Read the book: «Чвак», page 6
ДВЕНАДЦАТЬ ФИЗРУКОВ
Курсант второго курса Частной Военной Академии Сергей Воплин сосредоточенно делал две вещи одновременно.
Жевал макароны и собирался в город.
Восемь часов от обеда до отбоя давали шанс смотаться в Саранчанск и закупиться носками. Зефирка обещал создать слуховую иллюзию его присутствия на ужине, а курсант Громов, который дежурил на проходной, жаждал нелегального пересечения Воплиным этой самой проходной не меньше его, потому что тот пообещал ему пять банок тушенки, которая в Академии была внутренним эквивалентом эквивалента золотого.
И эти две невиннейшие деятельности были даже не прерваны – стерты с лица земли.
– Фамилия, курсант? – рядом с ним вырос призрак не такой мрачный, как Вергилий у Данте, но ее появление означало примерно аналогичные последствия. И даже схожее местоназначение.
– Каас. Зафир Каас – мужественно признался Воплин.
Тень Вергилия на должности дежроты чиркнула карандашиком в Черной Книге.
– Курсант Каас, После обеда в дежурку. идете в наряд.
– А чо я сделал? – возмутился Воплин.
– Там работы на пять минут – успокоила его тень – ужин вам оставят.
Юноша молчал. Мысленными очами, полными слез он смотрел, как Саранчанск, носки и тушенка уплывают в закат, а мысленными ушами предчувствовал, как где-то во тьме проходной тихо икает непечатными выражениями курсант Громов.
Дежурная Тень заскользила дальше , и Воплин с бесстрастным удовлетворением созерцал, как она накрыла столик, где поглощал макароны Зефирка.
Все люди делятся на три категории.
Вежливые люди едят макароны вилкой. Это медленно и неэффективно, но изящно и чистоплотно. Невежливые люди едят макароны ложкой. Это быстро и эффективно, но не столь изящно и совсем не чистоплотно.
Зефирка ел макароны лицом . Это быстро, эффективно, изящно, чистоплотно и придает волосам стильный вертикальный зачес.
Воплин увидел ужас в медленно восходящих от тарелки глазах и скорее угадал, чем услышал его ответ на вопрос Тени. Тень довольно чиркнула в блокнотике и громогласно повторила Зефирке:
– Курсант Воплин, вместе с курсантом Каасом после обеда в комнату дежурного по ЧВАК. Вам все скажут.
Зефирка и Воплин мрачно переглянулись.
––
Часы в дежурке тихо тикали в уютном окружении плакатов автомата АК-47, выцветшего до невидимости и потому требовавшего особых инструкций по сборке-разборке, и метанию гранаты РГД-5 безногим инвалидом в оторванный угол неизвестности.
Курсанты Воплин и Каас чинно сидели на погнутом дермантиновом диванчике, готовые к подвигам.
Подвиги задерживались уже на полчаса в связи с отсутствием дежроты – и это заставляло их и без того нервничать.
Наконец, послышались шаги. Дежурный деловито прошествовал за стол и крякнулся на стул, шлепнув Черную Книгу на столешницу. Книга раскрылась.
– Курсант Каас.– Капитан оглядел диван.
– Я.-Неуверенно сознался Зефирка.
– Курсант Воплин.
– Так точно.– Послышался тяжкий вздох.
– Сейчас подойдет преподаватель математики Расул Гамзатович. Пойдете с ним в оружейную, получите инвентарь. Затем отправляетесь в спортзал искать физрука. У нас опять физрук пропал.
– Да сколько можно?! – возмутился Зефирка – Чо они у вас все время пропадают, а я даже поесть нормально не могу!
– Это уже юбилейный . – Дежурный почесал ухо и посмотрел на муху, летавшую вокруг часов. – Двенадцатый. Директор сказал «блин, надо хоть одного найти»
У Воплина на душе заныло тяжкое предчувствие. В последний раз физрука искали два года назад и про это ходили страшные истории.
– А если мы не найдем? – поинтересовался он.
Лейтенант холодно смерил его взглядом.
– Академия не знает понятия «если», курсант. Естественно, фигли вы его найдете. Но приказ есть приказ.
В дежурку вошел математик – крепкий невысокий брюнет с выдающейся вперед кавказской харизмой и стопкой учебников под мышкой. Он поставил стопку на стол и поинтересовался, с интересом оглядывая диван вместе с его обитателями. :
– Это мои бойцы?
– Сидят, ждут. Так, встаем-встаем, пошли в оружейку.
Дежурный торжественно громыхнул ключами судьбы и возглавил шествие по гулкому коридору. Воплин шел последним и несчастным.
– Подпись здесь и здесь .
Лейтенант сунул Воплину два журнала учета огневых средств и боеприпасов.
Рядом на столе из закромов стальной двери появилась граната Ф1 с надписью белой масляной краской «Учебная».
– Мы пойдем искать физрука с учебной гранатой Ф1? – вежливо поинтересовался курсант. –
– Это все, что я могу выдать без прохождения дополнительного инструктажа по технике безопасности .
– Нафига она нам ?
– Серега, не тяни, а то и этого не дадут – прогудел на ухо Зефирка и покосился на дверь, где Расул Гамзатович нервно гонял на смартфоне в мотоциклики.
Воплин вздохнул и подмахнул подписи за всех троих.
-–
Спортзал был чист и пуст. Светлое закатное солнышко заливало его через высокие окна светом, а небо – свежим воздухом . Две баскетбольные корзины безмолвно смотрели друг на друга, а в углу сиротливо пасся безголовый спортивный козел. Отсутствие травы в спортзале приятно гармонировало с отсутствием у козла головы.
– Есть кто-нибудь? – осторожно крикнул Воплин.
Эхо пару раз ударилось о пол и потолок, после чего скончалось. Козел даже не пошевелился.
– Все, мы его не нашли.-Констатировал Зефирка.– Пошли обратно.
– Не торопись.– Остановил его Расул Гамзатович. – Вдруг он просто прячется. Попробуем его выманить.
Воплин посмотрел на учебную «Ф1» в руке.
– ГРАНАТА! – внезапно выкрикнул он .
Прошло около минуты напряженной тишины.
Физрук не появился.
– Серег, надо было бросить в зал- посоветовал Зефирка.
– А потом бегать поднимать? Лень. Товарищ преподаватель, физрук не выманивается. Разрешите идти?
– Хм. Насколько я знаю физруков, – преподаватель задумался – лучше всего они выманиваются на первокурсниц.
– А где мы возьмем первокурсниц?
Зефирка, красный как рак, стоял, обмотанный половой тряпкой в качестве юбки, и с паклей полиэтиленовых волос от пылетерки на голове.
– План такой. Зафир . В качестве первокурсницы ты разбегаешься и пытаешься прыгнуть через козла. Но у тебя это не получается и тогда ты тоненьким голоском кричишь «Ай! Я боюсь, он такой высокий» . Дальше физрук выманивается и пытается тебя подсадить.
– Расул Гамзатович, он на это не купится.
– Сейчас,конечно, нет. Но сходство курсанта Кааса с первокурсницей находится в обратной экспоненциальной зависимости от освещенности. Дождемся сумерек.
Солнце село неожиданно.
Яркие краски потухли, и в спортзал коварно заполз синий вечерний сумрак.
Математик поднял голову с лавочки, снял кепку с лица, посмотрел на небо, посмотрел на часы и скомандовал:
– За работу, бездельники!
Воплин сел, протирая глаза, потом ткнул пяткой по соседней лавочке, где безмятежно храпел Зефирка.Тот вскочил как ошпаренный и бросился бежать.
– Куда?! Бежать ПО СВИСТКУ! – Рявкнул препод.
Зефирка притормозил бег и начал потихоньку просыпаться.
– На старт внимание! – скомандовал Расул Гамзатович в спортзал, поднял руку, сунул в рот свисток и посмотрел на часы.
Свисток свистнул, рука махнула . Зефирка протопотал, разгоняясь.
– Больше первокурсницы! Чо ты топочешь! Нежнее беги! Нежнее– прошипел Расул Гамзатович
Зефирка закосолапил на ходу, завихлял половой тряпкой вокруг бедер, потом тяжело подпрыгнул, с глухим ударом впечатался в козла. Тот взмыл воздух и вылетел в окно, разбив стекло. Зефирка впечатался с разгона в стену и пискляво проскрежетал: «Ой, я не могу мне страшно» и внезапно басом возопил:
– Расул Гамзатович, а чо Воплин блюет !
Воплин отмахнулся от него рукой. Зрелище подействовало на него неотразимо. Он тихо согнулся в углу и его трясло прямо на чистый свежий пол.
-Тихо! – вполголоса рявкнул математик. – Тссс!
Зефирка заткнулся, даже Воплин от неожиданности перестал возвращать макароны к праху.
В спортзале стало тихо как на кладбище.
– Мне это совершенно не нравится – прошептал Расул Гамзатович и махнул рукой вниз, мол, «пригнитесь» Три фигуры замерли в полусогнутом ожидании.
Тишина становилась все могильнее и могильнее.
– Вы что-то слышите? – Воплин подполз к нему на корточках
– Тссс! – рявкнул опять преподаватель.
Опять воцарилась тишина. Зефирка у стены медленно крался к шведской стенке с турником.
– Я ничего не слышу. – опять повторил Воплин.
– Мне это совершенно не нравится.
Математик приподнялся и осмотрелся.
– Первокурсница, порча спортивного инвентаря, разбитое стекло, заблеванный пол. Это же четыре самых эффективных раздражителя для физруков. Если бы он был хотя бы в радиусе километра, он бы уже отреагировал. Тут что-то неладное.
От его слов Воплин почувствовал, как спортзал наполняется жуткими тенями. Пустое помещение словно издевалось над всеми попытками людей проникнуть в его тайну.
– Эй, смотрите что я нашел! – послышался негромкий зов Зефирки со стороны шведской стенки. Нервно осматриваясь, Воплин с математиком, пересекли зал и подошли к нему.
– Вот!
На стене, в сумеречном углу фосфорной краской слабо светился зеленоватый план эвакуации из спортзала.
– Глядите! – коротко сказал Зефирка и ткнул пальцем в угол четырехугольника.
На плане эвакуации рядом с пальцем располагалось небольшое помещение. И из него даже куда-то убегал в направлении, указанном стрелкой, зеленый человечек.
–Точно! Это же тренерская. Там же обычно хранится инвентарь, мячи, кубки всякие и…
Воплин осекся. Они втроем переглянулись.
– И сам физрук. – Мрачно подытожил математик.
Они синхронно посмотрели туда, где по эвакуационному плану должна была быть тренерская. Их взгляды встретили только ровную гладко отштукатуренную и покрашенную стену.
– И комната тоже пропала…– прошептал Зефирка.
Внезапно легонько скрипнул пол.
Курсанты вздрогнули и оглянулись. Спортзал был по-прежнему пуст. Деревянный крашенный пол скрипнул еще раз. Потом – еще.
– Кто здесь?! – дрожащим голосом спросил Зефирка.
Ему никто не ответил, только чуть сильнее зазвенела тишина.
– Я о таком слышал. – тихо пробормотал преподаватель. –Когда солнце садится, доски охлаждаются, сжимаются и от этого начинают скрипеть. Все объяснимо с нау…
–БРУАХААХХАХ!– раздался истошный вопль из пустоты прямо между ними.
Воплин не медлил не секунды. Он резко кувыркнулся в сторону и бросил на звук учебную гранату Ф1. Зефирка ухнул и согнулся пополам.
– Спокойно, это телефон у меня. – пояснил Расул Гамзатович. – Сейчас, парни. Да, любимая, что? Нет, я еще на работе, тут шеф задание дал, потом расскажу.
Смартфон легонько щелкнул крышкой.
– Так, бойцы, давайте, пожалуй, с поиском физрука заканчивать. А то уже травмы пошли.
Воплин потащил на плече полсогнутого Зефирку к выходу, где тот прислонился к косяку и стал пытаться отдышаться.
– А чо вы директору скажете? – Поинтересовался Воплин через десять минут , созерцая догорающие искры заката на крышах академических зданий.
– Будем рассуждать индуктивно. Возьмем нашего физрука.
Воплин не возражал.
– Какое главное свойство физрука?
– Он пропал. – Мрачно сказал курсант.
– Вот именно. В геометрическом смысле это означает, что он отсутствует в спортзале. Теперь давайте определим, изменяется ли это свойство при переходе от одного физрука к другому? Проще говоря, если мы будем рассматривать других физруков, будут ли они появляться в спортзале?
Воплин попытался рассмотреть других физруков и вдруг осознал, что не может, потому что ему слишком страшно.
– Рассмотрим их в общем виде в виде элементов множества F. И будем переходить от элемента к элементу . Меняется ли что-нибудь в зале?
Воплин сунул голову внутрь, с опаской осмотрел сгущающуюся тьму и сказал «Неа»
– А значит, частное свойство юбилейного физрука распространяется на всех физруков. Иначе говоря – это общее свойство множества физруков. То есть можно утверждать, что пропали все физруки.
– Пока все логично. – Признался Воплин.
– Следовательно, каждый физрук пропадает не по случайному стечению обстоятельств, а потому что это его свойство. И если даже мы его найдем, то одно из двух – или он потеряет свойство пропадать, как свойство элементов множества физруков и тем самым перестанет быть физруком, и мы все равно потеряем таким образом физрука, или он пропадет по своему врожденному свойству – и тогда тоже мы потеряем физрука. Следовательно, он потеряется в любом случае. А из этого следует, что найти пропавшего физрука в принципе невозможно, что и следовало доказать.
Расул Гамзатович величественно скрестил на груди руки и победоносно осенил орлиным взглядом бойцов.
– Дайте я запишу. – жалобно попросил Зефирка. – Ма достала меня заставлять трусы искать.
– Тогда на этом все, можете идти ужинать, а я завтра доложу директору.
Расул Гамзатович неторопливо запер спортзал на ключ, сунул ключ в карман и получил удар по затылку учебной гранатой Ф1.
– Что случилось? – пробормотал он через полчаса, придя в сознание и попытавшись сесть на кровати. У него это не получилось, потому что простыни надежно привязывали его к пружинному матрацу. Математик повернул голову. Рядом на стуле сидел нога на ногу Зефирка. Воплин мрачной безмолвной фигурой высился за его спиной.
– Отвяжите меня немедленно! Вы чо творите! – простонал Расул Гамзатович, чеша свежей шишкой на голове об прохладную трубу кровати – Нападение на преподавательский состав! Я немедленно обо всем доложу администрации!
– Вы никому ничего не расскажете. – Спокойно сказал Воплин. – Это ведь вы заставили физрука исчезнуть.
– Да! – подтвердил Зефирка.
– Вы совсем рехнулись?
– Я вас заподозрил еще тогда, когда вы перечисляли важные для него аспекты. Стекло, первокурсницы, пол, инвентарь . А в нормальном универе всем плевать на физрука. И никто о нем нифига не знает . Знать об этом мог только тот, кто хотел использовать эти знания против него.
– Да! – подтвердил Зефирка.
– Вы ошибаетесь!
– Затем подозрения усилились, когда я вспомнил, что у вас есть свисток. Зачем преподавателю математики свисток?
– Да! – подтвердил Зефирка!
-– Да нет же!
– А когда вы достали ключ от спортзала, который уже три месяца не закрывается, я понял, что именно вы связаны с исчезновением физрука. Что вы где-то спрятали его самого или его тело, а свисток и ключ использовали в личных корыстных целях.
– Господи, какие кретины! –возопил математик.
– Да! – подтвердил Зефирка.
– Зефирка, ты чего его поддерживаешь?– возмутился Воплин. – Ты меня поддерживай!
– Серег, прости, я не успел сказать, он первый влез.
– Далее. Возможно, у вас были личный конфликт. Но учитывая, что это двенадцатая пропажа физрука, можно утверждать, что вы серийный маньяк, убийца физруков. Зефирка, сунь ему кляп.
– МММММ!– пытался возразить препод.
Воплин наклонился над ним и на фоне потолка проговорил:
– Но поскольку одних подозрений мало, я пойду на кафедру математики и поищу нет ли там следов физрука. Мы одолжили ваш ключ. Ненадолго.
Воплин демонстративно потряс ключем с красной биркой над кляпом.
– А вы пока здесь полежите, пока я не вернусь. Зефирка, покарауль, чтоб не развязался и не сбежал.
Зефирка с важным видом стукнул кулаком по кулаку и опять уселся на табуретку.
Расул Гамзатович неистово дергался минуты три и затих.
….
Через полчаса курсант вернулся. В лицо математику влетели тренировочные штаны. Воплин поставил на тумбочку рядом с койкой какой-то большой пластиковый кубок и пнул в угол баскетбольный мяч.
– Дальше запираться бесполезно. – Устало сказал Воплин, садясь на кровать. – Признаетесь, или сразу полицию вызывать?
– МММММ! – ответил математик.
Воплин вытащил кляп. Из уст математика тут же вырвался вопль:
– ИДИОТЫ! Я! Я ФИЗРУК!
Воплин вставил кляп обратно. Они с Зефиркой переглянулись.
– Я понял. – Задумчиво сказал Воплин. – То есть вы устранили физрука, чтобы занять его место, а потом, ужаснувшись преступления, перешли в преподаватели математики.
Зефирка хлопнул ладонью по лбу.
– Серег! Я знаю где все пропавшие физруки!
Воплин недоуменно посмотрел на него
– Пропавшая тренерская! Они все там. Он убивал физруков, потом сам стал физруком на освободившееся место, и пользуясь тем что он теперь физрук, спрятал все тела в тренерской, а тренерскую замуровал.
Воплин хмыкнул.
– Похоже на то. Значит, нам надо попасть в тренерскую . В дверь мы не попадем, но судя по плану эвакуации, там должно быть окно.
Ночь была даже не темной, а залитой щедро пролитыми с небес чернилами. Мигая фонариками по темным кустам, два курсанта прошли по старой дорожке с развалившимся на корнях асфальтом. Неровные туманные пятна света сверкнули на листьях тополя и вычертили в черноте угол спортзала. Пятна метнулись влево и стали шарить по стене.
– Это спортзал – прошептал Воплин. – Вишь – большие окна. А тренерская здесь.
Пятна света забегали по глухой свежевыкрашенной стене.
Кроме окон спортзала других не было.
– Окна тоже замурованы. – Тихо сказал Зефирка. – Он обо всем позаботился.
– Пошли обратно в общагу. Я его заставлю заговорить. – и курсант подбросил в руке тяжелую учебную гранату Ф1.
Воплин распахнул дверь в комнату. Кровать была пуста . Только беспорядочно разбросанные простыни показывали, что здесь когда-то был привязан математик. Сам преподаватель сидел рядом на табуретке и нагло кипятил воду в личном чайнике Воплина.
– Ну как? – Ехидно поинтересовался препод.
Чайник щелкнул и выключился. Расул Гамзатович выключил воплинский чайник и достал пакетик воплинского чая
– Почему вы не сбежали? – поинтересовался курсант.
– Хотите совет? – вместо ответа спросил математик и стал лить воплинский кипяток в воплинскую чашку . – Бросьте это дело. Я сейчас попью чайку, чтобы нервишки успокоить, и мы все забудем это недоразумение. Поверьте, это в ваших интересах. – Расул Гамзатович сморщился и потер шишку на голове – А гранату верните на склад – вы совершенно не умеете ею пользоваться.
– Мы не боимся угроз- Гордо заявил Воплин и крепко сжал в руке учебную гранату Ф1.
– Я вам не угрожаю, курсант. Я советую. Все происходящее вас совершенно не касается. Поверьте, если вы будете рыть дальше, то ваша жизнь может перевернуться. Есть вещи, которые непосвященным лучше не знать. По крайней мере, раньше времени.
– Наше время уже настало. Мы прямо сейчас идем к директору и все рассказываем.
– К директору?
Математик печально улыбнулся, отхлебнул из кружки и опять сел на табуретку. Второй рукой он вытащил из кармана маленький ключик.
– В стене возле ангара есть маленькая железная дверь заляпанная краской. Это ключ от нее. За ней будет коридор. Он ведет в тренерскую. Которую я замуровал своими руками именно для того, чтобы спасти вас, молодых неопытных людей, от ужасов реальности. Если хотите, откройте ее и посмотрите. Но я вас предупреждаю – как только вы переступите порог замурованной комнаты, ваш мир никогда уже не станет прежним .
Воплин недоверчиво посмотрел на преподавателя, потом осторожно, словно боясь укуса, протянул руку . Математик положил в протянутую ладонь ключ и демонстративно повернулся на табурете к окну, всем своим видом говоря: «Все что мог, я сделал».
Воплин взглянул на ключ. Он был маленький, острый и холодный.
До отбоя оставался только час, и они еще потеряли много времени в попытках найти ту самую маленькую железную дверь. Оказалась она не столько маленькой и железной, сколько ржавой. Вокруг стояла мертвая тишь, даже листья на деревьях не шевелились. Все было погружено в ночь, только тусклыми далекими звездочками прорезались лампы дежурного освещения корпусов и периметра.
Воплин осторожно сунул ключик в небольшой замок, вделанный в ржавчину на уровне бедер. Маленькая дверца с отвратительным скрежетом отвалилась под его ладонью во тьму. Из провала вырвалось стылое удушье и мгновенно окутало курсантов, так что Зефирка даже закашлялся.
Они переглянулись еще раз, пригнулись и решительно двинулись внутрь. Затхлая тьма в долю секунды проглотила их вместе с фонариками. Наступили безмолвие и покой.
Прошло около пяти минут, как во всеобщей тишине из жерла тренерской раздался неистовый душераздирающий вопль. Узкий коридор и многократное эхо исказили звук, но это был совершенно однозначно крик Воплина.
И снова минут на десять наступила тишина. Потом снова раздался еще более отчаянный крик, в котором соединилось все – ужас, страдание, отчаяние, безнадежность. Послышался топот ботинок по бетонному полу. И из черного дверного проема, шатаясь появилась фигура. Курсант, спотыкаясь и падая, дополз до тополя и оперся о ствол. Потом он судорожно вытащил из кармана блокнот, вырвал лист, ободрал с тополя еще несколько листочков, дрожащими пальцами свернул из них цигарку и чиркнул спичкой.
В мертвом воздухе послышался легкий аромат осени.
И тут раздался хохот.
Сначала тихий, он все усиливался и усиливался.
В проеме появился второй курсант .Он согнулся пополам и, не переставая смеяться, заспотыкался в сторону Воплина.
Тот швырнул цигарку на землю.
– Зефирка, а ты чего ржешь? – возмущенно заорал Воплин. – Я, блин, поседел лет на двадцать!
Зефирка привалился к стволу тополя рядом с ним и продолжал хохотать.
– Зефирка, хватит уже! Зефирка?!
Воплин чиркнул спичкой. На мгновение пламя высветило его осунувшееся и посеревшее лицо. Он с нарастающим ужасом смотрел, как Зефирка хохочет, не останавливаясь и уставив широко раскрытые глаза в невидимое небо.
…
Тренерская комната была пуста. Несколько шкафов слева когда-то вмещали в себя наградные листы, сдутые мячи, юниорский кубок и пожухлую фотографию президента на татами. Из всего этого сохранилось только фотогеничное татами. Справа была пустая стена с окном, наглухо заложенным снаружи кирпичом, что в свете фонарей выглядело пронзительно и жутко.
– А где трупы? – радостно осведомился Зефирка.
Воплин тяжко вздохнул.
– Зефирка, давай сейчас не будем про трупы?
Фонарики снова пробежали по полу и потолку. Ничего.
Посредине пустой тренерской стоял пустой стол, покрытый старинным слоем пыли. Воплин еще раз чиркнул по нему светом.
– Зефирка, смотри, там в пыли что-то лежит. Покарауль вход,чтобы не было неожиданностей. я посмотрю что-там.
Воплин осторожно двинулся к столу. Стол приближался к нему в тишине и мраке с жуткой торжественностью. Ладонь курсанта осторожно смахнула в сторону слой пыли. Перед ним лежала папка. На папке была наклейка
«Министерство образования Российской Федерации» МОУ «Детский сад компенсирующего типа «Солнышко»
Отдел физкультуры и спорта
Личные дела (физруки).
Воплин открыл обложку и издал свой первый неистовый вопль ужаса.
На него со старой пожухлой страницы смотрела вклеенная фотография моложавого Директора
Поперек личного дела шла корявая надпись красной ручкой «пропал 12 сентября 1997 года».
Воплин, бледный как смерть, судорожно перелистнул файл. На него с чуть менее пожухлой страницы смотрела вклеенная фотография доцента кафедры физмата. Поперек личного дела шла корявая надпись красной ручкой «пропал 5 апреля 1999 года». Курсант принялся лихорадочно перелистывать папку. Фотографии замелькали перед его глазами, оледеневая его кровь и поднимая дыбом волоски на его коже. Профессор баллистики, преподы по тактике, топографии, даже Наина Максимовна с кафедры русского языка – все были здесь, и у каждого поперек личного дела шла кровавая надпись «Пропал…», «пропал…» «пропал….» Наконец, Воплин перелистнул последний файл. В конце папки без всякой защиты лежал маленькая бумажка . Воплин пробежал ее глазами.
Страшное открытие поразило его мозг, как разряд молнии, он не выдержал и закричал второй раз.
– Серега – испуганно спросил Зефирка, стоявший у входа на карауле. – Ты чо так орешь, я прямо испугался. Что там такое?
Воплин повернул к нему посеревшее лицо мертвеца.
– Пошли отсюда.
– Дай я тоже посмотрю, мне тоже интересно.
– Зефирка, пожалуйста, не смотри. Честно, я…
У курсанта все поплыло перед глазами. Он зашатался и, задевая стены локтями и руками, бросился наружу. Зефирка с удивлением посветил ему вслед фонариком, затем повернулся к столу.
– Зефирка, прекрати уже хохотать, меня аж холодный пот прошиб .
– Серег, ой я не могу, директор …ГГГГГГАААААХААХА ДИРЕКТОР! Физрук! Они все физруки! А помнишь, Ильич, когда Линчукова забыла формулу нитроглицерина, она стоит, вверх смотрит, думает, а он подходит такой и говорит – «Вам помочь, барышня?» а она ему кивает, и он ее взял и за талию посадил вверх типа она не достает до доски? все тогда ржали, думали, классно пошутил.
Воплин и Зефирка серьезно переглянулись.
– А он не шутил! Он просто физрук!
Оба курсанта захохотали.
– Ой, я щас сдохну. Серег, как мне это забыть?
– А Гамзатыч нас предупреждал, не смотрите.
– А ты название на обложке читал?
– Ага, мы, оказывается,по бумагам не военная академия,а детский садик «Солнышко»!
– Коррекционный! Для имбециллов!
Новый взрыв хохота сотряс предотбойную ночь.
– А чо ты там в конце то опять заорал? Я прям действительно испугался, думал что-то страшное. А там не было ничего.
Воплин резко прекратил смеяться. Дрожащими пальцами он выдрал из блокнота второй листок и сорвал еще три листика с тополя.
– Ничего . Обычный бланк.
Воплин нервно затянулся. У Зефирки смех тоже внезапно прошел.
– Так, Серега, чо за бланк?
– Пойдем наверное, спать. Уже отбой сейчас.
– СЕРЕГА. ЧО БЛИН ЗА БЛАНК?!
– Зефирка, поверь мне, тебе лучше не знать.
– ВОПЛИН! ЧО БЛИН ЗА БЛАНК Я ТЕБЯ СПРАШИВАЮ!
Курсант вздохнул, вынул из блокнота сложенный вдвое листок и протянул товарищу.
Тот схватил его, быстро развернул и пробежал глазами.
Курсант Громов на первой проходной , лежа на столе, вздрогнул от очередного крика ужаса, раскатившегося из ночи по окрестностям и посильнее надвинул подушку на голову. «Чо эти идиоты разорались на ночь глядя! Тут же люди спят!».
– Серега, дай затянуться – дрожащим грустным голосом попросил Зефирка. В свете чиркнувшей спички его лицо теперь только шириной выражения отличалось от воплинского. Тот молча сунул ему тополиную самокрутку. Зефирка вдохнул дыма и закашлялся.
– Чо бум делать?
– Завтра с утра я иду к директору.
Воплин увесисто воткнул в землю учебную гранату Ф1.
Директор чертил старинным стальным пером солнечный свет на приказе о субботнике. Чернила просачивались через свет и падали на бумагу, неумолимо отнимая у курсантов Академии последние крохи личного времени.
В дверь постучали. В комнату заглянула аккуратная черноволосая головка секретаря Наденьки.
– Расстрелять. – Ответил директор, не отрываясь от процесса светописания.
– Виссарион Давидыч, тут к вам Воплин с Каасом с гранатой, говорят – по срочному делу.
Директор на секунду задумался.
– Расстрелять.
Перо снова чуть слышно заскрипело по солнечному свету.
– Виссарион Давыдыч, ну чем я их расстреляю, когда вы сами бюджет хозчасти урезали. У нас даже лопат всего две осталось.
Усы директора вдруг согрелись ласковой отеческой улыбкой.
– Тогда пусть проходят. И принесите нам чаю.
– Итак – Директор деловито двинул локти по столу вперед.– Какие новости от боевой молодежи?
– Мы все знаем. – Мрачно сказал Воплин.
– Да! – подтвердил Зефирка.
– Хм. Это очень приятно. И, что самое ценное – уже на втором курсе.
Директор пыхнул трубкой.
– Есть предложение отправить вас на всероссийскую олимпиаду.
– На какую олимпиаду? – ошалело спросил Воплин.
– Поскольку вы все знаете, то без разницы на какую.
– Мы не это все знаем. Мы все про физруков знаем. Что вы все – физруки!
Директор задумался.
Курсанты молча ждали.
– Все? – наконец переспросил директор.
–ВСЕ! – Торжественно сказал Зефирка.
– И Наденька?
– Наденька вообще – Мрачно намекнул на что-то неизвестное ему самому Воплин.
– А еще вот! -
Зефирка шлепнул перед директором бланк.
Директор наклонился над столом и медленно прочитал вслух:
«Справка об окончании МГОУ ЧВАК «Солнышко»
Врачебное свидетельство выдано … врачом психиатром наркологом …в том, что по результатам обучения ….. состоит на учете в психиатрическом диспансере и освобождается от несения юридической ответственности в любой форме за свои действия …подпись дата.»
Ну, стандартная форма нашего диплома. И в чем дело?
Воплин возмутился:
– Что значит «В чем дело»? То есть мы проучимся здесь пять лет под руководством двух десятков физруков и получим за это вместо диплома справку из психушки?
Директор строго стукнул трубкой по столу.
– Справки из нашей психушки принимают в лучших трибуналах мира. Такие пораженческие настроения говорят только о том, что еще не все наши курсанты еще усвоили основные принципы капиталистической диалектики. Товарищ Воплин, скажите, если вас во время выполнения боевого задания схватят враги, что вы им покажете? Диплом об окончании профильного ВУЗа? Да вам за него дадут лишние двадцать лет в лучшем случае. А в худшем повесят на два метра выше. А с нашей справкой вы практически неуязвимы для любого судопроизводства. Именно благодаря этой справке у наших выпускников не бывает никаких проблем с трудоустройством, потому что лучшие ЧВК мира с руками оторвут нашего студента с нашей справкой. Но мы даем не только справку. Справка о невменяемости – это не просто бумажка, товарищи курсанты. Это мировоззрение. Это пламя, которое освещает все наши надежды, дела и свершения. Мы не просто даем знания и навыки, мы создаем новый тип человека.
Зефирка не выдержал и яростно зааплодировал.
Директор радушно ткнул в него трубкой в знак одобрения.
– Что касается нашей квалификации физруков, то это особенности нашего законодательства. Видите ли, как вам хорошо известно, наемническая деятельность является противозаконной . В то же время подготовка и обучение этой деятельности противозаконной не является. Это вызывает своеобразный юридический казус, при котором мы имеем полное право существовать как учебное заведение, и в то же время не можем вести ни одного профильного предмета. В результате нам пришлось регистрироваться под ближайшим номенклатурным наименованием – коррекционным детским садом. Соответственно, номенклатура подразумевает соответствующий штат, из которых соответствует нашим образовательным требованиям только физрук. Мы вынуждены принимать на работу только физруков, после чего оформлять их перевод на другие кафедры, что в свою очередь законодательством тоже не предусмотрено, из-за чего приходится этот перевод оформлять пропажей. Еще вопросы есть?
Воплин вышел из кабинета удивленный и несколько ошарашенный. В его руках желтел скромный но столь неожиданно могучий бланк, а перед глазами разворачивалась эпохальная панорама светлого пути наемника , простирающаяся в безбрежное завтра свершений на благо какого-то дяди.
Все стихло.
Директор встал со стула, подошел к окну, закинув руки за спину, и окинул взглядом свою Академию. Он минуту рассматривал пейзаж, вертя в ладони забытую Воплиным на столе учебную гранату Ф1, потом вдруг молодецки хэкнул и ловко подкинул ее в окно. Граната упала на крышу столовой, помедлила немного, потом покатилась по углублению черепицы и камнем исчезла внизу. Спустя долю секунды раздалось тяжкое «ух» мощного взрыва. По стенам и листве зачиркали осколки, а на окне адски задребезжали стекла. Еще спустя несколько секунд включилась тревога. Застучали ботинки, завыла сирена . Из окон стали выглядывать студенты, по двору побежали санитары.
