславливается ранее удачно посеянными ещё со времён второй мировой войны антироссийскими настроениями и нацистами, которые продолжают там жить, в основном в западной её части. Ну вы наверное слышали: сначала про УНА УНСО, Правый сектор, потом про Азов? Их надо было лишь поддержать и взращивать, что они уже несколько лет и делают. Одновременно с этим в Украине идёт психологическая обработка населения с уничтожением истории настоящей, несмотря на то, что она отражена в документах по всему миру, и её дальнейшей заменой. В их правительство, начиная с девяностых годов, были введены сотрудники американских спецслужб, которым подчиняется и правительство и все выбранные президенты.

Пальцы начальника за спиной выдавали его возбуждённое состояние – они то сплетались в замок, то сжимались в кулак. Он молча сделал десяток шагов и продолжил:

– Итак, нашей стране необходимо к сему быть готовой. Мы со своей стороны, как оборонное предприятие противостоять агрессии можем только одним и самым эффективным способом – увеличить производство вооружений. Поэтому предлагаю вам, как инженерам проектировщикам и производственникам рассмотреть возможности перехода на двух сменный режим работы. Ставлю акцент: пока только рассмотреть.

Собравшиеся встревоженно зашептались. Алексей ошарашено переводил взгляд с одного на другого, пока не остановил его на самом возмутителе спокойствия.

– Владимир Львович, ну что вы такое говорите? Какая, к чёрту, война? Против кого вы призываете бороться? У нас мир с Америкой! Чем они вам не угодили? Нормальная развитая страна, свободная, обеспеченная, с технологиями.

Лёшин оппонент усмехнулся. Видно даже было, что наивный вопрос сбросил накал его нервного напряжения, как паровоз излишки пара.

– Алексей, окститесь, вы же не ребёнок. Да, прямого нападения НАТО на Россию возможно и не будет из-за страха оного перед ядерным оружием. Зато постепенное разделение, удушение, уничтожение в первую очередь нашей военной промышленности, подавление экономики и политической самостоятельности – вполне реальная цель. А вот чтобы у нас на тот момент и мысли не было к сопротивлению, необходимо полное окружение нашей территории НАТОвскими войсками. Удивительно, как можно не понимать таких простых вещей – принцип «разделяй и властвуй» никто не отменял. Мнение о том, что Америка хорошая и делает всем добро подходит только для тех, кто никогда не интересовался политикой. Америку открыто или в тайне ненавидит весь мир. Это мировой агрессор, уничтожающий всё на своём пути к власти, по сути четвёртый рейх – предыдущий тоже был обеспечен и с технологиями. Но даже Гитлер, хотевший примерно того же самого – экономического превосходства и власти над миром, делал это открыто, а Америка крадётся по миру тихой сапой, кого просто уничтожая, и придумывая на ходу обоснования своей агрессии, кого повязывая экономическими санкциями, кого подчиняя себе и подавляя экономику. Да что тут говорить, экономика любой страны полностью подчинена США, это они устанавливают, каким объёмом денежным средств может располагать та или иная страна. Достаточно вспомнить ковровые бомбардировки Югославии, Ирака, Афганистана, Ливии, Сирии, Венесуэлы… и сотни тысяч погибших именно мирных людей за контроль США над природными ресурсами этих стран, нефтяными ценами, а где-то над политическим курсом! А насчёт технологий, так они там, где больше денег и перспектив. У тебя есть деньги – ты покупаешь мозги. Будет у нашей страны больше денег и перспектив – мозги и технологии плавно перетекут к нам.

Алексей махнул рукой, даже не дослушав.

– Но я же своими глазами вижу, что всё у нас нормально, живём более-менее, никакие политические проблемы обычному человеку в бытовой жизни не мешают. Зачем обострять-то?

– Кому нормально, Алексей? Это лично вам нормально, потому что вы живёте в большом достаточно богатом городе и работаете на хорошо оплачиваемом предприятии. А другим нет. И потом вы о будущем не подумали. Если страна не самостоятельная, то у неё экономическое положение будет ухудшаться всё больше и больше. Пока она не превратиться в «банановую» республику. А сильные страны, вроде Америки, как раз и ведут к упадку более слабые страны. У нас так уже было в девяностые и туда же нас опять хотят скинуть. И тогда вам будет уже не нормально, а тем более будет не нормально маленьким городам и их жителям.

Похоже, паровоз начальника снова набирал обороты. Лицо его раскраснелось, он подошёл к столу, взял с него чашку, видимо с чаем, и залпом выпил.

– Инородцев, вы хороший инженер – человек совмещающий науку и творчество, но согласитесь – геополитикой вы никогда всерьёз не занимались. И когда «жареный петух клюнет» и в мире что-то для вас странное начнётся, то куда люди вашего контингента суются за информацией? Конечно в СМИ, а скорее даже в модные сейчас оппозиционные либеральные СМИ. Вот там-то вас и ждут, там вам лапшу и понавешивают – на них целые центры информационных операций на Западе работают. А ведь и в Европе и даже в Америке достаточно известных и заслуженных, а главное независимых экспертов, которые отлично знают, как вся эта кутерьма начнётся и чем закончится. Если бы вы почитали Эгона Фон Грейерца – швейцарского финансового аналитика мирового уровня, Пола Крейга Робертса – американского экономиста. Он, насколько я помню, был помощником по экономической политике министра финансов США в администрации Рональда Рейгана. Или например…

Владимир Львович, как профессиональный лектор, с заложенными за спину руками, сделал паузу и прошёлся взад-вперёд по кабинету. На несколько секунд воцарилась мёртвая тишина.

– …таких финансовых экспертов, как Майкл Хадсон, Нуриэль Рубини, Джеймс Рикардс… они, кстати, доктора наук, в том числе предсказавшие предыдущие финансовые кризисы. То знали бы и про неминуемое крушение доллара, и про скорый передел мировых сфер влияния, и про то, как Америка будет сему сопротивляться и где именно пытаться создать «горячие точки».

Но у вас знания, как чистый лист бумаги и ничего из этого вы, естественно, не читали. А спокойно жили, развлекались и интересовались зарабатыванием денег, развлечениями, ну хорошо, и инженерией. Поэтому моя задача кое-что рассказать, пояснить, в конце концов, развеять в вашей голове миф о полной свободе в странах Запада, которой на самом деле нет нигде и быть не может в силу особенностей управления любым государством. – Начальник усмехнулся, – просто на Западе цепь длиннее и лаять разрешают, но не дай тебе бог попробовать укусить. Сейчас у нас уже нет времени, а вот на следующей неделе я вам и другим коллегам вкратце опишу, как всё происходило. А теперь за работу.

Выйдя из кабинета, инженеры зачесали языками, обсуждая услышанное. Алексей этого делать не стал, а через весь цех пошёл сразу на своё рабочее место. Неделю назад начальником была поставлена новая задача – спроектировать лазерный визир и станцию наведения для новой установки зенитно-ракетного комплекса наземного базирования, и срок сдачи был прилично сжат до пяти месяцев, вот ей они с братом и занимались. Алексей был назначен старшим по разработке.

Зайдя в кабинет, он налил чай, включил компьютер и стал ждать брата. Тот явился минут через десять, явно вдоволь наговорившись с Ильёй и другими инженерами, благо – тема для разговоров была.

– Миша, ну ты чего так долго? – Алексей, было видно, злился на такую заинтересованность брата этой политической чушью, что даже проявилось на его упитанном флегматичном лице.

– У нас проблемы с координатным блоком, а ты, как бабка на базаре слухи обсуждаешь.

– Лёш, режимом автономного поиска ты занимаешься. Тебе что, с угловыми координатами и радиальной скоростью самому не разобраться? А я, если помнишь, фазированные антенные решётки сейчас вычерчиваю, – парировал Михаил.

Алексей молча развернулся к компьютеру. Дальнейший рабочий день прошёл молча.

Без пяти шесть Лёша потянулся и через плечо взглянул на брата.

«Как-то неудобно получилось. Я всё-таки старший, должен быть мудрее, а не дуться, как маленький мальчик». Он развернулся и, как ни в чём не бывало, легко бросил:

– Мы после работы пиво хотели попить, тем паче сегодня пятница. Давай сворачивайся, там поболтаем.

Брат улыбнулся и стал выключать компьютер.

В пивном ресторане, несмотря на конец рабочей недели, было на удивление малолюдно. Братья привычно заказали пивную башню, мясную тарелку и по кружке на время ожидания. Выпив по несколько глотков пенного, оба откинулись на спинку дивана и расслабились. Лицо старшего с, и без того, холёными щеками ещё больше расплылось в удовольствии.

– Так что у тебя там, с блоком, ты на целеуказании или на автономном поиске застрял? – Михаил решил сгладить сегодняшний разговор.

Алексей поморщился.

– Да оставь. Давай не на рабочие темы, – и чуть погодя добавил, – и не на политические. Расскажи лучше, как у тебя в семье, всё нормально, жена не давит?

Теперь настала очередь Михаила переступить через себя. Похоже, что брат не забыл ни отказ помочь с рабочим блоком, ни разногласий в политике, хоть и первый напомнил о вечернем пиве. Вот мнительная натура. Михаил открыто улыбнулся и придвинулся к Алексею.

– Ну что ты, всё отлично и в семье всё замечательно! А как ещё должно быть? Ведь семья это тыл, так сказать, гавань для души. Когда берёшь сынишку на руки, а он тебя обнимает, это такое наслаждение. Откуда-то из груди поднимается тёплый поток чувств и обволакивает голову.

Михаил закатил глаза от удовольствия.

– А с женой бывают, конечно, споры, но у кого их нет. Она меня любит, а это главное. Правда, сынишка в последнее время немного хулиганить стал – возраст такой. Он сейчас в младшую группу ходит, так пока его до садика доведёшь, такую истерику, бывает, закатит. Как на буксире по улице тащишь, а он орёт: «Не хочу, пусти!», – Миша усмехнулся. – А ведь садик нравится, что самое интересное, это ведь общение, игры.

– Ну и дома иногда вредничает. Вот недавно Антоша копался в моём столе, нашёл удостоверение внутриобъектовое и давай с ним играть. Потом зашёл в ванную комнату, держит над набранной ванной и говорит мне: «Хочу бросить туда вместе с другими игрушками». Я ему: «Нельзя, он испортится. Получишь по попе!». А он: «Нет, не получу, ха-ха». И бросил. Я, естественно, рассердился, надавал ему, а он даже не плачет, а кричит мне: «Ты плохой папа, я нового найду!», – Миша печально скривил губы. – Неприятно, конечно. Но это же всё такая мелочь – милые капризы, согласен брат?

Алексей пожал плечами.

– У меня таких проблем нет, Катя девочка спокойная, да и в садик жена её водит. А когда я домой прихожу, пока поем, телевизор посмотрю, ей уже и спать надо. Я даже не знаю, Оля вроде не жаловалась на капризы, а я таковых не видел. Хотя напряги есть семейные, не без этого. Жена часто просит погулять с дочкой, а я с работы уставший, хочется посидеть, отдохнуть, фильм какой-нибудь посмотреть. Ну иногда приходится уступать.

Лёша наполнил себе и брату кружки из краника башни и отхлебнул сразу половину.

– Никакой личной жизни, в общем, – продолжил он, насладившись напитком. – Раньше, вот, мы с Олей каждый отпуск или на море или в Европу ездили: песочные пляжи, прибрежные рестораны, музеи, – Лёша мечтательно улыбнулся. – А как Катя родилась, лавочка прикрылась. Теперь разве что к её родителям на дачу, на грядки… – теперь рот Алексея скривился в гримасе отвращения, – ну хорошо, иногда вечером шашлыки на мангале под летней беседкой. Потом ребёнка укачали и сами рядом легли, чтобы выспаться хоть немного – дочка до одиннадцати, двенадцати нам спать не даст. Так вот.

Повисла пауза. Тут же стала слышна музыка, лившаяся из высоких колонок, стоявших на танцполе. Там группа из четырёх человек играла что-то танцевальное. Конечно, ещё был не поздний вечер, однако пары три уже поднабравшись, понемногу набирая темп, отжигали некую дискотечную смесь современных стилей.

– Да ладно о грустном, хорошо же сидим, – Алексей нарушил молчание и потёр руки. – Налегай, братан, на баварскую колбасу и наливай ещё по пиву.

Михаил налил по кружке.

– Что-то, Лёш, я тебя не понимаю. Ведь это счастье быть рядом с семьёй, с дочкой погулять, вообще, удовольствие. А море и Европа ещё к тебе вернутся, никуда они не денутся. Да и наши природные красоты – у тебя ведь на даче кроме грядок есть и лес и речка – на много душевнее разрекламированных курортов.

– Может быть, брат, может быть, – эти слова Алексей сказал, вдруг о чём-то задумавшись, и, было ощущение, что автоматически.

Снова повисла пауза, играла музыка, а перед его глазами стояло маленькое кафе во Франции на бульваре Вожирар и они с Ольгой за столиком с видом на прелестный сад потягивают коктейль с круассаном. А вокруг неспешно прогуливающиеся счастливые парочки и звонкий смех…

– Официант! – вдруг неожиданно для брата крикнул Лёша.

Проходивший мимо молодой парень услужливо подошёл к столику:

– Да, что вы хотели?

– Какие коктейли у вас есть в наличии? Кайпиринья есть?

Официант задумался. Не успел он ответить, как в разговор вмешался Михаил.

– Лёш, ты что? Кто же пиво с коктейлем мешает? Чего это ты вдруг такой экзотический напиток захотел?

Алексей будто опомнился, выйдя из мира грёз:

– Да, извините, я уже передумал, не то место, – было сказано для официанта.

– Понимаешь, братан, вспомнил наше путешествие во Францию с Ольгой. Вот и захотелось хоть как-то почувствовать вкус того времени, – а это уже было в оправдывающемся тоне для брата.

– Так чего говорил: лес и речка? – Лёша уже вышел из мечтательного образа. – Ну не знаю, дочка всё равно спокойно посидеть, по-созерцать не даст. У неё сейчас такой возраст – требует постоянного внимания, что б играли с ней. А жена устаёт всё время играть, просит меня.

Алексей мученически вздохнул и поглядел на брата, будто ища поддержки.

– Нет, Лёха, я тебя решительно не понимаю. Я получаю уйму удовольствия не от созерцания, а от прямого контакта с родными, а особенно с сыном. И я рад, когда он ко мне обращается с просьбой поиграть. Я человек действия, а не мечтаний. Мне кажется, это проявление слабости. Вот у нас с Антохой есть игра на внимательность, там надо быстрее соперника найти на двух карточках совпадающие картинки. Так он, представляешь, уже быстрее меня находит, а ещё недавно почти минуту сидел, соображал. Вот это прогресс всего за пару месяцев занятий! – Михаил в восторге даже жестикулировал руками. – Или вот ещё: мы во дворе на площадке соревнуемся кто быстрее пройдёт полосу препятствий – ну, там, лестницы, переходы, горки, верёвочные спуски… А тому, кто победит на ужин сладкое или в конце недели поход в кино или театр на детский спектакль. Я, естественно, поддаюсь, но физический прогресс сына на лицо. Думаю со следующего года его на гимнастику отдать. Вот это счастье, – Михаил сияющими глазами посмотрел на брата.

Алексей понял, что поддержки не будет и махнул рукой.

– Ладно, не суть. Я просто хотел сказать тебе, что устаю, что мне не хватает немного другой жизни, той, прошлой – более красочной, с авантюрами и странствованиями по белу свету. Ребёнок это, конечно, хорошо, но хотелось бы и более весёлой и разнообразной стороны жизни.

Михаил нахмурился.

– Брат, ну как ты можешь свою дочь называть «не особо весёлой стороной жизни»? Ладно, давай не будем больше на эту тему. Наливай ещё по кружке, опустошим, наконец, башню.

Примерно через час Алексей, чуть покачиваясь, брёл уже один по привычному маршруту в сторону дома. Настроение, несмотря на хмель в голове, было не ахти, ибо ожидаемых фееричных положительных эмоций от общения за кружкой пива он не получил. Всё прошло как-то скомкано, а вместо душевности от брата одни обвинения в равнодушии. Да, не понял он его. А ведь раньше, когда у брата сына ещё не было, они даже все вместе с жёнами ездили на море. И главное, он совсем другим был, без этой нудности и зашоренности. Море, яхта, вино и веселье – перед Алексеем проплывали картинки воспоминаний, вызывая лёгкую улыбку и обволакивая сознание сладким елейным туманом. С этой улыбкой он и шёл, пока не поравнялся с турагентством, находящемся рядом с его домом. Лёша обожал туда периодически захаживать: то рассматривать рекламные картинки на стенах офиса, то спрашивать о скидочных турах. Это его успокаивало и даже веяло обманчивой надеждой, что он таки сможет как-нибудь взять тур и уехать один или с семьёй… хоть куда-нибудь.

Открыв дверь офиса, он сразу привычно устремился к самой дальней от столов с менеджерами, покрашенной в голубой цвет стенке, на которой висели красочно оформленные фотографии мировых курортов и шикарных отелей. На одних рекламных проспектах красовались вылизанные до совершенства линии песчаных пляжей, буйство экзотической растительности и сверкающее богатство пятизвёздочных гостиниц. На других белоснежные колонны, золото куполов, величественные линии дворцов и примыкающих к ним старинных улочек и прочие памятники архитектуры различных стилей и конфессий. Всё это кричало, манило к себе блеском и комфортом.

Все эти рекламные изыски Алексей долго рассматривал, примеряя на себя каждое предложение. Он представлял себя лёжа на диване в люксовом номере, в ресторане, потом на лазурном пляже… причём, почему-то, только себя одного. Стоял он долго, улыбаясь куда-то в пространство рассеянной улыбкой.

– Что-нибудь заинтересовало? – минут через десять услышал Алексей, как сквозь вату. Эта фраза к большому неудовольствию вырвала его из мира грёз. Он обернулся. Менеджер-зазывала широко улыбался Алексею.

– Что, простите? – машинально переспросил он, не сводя взгляда с этой улыбки.

– Вы уже выбрали, куда хотите съездить?

Улыбка продавца путешествий, на несколько секунд завладевшая Лёшиным взглядом, напоминала что-то далёкое и светлое. Через секунду он вспомнил: опять то кафе на бульваре Вожирар и сидящие напротив французы с такими же улыбками, как сейчас у менеджера – лёгкими, безоблачными, даже наивно детскими. Сегодняшний разговор с братом разбередил рану забытых воспоминаний. И сейчас Алексей горячо желал так же, как они иметь на лице пусть даже глуповатую, но счастливую улыбку.

– Пока нет, извините. Жду «горящих» предложений.

Менеджер кивнул:

– Они будут, заходите к нам почаще. Я вижу в вас человека свободного, европейского, не то, что наши ватники.

Алексей вздохнул и обречённо вышел на улицу. Хмель с каждой минутой испарялся, оставляя в голове печаль и пустоту. Весь оставшийся путь домой перед глазами стояли проклятые французы все сплошь с бокалами, из которых торчали разноцветные соломинки, и ослепительное солнце на безоблачном небе.

Как-то утром лучики света уже пару часов, как разогревали спальную комнату и звали тоненькими птичьими голосками на улицу, но сие утро было субботним, а посему Алексей нежился в кровати часов до одиннадцати. Разбудил его звонкий голосок дочки, интересующейся, когда же проснётся папа.

– Не знаю, иди сама спроси у него, если, конечно, он глаза продерёт после вчерашнего, – буркнула жена.

В спальню вбежала Катенька – прелестное светлое существо с огромными наивными глазами-озёрами. Алексей прикрыл веки, притворившись спящим. Но дочка подошла на цыпочках и поцеловала его в щёку.

– Пап, ты спишь? – она не так давно научилась разговаривать, поэтому умильно коверкала слова.

– Теперь уже нет, – Алексей вздохнул. – А что ты хотела?

Катя счастливо улыбнулась.

– Поиграть и погулять. Мама сказала, что ты со мной погуляешь.

Алексей еле заметно поджал губы.

– Ну раз мама сказала, значит погуляю. Куда ж я денусь. Только давай я сначала встану, умоюсь, поем, а потом уже все развлечения.

Дочка радостно подпрыгнула и умчалась в гостиную, а Алексей, вздохнув ещё раз, нашарил тапочки и поплёлся в ванную.

Придя на кухню, он застал жену за готовкой. Она жарила котлеты, складывала их в миску и смотрела новости. Леша молча сел, аккуратно достал вилкой из миски котлету, налил чай и уставился в телевизор. Минут через пять льющаяся с экрана политика заставила его презрительно скривить губы и прервать молчание:

– Слушай, Оль, давай переключим новости, надоело. Как можно подобным интересоваться, разве имеет это отношение к реальной жизни? К тому же враньё сплошное. Вот я позавчера в переходе «Новую газету» купил, там точно правду пишут. Прочитаю, тебе расскажу, что бы ты у меня подкованная была.

Жена, не прерывая молчания, пожала плечами. Алексей воспринял сие, как согласие и переключил канал.

«… мысленно и душой попробуйте перенестись на Валаам, – рассказывал со стены какой-то священник в рясе и митре. – Документальная история Валаамского монастыря начинается с четырнадцатого века, хотя есть факты о житие в нём преподобных ещё в десятом веке… – Алексей прислушался – ну, хоть, что-то интересное. – … В начале двадцатого века монастырь включал в себя уже тринадцать скитов, но война и смутное время безбожия сильно навредили жизни монастыря, поэтому сейчас их восемь, ибо восстановить за двадцать лет то, что было построено за несколько сотен невозможно. Один из самых уединённых скитов для отречения – Предтеченский. Женщин туда не пускают вообще… »

– Слышишь, Оля, тебя бы в Предтеченский скит даже не пустили, – попытался пошутить Алексей.

Ольга резко повернулась, сверкнула глазами и жёстко парировала:

– А тебя бы пустили? Ты вчера опять пьяный вернулся. Даже с ребёнком не пообщался.

– Ладно, успокойся, я же просто пошутил, обстановку разрядить хотел.

Алексей испуганно замолчал и вновь перевёл внимание на передачу.

«Зачем же туда едут, и какого рода люди там бывают? – камера переместилась со священника на ведущего передачи. – Отправляются на Валаам те, кто ищет Бога и себя, кто ищет равновесия души и умиротворения. Это люди разных социальных слоёв и душевных состояний. А объединяет их поиск самого себя, веры, смысла жизни…»