Read the book: «Не в магии счастье», page 14
– А откуда такая информация,– встречно интересуется виконтесса.
Я рассказал, о вызове меня в приёмную ректора. Особо подчеркнул, как среагировал ректор.
– Да, сильно похоже на Мииного папочку. А ты против того, чтобы пройти такое обследование?
– Да, против, от такого обследования я не жду ничего хорошего.
– Почему, – это уже обе девушки интересуются.
– Посмотрите внимательно на мой источник.
Девушки в упор меня разглядывают, потом обходят меня по кругу.
– Да вроде бы нормальный источник, слабенький, и близко к грудине, а так ничего осо…
– Мия, а как у него может быть слабый источник? Ты вспомни, что он творил на той поляне, где на нас нападали! Паралич веером на всю поляну, это уровень магистра. Мики, ты давай сразу колись. Мы-то, может быть, и простим все твои прегрешения, а вот службы наследника будет копать от языка, до копчика.
– Так что, сможете узнать, почему под меня начали копать, кто, и зачем?
– Попробуем, только как бы хуже не сделать?
– Если ректор мне ничего не говорит, значит, ещё ничего не закончилось.
На этом мы и остановились. Через два дня сидим тем же составом на том же месте.
– Мики, все твои проблемы от твоего языка. Ты зачем назвался каким-то Гудиным, да ещё и Ужасным.
– Это была шутка. Гудвин, Великий и Ужасный. Это был такой мошенник, он всем говорил, что он волшебник, то есть очень умелый маг. А сам просто делал качественные иллюзии.
– А вот и нет! – и Мия пересказала мне ту историю, что её бабушке рассказал старый маг целитель.
Я кивал, улыбался, делал вид, что раскаиваюсь. А мозг сверлила очень яркая мысль: «Горячо, совсем горячо, разгадка этого мира где-то здесь!»
На другой день, встретив одну Лизу, сказал ей:
– Мне очень нужно узнать, где в какой стороне жили эти эльфы и их чудовища, или куда их увёл Гудвин.
Лиза долго молча смотрела на меня, потом сказала:
– А ты о ней подумал? Что с ней будет, если ты сдохнешь?
– Знаешь Лиза, я не вру, я, правда, потерял память, но чувствую, что если я кое-что не сделаю, плохо будет не только Мии, но и всем остальным. Поэтому и тренируюсь, не останавливаясь ни на день. Помоги! Я думаю, кое-кому даже интересно должно быть, а что же я раскопаю, если помочь мне с информацией.
Девушка только осуждающе покачала головой, и ничего не сказала.
На следующий день меня снова пригласили к ректору. На этот раз секретарь сидел обычный, и меня пропустили в кабинет ректора. А там сидели сам ректор, декан нашего факультета, дядя Томас, или правильнее сказать, гранд-магистр Томас фон Кламер, и наследник престола принц Вильям ля Валуан.
– Студент виконт Мики ля Витур, при поступлении в Академию, в результате небрежности некоторых должностных лиц вы не прошли обязательную процедуру проверки ваших способностей на магическом шаре. Мы не можем выпустить вас из Академии, не оформив все документы надлежащим образом. В том числе документ о проверке ваших способностей. Поэтому будьте добры, подойдите вот к этому шару и положите на него руки.
– Ваше могущество! А если эта штука сломается? Вы ведь будете очень огорчены?
Все присутствующие весело рассмеялись и смеялись около минуты, только дядя Томас вдруг оборвал свой смех, и внимательно смотрел на меня. Когда все отсмеялись, он сказал:
– Мики, ты же можешь дозированно подавать силу в плетения. Вот и убавь подаваемую силу вполовину.
– Всё равно это будет неправильно. Когда я поступал, у меня была одна емкость источника и мощность энергетических каналов. В Академии я два года тренировался, не жалея на это времени, теперь эти параметры возросли в несколько раз. Если вы их измерите, и запишите как проверку при поступлении, это будет совершенно неправильно.
– Вы нас учить будете? У студента за время обучения емкость источника возрастает в полтора – два раза за пять лет обучения. Что вы нам тут рассказываете? – это наш декан свою «ложку дёгтя» в мою «бочку с мёдом».
– Вы, Ваше Могущество судите по самым ленивым студентам. Я дружу с графиней Мией ля Ришат. За год нашего знакомства она увеличила ёмкость своего источника со 160 до 350 единиц, то есть больше чем в два раза. Подчёркиваю, за один год. А я занимаюсь упорно все два года, и не только по увеличению ёмкости, но и мощность каналов усиливаю. Поэтому я и опасаюсь за ваш прибор.
– Хватит нам головы морочить, подходи к шару, – это уже наследник престола начинает давить, а я считал его умнее.
Подхожу, как приказано к шару, накладываю руки на него и начинаю потихонечку подавать энергию в шар. В зале появляется звук, похожий на шум водопада, сначала далёкого, негромкий, но довольно быстро он переходит в громкий шум. При этом по шару пробежали разноцветные сполохи, а потом он засветился ровным белым светом, и когда свет стал слепящим, а звук водопада превратился в рёв, я просто прекратил подачу энергии в шар. Потом убрал руки с шара и, глядя на принца, спросил:
– Достаточно?
У принца в нервном тике подёргивалась левая щека. Дядя Томас, который по моему представлению является начальником службы безопасности то ли факультета, то ли всей Академии, схватился руками за голову, и так и застыл. Декан и ректор смотрели то на принца, то друг на друга. Наконец ректор вернулся в действительность.
– Так, студент, подождите в приёмной.
Я вышел, и включил своё умение Слухач. Кое-что удалось услышать, но разобрал не все звуки, так как в коридоре шумели сильнее, чем было слышно из кабинета.
– Ваше Высочество! Достаточно ли такой проверки студента ля Витур?
– Да уж, более чем достаточно. Насколько я понял, у него развиты все направления, то есть он – полный маг. Вы можете сказать, он всю свою мощность подал на шар, или там ещё есть резерв.
– Можно его самого спросить. Проверять его максимальную мощность на шаре я не рискну. Тут он был прав, так можно сломать наш магический шар. Чем мы тогда студентов проверять будем?
– Уважаемые маги! А вы до конца осознаёте, что он тут сказал?
Гранд-магистр Томас фон Кламер ещё ниже опустил голову, не убирая рук от головы. Весь его вид как бы говорил: «Полный капец!»
– Насколько я помню, студенты принимаются в Академию, если их внутренний источник имеет ёмкость не ниже 60 единиц. А выпускаете вы магов и даёте диплом, при условии, что этот параметр не ниже 100 единиц. За пять лет ваш студент обязан поднять емкость источника не менее чем до 100 единиц, то есть менее чем в два раза. А девочка подняла ёмкость источника более чем в два раза за один год. Про себя студент сказал, что за два года поднял ёмкость в несколько раз. Вопрос к вам уважаемые маги: а почему все ваши студенты – бездельники? Почему у вас нет никаких стимулов, чтобы они, как этот парень, рвали жилы, чтобы повысить своё могущество? Кстати, кто у вас специалист и можете сказать, чему равна ёмкость источника у студента ля Витур?
– Ваше Высочество! Шар определяет этот параметр в диапазоне от 50 до 500 единиц. У данного студента параметр выше 500 единиц, точнее сказать невозможно.
– И что будем делать? Ко мне поступает просто куча предложений, начиная от того, чтобы этого студента изгнать из Академии и из королевства, и заканчивая тем, чтобы запереть его в камере, и проводить над ним опыты! Ваши предложения, господа?
– Позвольте, Ваше Высочество! – гранд-магистр Томас фон Кламер решил взять слово, – Парень уникум, равнять по нему других не стоит. Вопрос о том, что наши студенты выпускаются слабыми магами, это предмет отдельного и подробного разговора. Кстати, именно у студента ля Витур есть очень критические мысли по этому поводу, но это, потом. О его судьбе. На сегодняшний день он ни разу не дал повода сомневаться в его преданности короне. Кроме того, у него есть матушка, которую он очень любит, и живёт она недалеко от столицы. Это ещё один якорь, который его удержит от попыток навредить королевству. Первый якорь, это та девушка, у которой источник увеличился в два раза. Я не берусь ничего советовать Вашему Высочеству, но, по моему мнению, мы имеем очень сильного мага, пусть пока не полностью обученного, но уже очень сильного, и преданного королевству. Я вообще не вижу смысла даже обсуждать те ваши предложения. Пусть тот, кто предлагает, сделает хоть что-то полезное для короны, прежде чем желать вреда тому, кто это полезное реально делает. Могу добавить, что все студенты, которые дружат с этим парнем, начинают обгонять в своём развитии других студентов. Наверное, это нужно рассматривать и брать на вооружение. И получается, что авторы всех предложений, которые вы озвучили, на самом деле желают ослабления нашего королевства.
– Эх, как вы развернули вопрос?! Все согласны с гранд магистром фон Кламер? Тогда позвольте пока откланяться, а через неделю, уважаемый ректор, давайте проведём совещание на тему, как повысить уровень подготовки студентов Академии. Привлекайте кого хотите, но мне нужны здравые мысли, дающие реальный результат.
Я вскочил с места при выходе принца из комнаты, развеял плетение Слухач и низко поклонился. А принц встал напротив меня и стал смотреть мне в глаза. Я встал по армейской стойке «смирно», и уставился ему в переносицу.
– Дурачком прикидываешься?
– Так точно! Подчинённый перед начальником должен иметь вид лихой и придурковатый, чтобы начальник не подумал, что подчинённый слишком умный.
– Что-что! Ну-ка повтори!
Пришлось повторит трижды, пока принц запомнил. Секретарь еле сдерживался, чтобы не засмеяться в полный голос. Потом меня отпустили на занятия. Когда я вошёл в класс, преподаватель магии огня, который вёл в данный момент занятия, решил поиздеваться надо мной.
– О, наконец-то Виконт ля Витур, соизволил прибыть на занятия. Ему ведь не обязательно приходить к началу занятия, он и так всё знает.
– Ваше Могущество! Меня только что воспитывал наследник престола. Можете ему сами сказать, чтобы он меня в следующий раз не задерживал.
– А по мне хоть король! Вы пропустили полтора занятия. Мы тут между прочим, уже изучили плетение файрбола. Если вы не сможете его продемонстрировать на следующем занятии, зачёт вы не сдадите.
– Ваше Могущество! Вы, пожалуйста, уточните, файрбол это огненный шар, – и я создал на ладони огненный шар размером с апельсин, затем развеял его, точнее поглотил энергию обратно, – Или это плазменный шар, – и я создал на ладони плазменный шар, размером поменьше, затем и его развеял.
А сам смотрю на преподавателя такими честными глазками, и ресничками хлоп-хлоп, как девочка. Его бедного перекосило всего, хотел поиздеваться и сам стал посмешищем, потому, что я его, получается, носом ткнул в неправильную терминологию, да ещё и продемонстрировал плетение, которое будет изучаться только в следующем учебном году.
Мне позволили сесть на своё учебное место и больше не доставали.
На занятиях мне было совершенно не интересно. Я выпросил у студентов нашего факультета конспекты за третий, четвёртый и пятый курс. Пролистал их все, мой Комп всё запомнил, и, приходя на занятия, я лишь слегка отслеживал, что дают преподаватели в этом году. Большинство давали тот же материал с точностью до запятой. И только по Кристалловедению материал отличался, так как сменился преподаватель. Но Кристалловедение закончилось на втором курсе, что, по моему мнению, для амулетостроителей совершенно неправильно.
По магии воды занятия в этом полугодии вёл тот самый преподаватель, на безответственность которого, я чуть было не пожаловался в прошлом учебном году. Он очень настороженно отнёсся к моему присутствию, но я молчал, на занятиях делал то же, что и остальные студенты, и всё нормализовалось. Кстати плетение Водяная стрела, он нам преподал правильно, видимо, когда готовился сам проводить занятие, всё же разобрался и выявил неточность в новом учебнике.
Так и шли занятия, я на занятиях успевал просматривать записанные в Комп учебники, книги, а поле обеда работал на полигоне в составе группы или индивидуально. От боевой подготовки на мечах меня освободили, но я иногда ходил на пятый курс водников. Там были два студента, с которыми мне было интересно сражаться. Их подготовка так же значительно превосходила общий уровень других студентов.
Тем удивительнее было, что меня вызвали на поединок. По совершенно надуманному предлогу, якобы я оскорбил его девушку, которую я вообще не знал, меня вызвал на поединок маркиз ля Мюлэр, сын герцога Мюлэра, владетеля большой провинции на границе королевства. При этом он сделал всё, чтобы поединок был магический, он называл меня трусом, дутым магом, несчастным амулетчиком, который умеет только зад просиживать, и так далее. Я смотрел на него, как на злую маленькую собачонку, пнуть – хозяйку обидишь, промолчать и уйти, собачонка будет уверена, что ты её боишься, и может даже попробовать укусить.
– Сталь! Поединок на шпагах, через три дня, – и ушёл.
Сам я был очень обеспокоен этим вызовом. Маркиз не мог не знать, что как мечник, он мне не соперник. Да, он вроде бы пытался свести дело к магическому поединку, но это было как-то очень нарочито, как будто специально, чтобы я выбрал сталь.
Я пошёл к девушкам, рассказал им о своих сомнениях, попросил поговорить Мию с отцом, а Лизу с кем она сочтёт нужным. А сам занялся тем, что стал разрабатывать для себя защиту на основе Чёрного купола, но которая была бы не широким куполом, а рядом с телом. Предварительно создал себе рубашку, не пробиваемую никакими механическими предметами. Помню, читал у кого-то, как один главный герой сделал себе такую рубаху, но сделал её свободной. Когда в него попал арбалетный болт, этот болт не смог пробить рубашку, но вмял ткань рубахи глубоко в тело, нанеся серьёзную рану. Поэтому рубах на мне будет две, одна, это как бы исподнее, плотно обтягивающая тело, а вторая, сверху, красивая и свободная.
Черный купол совсем близко к телу подогнать не удалось. Но тогда я сделал сторожевую систему, при приближении ко мне предмета со скоростью файрбола или стрелы, мгновенно возникает Чёрный купол, диаметром около двух метров, то есть по метру от меня в каждую сторону. Получился комплекс рун, который я внедрил в кости своего скелета и замаскировал от обнаружения их, как амулета. В день поединка меня вызвали к ректору, и наш уважаемый ректор стал меня запугивать тем, что если я нанесу серьёзные травмы сыну герцога, то мне уже не жить.
– Ваше Могущество! Правильно ли я вас понял, что этому маркизу вполне разрешается меня убить, а мне это запрещено?
– Да, господин виконт, вы совершенно правильно сформулировали проблему. Именно так!
– А вам самому не противно?
– Ты, щенок, поживи с моё, покрутись среди высших аристократов, научись видеть интересы короны. Тогда и вопросы задавать будешь!
Я развернулся и вышел из кабинета.
Вот наступило послеобеденное время. Все собрались на трибунах возле площадки для поединков. Маркиз уже вышел на поле, или арену, приветливо помахивает своим знакомым. На трибунах слева и справа от того края площадки, куда должен выходить я, сидят незнакомые маги. Они явно не из Академии, как их сюда пропустили? На последнем ряду наверху трибуны собралась кучка каких-то разумных, тоже не имеющих отношения к Академии.
– Бинокль! – смотрю на них, и вижу, что они своими телами закрывают двух арбалетчиков.
Всё очень плохо, если я во время поединка закроюсь магическим щитом, будет считаться, что я нарушил правила. Тот факт, что в этот момент мне в спину прилетели арбалетные болты, во внимание приниматься не будет. Ректор не на моей стороне! Думай, голова, думай!
Меня уже поторапливают, чтобы я выходил на площадку. Вышел, но перед этим я спрятал свои меч и дагу, а на пояс повесил шпагу и кинжал того полковника, который участвовал в нападении на нас «псевдо охраны» принца и принцессы.
– Не желают ли противники примириться, – это традиционный вопрос, но даже здесь нарушены традиции и правила, что говорит о том, что судейство будет не в мою пользу.
Судья должен был обратиться к каждому из нас персонально. Этого не сделано, то есть, они пытаются скомкать процедуру начала поединка, сделать всё быстрее, как бы что не сорвалось в их планах. Мне надо успеть. Мой противник выкрикивает, что он не желает примирения. А я усиливаю голос магией, и он гремит на весь амфитеатр, тут уже никто не сможет сказать, что не услышал меня:
– Я виконт ля Витур, признаю своё поражение в этом поединке! – пока говорил, снял с себя шпагу и кинжал и бросил их к ногам маркиза.
Сам я развернулся и пошёл на выход с площадки, а почувствовав движение на трибунах, как раз в опасных для меня участках, накрыл себя Чёрным куполом. Через секунду, в купол ударили два чёрных арбалетных болта, а следом в него уткнулись два плетения: Чёрный прах и Серая гниль. На трибунах визг, крики.
Я могу сейчас убить тех магов, которые меня атаковали, арбалетные болты в обратную сторону свободно проходят через Чёрный купол, а чёрные болты пройдут через защиту полигона, но это будет явной ошибкой. Получится, что на меня напали какие-то маги, я их убил, инцидент исчерпан. Зачем мне это? Пусть будет скандал! По всем правилам, сейчас охрана Академии должна арестовать этих магов и арбалетчиков. Вот пусть попробуют их задержать. Вариантов как всегда два. Первый, маги и арбалетчики скроются безнаказанно, значит охрана с ними заодно, или, второй вариант, их перебьют, за оказание сопротивления. Вот во втором случае, опять два варианта: ими пожертвовали, и охрана всё равно в доле, или охрана действовала, как ей положено, тогда в охране должны быть потери.
Я максимально усиливаю голос:
– На площадку никому не выходить, здесь Серая гниль. Лиза, ты слышишь, сюда нельзя, удержи!
Вижу борьбу возле выхода на площадку, это Лиза удерживает Мию, заканчивается борьба тем, что телохранительница оглушает свою подопечную и уносит её на плече, как куль.
Как только прозвучало про Серую гниль, маги судейской коллегии подняли защитные щиты такой силы, что вся арена стала, как за мутной стеной.
Через несколько секунд мои размышления уже не актуальны. На трибунах все перемешались, где кто уже не понять. Все ломятся на выход, так как представляют себе, что такое Серая гниль. Судьи держат площадку полигона в защитном поле, но при этом мы с маркизом изолированы, и выйти не сможем. Маркиз начинает психовать и метаться по площадке. Снова усиливаю голос.
– Уважаемый маркиз фон Мюлэр! Вам нельзя приближаться к этому краю площадки! Просто сядьте и подождите, когда маги ректора разберутся со всем этим. Они снимут защиту, и вы просто выйдете в другую сторону. А в этой стороне Серая гниль, попадёте в неё и будете умирать в страшных мучениях.
Парень послушался и отошёл к другой стенке полигона. А я сел на землю и стал думать, а что же мне делать? Если я дождусь магов ректора, то мне нужно будет всё им объяснять. Они начнут требовать, чтобы я выдал им все свои секреты. Смотрю, маркиз сел на землю, и вроде как задремал. Остальные там, за барьером защиты, мечутся и носятся. Я взял и выпустил в противоположную сторону Глоток амёбы. Сначала это был туманный шар. Я его прижал к земле, и он приобрёл форму полусферы. Я накрыл им часть территории, заражённой серой гнилью. Плетение сработало, и в пятне земли, накрытом этой полусферой, выгорела всякая дрань. Всё-таки две тысячи градусов – это не шутка. Теперь на этой площадке из раскалённого грунта надо сделать дорожку для себя. Запускаю плетение «Ледяной мост» в виде узкого эллипса, и получаю для себя выход из этой ловушки. Снимаю Чёрный купол, выскакиваю с площадки окруженной Серой гнилью.
– За что ты хотел меня убить? – сажусь на землю рядом с маркизом.
– Да ты-то тут при чём? – машинально отвечает уставший от ожидания маркиз, и ту до него доходит, что он сболтнул лишнего.
– Знаешь, я в отличие от тебя всегда держу слово. Даю слово, что не скажу никому, от кого узнал, но ты мне скажешь, против кого это всё было задумано.
– С чего ты взял, что я тебе что-то скажу?
– Видите ли, Ваше Сиятельство, я могу попросить наследника, или Суд Чести аристократов столицы признать наш поединок несостоявшимся. Тогда получается, что вы меня вызвали, а поединка ещё не было. Поединок будет повторён, и поединок будет не магический, и таких подстав, с магами и арбалетами, уже не будет. А на шпагах, ты против меня – никто, я не буду тебя убивать, просто нанесу сильный порез в паховую область. И ты больше никогда не сможешь удовлетворить женщину. Поэтому, лучше скажи. Я же дал слово, что про тебя никто не узнает.
– Тебя должны были подстрелить, и я бы стал тебя медленно добивать, прибежала бы принцесса, и тогда бы её застрелили.
– А зачем, какой толк, убивать принцессу.
– Тогда наследник начал бы террор.
Услышав всё это, я ударил его в висок, а потом подволок к пятну Серой гнили и закинул его в это пятно. Скажете, нечестно? Мне наплевать, что вы скажете, но дышать стало чуточку легче, на одну мразь стало меньше.
Посмотрел на место, где меня чуть не убили. Имеем прекрасный натюрморт. Пятно Серой гнили похожее на силуэт человека, потом полоса Чёрного праха, потом кольцо Серой гнили. В этом кольце есть разрыв, но вряд ли это сразу заметят. Очень похоже, что меня здесь всё же убили. Или не меня?
Потом я отошёл к боковой стенке и, используя плетение «Туннель», проложил проход под ограждением и вылез из замкнутого пространства арены. На то место, где был туннель запустил плетение «Зыбун», туннеля не стало, всё превратилось в мелкую пыль. Плетение «Бетон», и вся эта пыль стала монолитом. Теперь не найти и не доказать, что был подкоп под защитное поле арены.
Я подобрал брошенные кем-то и затоптанные толпой шляпу и накидку от дождя, типа пелерины. Я их расправил, очистил плетением «Очистка одежды», надел на себя и тихонечко пошёл на выход.
– Вы что тут ходите, все уже ушли – это охранник, выставленный для недопущения посторонних.
– В туалете задержался, – стараюсь вести себя, как перепуганный обыватель.
– Обделался, значит! Ха-ха-ха! – и довольный собой охранник отвернулся от меня.
А я заспешил к женскому общежитию. На выходе поймал первую попавшуюся девицу. И потребовал, чтобы она позвала Лизу. Та возмутилась, но когда я отдал ей большой серебряный, сменила гнев на милость. Через пару минут крайне недовольная Лиза спустилась со второго этажа, а увидев меня, потребовала, чтобы я немедленно ушёл к себе, что я и сделал. Через двадцать минут ко мне в комнату пришли Лиза, Мия, Малиниш, и ещё пара парней из компании Артура. Сидели мы тихо, пили чай. Через два часа в комнату постучали, на пороге стояли Артур и его отец, наследник престола.
– Рассказывай!
Я глазами показал, что народу слишком много.
– Ребята, огромное спасибо, но дальше тут сплошная политика, вам лучше пойти отдыхать.
Остались наследник, его сын и дочь, Лиза и я. Я выложил всё. О своих подозрениях, как готовился, о том, что мои приготовления не сработали. Как увидел на трибунах посторонних, что и как делал.
– Ты что, знаешь запрещённые плетения? – это Артур выдал перл.
– Ваше Высочество, мне отвечать, или вы сами сыну поясните?
– Тебя спросили.
– Понимаешь Артур, есть такие разумные – шулеры. Это профессиональные обманщики. Профессиональные! Понимаешь? Если ты с ними будешь играть честно, ты всегда проиграешь. Представь себе, тебя вызывают на честный поединок, на шпагах. И когда ты начинаешь выигрывать, приятель твоего противника просто стреляет в тебя из арбалета, и ты труп. Ты всё делал по законам чести, но восторжествовало бесчестие, и несправедливость. Так и тут. У нас в Академии нам говорят, что это запрещённые плетения, что тот, кто их применяет – преступник. А в меня сегодня запустили два из этих запрещённых плетений. И кто это сделал? Маги, находящиеся на службе у аристократов. Эти конкретные аристократы являются врагами твоих отца и деда. Но это ведь аристократы! Да, я знаю эти плетения, но я их не применял, даже когда против меня играли совсем бесчестно. Но если бы кто-то покусился на жизнь Мии, я бы ударил Чёрным прахом, не задумываясь. Если ты считаешь себя умным человеком, то ты должен это понять. Не надо первым начинать делать бесчестные поступки, и ты можешь считать себя честным человеком. Но при встрече с шулерами, или подонками, надо быть готовым на их удары ответить так же, или ещё сильнее.
– Ваше Высочество! Там, на арене, сейчас паника. Была два человека на поле боя. На одного бросили серую гниль, и он растворился, а где второй? И если я сейчас вылезу, меня тут же обвинят даже в том, что в прошлом веке была война и погибли сотни тысяч разумных. И там же на месте убьют, на всякий случай, надо ведь как-то перед герцогом фон Мюлэром оправдываться. Может, вы нас всех заберёте на время из Академии. Я вам надоедать не буду, уеду к матушке. А Артур и Мия пусть побудут дома. Вас хотят подтолкнуть к террору, а может маленький террор всё же надо сделать? Проредить этих толкателей. Причём я бы ответил в их же духе. Вот пошёл герцог вечером в спальню, споткнулся и упал раз восемь, и всё время падал на нож, или кинжал. А другой вельможа три раза подряд выпил смертельный яд. А кого-то может надо казнить за казнокрадство, или предательство интересов короны, но это уже не из высшей аристократии. Но сигнал будет всем. Правда, потом и на вас могут быть покушения. И тут уже надо думать, кто вас будет охранять.
– Кстати, не скажете ли, чем закончилось расследование нападения на принца в конце прошлого лета? Кто назначил принцу охрану, которая его пыталась убить? Эти разумные, они всё ещё занимают важные посты?
– Молчите, Ваше Высочество? Вот Артур, ты возмущён тем, что я знаю запретные плетения. Не применяю, нет, просто знаю, и ты этим возмущен. А те, очень знатные разумные, которые посылали по твою душу убийц, они всё ещё не наказаны. И вы с папой не видите в этом ничего страшного! Вот поэтому мы и не стали с тобой друзьями. Потому, что для меня подлец – это подлец и враг. А для вас есть подлец – враг, а есть подлец, но он из наших, его надо простить.
– Вы забываетесь, виконт!
– Ладно, Ваше Высочество, я вам всё сказал про ваших детей, а о себе я сам позабочусь. До свидания.
– Подожди. У меня к тебе были серьёзные вопросы по преобразованию Академии. Нам надо серьёзно и спокойно поговорить.
– Я вам напомню, ректор мне сказал, что маркизу вполне разрешается меня убить, а мне это запрещено. Это на дуэли между двумя аристократами!? А вы мне после этого говорите, мол, пойдём к ректору, будем решать, как улучшить работу академии, когда сынков высшей аристократии нельзя трогать ни преподавателям, ни другим аристократам. Высшая аристократия обнаглела, они сами считают, что им всё дозволено, и их деткам всё можно. В Академии считается, вотрись в команду высшего аристократа, и можешь плевать на всех, включая преподавателей. А преподаватели просто не хотят учить студентов чему-то сверх обязательного, чтобы их ученики, не дай Светлый, не стали бы знать больше учителя. Как вы тут собираетесь что-то улучшить, не ломая вот этих двух стержней? Больше я вам ничего не скажу, и не нужны нам никакие разговоры.
– Значит, не хочешь помочь?
– Ваше Величество, а из того, что я уже наговорил, вы что-то собираетесь реализовывать?
– Не понял, что реализовывать?
– Вот ответ на ваш вопрос, хочу ли я вам помогать. Я вам сказал, детей забрать, аристократов проредить, ректора взять за горло, или он перестаёт лебезить перед высшей аристократией, или вы его меняете. Преподавателям приказать пересмотреть программы в сторону расширения. Сделать их, если не шире, то хотя бы не меньше, чем были пятьдесят лет назад. И со всех студентов спрос одинаковый, не зависимо от титула. А вы спрашиваете, а что тут реализовывать? Или вы считаете, что я щелкну пальцами, и ваши проблемы все разрешаться?
– Да, поговорили.
Когда они все вышли, я задержал Лизу.
– Скажи, чтобы не вздумала меня ревновать, придумывать что-то. Она мне дорога, но сейчас против меня и руководство Академии, и руководство королевства. Мне нужно просто на время спрятаться. Успокоится всё, я на вас выйду.
Лиза ушла, а я собрал все свои вещи, сложил их в Сумки путешественника и в баул и вышел из Академии. Поймал пролётку, сел и сказал ехать к восточным воротам. Перед воротами сошёл, поймал другую пролётку.
– Слушай, возница, меня ловит отец девицы, хочет заставить жениться, а мне нравится другая девушка, и я хочу спрятаться. Давай, ты меня покатаешь, я заплачу.
– Деньги покажи.
– Вот пять малых серебряных есть. Два тебе заплачу. Выезжаем за ворота и по деревенским дорогам объезжаем город до деревни Красная речка. Два серебряных. Договорились?
Поехали, полпути проехали нормально. А потом возница решил меня ограбить. Остановился, вроде как в туалет. Я на всякий случай накинул Чёрный купол. Он взял какую-то палку и как даст мне по голове. Ну, это он хотел. А палка сломалась, не причинив мне вреда. Он понял, что я маг, и бросился наутёк.
– Бур! – и голова неудавшегося разбойника раскололась. Проверил багажник пролётки, и обнаружил там полную сбрую для верховой езды. Оседлал лошадку, сжёг тело бандита и саму пролётку, сел верхом и поехал потихонечку обходными дорогами в сторону дома. Ехал три дня. На четвёртый день заехал в деревню, которая была кормовой для нашей усадьбы, нашёл ту вдову, что Розана мне «сватала», оставил у неё лошадь. А её послал за Розаной.
Та приехала в карете. Рассказала, что к ним дважды приезжали меня спрашивали. Позавчера это были люди охраны из Академии, а вчера вроде бы королевские гвардейцы. Договорились, что матушка и Луи завтра поедут к Луи в баронство. На третьем километре в приметном месте я подсяду к ним в карету. Так и сделали. И я прожил почти месяц в баронстве Луи. Был назван молодым бароном, и в полной мере там командовал. Кстати, организовал школу для ребят из трёх деревень. Задача – научить всех детей читать, считать и писать. Мне сюда пригнали моего коня Батыра, и я на нём гонял по полям.
В дальней деревне жила бабка знахарка, очень старая. Попал я сюда случайно, почти заблудился, но раз уж попал, решил посмотреть, как тут народ живёт. Вот с этой бабкой разговорился, и как-то проскользнуло что-то про эльфов, про Гудвина. И бабушка рассказала, что её прабабушка слышала… Короче говоря, указали мне направление. Отсюда на север, в горах, есть такое место, куда войти можно, а выйти обратно нельзя. Наслушался этих баек, и потянуло меня туда, словно магнитом. Вредно слушать всякие байки и легенды, как пить дать, вредно.
