Сестринское дело. Анализ и оценка теорий

Терминология

Давайте начнем с расхождений, касающихся самой терминологии. Этот вопрос привлек к себе много внимания и вызвал оживленные дискуссии в 60‑е и 70‑е годы, но так и не решен по сей день (Suppe & Jacox, 1985). На переднем плане стоит проблема определения самого понятия теории в отличие его от других понятийных категорий и структур. Для исследований в сестринской области вопрос состоит в том, отличается ли в нашем случае понятие теории, к примеру, от понятия “модели” или “концептуальные рамки сестринской практики”.

Некоторые авторы, например Фосет, уделяли большое внимание этому вопросу и пытались выработать критерии, согласно которым можно было бы отделить “концептуальные модели” от других научных структур. Эти критерии затрагивают форму, содержание, степень абстракции, функционирование. Фосет утверждает, что “концептуальная модель” является абстракцией очень высокого уровня, которая включает в себя несколько других важнейших явлений. (Модель “самоухода”, созданная Доротеей Орем, вполне попадает под это определение). При этом понятие теории наоборот начинает выступать как нечто более конкретное и ограниченное в охвате явлений (например, теория посвящается эффективности влияния предоперативного разъяснительного курса на постоперативную реабилитацию).

Другие исследователи, например, Flaskerud, Halloran (1980), Meleis (1991) и Barnum (1990), отвергли дискуссию о терминологии, как не имеющую принципиального значения, и пользуются терминологией произвольно, по своему усмотрению. По мнению этих исследователей попытки, например, четко определить разницу между моделями и теориями оказалась безуспешными и понятия продолжают быть взаимозаменяемыми.

По мнению Мелейс это привело к тому, что теоретические работы по сестринскому делу стали считать несерьезными по отношению к теориям в других областях знаний, так как всегда подразумевалось, что “теория” – понятие более высокого порядка, нежели “модель” или “концептуальные рамки сестринской практики”. Дискуссия о терминологии может показаться не столь уж и значительной. Важно то, что она привела к обсуждению других принципиальных моментов.

Теории разного уровня / типы теорий

В последние годы многие авторы давали характеристики теориям сестринского дела по иерархическому принципу. Фосет (1989) разместила теоретические работы в сестринской области на трех уровнях абстракции. Наиболее обобщающим и абстрактным, согласно ее мнению, является уровень метапарадигмы. Он включает четыре обобщающих понятия: “человек”, “сестринское дело”, “здоровье”, “внешняя среда”. Метапарадигма сестринского дела очерчивает границы интересов последнего (Fawsett, 1978). Следующий уровень абстракции, который выделяет Фосетт, – это концептуальные модели. Они тоже весьма абстрактны, но гораздо конкретнее, нежели мета-парадигма, они характеризуют те четыре понятия, которые составляют метапарадигму. Существует очень много концептуальных моделей, которые по-разному определяют эти понятия. Под эту категорию попадают также традиционные теории или модели сестринского дела.

В то же время концептуальные модели тоже оказываются чересчур абстрактными для того, чтобы дать рекомендации для действий медсестры в конкретных ситуациях (Fawcett, 1984). В связи с этим Фосетт считает, что для определения сферы ответственности медсестры нужен третий уровень, то есть собственно теории сестринского дела. Эти теории относительно конкретны, и в них подробно рассматривается содержание понятий метапарадигмы и их взаимоотношения между собой. Понятие теории Фосетт относит именно к этому уровню. Как соотносятся эти три уровня между собой, можно видеть на схеме 2.1. (заимствовано из книги Дж. Фосетт /1989/):

Схема 2.1.

Ким (1989) пошла в этом направлении дальше и создала другую иерархическую систему, которая приведена на схеме 2.2. В данной схеме научного познания она вводит еще два уровня, которых нет у Фосетт, а именно общий философский уровень и философский уровень сестринского дела. Философский уровень включает в себе фундаментальные посылки и аксиомы, касающиеся реальности и ее познания. Этот уровень не является непосредственно связанным с сестринским делом. Он охватывает и другие профессии. Необходимость введения этого уровня Ким объясняет тем, что выбор той или иной научно-философской перспективы очень важен для развития теорий сестринского дела, и тот выбор, который исследователь делает на этом уровне, влияет на теоретические изыскания на всех других уровнях (мы еще вернемся к философским вопросам в этой главе).

Схема 2.2

Уровень метапарадигмы в данной схеме соответствует теоретическому уровню Фосетт, хотя Ким определяет его совсем по-иному. Она выделяет четыре основополагающих понятия-домена, которые должны быть в центре внимания при развитии теории сестринского дела: КЛИЕНТ, ПРАКТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, КЛИЕНТ КАК ОБЪЕКТ СЕСТРИНСКОГО УХОДА, ВНЕШНЯЯ СРЕДА (Kim, 1983, 1987). Область “Клиент” охватывает феномены, относящиеся к объекту деятельности медицинской сестры – к пациенту (клиенту). Понятие-домен ПРАКТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ включает в себя конкретную область деятельности медицинской сестры (методы ухода, оценку клинической ситуации) и т. д., в то время как область КЛИЕНТ КАК ОБЪЕКТ СЕСТРИНСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ рассматривает аспекты взаимодействия между медицинской сестрой и пациентом. ВНЕШНЯЯ СРЕДА охватывает факторы, связанные со временем, местом, характером оцениваемой ситуации и контекстом, в котором находятся пациент и медицинская сестра, ВНЕШНЯЯ СРЕДА, согласно Ким, не может быть одним из главных факторов теории сестринского дела. ВНЕШНЯЯ СРЕДА хотя и является для Ким одним из основополагающих понятий-доменов, при этом представляет собой лишь фактор, в связи с которым рассматриваются перспективы существования пациента с тем или иным дефектом. ВНЕШНЯЯ СРЕДА, экономические и социальные факторы могут лишь, например, указывать на то, насколько возможно теоретически проживание данного пациента вне стен специального медицинского учреждения. Ким не рассматривает понятие “здоровье” в качестве понятия-домена. Здоровье – конечная цель сестринского дела, но Ким считает более естественным рассматривать его как относящегося к понятию-домену Клиент (Kim, 1983, 1987).

Философский уровень сестринского дела включает тот выбор морально-этических ценностей, которыми руководствуется исследователь. На уровне философии сестринского дела тот или иной исследователь описывает концепцию человека и те основные принципы и нормы, которыми должны руководствоваться медсестры в своей коллективной деятельности. Этот уровень включает в себя также различные этические теории.

Уровень ПАРАДИГМЫ в трактовке Ким подробно раскрывает постулаты той или иной теории, касающиеся взглядов на природу сестринского дела, и то, каким образом должна формироваться теория. Этот уровень охватывает тот же круг вопросов и проблем, что и философский уровень, но он связан с деятельностью медсестры. Ким утверждает, что наиболее перспективными оказались систематизирующие, поведенческие, феноменологические и межличностные парадигмы. По ее мнению, многие существующие модели (Orem, Parse, Rogers и др.) вполне могут развиться до уровня парадигм, если только их философские постулаты и методы научного мышления будут четко обозначены. Ким, подобно Фосетт, употребляет термин “теория” на самом низком, конкретизированном уровне. Ким, как и Фосетт, считает, что теории сестринского дела – это теоретические работы, которые детально рассматривают весьма ограниченный круг явлений и описывают взаимосвязи таким образом, чтобы они могли легко соотноситься с эмпирическим миром (“действительностью”).

Иерархические построения Ким и Фосетт свидетельствуют о том, что сестринскому делу необходим теоретический фундамент на различных уровнях. Тот факт, что эти авторы вводят абстрактные понятия, которые оказываются на более высоких ступенях иерархической лестницы по отношению к собственной теории, не так уж и важен. Ведь и на этих уровнях происходит формирование интересующих нас собственно теорий сестринского дела. Подобные подход демонстрирует дискуссионность вопроса о том, существует ли вообще в сестринском деле теория или нет. Количество хорошо разработанных теорий на том уровне, куда их помещают Фосетт и Ким, оказывается очень незначительным. Если использовать терминологию Фосетт, то можно сказать, что наибольшие успехи в разработках были достигнуты на уровне концептуальных моделей. Можно предъявить претензии Фосетт в связи с использованием в приводимой схеме разноплановой терминологии, но вероятно, это закономерно, так как она охватывает теории разного типа, с разными задачами и различными внутренними структурами. Sarvimaki следующим образом подводит итоги дискуссии:

“Практическая ценность… теории любого типа… связана с ее значимостью для той практической деятельности, которую она направляет… Непосредственное руководство практической деятельностью очень важно. Это еще не все. Роль теории для практической деятельности может быть велика, даже если она не помогает решать конкретные практические проблемы и не дает каких-либо непосредственных инструкций. Она может дать медицинским сестрам более углубленное понимание своего дела… (Sarvimaki, 1988)

Цель создания теорий сестринского дела

Еще один важнейший вопрос – какова цель создания теорий сестринского дела. Как и в США, где так много сделано в области развития теорий сестринского дела, так и в Норвегии это явилось одним из наиболее горячо обсуждаемых расхождений во взглядах.

В целом, расхождения во взглядах касались проблемы “приоритетности” чистой науки, но были они и по отношению к практике. Те, для кого сестринское дело – практическая прикладная дисциплина, заявили, что цель теории – направлять практическую деятельность, и исходить нужно из этого. Важнейшим критерием должно стать то, насколько та или иная теория способна определить цель сестринского дела, истолковать типичные ситуации, связанные с уходом, указать на то, какого рода информацией должна обладать медсестра, какие подходы и стратегии действий должны использоваться. Эта дискуссия проходила в США в конце 60‑х годов и продолжала теперь – в настоящее время – делать упор на научных характеристиках теорий.

Те ученые, для которых создание теорий сестринского дела означало признание его в качестве научной дисциплины, были больше всего озабочены четкой достоверностью научных критериев, применяемых при оценке теорий. Общепринятые научные критерии предъявляют следующие требования: наличие структурной организации, четко сформулированная терминология и ясно очерченные предположительные связи между элементами. Необходимо, чтобы теория базировалась на научных методах исследования, то есть эксперименте. В ее основе должна быть объективная информация, факты, не имеющие никакой эмоциональной и социальной окраски.

Другие исследователи вновь заявили, что функции теорий сестринского дела многообразны и все они важны в равной степени (Chin og Jacobs 1983, Meleis, 1991). Сторонники данной точки зрения доказывали, что одна и та же теория может представлять ценность в разных аспектах. И исходя из этого, они одновременно оценивали теории и по их фундаментальной научной обоснованности, и по перспективам внедрения. Рассматривались и другие аспекты (Meleis, 1991, Stevens, 1990, Jura & Torres, 1975). Преподаватели сестринского дела особенно отметили важность теорий для учебных программ, и во многих теориях логически и всесторонне описывалось сестринское дело, чтобы его можно было преподавать студентам. Это было успешно осуществлено в США. В Норвегии в учебные программы прежде всего были внедрены элементы теории “самоухода” Орем, а также идея “сестринского процесса”.

Был выдвинут также тезис о том, что теории помогают упорядочить административную деятельность в этой области (Barnun, 1990; Henru, 1989). Скрытой подоплекой этой дискуссии был также фактор назревшей необходимости выделить сестринское дело в профессию. Теории были призваны объяснить принципиальное отличие профессии медицинской сестры от профессии врача с одной стороны, а с другой – от ряда профессий, также призванных помочь сохранить здоровье людей (например, от профессии физиотерапевта, трудотерапевта, социального работника), а не от “непрофессиональной” деятельности по уходу за больным (например, приходящих на дом сиделок), а также от семейного ухода (осуществляемого, например, родителями или другими близкими) (Chain и Jacobs, 1983; Meleis, 1991; Barnum, 1990).

Назначение любой теории можно сформулировать, используя следующие научные термины: 1) описательная, 2) разъясняющая, 3) прогнозирующая (предвидящая), 4) контролирующая (предписывающая). В описательных теориях содержится описание какой-либо области исследования. Эта область может ограничиваться одним или несколькими явлениями. Теории, которые не просто описывают одно или несколько явлений, но описывают, почему данные явления таковы, каковы они есть, называются разъясняющими. Теория называется прогнозирующей или предвидящей, если она определяет, каким образом можно предвидеть изменение ситуации в данной области. Обозначение “контролирующая” применяется в отношении теорий, которые указывают, что нужно делать, чтобы изменить ситуацию в нужном направлении (Kim, 1989; Barnum, 1990).

Прежде в науке особенно ценились те теории, которые позволяют в чем-то предвидеть будущую ситуацию или по крайней мере указать, каким образом можно что-то изменить и отрегулировать в ней. Прогнозирующие и контролирующие теории рассматривались как более “продвинутые”, более высокого класса нежели описательные и разъясняющие теории. В настоящее время ученые все больше приходят к мнению, что такое деление несправедливо и что тут дело не в структурном типе теорий, а в той части действительности, которая находится в поле зрения того или иного исследователя, так как естественнонаучные феномены легче поддаются описанию и объяснению, благодаря чему и предвиденье и контроль становятся возможным, в то время как гуманитарные феномены и явления общественной жизни не поддаются однозначному прогнозированию подобного рода.

Что касается типов теории, то следует отметить появление так называемых практических теорий (Juul Jensen, 1988, Schon, 1983, 1987; Wetlesen, 1988). Этот тип теорий разительно отличается от рассмотренных ранее. Цель подобных теорий – дать практические рекомендации, то есть предписать какие-то действия. При этом слово “предписать” имеет принципиально иное значение, чем тогда, когда употребляется по отношению к контролирующим теориям. Практические теории – это нормативные теории. В них есть конкретные задачи и методики, как этого добиться. Контролирующие теории не имеют данного измерения. Они ничего не говорят о “достойных” целях и задачах. Для них неважна конкретная цель. Они разъясняют, как можно перенестись из ситуации А в ситуацию Б, не задаваясь вопросом о том, желательна ли ситуация Б.

Степень абстрактности теорий

Под степенью абстрактности подразумевается та дистанция, которая существует между эмпирической реальностью и описанием ее в терминах той или иной теории. Если перед нами очень отвлеченная теория, то требуется ряд дедуктивных усилий, чтобы понять, каким образом эти понятия связаны с действительностью. Теория с низкой степенью абстрактности требует гораздо меньше усилий, чтобы соотнести ее с теми элементами действительности, которые она истолковывает.

В отношении того, какая степень абстрактности желательна для теории сестринского дела, единого мнения не существует. Некоторые исследователи придерживаются мнения, что в отвлеченности теории ее сила, потому что таким образом теория может представить целые классы ситуаций и феноменов (Parse, 1983). Другие утверждают, что слишком большая степень отвлеченности уменьшает практическое значение этих теорий, так как такие теории не указывают их конкретные взаимоотношения с практикой сестринского дела (Lundt, Soder, Waeness, 1988).

Имеются большие разногласия в оценке конкретных теорий. Некоторые исследователи (Lund, Soder, Warnes) заявляли, что модель самоухода Доротеи Орем слишком абстрактна, чтобы иметь практическое значение, в то время как по мнению других (Meleis) она принадлежит к числу конкретных теорий сестринского дела, если их расположить в спектре по степени абстрактности.

Границы теории

Понятие “границы теории” связано с тем, какую часть области сестринского дела та или иная теория охватывает. С этой точки зрения теории бывают глобальные, промежуточные и ограниченные. Глобальные теории – это такие теории, которые являются масштабными, всеобъемлющими и хорошо разработанными. В них описывается несколько, но крупных явлений. Это тоже самое, что Фосетт (1984) называет “концептуальными моделями”. Примером могут служить теории Доротеи Орем, Роджерс и Рой (M.Rogers и S.C.Roy).

Промежуточные теории охватывают меньшую область сестринского дела, и здесь все понятия более четко разграничены между собой. Примером может служить группа теорий, которые посвящены деятельности медицинских сестер с различной конкретной специализацией.

Ограниченные или “узкие” теории – это те теории, которые описывают только одно или несколько явлений. Зато эти явления и взаимоотношения между ними описаны детально. Примером ограниченной теории может служить теория, которая описывает влияние применения стероидов на кожные высыпания, сопровождающиеся зудом.

Фосетт проводит границы между глобальными “промежуточными” и “ограниченными теориями” в зависимости от того, сколько парадигматических понятий они охватывают. В соответствии с ее точкой зрения, “глобальные теории” охватывают все четыре понятия метапарадигмы, в то время, как “ограничение” только одно их или два. Мы здесь не поддерживаем данную точку зрения. Даже самые ограниченные теории могут охватывать все метапонятия, но только в “узкой”, ограниченной области сестринского дела, например, в области гериатрии.

Структура теорий

Под понятием “структура” мы подразумеваем принципы построения теории. Каковы ее элементы теории и как они связаны между собой? Здесь мы непосредственно сталкиваемся с невероятно сложной философской проблемой, которая не будет рассматриваться здесь в полном объеме. И тем не менее очень важно, чтобы читатель осознавал эту проблему, но хотя бы потому, что ее нельзя не учитывать при оценке значимости той или иной теории. Эта проблема связана с трактовкой понятия “феномен” и взаимоотношением между самими “феноменами” и понятиями, обозначающими эти “феномены”.

Чаще всего феномен определяется как “нечто существующее в действительности” или как “нечто воспринимаемое как существующее в действительности”, в то время как понятие выступает в качестве языковой формулировки, которая стремится выявить сам феномен. Понятие есть лингвистический символ феномена. Когда пытаются вникнуть в сущность понятия, стараются описать наиболее важные и характерные его черты. Впрочем, что именно считается приоритетным, зависит от выбранного угла зрения. Например: на столе перед нами лежит два предмета: яблоко и мяч. По некоторым параметрам они сходны, в других отношениях они резко отличаются один от другого. В поисках понятий, с помощью которых можно было бы адекватно описать их, мы стоим перед выбором между следующими вариантами:

A. Описание с точки зрения формы (оба предмета имеют шарообразную форму).

Б. Описание с точки зрения размера (один имеет в диаметре 5 см, другой – 12 см).

B. Описание с точки зрения веса (оба весят приблизительно 150 г).

Г. Описание с точки зрения цвета (оба красные).

Д. Описание с точки зрения их функции (один предмет предназначен для еды, другой для игры).

Мы видим, что в пунктах А, В, Г предметы описываются в рамках одной категории и одних и тех же понятий, в то же время в пунктах Б и Д мы пользуемся разнородными понятиями. Пример этот весьма примитивный, но он показывает, что в описании различных явлений мы всегда сталкиваемся с необходимостью выбора понятий. И что выбранные понятия весьма различаются между собой в зависимости от избранного угла зрения. Таким образом нельзя считать само собой разумеющимся, что языковое выражение понятия о феномене идентично тому феномену, с которым оно соотносится. Таким образом можно судить, отражают ли эти понятия удовлетворительным образом те феномены, о которых идет речь в той теории, которую он изучает. И это суждение будет зависеть и от угла зрения той научной школы или направления, к которым по своим воззрениям принадлежит читатель.

Теория, как было сказано ранее, затрагивает как минимум одно явление и включает в себя понятия, которые описывают или характеризуют то или иное явление. В большинстве случаев теория включает в себя больше одного понятия. Теория может также включать в себя описание взаимоотношений явлений между собой. То, насколько четко прослеживаются взаимоотношения между понятиями, находится в зависимости от того, насколько развитой является теория и к какому уровню принадлежит. Принципиально важным оказывается здесь вывод, что исходя из того, что всякая теория состоит из двух типов элементов, то есть, понятий и связей между ними. “Пропозиция” предполагаемая связь – это термин, который часто употребляется для характеристик гипотетических соотношений между элементами той или иной теории. Структуру теории можно изобразить следующим образом.

Схема 2.3

Данная схема иллюстрирует теорию, состоящую из трех различных понятий, где намечены предположительные связи, или пропозиции. Обратите внимание на то, что пропозиция I дает совершенно определенное представление о взаимоотношении между понятиями А и В. В соответствии с этой пропозицией существует два вида отношений между двумя этими понятиями. Изменение в области понятия А оказывает влияние на понятие В, а изменение в области понятия В будет иметь соответственно влияние на понятие А. Взаимоотношения между понятиями В и С носят совсем иной характер. Здесь связь односторонняя, то есть изменение в области понятия В повлияет на С, но изменение в области понятия С не будет иметь никакого прямого влияния на понятие В. Можно представить и другие взаимоотношения между тремя понятиями, нежели представленные на схеме. Например, логически может существовать связь между понятиями А и С, хотя в данной схеме оно не прослеживается. Давайте обратимся к примеру из клинической практики. Пусть понятие А означает боль, В – страх, С – артериальное давление. Тогда наша схема будет выглядеть следующим образом:

Схема 2.4.

Таким образом, теория, представленная на схеме 2.4, показывает, что существует связь между болью, страхом и артериальным давлением. Взаимоотношения этих элементов таковы, что изменение в болевых ощущениях человека вызывает изменения в ощущении страха. Согласно данной теории чувство страха усиливает боль и ведет к изменению артериального давления. В то же время не наблюдается прямой связи между болью и артериальным давлением. И теория, представленная схемой 2.4, не говорит ничего о том, каким образом изменение в болевом ощущении и страх будут влиять на другие явления. Исходя из этой теории, трудно также сказать, например, дает ли сильная боль сильный страх, или вследствие сильной боли страх уменьшается и т. д. Для того, чтобы увидеть, какие типы пропозиций предположительной гипотетической связи существуют между понятиями, нужно выявить, каким образом изменение в области одного понятия вызывает изменение в другом. Это проиллюстрировано на схеме 2.5:

Схема 2.5.

Данная схема, конечно же, отнюдь не универсальна. Она подходит больше всего к теориям с “традиционной” естественнонаучной структурой. У других типов теорий другая структура. Ветлесен выдвигает, например, утверждение, что практические теории часто построены на стереотипах, которые показывают, объясняют, каким образом следует поступать в определенных типичных ситуациях, учитывая существующую практику. Существующая практика – эта та практика, которую занимающиеся сестринским делом признают в качестве приемлемой, адекватной. Подобные теории трудно представить наглядно с помощью схем, хотя последнее нельзя считать принципиально невозможным. Практические теории также могут обладать структурой, похожей на правила, инструкции или предписания, в которых заключаются нормативы и нормативные указания. Нормы этого типа представляют описание того, что необходимо делать в тех или иных определенных ситуациях. В соответствии с ними в теориях описывают необходимые последовательные действия. Теории данного типа приближаются к так называемым “обосновывающим” теориям. Обосновывающие теории рассматривают исходные предпосылки, умозаключения и те выводы, к которым приходит автор (Wetlesen, 1988). Структура подобного типа теории может быть описана следующим образом:

1. Основополагающие, морально-этические ценности.

2. Методики (описание процедур и манипуляций).

3. Типичные ситуации (условия практической деятельности).

4. Налаженные стереотипы деятельности, основанные на трех предыдущих пунктах.