Read the book: «Полынья моих кошмаров»
Этот лес, казалось, не закончится никогда. Огромные дубы смыкали над головой темный, будто кованый купол, закрывали небо толстыми ветками. На лужах схватился за ночь тонкий ледок. Я поскользнулся и упал во влажные от дождей рыже-коричневые листья. Сзади раздались шаги.
– Волжан! Ты меня догнал! – рыжий сеттер ткнулся мокрым носом в ладонь, требуя встать. Хоть кто-то остался на моей стороне! А то, кажется, иногда, что с тех пор как оказался в плену, хотя колдун зовет это «научением», я скоро забуду, что зовут меня Дарек. Всего месяц назад, сразу после десятилетия, забрал меня из дворца проклятый колдун, а кажется, что я в мрачной чащобе вечность. Что эта осень не кончится никогда.
Вокруг то дождь, то ночные заморозки. Снова и снова.
Этот лес не кончится, но и пусть. Лишь бы дальше от поместья и опостылевших издевок старших учеников и презрительного взгляда колдуна. А так, может, я дойду до границы леса и сбегу к родителям, не дожидаясь семнадцати лет?
Над головой гудел хмурый ветер, он крал серые облака и тащил на небо темно-синие тучи, затем придумывал и менял все обратно. Ветки жутко скрипели, угрожая упасть на голову. Я спустился в маленькую ложбинку. Ветер поутих, вокруг повисла тишина. Из-под земли раздался тихий, хрупкий голос:
– Кто ты?
И тотчас я провалился по пояс в ледяную воду. Холод обжег не хуже огня; я пытался ухватиться и выбраться, но тонкий лед, присыпанный листьями, ломался под пальцами, как стекло. Стужа подбиралась к груди, а ноги не чувствовали дна. Пес носился по краю, рычал, гавкал, но под его лапами тоже начинала трещать тонкая корка, обманчиво прикрытая листьями. Зверь рыкнул, метнулся назад и вмиг исчез за деревьями.
– Волжан! Волжан!
Но пес не вернулся. Неужели, хоть и шел со мной из дома, все же бросил? Как родители, просто отдавшие меня колдуну в ученики… Подумаешь, обещал отец однажды отдать то, что дома не ждал встретить… Он же король! Мог бы и не слушать проклятого мага!
– Помогите! – Я кричал, но лес словно стирал мой голос. Лед крошился под пальцами, и коричневые дубовые листья скользили по стеклу, мешались с осколками, расплываясь по темной воде, как чернильные пятна на бумаге.
– Помогите… – Не хочу здесь замерзнуть. Не хочу!
– Никто не услышит твой голос отсюда. Этот родник проклят, – Рядом возникла рыжеволосая дева в светлых одеждах, и ее «проклят» эхом отразилось от дубовых стволов.
– И я тоже теперь? Проклят и умру?
– Нет, пока я держу тебя, ты будешь жить, – Девушка стояла рядом, по пояс в воде. Но ей словно была нипочем пронизывающая стужа полыньи. Дева взяла меня за руку, и холод пропал, стало легче дышать. Я все еще оставался в воде, но уже не замерзал.
– Спасибо, – Она чуть наклонила голову вбок, принимая благодарность. И концы длинных, огненно-рыжих волос, коснулись темной воды. Издали раздались голоса, шаги и лай. Первый показался Волжан, а следом я услышал:
– Эй, Дарек! Дарек! Ты там живой?
Это были старшие парни. Они спешили по лесу и перекрикивались между собой. Девушка обернулась и испуганно вздрогнула.
– Прошу, не говори никому о том, что ты падал и видел меня. Прошу, не говори колдуну.
– Но кто ты?
– Роана Поллайя… Слышишь? Молчи обо мне. Молчи…
Она пропала, и тело снова пронзила стужа.
– Дарек? Ух ты попал! Держись! Лови веревку!
Парни кинули мне крепкий пеньковый шнур, и тут же вытащили из воды. Меня била дрожь, и не шли из головы призрачные голубые глаза и волосы ярче осенних листьев. Но не из этого жухлого октября, а словно из моих родных ярких и теплых садов.
