Quotes from the book «Spolia»

жизнь ты прореха нуждающаяся в починкесмерть ты тесто стосковавшееся по начинке

двадцать второго июня

ровно в четыре часа

я ничего не буду слушать

я закрою все свои глазаи я зарою вражьи голоса

и не включу программу время

и если кто придет то я не в темея птичка я нейтральная полоса

чужое слово, как башмак,без выбора обуй –и, позабыв свой старый шаг,оно пойдет с тобойоно ссыхается у губ,когда произнести,как лягушачий голый труппод солнцем на путионо створожится во ртупокуда на замкеи дай-ка я его утру.и вот оно в платкеи ы его, и ъ егои тягостное мне полузначат ничего.они умрут совсем.раскинув синие крылапод тягостью небесорел плывет как камбалапереплывая лесуже безалфавитый

так с чем же граничит Россия сказал больной

сам знаешь с чем граничит – сказал больной

и каждая пядь ее земли,

и каждый шаг в ее пыли

это шаг перед досмотром

по нейтральной полосеи небо придвинулось близко

и смотрит во все глазао это место, место, где не-границы нет

где всюду пересадка на тот и этот свет

где надземен и подземен каждый переход

и страж граничный заглядывает в еще не закрытый ротздесь дыры есть норы есть поры

то есть ворота в теле страны

проваливаться в которы

посторонние не должны

и каждая не колодец

(слезы его утри)

а угольная шахта

с канарейкою я внутри

пусть она выйдет и что-нибудь скажет

(война говорит: ку-ку!)

и сердце как пес поворчит и ляжет

и сын родится в полкудва друга жили как я и ю,

и если один говорил из них да,

вставала во тьме земляная вода

потом про нее споюнет говорил другой

ни от каких причин

не бывает детей в боевом строю

состоящем из многих мужчинно нечего было сказать друзьям,

когда появился я

меж древесным стволом и ружейным стволом

качайся зыбка моя

выйди от меня я человек грешный

говорит орлица встречному ветрувыйди от меня я человек нетвердый

говорит рукам красная глинавыйди от меня

я не человек вовсе

я простое записывающее устройствотррррррр чирр чивир

пить пить пить пить

мой брат сказал, что ты фашист

запевай, и я запою

мы вернемся, когда распустится лист,

но я на своем стоютогда в лесу распустится лист

и олень пойдет по тропе

и антифашист перейдет на свист

а лес пойдет на песлова привязаны к вещам

веревочкой простой,

а люди в землю к овощам

ложатся на постойа эти ходят по дворам

со списком и мелком

и лижут край оконных рам

гниющим языкомфашист мышаст ушаст душист

и мшист и голенаст

но воздух знает что не фашист

никто из вас и нассними веревочки со слов,

оставь их лежать в углу

и лес отзовет своих послов,

и весь я не умру.