— Он нужен мне так же, как и я ему. Но это вовсе не означает, что между нами... любовь.
Зима опустила ресницы:
— На самом деле, мой дорогой друг, это именно любовь.
— Что ты сегодня принесла? — спросила Скарлет. — Бред с оттенком безумия? Или сегодня у тебя хороший день?
-Ты принцесса, а не королева.
Она с удивлением посмотрела на него:
-Я и не хочу быть королевой.
-Тогда не нужно надевать корону.
Мы думаем, что если делаем только хорошее, то мы и сами хорошие. Можно заставить людей быть счастливыми. Можно подарить им спокойствие, блаженство или любовь, и, наверное, это хорошо. Но мы не видим, что ложь жестока сама по себе.
Ико фыркнула, и Зола в очередной раз поразилась, как ей удается издавать звуки, не предусмотренные комплектацией эскорт-дроида.
— Кресс?
Она затрясла головой, краем глаза заметив маленькие шарики на кончиках антенн, о которых успела забыть. Оставалось надеяться, что ей удалось скрыть свою боль, когда Кресс подняла на Торна глаза.
— Все в порядке. Я не хочу это обсуждать.
Тот стоял, прислонившись к закрытой двери, сунув руки в карманы. И был взбудоражен. Пристыжен, возможно; смущен, на взводе, и сквозило в нем что-то еще — темное и пьянящее, от чего у Кресс задрожали пальцы.
Какое-то время он просто глядел на нее.
— Хорошо, — сказал Торн наконец. — Я тоже не в настроении что-либо обсуждать.
Она хотела было кивнуть, но тут он резко оттолкнулся от двери, и Кресс, моргнув, отпрянула, оступившись. Три шага назад. Четыре. Ноги уперлись в столешницу.
— Чт…
Одним движение Торн поднял ее и усадил на стол, прижимая спиной к огромному горшку с папоротником. А затем… ох.
Поцелуй на крыше стал источником стольких фантазий Кресс, но о таком она и не мечтала.
Тот раз был бережным, нежным, а этот — страстным. Уверенным. Тело Кресс растворилось в ощущениях. Ладони Торна обжигали ее талию сквозь тонкую ткань юбки. Ее колени вжимались в его бедра, а он привлекал ее ближе и ближе, словно та была по-прежнему далека. С губ Кресс сорвался жалобный всхлип, заглушенный губами Торна. Послышался стон — он мог принадлежать как ей, так и ему.
Тот поцелуй на крыше прервался, едва начавшись, а этот длился, длился и длился…
— Двадцать три, — сказал он.
— Мм? — пробормотала Кресс, распахнув изумленно глаза.
Торн, виноватый и смущенный, отстранился, а её эйфория слегка поутихла.
— Ты однажды меня спросила, многим ли девушкам я признавался в любви. Я попытался вспомнить и, уверен, что их было двадцать три.
Ее ресницы затрепетали, а с губ был готов сорвать вопрос.
— Включая лунную фифу, с которой ты целовался?
Торн нахмурил лоб.
— А мы и её считаем?
— Ну ты же признался и ей.
Он отвел взгляд.
— Двадцать четыре.
Кресс приоткрыла рот. Двадцать четыре девушки. У нее в целом мире столько знакомых не наберется!
Капитан заметил кровавые разводы на одежде Золы, оружие в обеих руках и вопросительно поднял бровь.
— Тяжелый день?
- ... А кто это?
- Это Зима, - сказала Скарлет. - Принцесса Зима.
Торн захохотал, запустив руку в волосы.
- У нас тут что, пансион для королевских особ в изгнании?
Глаза Зимы затуманились от слез. Она и не думала, что мысль о собственной невменяемости так ее огорчит, но давящее чувство в груди ни с чем другим спутать не могла.
– Зачем ты пошла со мной? – спросила она, уставившись на крепкие двери. – Ты ведь знала: со мной что-то не так. Знала, что я ненормальная.
Скарлет поперхнулась:
– Отличный вопрос. И, главное, как вовремя! – ядовито процедила она.