Read the book: «Серый волк», page 3

Глава 8. Следователь

«Пора заводить инстаграм», – подумал Андрей, разглядывая фотографию жертвы. Тело нашли через четыре дня после убийства. Не самое приятное зрелище. Андрей рассматривал фотографии уже минут тридцать. Материалы он позаимствовал и помнил, что до полудня их надо вернуть.

В кабинет без стука вошел начальник. Майор был старше Андрея, и теперь с нетерпением ожидал выхода на пенсию. Следить за весом при таком безумном рабочем графике ему не особо удавалось, в последнее время раздражало высокое давление, а снижаться ему, имея в распоряжение такого сотрудника, как Андрей, было не с чего. Нет, с одной стороны, Андрей ему нравился. В последние пятнадцать лет людей, работавших за идею, почти не осталось, и на Андрея он посматривал со смешенным чувством уважения и раздражения. Уважение вызывало стремление следователя всё сделать правильно. Собственно, причина раздражения заключалась в том же, но сюда добавлялся еще и совершенно несносный характер подчиненного, которому в запале сам черт был не брат. А запала было не занимать. Андрей походил на уголь в мангале, пропитанный жидкостью для розжига, от которой неслабо разит соляркой, – чиркни и полыхнет.

– И чем это занимаешься? – настороженно спросил майор.

Андрей продолжал разглядывать фотографии.

– Да вот, изучаю, – неопределенно промычал он.

Майор, придерживая одной рукой живот, перегнулся через стол, чтобы взглянуть на снимки.

– Это ведь менеджер, – удивился он.

Андрей оставил это замечание без ответа.

– Андрей, своей работы у тебя нет? – в голосе майора чувствовалось напряжение.

Андрей, не отрываясь от фотографий буркнул:

– У меня перерыв.

– Вот как? – майор сложил руки на животе. – А ты в курсе, что в перерыв положено отдыхать? Или хочешь заработать нервный срыв от перенапряжения?

– Не заработаю, – вновь буркнул Андрей.

Майор уже забыл, зачем вообще зашел к подчиненному. Он помолчал, сжав губы, посмотрел на лысеющий лоб Андрея, ожидая, что тот оторвет глаза от трупных пятен и соизволит посмотреть на него. Но Андрей не собирался этого делать. Он не обязан смотреть на этого упыря, пусть хоть чечётку отбивает.

– Андрей, а теперь на меня посмотри, – не выдержал майор.

Андрей с равнодушным видом поднял взгляд к начальству.

– Послушай, это дело Володи и Стаса, – терпеливо начал разъяснять майор. – Когда я решу, что пора заменить Стаса тобой, тогда будешь изучать их материалы. Занимайся своей работой. У тебя план в этом месяце опять не выполнен, – начальник старался говорить спокойно, но глядя в нарочито скучающее лицо Андрея, начинал выходить из себя.

– Вы хотите, чтобы я, как Стас, занимался тем, что сам фабриковал и закрывал дела ради статистики? – Андрей медленно поднялся из-за стола, сжав зубы.

– Я хочу, чтобы ты выполнил план! – рявкнул майор и вышел, несильно, но жестко хлопнув дверью.

Андрей сел за стол и вновь принялся изучать фотографии. Вдруг с раздражением отбросил их, откинулся на стуле, постукивая пальцем над губой.

Он прекрасно знал, что майор не одобрит его интерес к делу о серийнике, – а что это была серия, пусть и прерывистая (между последними двумя убийствами прошло чуть больше трех лет), следователь не сомневался. Дело было у Володи. И если ему не удастся найти этого психопата, а при таких скудных данных, скорее всего не удастся, то его достаточно легко будет уговорить скинуть это дело при первом удобном случае. А вот если каким-то образом Андрею удастся забрать его в свои руки, он не отпустит убийцу до тех пор, пока этот псих не сядет. И, конечно, майору в условиях нынешней жёсткой статистики и бюрократии такие идеалисты даром были не нужны.

Андрей и сам видел, что он не может выполнять план, он просто не в состоянии в такие короткие сроки по-настоящему расследовать дела. Его раздражало, что коллеги занимаются ерундой, лишь бы привести в порядок бумаги. Какая-то мелкая коррупция, торговля без лицензии, – черте-что, когда по району ходят насильники, воры и, как теперь выясняется, серийный убийца.

Он хотел это дело. Больше всего на свете он хотел доказать, прежде всего самому себе, что он чего-то стоит, что он настоящий следователь, борец со злом, а не просто удачно занявший кабинет блатной. И вот теперь представился такой случай. Если бы он смог забрать это дело у Володи… Володя бы отдал за милую душу, какие вопросы, но майор этого точно не допустит.

Андрей несильно хлопнул ладонью по столу. Придвинул папку с материалами и принялся изучать документы. Дела еще не объединили, но Андрей знал, что работал один человек. Если такого урода вообще можно назвать человеком. Он при первом просмотре понял, что все три убийства совершило одно лицо. Пусть и разными способами. В его районе безнаказанно разгуливает маньяк, серийный убийца. Да, все три жертвы были мужчинами, но кто знает, может приняться за женщин и детей.

Он подумал о том, что жена, когда везет дочку к бабушке, проходит через этот лесок, подходя к электричке. Там обычно пустынно. Редкие велосипедисты, иногда районные алкоголики – в особо погожие деньки. И этот подонок.

Хотя в каком-то смысле и не совсем подонок. Во всяком случае, все три жертвы при жизни были малоприятными людьми. Оба зарезанных, так или иначе, были связаны с автомобильным бизнесом. Один – менеджер по продаже запчастей, второй работал в жульническом сервисе на дороге.

Автомобилист?

А вот третий не вписывался в эту компанию. Он был преподавателем в одном уважаемом ВУЗе. И, как выяснилось, брал взятки со студентов, чтобы они могли сдать его предмет. Профильный предмет, без которого невозможно перейти на следующий курс. С парней брал деньгами, ну а студенткам предлагал, так сказать, скидки.

М-да. Рыбак рыбака. Урод на уроде и уродом погоняет.

Значит, этот товарищ следит за ними, выясняет, чем они занимаются, и, поняв, что клиент заслужил наказание, приводит приговор в исполнение. Молодец, ничего не скажешь. Кто без греха, пусть первым бросит в меня камень. Видимо, считает себя посланником божиим. Карающей рукой.

Религиозный фанатик?

Надо бы посмотреть соседние участки. Вряд ли он ограничился тремя жертвами. Только кто ж Андрею позволит это сделать?

«Занимайся своей работой», – вспомнил он слова майора.

Он раздраженно сгреб документы, аккуратно сложил в папку и пошел в кабинет Володи.

Глава 9. Кто эти люди?

Сергей изучал странички в соцсетях, звонил знакомым юристам, адвокатам, в налоговую. Проще говоря, собирал информацию о собственных жертвах. Хотя бы о тех, имена которых знал. Их было не так много. Чем усерднее он искал, тем больше брови его ползли вверх.

Настасьина Инга Адольфовна. Вот это имя! Была настоящим местечковым наполеоном. Держала свою семью в черном теле буквально. Дочку с малых лет отправляла под различными благовидными и не очень предлогами в больницы, а сама выбивала у государства пособия. Даже каким-то образом добилась пособия по инвалидности. Мальчика била. Регулярно. Соседи неоднократно жаловались в службы. Но ничего не менялось. Заставляла его делать всю женскую работу. Только женскую. Стирать, выбрасывать мусор, мыть посуду, шить, вышивать. Никакого общения со сверстниками. Ее соседка выложила в фейсбук историю про то, как эта Инга Адольфовна (имена были изменены, но Сергей понял, о ком речь) увидела в окно своего сына, играющего в футбол, вышла во двор, при всех сняла с него штаны и выпорола ремнем. Мяч выбросила на проезжую часть.

Сергей вспомнил, как мать гонялась за ним по дому с молотком. Он не мог убежать, потому что на улице уже несколько дней бушевала метель, а он еще не успел расчистить тропинку. Причиной было то, что он не принес воды из колодца, а ей хотелось пить после вчерашнего.

– Я снег должна жрать по-твоему?! Так ты с матерью?! Сам и будешь его жрать!

Во время погони она выронила молоток, и теперь, схватив его за шиворот, головой засунула в пухлый колючий сугроб у двери.

Сергей потрепал волосы, стряхивая фантомный снег.

Следующим шел Васюкин Антон Сергеевич. Районный алкаш, бил жену смертным боем, а когда та сбежала с ребенком, нашел ее и нанес увечья, в результате чего та получила инвалидность, но, в отличие от дочери Инги Адольфовны, вполне реальную. Было заведено уголовное дело, и Васюкину дали два года условно.

Теперь в памяти возник один из материных сожителей, который…

Не отвлекаемся. Дальше.

Дальше шла пожилая дамочка, занимавшаяся разливом технического спирта по бутылкам, на которые наклеивалась этикетка «Джек Дениелс», и алкоголь уходил на продажу. Она же поставляла воду в детские сады.

Еще был мужик, который сжег конюшню своего соседа. Погибли все лошади и пьяный сторож. Владелец конюшни после этого повесился.

Сергей смог найти информацию только о четверых из десяти, имена которых были ему известны. Хотя уже эти четверо были показательными случаями в его картотеке.

Еще троих он нашел в Одноклассниках, но никакой резонирующей информации там не наблюдалось. О тех четверых он узнал через своих коллег, юристов разных профилей. Но они могли дать информацию только в том случае, если личность хоть как-то затрагивала кодексы – гражданские, административные, уголовные. Они не могли сказать, приятные ли были эти люди, остались ли их дети сиротами, разбились ли сердца их близких.

Вообще, тот факт, что никто никогда не заявлял о пропавших, говорил о том, что разбитых сердец, скорее всего, не было.

Пропал из жизни неприятный сосед/родственник/коллега. Да и черт с ним.

А финансы?

Но он уже кинул список своему коллеге, занимающемуся банковскими операциями. Пока тот ничего не сказал.

«Может в полицию обратиться? Пусть помогут мне найти моих жертв», – Сергей улыбнулся этой мысли.

Он уже обратился в полицию, хотя пока этого не осознавал.

Глава 10. Не ходи туда, там крокодил

Старший следователь Владимир вертел в руке фотографию убитого Тараскина, ожидая, когда откроют дверь. Андрей и Стас стояли позади.

Андрей разглядывал обшарпанный подъезд. Оконные рамы были заменены на пластиковые, и стояли новенькие батареи. Все это контрастировало с облупившейся краской и застоявшимся запахом табачного дыма. На лестнице постоянно курили, подтверждением чему служила помятая пивная банка на подоконнике, набитая окурками.

Стас – помощник следователя – уныло водил пальцем по экрану смартфона. Все трое были в штатском.

Дверь открыл, опасливо на них поглядывая, молодой мужчина, не старше тридцати, спортивного телосложения.

– Анатолий Анатольевич, верно? – Владимир приветливо улыбнулся.

Мужчина кивнул.

Владимир поздоровался, представив себя и своих коллег, и сказал, что хочет поговорить по поводу убийства соседа.

– А, сейчас, я только оденусь, – неуверенно сказал мужчина, на котором были шорты и майка.

– Ехать никуда не нужно, – остановил его Владимир. – Можно у вас поговорить. Если вы не против, конечно.

Андрея всегда поражала в старшем товарище эта вежливая манера общения. Он никогда не видел и не слышал, чтобы Володя кому-то грубил или даже просто повышал тон. Из них мог бы получиться отличный тандем – добрый и злой следователь. Жалко, отделы разные. Андрею и так еле удалось уговорить начальство отпустить его на этот допрос. Место убийства он вообще сам смотрел, после работы пошел, хорошо хоть представлял, куда идти нужно. Так-то, Володя со Стасом вдвоем должны были на допрос ехать.

Андрей взглянул на Стаса.

«Тот еще работник. В смартфоне улики что ли ищет? В приложении».

Анатолий вновь неуверенно посмотрел на них.

– А там протокол, записи всякие вести разве не нужно?

– Да, с вашего разрешения, мы включим диктофон. И, конечно, будем вести протокол, – Володя повернулся в сторону Стаса, который уже убрал смартфон в карман и устало смотрел на Анатолия.

– А, ну хорошо, если так можно, я только за, – Анатолий открыл дверь шире, приглашая их войти.

Все трое пошли за ним на кухню.

– А то ведь вы увезете, а обратно-то своим ходом, – засмеялся он.

– Ну, зачем же так, – в тон ему ответил Владимир, и без перехода спросил. – Здесь одна комната, правильно?

Анатолий кивнул.

– Посмотрим комнату? Ордер мы не выписывали, но если вы позволите просто взглянуть, – Владимир как будто извинялся.

На самом деле, ордер был, на всякий случай. Андрей об этом знал. Но такая уж у Владимира была тактика. Не хотел пугать свидетелей излишними бюрократическими формальностями. Если артачились, тогда конечно, бумага извлекалась на свет божий.

– Да конечно, без проблем! – Анатолий открыл дверь в комнату.

Комната была в бабушкином стиле. Старый потрескавшийся паркет, чугунная батарея, стыдливо прикрытая долгополым выцветшим тюлем, за тюлем пепельница на подоконнике. Доисторический шкаф с зеркалом посередине. Один диван возле двери, один – у окна. На дальнем – аккуратно заправленная пледом постель, на другом – раскиданное одеяло, смятая простынь. Неизменный ковер на стене.

– Который ваш? – как бы из простого любопытства спросил Владимир.

Анатолий показал на заправленный диван у окна.

– Понятно. Курите?

– Нет.

Володя повернулся к Стасу.

– Стас, сделай опись пока, а мы пойдем на кухню, поболтаем. В ванную потом заглянем. Тут ведь совмещенный санузел? – обратился он уже к Анатолию.

– Да, то есть, нет, раздельный, – как ни был Владимир приветлив, Анатолий все равно чувствовал себя не в своей тарелке, возможно из-за Андрея, который своим пристальным хмурым взглядом портил Владимиру всю миролюбивость.

Они прошли на кухню. Андрей понял, что может делать что угодно, только не мешать. Пока Володя заполнял стандартный бланк, выясняя у Анатолия его данные, Андрей вернулся в комнату.

Стас неторопливо писал в блокнот и фотографировал все детали. Андрей двумя пальцами приподнял уголок небрежно висевшей на стуле футболки-поло.

– «Лакоста». Неплохо так, – заметил он вскользь.

– Думаешь – убитого? – без интереса спросил Стас.

– Ну, точно не соседа. В нее два таких как он поместится.

– Красиво жить не запретишь, – отделался Стас шаблонной фразой.

«А вот помешать можно», – цинично подумал Андрей.

Он вернулся на кухню, где Анатолий, уже расслабившись, – наверное, в отсутствии Андрея, – рассказывал Володе о том, какой паршивый человек был его сосед.

Андрея это не особо удивило. Даже на фотографии по искаженному лицу жертвы было видно, что при жизни человек был неприятный. Андрей неплохо разбирался в физиогномике и умел считывать характер. Признаться, он редко встречал по-настоящему приятные лица, но менеджер сразу вызвал у него резкое отвращение. Рассказ Анатолия только подтверждал мнение Андрея об убитом.

Он пригляделся к лицу свидетеля. Обычный парень. Работает. Жена в Ростове. Деньги туда отправляет. Не курит, не пьет, только, может, изредка пивка с ребятами. Не дурак. Обычный. На патологического вруна не похож. Андрей знал, что Владимир его еще будет проверять, и не такой он следователь, чтобы только по одному ощущению вычеркнуть человека из списка подозреваемых, но Андрей уже знал. Анатолий – не маньяк.

– Хорошо, – сказал Владимир, записав слова свидетеля. – Я задам стандартный вопрос – видели ли что-нибудь необычное, странное в тот день или, может быть, накануне?

Анатолий всерьез задумался.

Он видел в тот день, как по двору пробежала черная кошка, которую он там никогда не замечал прежде, но решил следователям об этом не говорить.

– Да нет, наверное, ничего такого, – он пожал плечами.

– Понятно, – Владимир протянул ему свою визитку. – Вот, возьмите. Это мой личный телефон. Если вдруг вспомните что-то – звоните смело. Хоть в час ночи.

Анатолий кивнул.

– Ладно, – он убрал визитку в карман шорт.

Проводил их до двери, сохраняя выражение глубокой задумчивости на лице. Все трое попрощались и вышли.

Володя и Стас спустились по лестнице, Андрей чуть задержался, рассматривая надписи на стене, среди которых цензура была не в почете.

Дверь снова открылась, из нее выглянул Анатолий с озабоченным лицом. Увидев Андрея, он растерялся, но, все же решился и сказал:

– Извините…

Андрей повернулся к нему:

– Да. Что-то вспомнили?

– Ну, да, возможно, – Анатолий чуть поморщился. – Дня за три до всего этого, у нас по двору возле гаражей ходил какой-то мужчина. Немного необычно выглядел. Деловой костюм, портфель такой дорогой, ну вроде крокодиловой кожи. В смысле, для нашего двора странновато смотрелся.

Андрей кивнул.

– Не знаю, имеет ли значение, просто… – Анатолий замялся.

– Все правильно. Очень хорошо, что сказали, – успокоил его Андрей.

Анатолий кивнул и закрыл дверь.

Андрей поспешил вниз, чтобы рассказать об этом Владимиру.

Владимир и Стас дожидались его на улице.

– Крокодиловый портфель? – удивился Володя. – Представляю себе это зрелище.

Андрей и сам представил. Они стояли на потрескавшемся асфальте, который и асфальтом-то по-хорошему назвать нельзя было, между двухэтажным домом с облупившейся бежевой краской и ржавыми рядами гаражей. В стороне расположилась песочница, над ней на веревке, натянутой между двумя покосившимися металлическими столбами, висело белье. Неподалеку стояли два барака. Крокодиловый портфель был эффектным дополнением к этой картинке, ничего не скажешь.

Глава 11. Звоночек

Прошло больше года от последнего всплеска раздражительности Сергея, когда он следил за водителем «соляриса». За это время его мистер Хайд ни разу не просыпался и не давал о себе знать. Это вселяло надежду. У него исчезли головные боли, и совсем не хотелось курить. Даже открылось какое-то доселе неведомое ему дружелюбие. Раньше Сергей только изображал его. Изображал очень хорошо, нередко люди называли его хорошим другом, человеком, на которого можно положиться в трудные минуты. Но прежде это была только маска. А теперь Сергею действительно нравилось вести беседы с Самуилом Аркадьевичем, его всерьез заботило, что сказал ветеринар, после того как Лора, чихуа Самуила Аркадьевича, съела ночью коробку конфет, он искренне радовался свадьбе дочери Юлии Яковлевны, и ему на самом деле стало интересно, как продвигаются дела у Димы в его новом проекте.

С Димой они теперь разговаривали, как настоящие друзья. Сергей даже немного рассказал ему о своем детстве в деревне, но того привел в такой ужас рассказ о том, как мать заживо сварила курицу, что больше о деревне Сергей не распространялся.

Он сидел в кабинете, изучая документы.

– Сергей Сергеевич, к вам Надежда Петровна, – голос секретаря вывел из задумчивости.

Пришла его любимая ипэшница.

– Сергей Сергеич! – дама, укутанная в долгополое пурпурное платье, как в саван, взирая из-под шляпы в тон платью, молитвенно сложила руки. – Только вы сможете меня спасти! Я погибаю!

Сергей улыбнулся и, обойдя стол, предложил даме кресло.

Усевшись напротив, он еще раз ей улыбнулся. Искренне.

– Ну, давайте вас спасать. Рассказывайте.

– Ах, это какой-то тихий ужас. Триллер! – она закатила глаза и прижала руки к сердцу. – Вы знаете, что на мне ничего нет. Гола, как церковная мышь. Всё на моем муже. Конечно, мы не оформляли свои отношения в ЗАГСе.

– Нотариальный договор, я помню, – кивнул Сергей.

– Так вот. Вчера мне пришло письмо от судебного пристава, что мой муж… Мой муж! Должен почти пять миллионов… Ах!

Без какого-либо стеснения, она достала из сумочки флакончик с нюхательной солью и пару раз потянула носом над пузырьком.

– Господи, они наложили ограничения на нашу квартиру. Ту, которая в Коломенском.

Она с выражением первобытного ужаса посмотрела Сергею в глаза, как бы не видя его, и прошептала:

– Что же теперь будет?

Сергею стоило больших усилий сдерживать улыбку.

– Документы принесли? – спросил он, стараясь быть строгим.

Она засуетилась, доставая откуда-то из-за платья портфельчик и вытаскивая документы.

– Да-да-да… Вот тут всё, всё есть. Разберитесь, голубчик, выручите из беды.

Сергей полистал бумаги.

– Я думаю, что они подозревают нечистую схему и запугивают вас. При беглом взгляде могу сказать, что вынесение ограничений неправомерны, но, конечно, нужно разбираться.

Надежда Петровна покусала губы, поерзала в кресле, вздохнула и прошептала:

– Сергей Сергеевич. Постановление вынес Тверской суд.

– Понятно. Это не страшно.

– Правда?

– Конечно. У меня там хорошие отношения с судьями. Не Конева, случайно, выносила постановление?

– Она, – кивнула дама.

– Так вообще прекрасно, – сказал Сергей, захлопнув папку.

Надежда Петровна радостно подпрыгнула на стуле и хлопнула в ладоши от счастья.

Сергей сделал серьезное лицо.

– Подождите радоваться, – прервал он ее восторг. – То, что шансы хорошие, еще не гарантирует стопроцентный результат. Я сейчас внимательно изучу ваше дело, и, если все хорошо, позвоню Коневой. Скорее всего, подадим апелляцию. Мы еще успеваем.

Надежда Петровна приложила к груди руку, усыпанную массивными перстнями, и закатила глаза.

– Сергей Сергеевич! Вы мой герой!

Сергей предостерегающе поднял палец. Она тут же всплеснула руками – молчу-молчу, – поднялась и, как большое пурпурное облако, выплыла из комнаты.

Сергей позволил себе наконец усмехнуться и стал листать документы. По всей видимости, ему удастся снять ограничения и вообще отменить этот нелепый долг.

Тот факт, что Надежда Петровна вела серые схемы, нисколько не беспокоил Сергея. Он знал, как ее любил муж, хотя здесь была меркантильная причина, но главное – внуки. Они просто обожали бабушку.

Вошел Самуил Аркадьевич. Он аккуратно прикрыл за собой дверь.

– Что, в трудах аки пчела? – поинтересовался он.

– Да у Надежды Петровны тут проблемка, – объяснил Сергей.

– Надеюсь, ничего серьезного? – обеспокоенно спросил директор.

– Нет, ерунда.

– Это ха-ра-шо, – Самуил Аркадьевич уселся в кресло напротив Сергея чуть боком и положил левую руку на стол.

Сергей посмотрел на него, ожидая рассказа о чихуа.

– А я вот, знаешь, тут подумал. Всё взвесил, – начал Самуил Аркадьевич. – Возможно, я тороплюсь, но хочу, чтобы у тебя была, как это сейчас модно говорить, дополнительная мотивация.

Сергей вопросительно посмотрел на Самуила Аркадьевича, догадываясь, на что тот намекает.

– Сережа. Ты ведь знаешь мою вторую контору на Рождественке?

– Конечно, – кивнул Сергей.

– И Лихачева ты помнишь?

Лихачев был заместителем Самуила Аркадьевича во втором офисе.

– Видел пару раз.

– Ну, так вот. Этот шельмец все сбежать от меня хочет, – продолжал директор. – В Англию надумал уехать. Но я ему сказал: пока замену не найду, развивай в себе патриотизм.

Сергей улыбнулся.

–Я думаю, в целом, ты уже готов, только паре вещей тебя обучить, – заявил юрист. – В пять соберемся у меня в кабинете, Владик и Максим введут тебя в текучку по своим делам, и ближайшее время ты будешь их курировать. Если все пройдет гладко, месяца через три станешь мной на Рождественке. Устраивает тебя?

Сергей распустил улыбку до ушей.

Впервые за много месяцев он улыбался не совсем искренне. Карьерный рост. Он, деревенский дурачок, в двадцать семь лет уже заместитель самого Самуила Аркадьевича, матерого юриста, прошедшего девяностые. Но. Ведь теперь он не будет появляться в этом офисе, не будет видеть Юлию Яковлевну, которая стала ему почти как старшая сестра. И вообще, тут он чувствовал себя по-настоящему хорошо. Да и с Самуилом Аркадьевичем они будут встречаться гораздо реже. А хотелось ли ему этого? Нужна ли ему эта карьера? Конечно, нет. Но, с другой стороны, работы прибавиться, а для Сергея это безусловно хорошо.

– Ну как, подходит тебе мое предложение? – повторил директор.

– Конечно, подходит! – Сергей снова радостно улыбнулся.

– Вот и замечательно. Да ты не грусти. Знаю, о чем ты думаешь. Мне и самому с тобой не хочется расставаться. Но мы ведь приходим в этот мир по одному. И должны делать свое дело. А все эти дружеские привязанности, это так, приправа.

Сергей усмехнулся.

– Да, похоже на то, – согласился он.

– Вот и молодец. А теперь, давай, не подведи меня. В пять жду тебя в своем кабинете, – Самуил Аркадьевич легонько шлепнул по столу и вышел.

Сергей вернулся домой в девятом часу. По дороге он зашел в кафе и взял ужин с собой. Он здорово проголодался и устал. Три часа слушать про хитросплетения земельного кодекса. И это всего по одному делу. Да, земля – дело сложное.

Но и усталость и голод были приятны. Сергей разложил ужин на кухонном столе, с удобством устроился на табуретке, потом мечтательно посмотрел в левый верхний угол, встал и достал из шкафчика полбутылки красного вина, налил себе треть стакана.

– Ну, ваше здоровье, – прошептал он, поднимая стакан.

Из прихожей донесся нарастающий звонок телефона. Сергей забыл достать мобильник из кармана куртки, которую повесил в шкаф. Судя по тому, что он услышал телефон, звонили давно и настойчиво.

«Наверно, прихватил какие-то документы Владика», – подумал Сергей, поставил стакан на стол и пошел за телефоном.

На экране высветилось одно слово: «Мать».

Внутри все похолодело, руки задрожали. Он быстро провел пальцем по экрану, телефон не среагировал, провел еще раз.

– Алло.

– Ты чего там, дрочишь? Забыл, как трубку брать? – резанул голос матери.

Его передернуло.

– Прости, мам, я не слышал, – начал оправдываться он.

– Не слышал он, конечно. Небось, СПИД там уже схлопотал себе, вот ухи и не слышат.

Сергей облизал губы.

– Так. Вот что. Я по делу звоню, – перешла мать на деловой тон.

Без дела она никогда не звонила.

– Помнишь гроб, который стоит на чердаке? – спросила она.

– Да.

– Замечательно. Память еще цела. Ну, вот приедешь и достанешь мне его, – скомандовала она.

– Господи, мам, ты что?! С тобой все хорошо? Ты заболела? – испугался Сергей.

– Вот как был дебилом, так и остался. Не делает Москва людей из дебилов. Не-де-ла-ет. Гроб нужен соседке нашей, Тамарке. Померла она. Денег естественно нет там ни у кого. Во всяком случае, на похороны.

Она крякающе хохотнула.

– Я им свой гроб отдам. Все равно он уже подгнил. А ты мне новый купишь. Чай, не бедствуешь там, – заметила она.

– Так как же я…

– Завтра чтоб был. Утром. Все понял?

– Да… но… там что, никого нет, кто может этот гроб достать? – он даже сам испугался своей дерзости.

– Так, я пОняла, ты там совсем обнаглел. Я тебе сказала завтра утром быть дома.

Разговор прервался. Сергей стоял весь в холодном поту. Во рту пересохло.

Он пошел в ванную, быстро скинул с себя одежду и встал под холодный душ, с жадностью глотая холодные струи.

Выйдя из душа, оделся, посмотрел расписание. Через два часа шел автобус от Тушинской. Взяв куртку, он быстро вышел из дома.

Стакан с вином и остывающий ужин остались на кухонном столе.

На Тушинской Сергей купил себе гамбургер, но так и не притронулся к нему за всю поездку.