Кухня, зал с кинопроектором (для собраний), медицинский кабинет, выход в заброшенную оранжерею… Всё это составляло первый этаж дома. Ирта (к своему удивлению) не нашла на самодельной карте авторства Виалы ничего, похожего на библиотеку.

Это показалось странным, но пришлось принять. Второй и третий этажи Серого Дома в основном состояли из спален подростков. Но было там и много «ничейных», заброшенных комнат, о некоторых из которых ходили дурные слухи.

– Слышал. Зуб даю – слышал! – бубнил незнакомый Ирте паренёк на кухне. – Говорю ж: где-то играет музыкальная шкатулка.

– А, старые байки, – с видом знатока потянул Зубастый Том, скрестив руки на груди, – да-да, говорят, в одной из заброшенных комнат играет шкатулка…

– И что с того? – с потаенным страхом спросил Роб. – Ну, играет, пусть играет…

– Хе-хе. Поговаривают – мелодия становится громче, застревает в ушах, вертится на языке, побуждает тебя выйти тёмной ночью и найти шкатулку, только чтобы остановить назойливую музыку! Но, ежели зайдешь в дверь к ней… Бац! – он резко хлопнул рукой по столу, отчего даже Пичуга дёрнулась. – И всё! Двери-то за спиной не найдёшь больше. И останешься в кромешной тьме, один… Наедине с голодными тенями из шкатулки.

Стоит отдать должное – говорил Том складно. Ирте не по себе стало от вкрадчивого голоса этого крысёныша. Сразу вспомнилось: ночью ей тоже слышалась будто далёкая мелодия… Ну уж нет, Ирта никогда не выйдет из комнаты!

Она продолжала изучать карту, чувствуя странную неправильность внутреннего обустройства Серого Дома. Помимо главной лестницы, были многочисленные коридорчики, что вели к другим лестницам… Винтовые, узкие, они спускались в совершенную неизвестность.

Серый Дом будто стремился запутать, запугать, заставить тебя нервничать и оглядываться.

– Я думаю… Здесь много «черновых помещений», для слуг, – задумчиво потянула Рыж, – ну, знаешь, быть может, раньше в доме жили богачи! А такие не любят, когда прислуга шастает на виду. Потому и сделали целый лабиринт тайных переходов, хм…

– Сама додумалась? – подивилась Ирта складным словам подруги.

Виала смутилась:

– Н-не совсем… Мне Фрэнсис подсказал.

Пичуга кивнула, воспроизводя в памяти образ кудрявого очкарика. Объяснение подруги звучало логично, вот только… От этого не становилось проще.

Где-то там, в стенах и тёмных углах… Тайные переходы, заваленные грязью, пылью, мёртвыми насекомыми… Что, если в них кто-то обитает? Быть может: Пустые следят за всеми ними?

Ирта сглотнула, призывая себя к спокойствию.

Не так давно она впервые выбралась на внутренний дворик Серого Дома. Унылое, заброшенное место, сохранившее отпечаток былой роскоши (что выглядит совсем печально). За пределами двора – можно было углядеть Серое Озеро, а немного в стороне – бурьян жёсткой, пожухлой и короткой травы с притаившимся колодцем.

Через поле ковыля вела одинокая тропинка к подобию редкого, омертвевшего леса. Даже когда промозглый туман отступал, всё это выглядело настолько неуютно, что Ирте сразу же хотелось вернуться обратно в дом, в оживленные места, где слышны голоса подростков.

Но вскоре наступил «тот самый день», которого она так боялась и, наверное, ожидала с замиранием сердца. Ирта увидела в списке дежурств своё имя, помеченное звёздочкой.

Спустя несколько мгновений осознания, бесконтрольный страх стегнул по загривку. Её очередь сопровождать господ? Это… Довольно жуткая весть.

Ирта помнила, что, после сопровождений, все ребята (даже высокомерный Граф) выглядели плохо. Пичуга опасалась спрашивать (да и не ответит ей никто)… Из них словно жизнь вытягивали. Восстанавливались подростки, правда, быстро, но сам факт происходящего вызывал у девчушки опаску.

Это был первый раз, когда она отправлялась на сопровождение, потому её вновь с тёплой улыбкой повела за собой Нэт.

– Не стоит переживать, – она любовно погладила Ирту по волосам, – господа валохи – нам не враги, помни об этом!

– Значит… – нервно пробормотала Пичуга, вытирая вспотевшие ладошки об серое платье. – Мне нужно отвести вверенного мне господина по дороге от главного входа до шахт?

– Верно! Совсем не сложно, правда? – подмигнула Старшая. – Путь прямой, мощёный камнем, ты не перепутаешь.

– А… Есть ли правила… П-поведения? – голос Ирты предательски дрогнул.

На краткое мгновение, улыбка Нэт застыла, как восковая маска, а потом она проворковала:

– Девочка моя, всё очень просто. Ты должна быть вежлива, но не стоит слишком много говорить с господами валохами. Они всё понимают, но, увы, не смогут тебе ответить. Не прикасайся к господину и не пытайся открыть его лицо. Когда приблизишься к шахтам… Ты должна остановиться у ворот рядом с ними, понимаешь? Не стоит провожать валоха дальше.

Ирта недоуменно передёрнула плечами:

– Почему так?

– Вредно, – улыбнулась Старшая, – просто очень вредно для таких детишек, как вы.

– Нэт, не стращай малую! – Бенедикт резко вторгся в их диалог, будучи навеселе. – Все мы должны благодарить господ валохов за привольную жизнь.

Ирта опустила взгляд в пол. Нэт шутливо ругала Бенедикта, уперев руки в бока. Но самой Пичуге было не до смеха. Тугой клубок подозрений сплетался где-то у затылка тупой болью…

Слишком сложно делать вид, будто ничего не происходит.

Она идёт на своё первое дежурство, как на эшафот, слыша насмешливый скрип ступеней под ногами. Колени предательски дрожали. Ирте хотелось сорваться с места – и бегом отсюда! Из Серого Дома, до причала, а оттуда – вплавь с острова Гредсерн. Разумом она понимала: это невозможно. И потому лишь сильнее ногти в кулаке царапали огрубевшую кожу ладоней.

Четвёртый этаж. Ирта проговаривает про себя инструкции Нэт: «остановиться у седьмой двери, постучать, ждать склонившись в поклоне».

Седьмая дверь ничем не отличалась от остальных на этом этаже. Старая, местами в трещинах, с потускневшей ручкой… Ирта аккуратно постучала костяшками и склонила голову вниз, продолжая вытирать потные ладошки о платье.

Дверь открылась через несколько мгновений, вопреки ожиданиям – почти бесшумно. Шуршание ткани возвестило о том, что из неё вышел… Господин валох?

Пока Ирта могла смотреть лишь на чёрный подол длинной, бесформенной одежды. Так были одеты все валохи, насколько она могла судить. Посторонние звуки стихли. Все мысли девушки были сосредоточены на этом балахоне и на руках Пустого.

Неестественно длинные, вытянутые пальцы, пергаментная кожа сероватого цвета… Ногтей на руках валоха не наблюдалось. Он шевельнул ладонью, призывая Ирту начать путь.

Она подняла голову и с испугом воззрилась на высокую и тонкую фигуру Пустого. Его лицо скрывала чёрная, непроницаемая вуаль. Ирта могла разглядеть только руки – и те ей совсем не нравились.

От Пустого веяло холодным воздухом. Нечто бесчеловечное проглядывалось в исполинской фигуре. Иной раз это существо казалось настолько обездвиженным, что больше походило на статую.

Ирта мотнула головой и нервно повела за собой существо. Она всё ещё не понимала смысл такого сопровождения, но… Вскоре, девушка почувствовала недомогание.

Холодный пот выступил на висках. Ирте казалось, что её лёгкие будто сдавило. Дышать так сложно, что с губ сорвался тихий хрип. Но страх начал постепенно пропадать.

Пичуге сейчас бы биться в ужасе, истошно вопить, но, вместо этого, она чувствует лишь опустошение. Будто кто-то пробил дыру в её груди и та расширяется с каждым шагом. Иртой овладевала жуткая апатия.

Ей уже было всё равно на странный вид Пустого, в голове не было иных мыслей. Она просто механически переставляла ноги и тяжело дышала. Усталость сильнее навалилась на плечи, когда они с валохом вышли за пределы Серого Дома. Тропинка до шахт – отчётливая и не слишком длинная, вилась под ногами.

Но шаги Ирты замедлились. Ей просто физически тяжело идти быстрее. Кажется – если она остановится, то ляжет прямо здесь, на земле острова Гредсерн.

На Пустого девчушка не смотрела, отчаянно борясь с обуревающей усталостью. Впереди вырисовывались шахты и одинокие, ржавые ворота. Они – как последний рубеж на пути к бесценным залежам эсфиата.

Ирта еле держалась на ногах. У ворот она должна была оставить валоха, но сил было так мало, что Пичуга неловко уцепилась за столбик, торчащий из земли.

Пустой двинулся к ней и, неожиданно, цепкие и длинные пальцы мазнули девчушку по лицу. Вопреки внутренней опустошенности, новая волна страха вспыхнула в сознании Ирты. Валох словно пытался заглянуть ей в глаза через плотную вуаль. Она не видела его глаз, но чувствовала непередаваемое желание уползти подальше, скрыться и…

Пальцы Пустого на ощупь ледяные и шероховатые, как лист бумаги. Создание, наконец, убрало ладонь и медленно пошло к шахтам, оставляя Ирту в одиночестве.

Дышать стало немного легче. Девушка пошатнулась, сглотнула вязкую слюну и направилась обратно, в Серый Дом. На кончике языка застыл неприятный привкус. В горле остался осадок тошноты. Желудок Ирты пару раз скрутило спазмами, она едва не проблевалась перед входом в Дом.

Потом, кажется, мутные пятна начали закрывать окружающую реальность, нарастающий звон в ушах увлёк Ирту… И она потеряла сознание прямо там, на пороге.

Спасительная темнота накрыла сознание тёплым пледом. Стало намного легче.

***

Мутная пелена забытья рисовала в сознании Ирты странные образы. Плевки крови на окне. Искаженное лицо женщины, которую она когда-то называла матерью. Белёсые длинные пальцы, похожие на паучьи лапки…

В видения Ирты вторглись голоса извне и она медленно очнулась.

– Ох, девочка, пришла в себя? – Нэт хлопотала рядом, старательно смешивая травы.

Стойкий запах лекарств и окружающая белизна дало ясное осознание того, что Ирта оказалась в больничном крыле. Сил подняться с койки не было.

– Ч… Что со мной произошло? – сипло спросила Пичуга.

– Ах… Встреча с господами валохами всегда отнимает много сил, – пояснила Нэт, – конечно, кто-то переживает подобное проще, а кто-то… Как ты.

Ирта сглотнула, вспоминая мерзкие ощущения:

– Так что же… Каждый раз так будет?

Ей становилось плохо от одной мысли об этом.

– Нет, глупенькая! – рассмеялась Нэт. – Ты привыкнешь. Потом будет проще. Вы, ребятишки, быстро приспосабливаетесь, оно и к лучшему.

«Почему?» – хотелось задать Ирте главный вопрос.

Почему именно подростки должны проходить через это? Зачем сопровождать валохов? Неужели, они не смогут найти путь, который проходили столько раз?

Ирта многого не понимала. Ей предательски хотелось разныться, испросить сочувствия у Нэт, но… Пичуга понимала: Старшая явно чтит валохов. От неё жалости не дождаться.

– В ближайшие пару дней ты сможешь отдохнуть и набраться сил, – участливо проговорила Нэт, – вот, выпей чай, специально для тебя травяной сбор сделала.

Ирта медленно кивнула, хотя, от запаха трав её желудок нервно сжимался. Горький и пахучий отвар не слишком понравился Пичуге, но она всё выпила, слушая беспечную болтовню Нэт.

Она говорила о заброшенной оранжерее, о том, что вскоре приедет командир Варгус и привезёт вещи…

На острове Гредсерн большая земля казалась столь далёкой, что Ирта даже не поверила в сказанное. Командир Варгус остался там, на дирижабле… Далеко от Пустых и жуткого Серого Дома. Так ей казалось.

Утомленная внутренней апатией, Ирта вновь заснула, укутавшись в тонкое одеяло. Когда она проснулась, закат медленно наползал на небо Гредсерна. По ощущениям, Пичуга проспала несколько часов.

Она сонно огляделась и не нашла в больничном крыле Нэт. Видимо, у той были свои дела. Ирта рассеянно разгладила складки на помятом платье и уже собралась встать с кровати, как вдруг… Её спугнул стук в окно.

Девушка обернулась и, к своему удивлению, увидела по ту сторону оконной рамы Графа, который настойчиво стучал, требуя впустить его внутрь. На секунду Ирта заколебалась. Ей очень захотелось проигнорировать властный жест юноши, но она сразу же остудила свой пыл – глупо выделываться, потом за это и огрести можно.

Итак, девчушка повернула ручку окна и распахнула его, впуская вечерний воздух в больничное крыло.

Граф забрался внутрь и коротко ухмыльнулся. Ирта успела заметить свежие ссадины на его руках. Этот парень опять ввязался в драку? Никлас самостоятельно закрыл окно и начал обшаривать ближайшую тумбочку в поисках ваты и перекиси.

Пичуга забралась обратно, на свою койку, настороженно наблюдая за ним.

– Первая встреча с Пустым… Впечатляет? – насмешливо проронил он, не глядя на Ирту. – Малахольная.

Во взгляде Ирты вспыхнуло неконтролируемое раздражение. Сам он…!

– Я бы предпочла никогда с ними не встречаться, – огрызнулась девушка.

Граф посмотрел на неё и губы его вновь растянулись в усмешке, словно она желторотый птенец, не понимающий простых вещей.

– А все остальные, конечно, в гребанном восторге от господ Пустых, – рассмеялся Никлас, а Ирта пожалела, что вообще ввязалась в этот разговор с ним.

«Ублюдыш» – шепнуло подсознание. Ей оставалось надеяться, что Граф не вспомнит тот инцидент…

Парень быстро обработал ссадины и явно собирался уйти. Ирта почувствовала секундный порыв и чуть подалась вперёд, выпалив вопрос:

– Зачем сопровождать валохов?

Граф застыл. Пичуга видела только его напряженную спину и слегка съежилась от дурных чувств. Наконец, парень обернулся, всё с такой же кривой улыбкой:

– Кто знает? Быть может, они и правда настолько «Пустые», что не имеют памяти.

Никлас неприязненно дёрнул плечом и перевёл взгляд с лица Ирты на окно, после чего медленно добавил:

– А может… Им просто надо чем-то питаться.

Больше Граф ничего не сказал. Он ушёл резко, не прощаясь с Пичугой, оставив её в полной растерянности. Сказанное им… Упрямо вертелось в её сознании. Правда? Или ложь?

«Кто знает?» – спросил Граф. Но Ирта была уверена: уж он-то знает, вполне очевидно разбирается в том, что прячется за стенами Серого Дома…

А хочет ли в этом разобраться сама Ирта? Тело содрогнулось в нервном спазме.

Иногда лучше забыть обо всём. Не обращать внимание… Намного спокойнее.

Глава 6

– Раздавлю, мразота! Как клопа прихлопну! – ревел озлобленный бугай в лицо Ирте.

Его жирные щеки колыхались от гнева, а крупные прыщи и рытвины портили и без того отторгающую морду. Он схватил Ирту за ворот и поднял, наклоняя над перилами лестницы. Голова девчонки беспомощно откинулась назад, морально она приготовилась к неминуемому падению.

– Да-ви! Да-ви! – скандировали подпевалы, собравшиеся вокруг. Их дикое улюлюканье выдавало искренний восторг, который Пичуга (само собой) не разделяла.

Прикрыв глаза, она просто попыталась вспомнить: как именно это произошло?

А началось всё с Виалы. Ирта с трудом добралась до своей комнаты из больничного крыла и встретила там подругу. Рыж взволнованно подлетела к ней и тут же участливо спросила:

– Ита? Как прошло… Сопровождение?

– Я только что с больничной койки, – поморщилась Пичуга. Глядя на подругу, она сразу же вспомнила её благоверного Графа и оттого начала злиться.

– Ох… – Виала горестно закусила нижнюю губу. – Ну, могу тебя понять… Первый раз всегда хуже некуда…

– Жаль, меня никто об этом не предупредил, – съязвила Ирта, – а также о том, что Пустым, оказывается, никто не запрещал нас трогать!

Прикосновение существа глубоко отпечаталось в памяти девушки позорным клеймом.

– Что? – поразилась Виала, а потом нахмурилась. – Ты… Дуришь меня? Снова выдумываешь?

«Фантазёрка! Малахольная…» – отозвался в памяти Ирты ехидный голосок из прошлого. Неприятное чувство досады стегнуло по спине стальными розгами.

– Не верь, если не желаешь. Я и Гра-афа твоего видела, – Пичуга закатила глаза, – весь в ссадинах – смотреть тошно.

– Ой! – испугалась Рыж. – Он, наверное, снова с кем-то сцепился…

– Хороший лидер, – саркастично фыркнула Ирта.

– Ты не права! – тут же возразила Виала. – Ты его… Не знаешь просто. Он намного лучше Кабана, вот уж кто отвратительный грубиян!

– Тебе просто нравится этот Граф, – шикнула Ирта, – вот и защищаешь его. Пригрелась, нашла себе защ-щитника.

Виала юлой подскочила, раскраснелась вся от злости и обиды.

– Я… Ты… Я с тобой больше не разговариваю! – выпалила она и выбежала из комнаты, хлопнув дверью.

– Ну и пожалуйста! – буркнула Ирта, падая на кровать. Злость, душившая её, потихоньку отступала, оставляя место усталости.

И с чего Ирта так взъелась на Рыж? Виала не была виновата в произошедшем, Пичуга, конечно же, это понимала, но…

Её будто переклинило. Все эти события с валохом, разговор с Графом… Ирта чувствовала себя беспомощным котёнком в маленькой шлюпке посреди моря. Умрет от голода? Нападут хищные рыбы? Утащат птицы? Вариантов слишком много и все ведут к трагичному исходу.

В ту ночь Виала так и не вернулась, решив переночевать у кого-то другого. В одиночестве Ирта спала особенно беспокойно. Ей всё слышалась далёкая мелодия, будто колыбельная на ночь. А наутро…

– Я слышала музыку, – внезапно выпалила Мина, скромная девчушка из подпевал Барбары.

Ирта в тот момент засела в тёмном углу Кухни, сосредоточенно ковыряя кашу ложкой, будто раздумывала: стоит ли есть? Сегодня в графике дежурств её имя не значилось, а значит, можно было не торопиться.

– Ха? – уточнила Барбара, лениво поглядывая на Мину. – О, боже, ты опять о той дурной байке Зубастого… Сказала же: брешет.

– Но… Я ведь слышала, – уже менее уверенно пробормотала Мина, – ежели байка бред, то откуда музыка взялась?

– Я не знаю, – Барбара раздражённо передёрнула плечами, – дом старый, ясно тебе? Здесь многое видится и чудится. Просто не обращай внимание.

– Ко-ха-ле-ва Бахби! – издевательски потянул Том, явившийся в Кухню. Его маленькие крысиные глазки с любопытством забегали по присутствующим. – А где Рыж? Я-то думал, вы опять драку затеяли.

– Больно надо, – высокомерно фыркнула блондинка.

– Больше не ревнуешь? – с интересом потянул Том. – Она-то с Графом гуляет, красуется…

Барбара поджала губы, пронзая паренька взбешенным взглядом, после чего гордо встала:

– Пойдём, Мина.

Как и подобает королеве, она ушла, в сопровождении свиты. Ирта тихонько вздохнула, вновь опуская взгляд в кашу.

– Ну, а ты как, обморочная? Понравились валохи? – теперь Том переключил своё внимание на Пичугу, которая лишь безнадежно пожала плечами. Эти вопросы её порядком достали.

– Скучно, – цыкнул паренек, теряя к ней интерес.

– А ты поди, развлекись. Сегодня твоя очередь с Пустыми яшкаться, – этот мрачный тон принадлежал Аспиду.

Ирта предполагала, что Аспид не жалует Тома и тому были доказательства. Похоже, пару раз Зубастый получил от него по… Зубам.

Аспид мало с кем водился, в основном общался с Умником Фрэнсисом, да с самим Графом.

Виала в своё время упоминала, что эти двое жестко поцапались, когда Аспид только появился в Сером Доме. Сцепились, как бешеные псы, а потом и подружились… В больничном крыле, на соседних койках.

«Виала…» – имя подруги пробудило непрошенное чувство вины. Но Ирте всё ещё не хотелось извиняться перед ней. Какой-то замкнутый круг…

После завтрака Ирта вольна была делать что угодно. Ноги сами привели её в Комнату Слухов. Куча записочек – как местная газета.

«А Ирта шлепнулась в бессознанку перед входом, её Аспид подобрал»

«Рыж и Граф поссорились, он вернётся к Барбаре?»

«Старший Бенедикт точно шашни крутит с кем-то из девчонок»

Как много бесполезных сплетен… Пичуга покачала головой, заостряя внимание на кличке Виалы. Неужто правда? Нет, верится с трудом…

«Как выглядит лицо Пустого под вуалью?» – эта записка выделялась среди остальных. Небрежный, резкий почерк, словно кто-то торопился написать её…

Ирта бессознательно протянула к бумажке ладонь и нервно сглотнула. Слишком много загадок бережно хранил в себе Серый Дом…

– Бездельничаешь? – игривый мужской голос застал Ирту врасплох, она тут же отскочила, исподлобья взирая на Бенедикта.

Старший отличался довольно крепкой комплекцией, что неудивительно – ведь он занимался физическим трудом в Доме. Взгляд Бенедикта добродушно скользнул по запискам, после чего улыбка его стала шире.

– Ну, надо же, обо мне до сих пор судачат в Комнате Слухов… Что-то не меняется, – в его голосе отчётливо послышалось удовлетворение. Он явно довольствовался вниманием к своей персоне.

Ирта собралась на выход. Она не хотела общаться со Старшим, но тот и не стремился составить ей компанию.

Перво-наперво, девчушка решила выйти из Серого Дома и погулять по окрестностям. Прохладный воздух Гредсерна выметал из мыслей ошметки ночных кошмаров. Ирта смутно воспроизводила в памяти образы, но никак не могла восстановить все сны. Сновидения расплывались липкой паутиной. Пичуга барахталась в них, а потом резко просыпалась, оглядываясь нервно и зло.

Серый Дом полнился шорохами, скрипами, шелестением… В нём никогда не было по-настоящему спокойно. Но стоило Ирте выйти на улицу, как новые страхи обуревали её. Девушка пошла прямо к Серому Озеру, желая рассмотреть поближе мутную воду.

Тусклая гладь озера казалась потемневшим зеркалом. Лишь изредка по нему пробегала рябь. Ирта остановилась у камыша и поймала своё отражение.

Светло-серые глаза даже сейчас казались усталыми и покрасневшими. Чёрные прямые волосы всего на пару сантиметров не доходили до плеч. Бледные веснушки на светлом лице почти не видны и это утешает Ирту.

Отражение становится мутным и девчушка задумчиво отходит от Серого Озера на несколько шагов. Не было и малейшего желания искупаться в нём… От воды пахло сыростью, а ещё чем-то солёным. Туман начал медленно наползать и тогда Ирте показалось… Что там, на другой стороне Озера, кто-то стоит.

Фигура тонкая, как камыш. Едва различимые очертания плавали в тумане, как в молоке. Пичуге стало совсем жутко. Фигура будто бы колыхнулась на ветру и тогда нервы у приютской сдали, она побежала к Серому Дому, не сдерживая стремительный порыв.

«Ничего не вижу… Никого не замечаю» – шептала она в мыслях, как заведенная.

Оказавшись за спасительными дверьми, Ирта притормозила и отдышалась. Сердце билось в груди подстреленной птицей. Почему всё на острове Гредсерн несло привкус неприятностей?

Все они – будто мотыльки, что запутались в паутине, но пока этого не осознают… Ирта нервно сглатывает, чувствуя подступающую к горлу тошноту. Будь проклято её воображение…

Вздохнув, Пичуга подняла голову и встретилась взглядом с Миной. В отсутствии Барбары та выглядела особенно одинокой. Мина неуверенно улыбнулась и перевела взгляд на окно, разглядывая выцветший пейзаж. Глаза её странно блеснули, будто девочка углядела там нечто интересное.

– Ты… Ты Рыж не видела? – зачем-то спросила Ирта, прерывая неприятное молчание. Девочка посмотрела ей в глаза и тихонько кивнула, после чего проговорила:

– На четвёртом этаже…

Ирта с благодарностью улыбнулась. Стоит ли ей просто пойти и извиниться? Виала – её единственная подруга во всем доме. Да и просто… В приюте было также. До появления Виалы Пичуга маялась в одиночестве.

Рыж приняла её безоговорочно, со всеми закидонами и параноидальными фантазиями…

Итак, Ирта решилась. Она пошла на четвёртый этаж, туда, где жили только валохи. Обманчивая тишина Серого Дома вызывала невольное напряжение, но Ирта пересиливала свои инстинкты. Четвёртый этаж казался таким же пустым и заброшенным, как раньше.

Людей здесь Ирта не обнаружила, но решила не сдаваться. Она бесшумно пошла по коридору вперёд, дошла до поворота, услышала голоса подростков и резко завернула за угол… Под ногами брякнуло железо. Кто-то оставил ведро, наполненное мыльной водой, прямо здесь и Ирта об него, конечно же, споткнулась.

Пичуга полетела на пол вместе с опрокинутым ведром, зажмурилась от грохота, а потом услышала яростный вскрик.

– Какого…!

Её платье пропиталось грязной, мыльной водой, но это полбеды. Над Иртой стоял очень крупный и взбешенный пацан. Его жирное прыщавое лицо покраснело от гнева. Мыльная вода щедро смочила ботинки парня.

– Сука-а! – взревел он.

Ирта испуганно подскочила и приготовилась бежать, но было уже поздно. Он схватил её за шкирку, не давая смотаться с места преступления.

– Ой-ой… Как неудачно, Кабан. На новые-то ботинки… – рядом раздался игривый голосок Джойс, а Ирта побледнела от ужаса.

Это и есть Кабан? О его жестокости она наслышана от Виалы, но… Почему здесь только группа Кабана?

Ирта вспомнила выражение лица Мины и, вдруг, едва не выругалась. Мышка просто обвела её вокруг пальца! Это подстава! Она с самого начала знала, что Рыж здесь нет…

«Глупость» – шепнуло подсознание насмешливым старческим голосом, – «глупость и доверчивость наказуемы, разве ты не знала?»

Теперь Ирта находилась в отчаянном положении. Кабан, похоже, всерьёз вознамерился скинуть её с лестницы. Улюлюканье толпы нарастало, на лице Кабана расплывалась противная усмешка, а Ирта ощутила новый приступ апатии.

Зачем сопротивляться? Зачем дрыгаться?

А потом…

Дверь на этаже открылась, выпуская в коридор валоха. Галдящие ребята не сразу его увидели, но, стоило ему появиться – испуганно затихли, как трусливые щенки. Кабан развернулся, его рот приоткрылся в немом вопросе, а лицо странно побледнело.

И, в этот момент, Ирта впилась ногтями в руку, что держала её за шею, извернулась и свалилась с лестницы. Пичуга была напугана, но ловко схватилась за перила и сразу же ударилась о них грудью, так, что в зобу дыхание сперло.

– Эй! – раздался удивлённый возглас Кабана сверху.

Ирта воровато вскинула голову и сразу же побежала вниз по лестнице, не желая вновь попасться. Она бежала быстро, сердце раскалялось в груди свинцом, но, в этот момент, девчонка, впервые за долгое время, ощутила крупицы свободы.

Ах, как хорошо так бежать, без оглядки на проблемы! Сейчас она в полной мере ощущала себя сильной, смелой и ловкой.

Спустившись по лестнице, Ирта собиралась дальше припуститься по коридору, но…

Ба-ам!

И снова столкновение лоб в лоб.

– Бли-ин! – жалобно пискнула Виала, помотав головой, а потом осмотрела нарушительницу спокойствия. – А? Ита? Что ты…?

Рыж замолкла, разглядывая подругу. Вспотевшая, растрепанная, в мокром платье… Да что с ней приключилось?

– К… Кабан! – выпалила Ирта, отчего Виала переменилась в лице и забеспокоилась.

– Пойдём скорее, пока его шайка не догнала! Нэт дала мне ключи от комнатки с травами… – пробормотала Рыж, поспешно увлекая за собой подругу.

Они быстро закрылись в комнате и только тогда Ирта смогла отдышаться, хрипло посмеиваясь. Глядя в тёмные глаза Виалы, она слабо пробормотала:

– Ты, это… Прости меня. Я не хотела… Ссориться.

Рыж слабо улыбнулась и вздохнула. Пару секунд она молчала, накручивая на палец рыжую прядь, а потом выдала:

– Я… Может, ты и права. Я вечно ищу кого-то, как Граф… Чтоб сильный был, чтоб защищал.

Виала замолчала как-то подавленно, а Пичуга сразу же вспомнила записку из Комнаты Слухов.

– Вы с Графом поссорились? – осторожно спросила она.

Рыж промолчала, рассеянно перебирая пальцами засушенные цветы на столе.

– Эй… – пробормотала Ирта, чувствуя неловкость.

– Он сказал: «я дерганая», – спокойно произнесла Виала, – и он прав. Нет-нет, не спорь, я знаю правду.

Ирта обеспокоенно поджала губы. Рыж не была истеричной… По крайней мере, в обычном общении. «Это» происходило, именно когда Виала начинала гулять с каким-либо мальчиком. Её характер будто сбоил, эмоции неравномерно выплескивались…

Однажды, Ирта видела, как милая и весёлая Рыж вдруг обезумела. Накинулась на парня, вцепилась ногтями в его плечи, и спрашивала…

«– Я хороша для тебя? Я хо-ро-ша?» – звучал её надтреснутый голос на высоких нотах.

– Виала… У всех бывают срывы, – осторожно начала говорить Ирта, но запнулась, под понимающим взглядом Рыж.

– Ага, – беспечно пожала та плечами, – все мы сломанные куклы… Просто кто-то в большей степени.

На сей раз Ирта промолчала. Она вспомнила… Тогда, когда Виала только появилась на пороге их приюта… Улыбчивая девочка, будто лучик солнца. Но Рыж стеснялась ходить в общие душевые, а потом местные девчонки украдкой шептались…

«У новенькой на теле клейма и отметины. Сами знаете, какие! Блудливые»

Приютские щенки хранили за фасадом агрессии семейные тайны и зерна насилия. Все они… Это пережили.