Read the book: «Концерт Патриции Каас. 4. Недалеко от Москвы. Жизнь продолжается», page 17
СВИРИДОВ и ОЛИМПИАДА
Олимпиада медленно шла по дорожке вдоль забора института, когда ее окликнул Свиридов.
– Олимпиада! Липа!
– Здравствуйте, дядя Толя! Я задумалась и не заметила вас …
– Привет. Как дела в школе?
Свиридов пошел рядом с нею, и разговор пошел о школьных делах.
– Вы знаете, дядя Толя, а мы с Костей … разошлись…
– И кто виноват?
– Не знаю … Думаю, что я … Он так старался …
– Старался – что?
– Он старался не замечать, что уже все … кончилось… Но я тоже была неправа …
– И в чем была неправа ты?
– Я … когда … когда я пришла к нему, когда осталась, то сама разделась перед ним …
– А если бы не разделась?
– Все равно ничего уже не склеишь … Только бы дольше тянулось … Но все равно он меня … не удовлетворил …
– А ты его? Ты-то что испытывала?
– Как-то … скучно все было … Так, побарахтались …
– И что теперь будет?
– Ничего не будет. Он меня проводил домой, мы даже поцеловались … равнодушно … Но зла на него я не держу …
– Останетесь друзьями?
–Посмотрим … Но мне так … плохо! Он же хороший!
– Ну, а если бы не было спортивного лагеря, твоей болезни … То как бы все было?
– Не знаю. Даже представить себе не могу … Возможно, что все получилось бы точно так же …
– Возможно. Но неудачный опыт – тоже опыт. Можно не повторять ошибок …
– Если бы еще знать, что было ошибкой …
– А как дома?
– Плохо. Мать пыталась на меня покричать, а мне это надоело … Я ей и ответила, да так, что она теперь и не пытается меня учить … Что мне делать, дядя Толя?
– Понятия не имею. Жить, учиться, умнеть. Со временем, думаю, все наладится и у тебя появится друг. А с Костей потом будут хорошие дружеские отношения. Живи!
– Спасибо, дядя Толя … Спасибо, Анатолий Иванович.
БРОНЕЛИСТ
В ТИРЕ
Их ждали. Даже если бы Свиридов приехал один, без генерала Сторнаса, его бы все равно ждали – оружейники уже сталкивались со Свиридовым и с продукцией его фирмы.
И всей компанией сразу пошли в тир.
– Для начала продемонстрируйте нам возможности крупнокалиберного бронебойного патрона.
В качестве мишени установили два бронелиста, и по этим мишеням произвели по три выстрела из крупнокалиберной винтовки.
– Таким образом мы сейчас видели, что один лист пуля берет, а другой – нет. Какая разница в толщине листа?
– Четыре миллиметра.
– Прекрасно. Полагаю, что девятимиллиметровая пуля из пистолета, даже бронебойная, эти листы не пробивает?
– Естественно!
– Пожалуйста, поставьте два одинаковых бронелиста толщиной в два раза больше толщины установленных сейчас листов.
Пока убирали старые листы и устанавливали новые генерал Сторнас тихо сказал начальнику института:
– Вы не обижайтесь на некоторую театральность происходящего. Я думаю, что Свиридов выбрал эту форму не зря.
– А теперь с вашего разрешения постреляю я!
Свиридов достал из металлического кейса свою «Беретту», передернул затвор.
Звук выстрелов был необычно сух и силен – три выстрела в один лист и три в другой. И по три аккуратных отверстия в каждом листе.
– Прошу убедится – пистолет серийный. Пули – с бронебойным сердечником нашего собственного производства. Дырки в листах – тоже.
– Что – тоже? – отрываясь от монокуляра растерянно спросил начальник института.
– Дырки в броне – тоже наше производство.
Дальше беседа шла уже в кабинете начальника, куда с трудом доставили одну из бронеплит с тремя аккуратными круглыми отверстиями небольшого диаметра и маленькие удивительно тяжелые черные цилиндрики, найденные позади бронелистов.
– Вот это, – показал Свиридов на цилиндрики, – новые бронебойные сердечники нашего производства. Вес каждого сердечника – пятнадцать грамм. Пуля облегченная, заряд обычный для такого патрона. Правда, ствол пистолета испытывает запредельные нагрузки и долго не выдержит, но … А если такой сердечник спрятать в патрон вашей крупнокалиберной винтовки?
Все собравшиеся старались подержать в руках черные цилиндрики, на которых не было следов смятия – как будто они и не продырявили толстый броневой лист. Но от мягкой оболочки пуль не осталось даже следа.
После длительного обсуждения и короткого протокола гости откланялись, а Свиридов оставил им пистолет, снаряженную обойму и целую пачку цилиндриков разного размера. Все это он достал из кейса, который сразу приобрел нормальный вес – до этого он был неподъемно тяжел.
– Пистолет новый, без биографии, из него сделано два десятка выстрелов такими пулями. Испытывайте ствол и весь механизм. И ждем ваших соображений. – на прощанье сказал Свиридов.
– Как думаешь, что они станут делать?
– Сперва постреляют, проверят еще раз. Потом доложат по команде. Дней через десять жду визитеров из отдела боеприпасов.
На другой день в тире института разорвало ствол пистолета Макарова и выбило затвор у пистолета Стечкина, а Берета держалась и для ее разрушения не хватило патронов, хотя ствол уже начало раздувать …
ДИРЕКТИВА
Несмотря на оговоренное разделение труда Свиридов приказал всю входящую корреспонденцию сперва передавать Антиповой. А та либо согласовывала ответ со Свиридовым, либо просто отдавала письма ему.
На этот раз Антипова позвонила по прямой линии.
– Толя, ты не занят? Я приду.
И пришла через комнату отдыха, чтобы не появляться в приемных.
– На, посмотри. По моему перл бюрократии. «Обеспечить потребность»!
Свиридов прочел письмо на бланке Министерства обороны.
– Да, с этими ребятами не соскучишься! Обеспечьте им потребность и все тут! Ладно, Маргерит, я им отвечу сам. Запомнят надолго.
На этот раз Свиридов писал ответ сам, от руки и многократно правил текст. А потом отпечатал страницу на своем принтере и снова правил. После этого ответ на письмо МО был настолько издевательским и неуязвимым, что понравился даже автору. И только тогда Свиридов вызвал Мари.
– Пожалуйста, вот этот текст в четыре адреса, но не в копиях. К письму в МО копию вот этого письма не прикладывайте, а к остальным приложите. Отправляйте их через день – сперва нашему куратору, потом в Средмаш, потом в Военно-промышленную комиссию, а уже затем в Министерство Обороны. И еще письмо в МО – «В связи с вашим письмом № такой-то просим срочно выслать в наш адрес технические условия на упомянутые изделия».
Вот это отошлите сразу …
СВИРИДОВ УПАЛ
Начало дня не предвещало ничего необычного.
Свиридов утром побегал по своему обыкновению, затем все сели за стол – Тоня, Гриша, Уля, Верочка.
И потом Свиридов отправился на работу. Пешком, задолго до начала рабочего дня, здороваясь со всеми встречными и перекидываясь с ними парой – другой фраз.
Он прошел через проходную мимо откозырявшего ему офицера и вышел на территорию.
Отцветали последние цветы на клумбе среди газона, впереди виднелось здание института…
Дежурный офицер взглянул вслед Свиридову и поднял руку.
– Что, капитан?
– Смотрите!!!
Свиридов остановился, но как-то странно, расставляя ноги и раздвигая в стороны руки, а затем стал падать вперед плашмя.
– Врача! Скорую! – капитан выскочил из проходной и побежал к упавшему.
Свиридов лежал лицом вниз, подогнув под себя руки, и не шевелился.
Капитан приложил пальцы к его шее – пульсация была отчетливой, но редкой. Он осторожно перевернул Свиридова на спину – тело его было напряжено.
А в это время завывая сиреной прямо через газон рванула от медсанчасти машина скорой помощи.
Суета, врачи, носилки – и машина, изредка крякая сиреной помчалась назад.
Каким образом весть о том, что Свиридов упал, распространилась – непонятно, но первыми к медсанчасти ринулись «люди», а мальчики, занимавшиеся в городе, строем побежали к проходной. Они что-то сказали офицерам Воложанина, потому что вместе с ними уже бежали несколько человек из отряда, отдыхавшие и поэтому не до конца одетые.
В проходной мальчиков пропустили по команде Воложанина, а к проходной уже бежали Тоня и Гриша …
В реанимации собрались не только врачи, но и многие из «людей», в том числе все мальчики во главе с Мальчиком.
Прибежал запыхавшийся Умаров, следом Тоня, Гриша и Полина.
– Всем молчать и слушать меня! – громко скомандовал дежурный врач. – Всех прошу выйти в соседнюю комнату, здесь останется только полковник Умаров и те, кого он сочтет нужным оставить!
А на улице уже собирался народ, и молча переговаривался, делясь крохами информации.
Ожил динамик над въездом для машин скорой помощи.
– Говорит дежурный врач. Анатолий Иванович находится без сознания. Кровяное давление и пульс близки к норме. Никаких повреждений на теле не обнаружено. Подключены приборы для более полного контроля функционирования организма. Сведения о состоянии командующего будут передаваться каждые десять минут.
Толпа прибывала, но стояли все молча. Пропустили в здание Антипову и Мари Козлову.
А в реанимации вокруг раздетого Свиридова стояли в глубоком раздумье врачи.
– Боря, что ты можешь сказать? – обратился к мальчику Умаров.
– Я не нахожу никаких повреждений в организме. Это очень похоже на глубокий сон или гипноз.
– Приборы показывают, что мозг активно работает.
– Можно попробовать подключиться к нему … – задумчиво произнесла Полина. – Как вы думаете, Умар Эрнестович, это ему не может помешать?
– Думаю, что нет.
– Подключаемся?
Через короткое время Мальчик задумчиво произнес:
– Такого защитного экрана я еще не встречал. Ни у кого.
– Температура тела несколько пониженная …
Динамик ожил и передал понятные всем параметры жизнедеятельности организма Свиридова – давление, пульс, дыхание, наполнение легких, температуру …
Скованность мышц прошла очень быстро, а энцефалограф показывал напряженную работу мозга.
Тело накрыли для предотвращения остывания, приготовили капельницы, шприцы с различными лекарствами, но что делать в такой ситуации было непонятно.
Мальчик, а к нему подключились все, кто это умел делать, постоянно передавал Свиридову успокоительные слова.
Так прошло около двадцати пяти минут – по крайней мере, динамик четырежды оповещал о состоянии организма, и тут температура тела начала медленно расти.
28 градусов, 29 градусов, 30 градусов, 31 градус … Но на внешние раздражители Свиридов не реагировал, веки его были плотно закрыты.
При температуре 35 градусов он открыл глаза, а Мальчик наконец получил ответный сигнал.
– Он чувствует себя нормально.
Свиридов поднял руку, а динамик за окном оповестил всех: Свиридов открыл глаза и чувствует себя нормально!
Тоня, которая все время крепилась, заплакала. Ее обнимал Гриша, с другой стороны ее обняла Маргарита Антипова и Скворцов.
– Ты немного полежи, Свиридов, – сказал Умаров, – Мы пока посмотрим на приборы. Попробуй двигаться. Говорить можешь?
– Могу. А что со мной было?
– Ты потерял сознание. Почему – непонятно, никаких изменений в функционировании органов не отмечено …
– Ну и ладно. Я встаю?
И он медленно стал подниматься, и с его тела стали отсоединять многочисленные датчики.
– Прикрыться-то дайте.
Ему подали одежду и он стал спокойно одеваться и тут услышал голос за окном:
– Анатолий Иванович очнулся, разговаривает, встал и одевается!
– Это еще что за сообщение?
– Ты думаешь, что только мы испугались за тебя? Там пол института стоит!
– Надо же, как я всех перепугал! Сейчас выйду, покажусь живой и здоровый.
– Ты, Свиридов, не очень хорохорься. Ведь что-то все-таки было. И неплохо бы понять, что именно.
А Свиридов уже открыл дверь, шагнул к Тоне и обнял ее. Он обхватил ее руками, прижал к себе, зашептал ей на ухо что-то, неслышное другим, стал гладить ее вздрагивающие плечи.
Не отпуская ее Свиридов подошел к окну.
– Открой! – попросил он Гришу.
С улицы все увидели его и зашумели. Свиридов поднял руку.
– Сведения о моем… нездоровье оказались сильно преувеличенными! И спасибо за заботу!
Умаров ухитрился присоединить к телу Свиридова какой-то небольшой приборчик.
– Иди-ка ты домой, Свиридов! Только не перегружайся и на радостях не переусердствуй!
– А это как, Учитель?
ТОНЯ
Он шел, окруженный толпой. Рядом, обхватив его руками, шла Тоня, с другой стороны его обнимал Гриша, а за проходной к ним присоединились Уля …
Большая часть сотрудников осталась с этой стороны проходной, но на той стороне народу оказалось не меньше. И до самого подъезда Свиридов шел в окружении людей, а у подъезда обернулся и низко поклонился всем.
Дома он присел на диван.
– Толенька, что? Что ты хочешь?
– Я, пожалуй, полежу немного.
Тоня подложила подушку ему под голову, прикрыла пледом.
– Мне посидеть рядом?
– Лучше ляг рядом со мной.
Тоня сбросила юбку и жакет, скинула туфли и полезла под плед. И обняла его.
– Пошли, пошли отсюда, – и Гриша увел всех из комнаты.
– Я подремлю …
Тоня очень осторожно поглаживала его по груди, стараясь не мешать. И сама задремала, утомленная всеми событиями.
Она проснулась от того, что он ласково и нежно целовал ее ладонь.
– Прости меня, я тебя напугал …
– Главное, что ты … что ты в порядке. Как ты себя чувствуешь?
– Кажется, нормально. Только вот понять бы, что произошло… Знаешь, я есть хочу!
– Сейчас, милый, – Тоня вскочила с дивана, натянула юбку и умчалась на кухню.
Свиридов ел с аппетитом.
– Извините меня все, кого я напугал …
– Ты бы знал, сколько народу звонит … Телефон разрывается!
– Я поставил на автоответчик информацию, что ты здоров и отдыхаешь. А то отвечать уже устали …
– С автоответчиком ты здорово придумал. Давай-ка я сам наговорю, чтобы не думали, что это неправда …
В ЛЕСУ
А потом Свиридов повел Тоню в лес прогуляться.
На улице каждый встречный желал Свиридову здоровья, поэтому совсем небольшое расстояние до леса они шли довольно долго. А по сторонам, стараясь не попасть на глаза Свиридову, за ними шли офицеры Воложанина.
Они свернули с дорожки и вышли на небольшую прогалину – под кустами стояла скамья, вырубленная из цельного ствола, и около этой грубой скамьи стояла большая металлическая урна для мусора. Это место называли «приютом влюбленных», и уединение занявших скамью неукоснительно соблюдалось.
– Сядем?
– Сядем, – и Тоня подождала, пока сядет Свиридов и уселась к нему на колени.
– Тебе удобно?
– Да, милый … Как ты себя чувствуешь?
– Я не чувствую никаких неприятных последствий того, что произошло со мной… А произошло нечто малопонятное …
– Расскажи?
– Конечно. Ты ведь у меня самая-самая …
Тоня поплотнее и поуютнее прижалась к нему.
– Я сам пока еще многое не понимаю … Но у меня появились новые … Не знаю, что это – особенности, возможности, способности … Ты посиди тихонько одну минуту, хорошо?
– Хорошо.
Тоня положила голову ему на грудь и замерла.
Вокруг того места, где устроились Свиридов с Тоней, на некотором расстоянии стояли офицеры, внимательно слушающие окрестности.
К майору Воложанину из-за куста вышел Свиридов.
– Слушай, Юрий Николаевич, у тебя спичечки нет? Мясо в зубах застряло, никак не выковырну.
Воложанин протянул Свиридову коробок. Тот вытащил спичку, расщепил ее ногтем и стал ковырять в зубах. Потом протянул коробок и отдавая его коснулся руки Воложанина.
– Спасибо. Ну что вы меня стережете – что я, икона что-ли? – и Свиридов удалился в кусты.
– Как я – быстро?
– Быстро – что?
– Только спокойно, хорошо? Я сходил к Юре Воложанину, он тут метрах в пятнадцати, и взял у него спичку.
Тоня вздрогнула, когда до нее дошел смысл сказанного.
– Поковырял спичкой в зубах и отдал ему коробок. И ушел от него в кусты. Все это можно проверить у Юры.
– Гипноз?
– Намного хуже. Я бы назвал это раздвоением. Хотя тут, с тобой, оставалось мое тело, я сам – я все воспринимал, а там он мог меня пощупать, мы разговаривали, и, наверное, могли сделать что-либо еще.
Тоня потрясла головой.
– С тобой с ума сойдешь …
– Да, со мной не соскучишься …
– И как же ты это делаешь?
– Я и сам не знаю. Взял и пошел. Но не совсем так – взял …
– Меня не интересует техника – мне важен смысл. Ты – тут, и ты – там? Как это?
– Получается, что у меня появилась возможность … С одной стороны я могу выходить из своего тела, но в этом же теле перемещаться, а с другой стороны мое тело тут и там … Я сам не понимаю … Но я точно знаю, что могу перемещаться в виде своего тела или невидимым в реальном времени и перемещаться назад во времени без тела, оставаясь невидимым … Но что я невидимый могу делать, особенно там, в прошлом, я толком не знаю … Кроме нескольких правил …
– Есть даже правила? Но откуда?
– Получается, что мне выдали эти возможности с инструкцией … Прямо внутрь, в мозг, в сознание … Если коротко, то там, в прошлом, мне нельзя совершать ничего, что могло бы повлиять на дальнейшие события …
– Как у Бредбери ..?
– Точно! Бабочка может изменить будущее … Поэтому передать сигнал тревоги оттуда я не могу. Не могу убить кого-либо, разрушить что-либо, передать оружие … кому надо. Но, как я понял, я могу получать любую информацию там, и потом, здесь, ею воспользоваться …
– А если ты … я не знаю, как это назвать, перемещаешься в своем времени …
– Путешествую в настоящем.
– Если путешествуешь в настоящем, то что ты можешь?
– Видимо, все. Ведь я не влияю на отрезок времени между вмешательством и настоящим моментом – они совмещены. Но все это надо пробовать … Это с одной стороны …
– А с другой стороны?
– Стоит ли посвящать в мои возможности других? Насколько это безопасно?
– Думаю, что это опасно. И чем меньше другие будут знать об этом, тем лучше …
– Тогда об этом будешь знать ты, и будешь знать все, и «люди». Так мы между собой называем всех, кто обладает телепатическими способностями. Они могут узнать и понять по нашим внутренним каналам, а они молчать умеют.
– Больше никого?
– Никого, милая моя девочка. Я тебе все буду рассказывать – извини, я понимаю, как это тяжело …
– Но это же ты – как мне может быть тяжело? Без тебя нет меня …
ЗАГАДОЧНОЕ УБИЙСТВО
Пожалуй, не только в квартире Свиридовых в этот вечер долго не могли уснуть.
Но постепенно город погрузился в ночную тьму, погасли огни домов.
Светились неярким светом подъезды, сидели у лифтов дежурные – кто вязал, кто читал, изредка по дорожкам проходила парочка ночной охраны.
Крепко уснула Тоня, заласканная и убаюканная.
Рядом с ней привычно устроился на спине Свиридов, ровным неслышным дыханием успокаивая ее сон.
Утром Тоня старалась внимательно наблюдать за Свиридовым, пытаясь уловить что-нибудь новенькое, но все было привычным – ласковый поцелуй, утренняя пробежка, разговоры за столом.
Как всегда радио негромко выдавало очередные новости.
Среди этих новостей была леденящая кровь история по поводу убийства в подмосковном Королеве. Там была зверски убита пожилая учительница, которую судили за издевательство над учащимися – она била их и издевалась над мальчиками, унижая их перед девочками. Суд признал ее лишь частично виновной и назначил ей условное наказание, и учительница снова вернулась в школу.
Эта учительница была найдена рано утром в своей собственной квартире мертвой, пригвожденная к полу лопатой. В квартире не было никого, кроме ее мужа – старика, никаких следов посторонних обнаружено не было. А лопату долгое время не могли вытащить из тела учительницы, настолько глубоко она вонзилась в паркетный пол.
Как передавало радио, уже было открыто уголовное дело по поводу убийства, а в качестве мотива выдвигалась версия об ограблении – из квартиры исчезли все деньги и драгоценности.
– Вряд ли … – задумчиво произнес Свиридов, – Это больше похоже на божий суд … Но вот кто мог это сделать…
– Странных и нераскрытых преступлений так много …– Тоня погладила Свиридова по плечу.
ОБА СОВЕТА
– Мари? Добрый вечер. Завтра в десять объединенное заседание Ученого и Технического советов. Отдельно пригласите Черномырдина, кадры, первый отдел, культуру, соцбыт, начштаба.
Ровно в десять Свиридов вошел в малый зал заседаний, который помещался между кабинетами – его и Маргариты Антиповой. Два совета – это было многовато для такого помещения, но все поместились.
– Здравствуйте, товарищи! – поздоровался Свиридов и сел во главе стола.
– Тесновато, но потерпите. У нас три секретаря – Полина Ерлыкина, Мари Козлова и Наталья Хряпова. Вот этой редколлегией они потом оформят протокол под общей редакцией Мари по той звукозаписи, которая у нас ведется. Вниманию первого отдела – запись и протокол секретны, поэтому запись после оформления протокола уничтожить.
– Есть уничтожить!
– Первое, о чем я хочу поговорить – планы на ближайшее будущее и на перспективу. Да, они уже есть. Но их нужно серьезно пересмотреть. Поэтому всем руководителям – просмотрите и пересмотрите свои планы, обращая внимание на конкретный результат, на конкретный выход. В ближайшее время финансирование будет ограничено, поэтому …
– И сильно?
– Поживем – увидим. Но надо быть готовыми к серьезному пересмотру тематики …
– Кадры. Подготовить материалы по кандидатуре коммерческого директора и его штат. Задача коммерческого директора – организация продажи продукции нашего предприятия и его … его дочерних предприятий. Подготовку кадров операторов ускорить, всемерно использовать инициативу опытных операторов, находящихся в отпуске по уходу за маленькими детьми. Группы комплектовать молодыми ребятами из лесной школы …
– Девочки повыскакивают замуж и начнут рожать, а мальчиков заберут в армию …
– Пусть рожают на здоровье! А мальчиков мы забронируем.
– Наш периферийный центр. Планы работ по медико-биологическим проблемам подготовят Иванищева и Умаров, для чего он в ближайшие дни направляется туда. Производственную базу там развивать с расчетом на коммерческое использование – жестко, без излишеств.
– Скворцову с его новым отделом комплектовать планы с учетом перспективы использования новых материалов – фуллерены, новые технологии получения изотопов и особочистых веществ и соединений, нанотехнологии, акустоэлектроника. И новые конкретные продукты для микроэлектроники и машиностроения – вниманию конструкторов и завода …
– Конструкторам – мы всегда считали и считаем их своими. Поэтому плотнее работайте со Скворцовым по новым материалам. Пластические и твердые материалы с новыми свойствами. Для начала начните с прокладочного материала – есть материалы с уникальными свойствами, которые уже сейчас можно использовать в выпускаемой заводом арматуре. Замена металла пластиком – многое мы уже умеем, но где внедрения? Маргарита Семеновна, это вам.
– Аналитика – осваивайте самые новейшие методы и оборудование. Пока есть возможность, приобретайте современные приборы, самые современные и чьи – не имеет значения. Насыщайте лаборатории электроникой – Авдоконихин вам поможет.
– Для всех и для кадров – предстоит сокращение численности в большинстве подразделений, поэтому будьте к этому готовы.
– Антиповой и транспортникам – произвести полную замену отечественного автопарка на импортный.
– Все машины!?
– Оставьте пару спецмашин с бронировкой да скорую помощь. Все легковые, минивены и джипы – заменять. Машины предпочтительно одной, максимум двух фирм для удобства обслуживания и ремонта.
– Вниманию Семена Гавриловича. Приказываю все имеющиеся ценности перевести в доллары США и хранить только в указанных мною банках, я их укажу вам попозже. От рублевых счетов уходить без особой спешки, но и без проволочек, резерв времени есть, но он невелик.
– Анатолий Иванович, но это же …
– Знаю, Семен Гаврилович, знаю. Но – нужно.
– Инженерным службам и лично Антиповой – срочно произвести все виды запланированных ремонтов, даже тех, которые могут подождать. Тратьте деньги, пока они есть. Строительство – только жилье, культура, спорт, медицина, учеба.
– По лесной школе и колхозу я все работы по планированию и первоочередным задачам беру на себя.
– Культура – максимально ускорить ввод в эксплуатацию студии звукозаписи и устройство музея грампластинок, перевод информации с грампластинок в цифровую форму и на лазерные диски. Каталоги. Оформление галереи памяти и галереи героев – условно. Привлекайте Чумачева и Свиридова младшего. Всемерно форсировать предприятие по выпуску минеральной воды. Обновить сертификат и все прочее. Возможно, бутылки сможет штамповать Дементьев.
– Снабжение. У нас есть устойчивые виды сырья, используемые в работе. Запасти все виды сырья не менее годового запаса, а по дефициту и мелочевке – еще больше.
– Нас убьют за сверхнормативные запасы!
– Не бойтесь. До вас еще добраться надо. Запас материалов касается всех, кто связан с расходными материалами – позаботьтесь о себе. Дайте заявки в снабжение.
– Медикам – то же самое, но с учетом срока годности. Понятно?
– Понимаю – вопросов масса. Продумайте их и приходите, обсудим.
– Но главное, что вы должны уяснить – многое будет меняться, при чем довольно скоро и кардинально. Если мы не будем готовы – можем потерять многое. Менять придется все – от планов до стиля мышления.
– А как заказы военных? Электроника? Космос? Средмаш?
– Их пока не трогайте, но проанализируйте все договора. Поплотнее работайте с заказчиками, у них тоже грядут изменения. Выходите на конкретных заказчиков, не имейте дел с чиновниками, детализируйте хоздоговора. Обязательно – жесткие санкции за нарушение условий договоров.
– И самое главное – поменьше разговоров на тему сегодняшней информации, не создавайте паники. Один перевод средств в доллары может вызвать такое …
– Все, товарищи. Я жду вас с вопросами и предложениями, записывайтесь у Мари. Все свободны кроме жилкомиссии.
Зал быстро опустел, и поближе к Свиридову пересели несколько человек с папками и чертежами.
– Вот предварительное распределение, Анатолий Иванович. Но ведь дом еще не принят?
– Дом будет принят завтра, и будущим новоселам необходимо ознакомиться с новым жильем и дать предложения при необходимости дооборудования. Хотя эти работы будут минимальными – все уже высказали свои пожелания, а мелочевку сделают сами. Но для начала, – Свиридов полистал списки, – я хочу вычеркнуть из списка новоселов Свиридова с семьей.
– Как же, у вас ожидается прибавление …
– Мы надеемся. Но те две квартиры, которые фактически занимаем мы и Галин, вполне достаточны для нас, и увеличивать площадь я считаю недопустимым. Поэтому вычеркиваем Свиридовых из списка. А дальше давайте прямо по списку, персонально. И с учетом повторного заселения …
Через два часа список был готов и Мари села печатать приказ с фамилиями, номерами квартир, числом комнат, площадями. И еще список повторного заселения – после освобождения квартир теми, кто получал новые большие квартиры.
– Витя? Обрадуй своих – вам две квартиры в новом доме. Корпус юг, квартиры 11-я и 12-я, четвертый этаж. Первая – пять комнат, сто семьдесят с чем-то квадратных метров, вторая две комнаты, около семидесяти метров. Зайди в жилотдел, возьми планы и выписку из приказа. Только сегодня не ходи – они там все размножают, у них запарка. Поздравь от меня Машку и Костика – у них будут отдельные комнаты метров по двадцать.
– Нет, мы не переезжаем – зачем? У нас площадей хватает. И с учетом размножения – тоже. Нет, я так решил. Привет твоим женщинам!
Антипова сидела обложенная папками и бумагами.
– Что случилось, Толя?
– Назревает, Марго. Там, – он показал пальцем наверх, – и многое другое. Поэтому трать рубли, но запасай валюту. И не болтай, даже своему бывшему.
– Серьезные изменения будут? Тяжело придется?
– Если подготовимся – то переживем …
