Quotes from the book «Лунные хроники. Белоснежка», page 2

— Он нужен мне так же, как и я ему. Но это вовсе не означает, что между нами... любовь.

Зима опустила ресницы:

— На самом деле, мой дорогой друг, это именно любовь.

— Что ты сегодня принесла? — спросила Скарлет. — Бред с оттенком безумия? Или сегодня у тебя хороший день?

-Ты принцесса, а не королева.

Она с удивлением посмотрела на него:

-Я и не хочу быть королевой.

-Тогда не нужно надевать корону.

Мы думаем, что если делаем только хорошее, то мы и сами хорошие. Можно заставить людей быть счастливыми. Можно подарить им спокойствие, блаженство или любовь, и, наверное, это хорошо. Но мы не видим, что ложь жестока сама по себе.

Ико фыркнула, и Зола в очередной раз поразилась, как ей удается издавать звуки, не предусмотренные комплектацией эскорт-дроида.

— Кресс?

Она затрясла головой, краем глаза заметив маленькие шарики на кончиках антенн, о которых успела забыть. Оставалось надеяться, что ей удалось скрыть свою боль, когда Кресс подняла на Торна глаза.

— Все в порядке. Я не хочу это обсуждать.

Тот стоял, прислонившись к закрытой двери, сунув руки в карманы. И был взбудоражен. Пристыжен, возможно; смущен, на взводе, и сквозило в нем что-то еще — темное и пьянящее, от чего у Кресс задрожали пальцы.

Какое-то время он просто глядел на нее.

— Хорошо, — сказал Торн наконец. — Я тоже не в настроении что-либо обсуждать.

Она хотела было кивнуть, но тут он резко оттолкнулся от двери, и Кресс, моргнув, отпрянула, оступившись. Три шага назад. Четыре. Ноги уперлись в столешницу.

— Чт…

Одним движение Торн поднял ее и усадил на стол, прижимая спиной к огромному горшку с папоротником. А затем… ох.

Поцелуй на крыше стал источником стольких фантазий Кресс, но о таком она и не мечтала.

Тот раз был бережным, нежным, а этот — страстным. Уверенным. Тело Кресс растворилось в ощущениях. Ладони Торна обжигали ее талию сквозь тонкую ткань юбки. Ее колени вжимались в его бедра, а он привлекал ее ближе и ближе, словно та была по-прежнему далека. С губ Кресс сорвался жалобный всхлип, заглушенный губами Торна. Послышался стон — он мог принадлежать как ей, так и ему.

Тот поцелуй на крыше прервался, едва начавшись, а этот длился, длился и длился…

— Двадцать три, — сказал он.

— Мм? — пробормотала Кресс, распахнув изумленно глаза.

Торн, виноватый и смущенный, отстранился, а её эйфория слегка поутихла.

— Ты однажды меня спросила, многим ли девушкам я признавался в любви. Я попытался вспомнить и, уверен, что их было двадцать три.

Ее ресницы затрепетали, а с губ был готов сорвать вопрос.

— Включая лунную фифу, с которой ты целовался?

Торн нахмурил лоб.

— А мы и её считаем?

— Ну ты же признался и ей.

Он отвел взгляд.

— Двадцать четыре.

Кресс приоткрыла рот. Двадцать четыре девушки. У нее в целом мире столько знакомых не наберется!

Капитан заметил кровавые разводы на одежде Золы, оружие в обеих руках и вопросительно поднял бровь.

— Тяжелый день?

- ... А кто это?

- Это Зима, - сказала Скарлет. - Принцесса Зима.

Торн захохотал, запустив руку в волосы.

- У нас тут что, пансион для королевских особ в изгнании?

Глаза Зимы затуманились от слез. Она и не думала, что мысль о собственной невменяемости так ее огорчит, но давящее чувство в груди ни с чем другим спутать не могла.

– Зачем ты пошла со мной? – спросила она, уставившись на крепкие двери. – Ты ведь знала: со мной что-то не так. Знала, что я ненормальная.

Скарлет поперхнулась:

– Отличный вопрос. И, главное, как вовремя! – ядовито процедила она.