Измена. Вернись, я всё прощу!

Глава 1. Ну почему я?!

– Рея, лоа ма, истинная, где ты?

Я не торопилась откликаться на зов жениха. Сидя на краю пирса, смотрела в сторону воды, наблюдая, как пена накатывает на мои ступни, как океан обнимает меня, лижет ноги. Мне хотелось окунуться с головой, нырнув до самого дна, прикоснуться к песку, чтобы ощутить, как он нежен. Мэорих неслышно подошёл сзади, но я всё равно ощутила его присутствие. Я всегда знала, когда он рядом. Просто чувствовала, и всё тут.

– Мэорих, ни мэ, истинный, я искала уединения.

– Знаю. Ты сбежала с семейной встречи, я волновался. Думаешь, всё прошло…

– Всё прошло ужасно. Я им не понравилась. Ещё бы, западных драконов не любят здесь, на юге. Столетия колонизации не прошли бесследно, и, если бы запад не проиграл в войне Трёх Народов, у нас бы до сих пор продавались южные рабы.

Я с отчаянием посмотрела на Мэориха. Его нежные ореховые глаза вернули мне взгляд. Он сел рядом, притянул меня к себе. Я невольно засмущалась, ведь такие минуты близости он позволял себе не так уж и часто. Его тёмные волосы щекотали мне щёку, и я хихикнула.

– Что тебя насмешило, лоа ма?

– Я вспомнила нашу первую встречу.

Он нервно улыбнулся и немного напрягся.

– Да, это было незабываемо.

***

– Какая сладкая девочка, ты только посмотри на этот персик! Волосы, как огонь. Пухлые страстные губки и небесные глаза. Продадим её на юге, там очень ценятся драконьи леди.

Мой похититель бесцеремонно ущипнул меня за попу, и я зашипела, как рассерженная кошка. Однако, скованная цепями из адамантина, не могла обратиться, чтобы сжечь жалких людишек в огне праведного гнева.

Они поймали меня в самом беспомощном состоянии для дракона, в момент первого превращения. Меня в самом прямом смысле выворачивало наизнанку, трещали кости, растягивались внутренние органы, тело ломало и выгибало дугой. В этот момент они накинули на меня силки, сковав, лишив свободы. Обращение пошло не по плану, и я вновь приняла человеческий облик.

– Мой отец это так не оставит!

Второй похититель, человек в синей бандане и сером сюртуке, только хохотнул.

– Драконы не смогут спуститься в это подземелье. Оно защищено магией древних. Тебя никто здесь не найдёт, детка. Чувствуешь головокружение? С каждым часом оно будет нарастать, а потом ты потеряешь сознание на пару дней, после чего мы и…

– Тихо! – перебил его второй, по всей видимости, главный. – Не выдай ничего лишнего.

Его злые черные глаза глядели из-под насупленных бровей и надвинутой на лоб треуголки.

Я попала к пиратам. Что может быть хуже? Они либо сдирают с нас шкуры, чтобы выковать себе доспехи, либо продают в рабство колдунам. Похоже, меня хотели именно поработить.

Они ушли, бросив меня в тесной каменной каморке. Я обречённо опустилась на солому, помяв своё новое красное платье, которое получила на совершеннолетие только вчера.

Ждать, в темноте, в пустоте, молча и покорно, когда сознание покинет меня. Магия отравляет драконов, с этим ничего не поделаешь.

Спустя пару ужасных часов я кричала, я молила о пощаде, я пыталась порвать свои путы. Но, заранее обречённая на провал, не смогла.

Сознание померкло, и я упала в обморок. Моей последней мыслью было: «Как же папа боится за меня сейчас…».

Очнулась я прикованная к грот-мачте. Бушприт корабля, устремлённый в бурный океан, протыкал воздух, как острая шпага. Будь у меня с собой оружие, я не стала бы жалкой жертвой людей без чести и совести.

Пираты сновали там и тут, смазывая пушки, направляя корабль, наблюдая за меняющейся погодой. Яд подземелья уже выветрился из моей крови, и я жадно вдыхала свежий морской воздух. Видимо, прошло уже несколько дней, потому что наступала осень. В это время года я обычно отправляюсь в экипаже в Академию Бури, чтобы изучать политику, историю, философию, искусство и дар. Кто-то скажет, что это слишком похоже на магию, но, на самом деле, магия людей и дар имеют совершенно разную природу.

Вот и сейчас я нервно облизала губы, чувствуя, что грядёт не простая буря, а дарованная. Пираты ещё не знали об этом, потому что люди не способны ощутить то, что испокон веков чувствуем мы, драконы. Кто-то пролетал над кораблём, тень от его крыльев уже коснулась воды перед нами, скользя по поверхности чёрными извивами. Кто-то очень и очень большой.

И буря разразилась. Яростно заклокотало море, вздыбились валы, потемнело и взорвалось вспышками молний небо. Гремело прямо над головой. Бригантину нещадно трясло, колотило, кидало с гребня на гребень, грозя разорвать на части, низринуть на дно, где пиратам-работорговцам самое место.

Наконец, раздался отчаянный вопль.

– Дракон!

Пираты, которые и так бегали по палубе, бросились к пушкам, достали мушкеты, готовясь к битве с «монстром», как они нас называют. Я внутренне напряглась, готовясь к тому, что корабль сгинет в пламени, и отправится обломками на дно, догорать. Драконье пламя не потушить водой. С ним способна бороться лишь магия. Похоже, папа, мы так и не увидимся с тобой. По щеке скатилась одинокая слезинка. Хорошо, что пираты не видят это, хотя какое мне дело до их чувств.

Волны вздымались всё выше, корабль бросался вниз под всё более прямым углом, что становилось опасным, он мог перевернуться. Я посмотрела вверх, и увидела дракона. Его чёрное тело, казалось, способно поглотить сам свет солнца. Большие глаза горели красным, крылья легко загребали воздух, управляемые мощными буграми стальных мышц. Длинное, сильное тело с четырьмя лапами, изящная голова и крепкие челюсти с острыми зубами. Прекрасный молодой самец.

Зверь внутри меня зашевелился. Он принюхивался, улавливая запах перца и жара, исходящий от незнакомого дракона. Я чуяла его, несмотря на свист бури вокруг.

Глаза дракона остановились на мне, и зверь принюхался. Я поняла, что он тоже чувствует меня. В моей груди зародилось неведомое мне ощущение. Как будто я падаю с высоты, не в силах пошевелиться, остановить падение, сделать хотя бы что-нибудь. Я никогда не летала прежде, поэтому мне не с чем было это сравнить.

Дракон выдохнул тонкую струю пламени, спалив паруса, которые тлеющими клочьями посыпались на палубу. Люди голыми руками, воя от боли, сбрасывали эти обгорелые останки в воду. Стоит заняться пламени, как дерево сгорит дотла, унося с собой десятки жизней. Приходится жертвовать кожей на руках. Мне не было их жаль. Зачем жалеть тех, кто обрёк тебя на неминуемую гибель.

Дракон взревел, и мощь его рыка сотрясла небеса. Хлынул ливень, пронизывающий ледяной ливень. Ветер многократно усилился, и утлый корабль, не успев заняться, всё же перевернулся.

Я ощутила, как море прикоснулось ко мне, но совсем не заботливо, а грубо, потому что я больно ударилась о воду. Сверху давила громада корабля. Я ощутила, что не могу дышать. Открыв глаза, я глядела, как подо мной проплывают обломки, трупы, как пытаются выплыть раненые, но у них ничего не получается. Образовался большой водоворот, и корабль тянул на дно всех, кто на нём плыл.

Похоже, именно так я и умру. Прикованная цепями к мачте, задохнусь, а потом мой скелет найдут нырятели за жемчугом, и не удивятся, потому что сколько нас сгинуло, таких, пленённых драконов.

Воздух закончился, и я непроизвольно вдохнула. Вода хлынула в лёгкие, и это причинило мне сильную боль. Дерущее горло разрывали рвотные позывы и кашель. Я начала задыхаться. И, в этот момент, ощутила чьё-то присутствие рядом.

Обернувшись, угасающим сознанием я отметила, что дракон нырнул, и теперь подплывает ко мне, протягивая острые когти. Возможно, из милосердия он прикончит меня сам. Это будет менее позорная смерть. Возможно, я даже попаду на Сияющие Острова. Я начала терять сознание от боли, но он не торопился разорвать мои путы жизни. Вместо этого, его когти рассекли доски подо мной, оторвав мачту от корабля. Он протянул когтистые лапы и ухватился за цепи, потянул меня наверх, в светлеющее небо.

Мы вырвались из воды, но я была близка к смерти из-за воды в лёгких. Тогда дракон легонько надавил на мой живот, и я закашлялась, вода потекла из дыхательного горла. Я жадно, до боли вдохнула воздух, продолжая кашлять и отплёвываться. И, в этот момент, я услышала его мысли.

«Теперь ты – моя. Лоа ма, истинная».

***

– Уже завтра ты станешь моей женой.

– Я… не уверена.

– Понимаю. Но семье придётся принять моё решение. То, что ты – моя истинная, делает тебя исключительной. Они знают, что без тебя я зачахну. Говорят, если дракон-самец теряет свою лоа ма, он может даже умереть.

– Знаешь, у самок примерно то же самое. Только мы сходим с ума от горя, и обычно кончаем с собой от невозможности быть рядом с ни мэ.

– Я позабочусь о тебе, поверь.

Я тяжко вздохнула.

– Я скучаю по папе.

Он нахмурился.

– Ты же знаешь, мы не можем позвать его к нам в замок, потому что наши семьи враждуют. В свадебном путешествии ты сможешь увидеться с ним.

– Да, дорогой.

– Ложись спать, лоа ма, уже завтра нам больше никогда не придётся спать порознь. Тебе понравится.

Я немного зарделась от его намёков. Признаться, я и сама хотела этого. Я мечтала о первой брачной ночи с тех самых пор, как мы познакомились. Вдыхая манящий аромат его чешуи, я жаждала соития, как самого большого праздника в жизни. А пока что у нас не было даже поцелуев.

Я проснулась с бешено колотящимся сердцем, и долго не могла понять, что происходит, где я нахожусь, и что так напугало меня. Я ощутила, как паника подкатывает к горлу, я знала, что мне нужно идти. Я чувствовала, что происходит нечто непоправимое.

Накинув на тонкую сорочку плащ, первое, что попалось под руку в гардеробе, я обулась и вышла в коридор. Призрачный свет луны проникал через огромные, от пола до потолка, окна. Свечи отчего-то не горели, хотя я отчётливо различала, как они остаточно дымятся. Кто-то погасил их. Ёжась от ночной прохлады, я быстрым шагом шла по коридору. Меня тянуло в каминную залу, где мы обычно принимали гостей. С каждым шагом тревога всё нарастала, грозя обрушиться в паническую атаку.

Отворив массивные дубовые двери, я вошла. Шелестели бархатные портьеры, перебираемые тонкими пальцами ветра. В углу еле тлело пламя камина. На полу лежал опрокинутый стул, и повсюду – в беспорядке раскиданная одежда: чулки, туфли, камзол, шелковое платье, ботинки, штаны… А на обеденном столе, раскинув ноги в стороны, лежала незнакомая мне женщина, чьего лица я не разглядела, и жадно, со стонами и охами, принимала в своё тело член моего жениха.

На онемевших ногах я выскочила из залы, направилась в свою комнату. В состоянии, близком к шоку, я молча оделась в любимое бархатное платье, подаренное Мэорихом, а потом собрала свои вещи – три книги по философии, скетчбук, карандаши, кисти и краски, подаренное женихом жемчужное ожерелье, сложила всё это в торбу. Распахнула окна, и, взяв торбу в зубы, шагнула в ночь, не зная, обращусь я или камнем рухну вниз.

Но второе обращение произошло быстро, и, уже в небесах, я подумала, что забыла в замке бывшего свой дневник.

Глава 2. Возвращение домой

– Милая! Ты всё-таки смогла превратиться! Да моя ты хорошая!

Радости папы не было предела. Высокий, статный мужчина с длинными рыжими волосами бросился обнимать меня. Он закружил меня, как в детстве, счастливый просто от того, что может видеть свою единственную дочь.

– Папа, ты помнёшь камзол.

– Я так давно тебя не видел. Имею право на проявление чувств.

Наконец, он отстранился, и я смогла разглядеть его новый наряд. Багрового цвета военный камзол, на перевязи через плечо ножны с боевым мечом, чёрные практичные брюки, сапоги с высокими ботфортами. И новые лычки на погонах.

– Неужели… ты теперь генерал?

Папа улыбнулся. Он никогда не отличался особенной гордостью, всегда простой в общении, приветливый, душа компании.

– Да, ми тиреску, звёздочка. Боюсь, что у меня есть не только хорошие новости.

Он помрачнел. Я почувствовала, как в моём сердце появился холод, предчувствие того, что он скажет.

– Принцессу похитили.

– Не может быть! Её же так хорошо охраняли.

– И тем не менее. Лилу Родали теперь в плену у южных драконов. Это данные нашей разведки. Однако сами Южные Острова отказываются взять ответственность на себя. Сейчас мы ведём переговоры, но, на самом деле, мы на грани войны.

Он немного помолчал, поглаживая меня по плечу, потом опять притянул к себе. Я уткнулась в его широкую грудь. И тогда он продолжил:

– Я рад, что ты вернулась. Сейчас опасное время, ми тиреску, опасное.

Потом он опомнился.

– Ты же голодна! Когда я завершил своё первое перевоплощение, просто умирал с голоду. Съел целого быка на завтрак. Пойдём в дом.

Мы вошли в наш фамильный особняк, возвышающийся над ущельем в Горах Рассвета. Отсюда не видно океан, к которому я уже успела привыкнуть. Как ни странно, после того случая на корабле, я не начала панически бояться воды, хотя ожидала этого. Повезло, наверное. Или я просто ничему не учусь.

– Сначала поешь, или хочешь принять душ с долгой дороги?

– Хочу кушать! – капризно протянула я и улыбнулась.

Папа ткнул меня пальцем в кончик носа.

– Буп, ми тиреску. Какое же ты всё ещё дитя. Несмотря на то, что собралась замуж.

Я тут же помрачнела. Папа, который всегда чутко относился к моему состоянию, сразу же это заметил:

– Он обидел тебя? – спросил он прямо и без обиняков. Папа, как человек военный, всегда был достаточно прямолинеен. – Одно твоё слово – и я убью его.

Я сделала паузу. Мы вошли в гостиную, где уже хлопотали слуги в алых ливреях, накрывая на стол. Папа предусмотрителен, как и всегда. Села на край стула с бархатной обивкой, вздохнула, и всё-таки не выдержала, разразилась слезами.

– Папа, он изменил мне! И это за ночь до свадьбы!

Папа опустился на соседний стул, взял мои руки в свои, с нежностью и печалью посмотрел на меня. Потом погладил по спутавшимся волосам.

– Милая доченька, такое могло произойти. Молодые драконы импульсивны, легко поддаются эмоциям, и не понимают, что сами рушат собственное счастье. Хотя, конечно, этот рогатый от меня ещё получит.

– Не убивай его!

– Любовь слепа, ми тиреску. Неужели ты так любишь его?

– Я не говорила тебе, но он – мой ни мэ, мой истинный!

Я увидела, как в папиных глазах расплескался ужас. Я видела его в таком состоянии только однажды, когда умерла мама. А теперь он боялся потерять меня.

– Почему ты не сказала мне?

На моих глазах из самого нежного папы в мире он превратился в сурового отца. Его слова ранили.

– Неужели ты не понимаешь, что это значит для тебя? Что это значит для меня?

– Папа, ты ещё молод, у тебя высокий статус, ты без труда найдёшь себе новую жену, которая родит тебе наследника.

Я сделала паузу, но всё-таки сказала жестокое:

– Кроме того, мама не была твоей лоа ма, так что ты ещё можешь найти истинную.

– Перестань! Я любил её больше жизни! И принёс обет безбрачия Матери всех драконов!

– Пап, ты должен жить дальше. Мне практически всё равно, что будет со мной.

– Но мне не всё равно! Ты – моя долгожданная дочь и единственная наследница. Я не могу потерять тебя.

Я родилась больным и слабым дракончиком, и папа выходил меня, пока мама приходила в себя после тяжёлых родов. Она была человеком, поэтому крупный драконий плод чуть не убил её. Я чуть не убила её своим рождением.

– Я знаю, что может тебя спасти, – сказал папа.

Слуги уже приготовили лёгкий обед: запеченную утку по-восточному с гранатовым соусом и тонкими рисовыми лепёшками, южное пряное вино, сок из жимолости, салат с имбирём и морепродуктами, а также жареное мороженое.

– Поешь. Твой зверь растёт, тебе нужно хорошо питаться.

– А ты?

– Я сейчас приду.

Он вышел из гостиной, предоставив меня себе. Я, не выдержав, накинулась на утку, запивая её соком. И не заметила, как съела половину из того, что выложено на столе.

Уют родной гостиной не переставал меня радовать. Окна, выходящие в розовый сад, пропускали много солнечного света и тепла. Под потолком висела хрустальная люстра со множеством свечей. Батальные полотна по стенам изображали знаменательные сцены в истории нашей военной династии. Лежащий на полу серый мягкий ковёр из меха альпаки ласкал мои усталые ступни, когда я сбросила туфли. Синие обои с золотым тиснением подчёркивали торжественную обстановку. Под картинами расположили большие диваны с витыми золотыми ножками, вдоль которых стояли небольшие прозрачные столы. В дальнем конце зала – большой камин, как всегда, жарко натопленный, потому что в горах всегда холодно.

– Сестра! – услышала я радостный возглас.

Обернувшись, я не смогла сдержать счастливый писк, ведь в комнату вошёл Итильдин, мой пятиюродный брат по отцу. Его медные прямые волосы, собранные в хвост, как обычно, блестели, глаза цвета янтаря сияли, глядя на меня. Высокий, стройный, но идеально сложенный, он, как всегда, держал руку на эфесе одноручника. Его изящные черты лица при каждой встрече радовали меня своей красотой и симметричностью. Когда другие драконы смотрели на нас со стороны, то принимали за более близких родственников.

Я встала из-за стола, скомкала салфетку, лежащую на коленях, и бросила её на сидение. И побежала навстречу брату. Он распахнул свои объятия, и, как и отец, закружил меня по комнате.

– Рея! Ты ничуть не выросла с нашей последней встречи.

Итильдин служил в армии со своего совершеннолетия. Будучи старше меня всего на пять лет, он уже успел дослужиться до майора контрразведки. Я его обожала.

– Ну, Итильдин, это же неправда! Я повзрослела на два года, я теперь совершеннолетняя.

– Дар всё ещё не открылся тебе, а значит, ты до сих пор малышка.

Я сделала вид, что обиделась. Но на Итильдина совершенно невозможно обижаться, такой уж он славный.

– Я привёз тебе кумранские сладости. Потом посмотришь, слуги унесли их в твою комнату.

– Откуда ты узнал, что я приеду? У тебя отпуск?

– Нет, я здесь в командировке. Но сегодня в увольнительной. Можем прогуляться, когда ты немного отдохнёшь.

– Ты не сказал, откуда ты узнал.

– Контрразведка знает всё.

– Я ещё ночью не знала, что прилечу.

– Ты же знаешь, что я всё равно тебе не скажу.

– Вечно у тебя какие-то секреты от меня.

– Такая работа, сестрёнка.

Мы немного помолчали, Итильдин взъерошил мне волосы. Тепло улыбнулся. Папа стоял в дверях и смотрел на нас с серьёзным выражением лица.

– Как твоя служба?

– Генерал-полковник сказал, что меня повысят, но при одном условии.

– При каком?

– Если я найду себе невесту.

– У тебя есть кто-то на примете?

Он хитро прищурился и снова улыбнулся.

– А ты как думаешь?

– Ты как-то давно говорил, что любишь одну девушку, но она не отвечает тебе взаимностью. Она ответила?

Итильдин вздохнул.

– Пона-атно, – протянула я. – А ты ей говорил о своих чувствах?

Итильдин пожал плечами.

– Братец, будь ты посмелее, был бы уже давно счастливо женат. На поле боя тебе нет равных, а когда дело доходит до элементарного флирта, ты тут же сдуваешься.

– И ничего это я не сдуваюсь! – деланно возмутился он. – Откуда ты только таких выражений набралась? От Мэориха, что ли?

– Я больше не хочу слушать о нём, – отрезала я.

Настроение непоправимо испортилось.

– Я пойду в свою комнату, мне нужно принять душ. От меня пахнет.

– Да, ми тиреску, сходи. Потом мне нужно будет с тобой поговорить, – сказал папа.

– До встречи, – бросила я мужчинам и вышла из гостиной.

О чём же хочет поговорить папа? Неужели мы ещё не всё обсудили?

Глава 3. Печальные новости

Спустившись по винтовой лестнице, ведущей с моего этажа к отцовскому кабинету, я осторожно постучала в дверь. Спустя несколько томительных секунд дверь приоткрылась, и выглянул отец. Его рыжая грива была взлохмачена. Убедившись, что это всего лишь я, а не какой-нибудь таинственный ассасин, он открыл дверь шире и пригласил меня войти.

В комнате с высоким потолком царил полумрак. И лишь освещалась стоявшими по углам канделябрами лежавшая на столе большая карта нашего мира. Тут и там расставили флажки, фургончики, пушки, нарисовали стрелки. Вокруг карты расположилось несколько незнакомых мне мужчин. Чуть в стороне стоял Итильдин.

Я поклонилась вошедшим, как того требовали правила этикета. Они ответили мне кивками.

– Ты не очень вовремя, милая. Но, в любом случае, у меня уже не будет времени после.

– После чего, папочка? – я невинно хлопала глазками, будто бы не понимая, к чему всё идёт.

Папа прекрасно видел, что я всё поняла. Ведь не зря он столько времени посвятил моему обучению. Военная стратегия входила в план занятий.

– Мне нужно отбыть… по делам государства. Ми тиреску, мне жаль, что так получилось, но ситуация накаляется.

– А как же я? Ты оставишь меня одну?

– Нет, конечно нет. С тобой останется Итильдин. Он присмотрит за тобой до моего возвращения.

Так вот, значит, какая командировка у братца.

– Я привезу тебе новое платье. Из шёлка, как ты любишь.

Подумать только, он решил от меня откупиться! Как будто какое-то платье заменит мне отца! Но не время устраивать скандал, ведь я вторглась прямо посреди военного совещания. А это значит, что передо мной не последние лица в королевстве. Не стоит позорить папу перед ними. Конечно, он ничего мне не скажет, но я знаю, как отец дорожит своей карьерой. И я правда горжусь им, но…

Должно быть, папа увидел, как омрачилось моё лицо, потому что он подошёл, мимолётно провёл пальцами по тыльной стороне моего запястья, и грустно сказал:

– Ты должна понять меня, милая. Дело касается всех нас. И я вернусь так скоро, как смогу.

– Обещаешь? – на глазах, хотя я не хотела плакать, появились дурацкие слёзы.

– Обещаю. А теперь Рея, Итильдин, вы можете оставить нас?

Итильдин отдал честь, я присела в реверансе, и мы вышли из кабинета. Дверь закрыли на ключ изнутри. Дело серьёзное.

Итильдин с тревогой посмотрел на меня и подал руку.

– Рея, ты можешь положиться на меня. Я не дам тебя в обиду.

– Будешь моим телохранителем? – улыбнулась я сквозь слёзы.

– И твоим компаньоном, если позволишь. Давай прогуляемся?

Я замялась.

– Я бы хотела попрощаться с папой. Я дождусь его.

– Сожалею, Рея, но они уже отбыли.

– Что?! – я невольно задохнулась криком. – Но как же…

– Прости.

– Почему он не попрощался со мной?

– Рея, я не знаю. Я только слышал, что они спешно покинули кабинет через потайную дверь.

Потайная дверь? И я о ней не знаю?

– Рея, успокойся, прошу. Похоже, это что-то экстренное. Пожалуйста, возьми себя в руки.

Но я уже представила себе, как вижу бездыханное тело папы, потому что он не вернулся с этой чёртовой войны. А я даже не успела с ним попрощаться. Когда на меня накатила истерика, Итильдин крепко сжал меня в объятиях, и не отпускал долго-долго. А потом повлёк за собой.

– Прогулка верхом – это то, что тебе сейчас не помешает. Пойдём, Рея, ты же всегда любила лошадей.

Я шла за ним, не сдерживая своих слёз, а он держал меня за руку, не давая сбавить шаг, задуматься и полностью упасть в тоску. Сначала Мэорих, теперь папа. Они оставляли меня один за другим, любимые люди оставляли меня. Я чувствовала отчаяние. И на волоске от него меня удерживало только прикосновение Итильдина.

Спустившись вниз, мы вышли из особняка на задний двор, где располагались служебные пристройки, кухня и конюшни. Слуги, которые попадались навстречу, торопливо кланялись, и, видя слёзы у меня на щеках, торопились скрыться из виду, чтобы не тревожить мою печаль. Люди понимали, что не могут ничего для меня сделать. И я не ждала от них помощи, потому что одному виду никогда не понять другой.

Между тем, я начала понемногу успокаиваться.

– Вот так, хорошо, теперь тебе станет легче. Какая же ты молодец, – уговаривал меня, как ребёнка, Итильдин. – А вот и твой Чёрный Красавчик.

Чёрный Красавчик, конь вороной масти, был моим любимцем. Я всегда приносила что-нибудь вкусненькое – кубик сахара, морковку – когда приходила к нему. Но теперь я пришла с пустыми руками, и мне стало стыдно. Конь доверчиво потянулся бархатным храпом мне в ладони, но ничего там не обнаружил. Посмотрел укоризненно.

– Прости, Красавчик, я сегодня без гостинца. В следующий раз принесу два. Ну, пожалуйста, не смотри так.

– Возьми, – шепнул Итильдин, и тайком протянул мне в руки яблоко.

– Когда ты успел его достать? Ты разве знал, что мы пойдём на конюшню? – почему-то тоже шёпотом спросила я.

– Это секрет…

– Контрразведки. Я знаю. Но всё же?

– У конюха взял.

– Спасибо. И почему мы шепчем?

Итильдин улыбнулся. Пожал плечами.

На сердце немного потеплело. Я протянула яблоко Чёрному Красавчику, и он принял его с благодарностью, сразу же захрустел, пуская сок. Мои руки стали липкими, и Итильдин достал носовой платок, аккуратно вытерев каждый мой палец.

– Ну а теперь мы оседлаем тебя, – сказала я, собравшись с силами.

Я достала уздечку, надела на морду Красавчика, вставила трензель ему между челюстей. Обмотала ноги лошади бинтами, чтобы не было растяжений, затем накинула попону. Взяла удобное дамское седло, застегнула подпругу вокруг корпуса лошади. Вывела коня наружу. Поправила поводья и вставила ногу в стремя. После лёгким движением взлетела в седло. В том, чтобы быть драконом, есть свои неоспоримые преимущества, например большие физическая сила, ловкость и скорость даже в человеческом облике.

– Ну, ты там долго ещё?

Сбоку показалась голова Седого, ещё одного из коней. Он неодобрительно фыркнул. На нём гарцевал Итильдин, уже давно взнуздавший коня.

Я неодобрительно посмотрела на братца.

– У тебя больше практики. Военные сборы, походы, все дела. А я давно не каталась на лошади.

– Да, я знаю, Мэорих не любит конные прогулки, – закатил глаза Итильдин.

– Да откуда ты всё знаешь? И вообще, я же просила не говорить о нём.

– Извини. Больше не повторится.

Мы выехали через задние ворота на торную горную тропу и тут Итильдин сказал:

– Догоняй.

И пришпорил Седого.

Я ахнула от его дерзости. Он посмел бросить мне вызов! И тоже отправила коня в галоп.

Ветер бил мне в лицо, развевая волосы, конь мчал меня вскачь, и я ненадолго забыла о своих горестях. Ничто не сравнится с ездой на лошади. Кроме, конечно, полёта.

Но, как я ни старалась, догнать Итильдина так и не смогла. Он военный – и всё тут. Поэтому Итильдин сам остановился, спрыгнул с лошади и направился в мою сторону, ведя коня в поводу. На его лице отразилась озабоченность. Он смотрел в небо за моей спиной, приложив руку козырьком к глазам.

– Что случилось?

Вместо ответа он показал рукой.

Я оглянулась.

Над замком парил, готовясь спикировать, большой чёрный дракон.

Драконий словарь:

Лоа ма – избранная, возлюбленная

Ни мэ – избранный, любимый

Ми тиреску – моя звёздочка