Quotes from the book «Хроники Сэнгоку. Сказание о Черной Цитадели»
Когда мечты и стремления рушатся на корню, сложно вновь поднять в себе геройский дух. Встать с улыбкой на устах и сообщить всем, что ничего не кончено, что будущее есть. Так может происходить снова и снова, и ты никогда не думаешь, что последний раз – он самый последний. Пытаешься продолжать. С улыбкой и надеждой в сердце. Ты думаешь, что будет еще шанс и веришь в это.
развернувшееся на глазах зрелище сокрушило и разум, и сердце, лишило сил; перевернуло мир внутренний и внешний с ног на голову; ее мир треснул, как разбитое зеркало, осыпался, открывая за собой мрак и пустоту. Раздробленная на куски вечность издала истошный вопль внутри нее и бесследно сгинула во тьме.
В конце концов не каждый день перед тобой обнажается высший демон, предлагая соитие такого масштаба. Женщина, которая старше тысячи лет обладает невероятным опытом, ну а ты, что должен вскоре сгинуть от моих загребущих лап, не отказался бы пережить такое приключение. А пережил бы? – Только если тебе на зло. – Хороший ответ.
Для победы все пути хороши – главное правило войны. Только в детских сказочках героями движет отвага, доблесть и честь. В реальности все зиждется на алчности, жестокости и хитрости. Война пахнет кровью, страхом и дерьмом, и лишь сангаку поют о честолюбивых самураях и лепестках вишни, что кружат к земле в ярких лучах золотого солнца, когда те возвращаются с победой в родной город. Война красива лишь в песнях и на картинах известных художников.
Со временем наступает такой момент, когда начинаешь осознавать, что некая Высшая Справедливость это всего лишь фарс. Удобная отговорка.
От этого прежде безоблачного и умиротворенного места уже ничего не осталось. Лишь этот далекий клочок детской наивности все еще теплится, но скоро потухнет и он. Это место почти утратило жизнь, но привели его к этому состоянию не буря неистовой ярости, не желание обрести величие, подчинить своей воле всех и вся, нет. Так выглядит апатия. Ты пустил все на самотек, ты закостенел, думая, что тебе все по плечу. Но, даже мня себя выше других, ты боишься не справиться с кое чем пострашней.
Тебе кажется, что мир разорван в клочья, ты осознаешь, что рано или поздно он срастется воедино, но уже никогда не будет прежним. Время лечит? Полнейшая чушь. Такие раны никогда не затягиваются. Просто мы привыкаем жить с ними дальше».
В тот самый момент он ощутил весь бушующий, страстный импульс жизни. Его начинаешь чувствовать лишь в моменты смертельной опасности, в моменты безвыходной ситуации. Ты дышишь глубоко и часто, словно мечтая надышаться его сладким ароматом в последний раз.
«Если все в мире не более чем притворство, искренна одна лишь смерть»,
Этот мир и есть Дзигоку, и каждый в нем, несомненно, грешник. А что до богов. Они глухи и слепы, раз не слышат предсмертных воплей своих верных подданных. Воплей тех, кто отдал здесь жизнь за веру и свои убеждения. Боги слепы и немы, – повторил, – иначе бы они ринулись спасать ваши «непорочные» души. Все мы грешники и пребывание здесь, в этой реальности – наша кара и наше испытание.
