Две истории из далекого будущего, между собой никак не связанные

История Первая. Кот Семён.

– Да что это вообще такое? Кто это?

– Это кот!

– Живой? Настоящий? – В восторге вскинула руками молодая девушка.

Кот Семён, огромный пушистый красавец пятнадцати лет, собрал вокруг себя уже целую толпу зевак. А всего-то нужно было забраться на высокий деревянный столб. Этот столб кот заприметил еще год назад из окна своей квартиры. Всё это время он тщательно готовился к восхождению, а именно ежедневно с остервенением драл стены, диваны, обувь. Всё, что напоминало ему ту огромную палку за стеклом. Его хозяин, Геннадий Николаевич, не принимал новое хобби своего кота.

– Ох, и доиграешься ты у меня, Семён! – Строго грозил старик рукой и приносил на следующий день новую партию странных игрушек. Глупый человек предлагал Семёну развлекаться с лазерами, роботами и даже голограммой целого леса. Но на что ему, взрослому коту, лес-подделка, когда когти его так и не познали дерева. Настоящего, с занозами.

Так получилось, что Семён всю жизнь провёл в трехкомнатной квартире на окраине Саратова. И родился он уже после внедрения национальной программы «Деревья в лесу, в городе дисплеи». Улицы и дворы закатали в асфальт и плитку, и заставили все рекламными и информационными экранами.

Статистика ликовала: «В городах России на 90 процентов сократились несчастные случаи с деревьями». Радовались и автомобилисты – парковок стало гораздо больше. А вот Сёмен тосковал. Пусть он никогда даже и не видел деревьев. Но древние инстинкты шептали ему неразборчиво, размыто, но настойчиво, что он лишен чего-то очень важного.

Сегодня, наконец, кот познал, чего именно.

Утром старый растяпа Геннадий Николаевич задержался в дверях – что-то там проверял в своих карманах. Семён давно понял, что двери автоматически открывались, только когда хозяин был рядом с ними. И вот, обычно демонстративно равнодушный к миру за входной дверью, кот рванул к цели.

Правда, в подъезде произошел неприятный эпизод. Постыдная оплошность. Семён никогда не видел не только деревья, но и ступени. Он не сразу разобрался бежать вверх или вниз. От отчаянья даже истошно мяукнул и пару раз прыгнул на белоснежную стену подъезда.

Но вот внизу послышался звук открывающейся двери и Семён устремился туда. В ноздри ударил пыльный и загазованный воздух (в квартире-то работал очиститель).

Минута отчаянного спринта. И, наконец, Семён вонзил свои когти в изумительно шершавую поверхность старого трухлявого столба. С наслаждением потянулся и вонзил когти еще раз. Дальше как в тумане: древние инстинкты снова ударили в голову и очнулся кот на самой вершине огромной когтеточки. Внизу уже стоял его Геннадий Николаевич, восхищенно что-то ему кричал. Семён не поленился гордо мяукнуть в ответ.

***

– Тупой кот! Слезай как залез! – Кричал седовласый мужчина на экране, обходя злосчастный столб. Семён Семёнович остановил видео и устало потёр глаза. До пенсии оставалась неделя, а тут такая подлянка. И ведь знал, что так и будет… Когда принимал должность, ведь обратил внимание прошлого мэра на эту его недоделку.

– Ой, да сам сгниет, упадет, да уборщики утащат!– Наигранно улыбнулся тогда подлец и опустил глаза.

Семён Семёнович понял этот опущенный взгляд лишь неделю спустя, когда углубился в происхождение деревянной штуковины. Столб этот оказался не недоделкой, а настоящим коллапсом системы.

Уже давно электрические опоры стали не нужны, и городам дали 5 лет на то, чтобы убрать их. Если коротко – в этот период по запросу мэрии роботам позволялось пилить, сносить, взрывать любые столбы без согласования с районными администрациями. Без учета их высоты, ценности и области расположения.

В Саратове убирать опоры начали в последние три дня действия программы. Удивительно, но не успели.

«Не проблема!» – решили в мэрии и написали несколько тысяч предписаний на снос. По одному на каждый столб. (Все их формировала секретарь Кристина в ночь и для нее это была еще какая проблема). И ведь почти получилось! Если бы не столб №237.

Семён Семёнович дважды тыкнул по ярлыку с веткой предписаний, папка так и называлась: «Сранный столб». На экране открылась закольцованная линия обращений с ответами от районов. Бот-помощник сгруппировал их в виде круга, подчеркивая безысходность положения. У искусственного интеллекта тоже есть чувство юмора.

Мэр пробежался глазами по веренице документов, помощник услужливо показывал краткое их содержание – запросы секретарей и должностных лиц. Полную форму обращения, со всеми положенными «Здравствуйте», «Согласно пункту а и б», « С уважением» писал бот и ее никто никогда не читал.

Вот мэрия пишет Кировскому району: «Так и так, уважаемые, снесите столб, можете задействовать наших роботехников».

Вот их ответ: «Да мы бы и рады, но столб лишь частично находится у нас, большая часть в Ленинском районе».

Далее следует предписание в Ленинский район: «Так и так, уничтожьте столб».

И отказ: «Не можем, столб еще и Фрунзенского района».

Ну, а Фрунзенский, конечно, бессилен, ведь столб, оказывается, задевает еще и Юбилейный. Юбилейный район в свою очередь отправляет к Кировскому. И так уже почти 5 лет бесконечных обращений.

Загвоздка в том, что столб № 237 расположился точно на границе четырех районов города. Плюс в стране все еще действовала национальная программа « Многоуровневый контроль власти». Она была задумана против коррупции, несанкционированных построек и продажи государственных земель. А в реальности лишь усложнила работу по благоустройству города. Программа фактически разделила мэрию и администрацию районов и сделала невозможным согласование сноса столба без обращения в Инспекцию по благоустройству городов.

Семён Семёнович скривился.

– А почему столб до сих пор не снесён? – Спросит Софья Ильинична, сотрясая своими подбородками в экране видеосвязи. Изогнёт хищно бровь – Проворонили программу?

– Да это ж не я, это ж до меня … – забудет он про свою уверенность и даже про непреодолимую харизму. Так всегда происходит перед главным инспектором.