Quotes from the book «Тринадцатый странник»

Тоже хочешь меня трахнуть, да? Вы ведь все такие! Каждому надо утвердить свою власть, подмять под себя

видеть жалость в глазах цвета лазури. Нория тоже смотрела так. Из своего окошка в проеме между стенами. Меня ублажали сразу несколько дев, столы ломились от еды и выпивки, а Нория смотрела с жалостью. Стояла в этом каменном мешке, голодная, с сухими потрескавшимися губами и жалела меня. Сытого, пьяного и кончающего. Эта жалость тогда довела меня до безумия… И сейчас я видел ее отражение в глазах Дианы. Что за странная насмешка судьбы? Что за прихоть мироздания, снова и снова заставляющая меня проходить один и тот

Видишь, как тлеет этот огонь? Облизывает дерево, ластится к нему. Это тоже почти соблазнение, почти слияние… пламя пока еще нежное, трепетное, осторожное. Трогает желтыми пальцами бережно, почти невесомо, оставляет на дереве легкие и незаметные следы. Пламя любит эту светлую кору и твердую древесину, пламя эфемерно и воздушно, и дерево не боится… но огонь разгорается. Видишь? Тонкий язычок пламени вырастает, багровеет, наливается силой. И жаждой… ему уже мало прикосновений. Мало нежных поцелуев, мало невесомых объятий. Он хочет большего. Хочет обладать. Пожирать, облизывать, владеть.

. Не бывает сослагательного наклонения в судьбе. Есть или то, что случилось, или… или то, что не стоит глупых сожалений. Какой смысл изводить себя тем, что могло бы быть, если бы реальность была иной? Она такая, какая есть

Какой смысл изводить себя тем, что могло бы быть, если бы реальность была иной? Она такая, какая есть – жестокая и злая, бьющая порой наотмашь и дразнящая красивой иллюзией

кольцо. То самое, что сейчас красовалось на моей руке. Нория. Навсегда. – Ты надела его кольцо

Два странника, Ландар и Аргус, лучшие друзья и смертельные враги. Когда и с чего все началось, я не знала

– Мне казалось, что все хотят читать о благородных героях, – заупрямилась я. – Но не все хотят о них писать.

дони рукава свитера. Но сколько ни пыталась сложить в голове пазл, ничего у меня не выходило. Слишком мало данных, одни вопросы и тайны. И как-то незаметно

светилось в глазах, подстегивало мое собственное, возносило на какую-то невообразимую высоту. Я укусила его шею, и удары Яна стали еще яростнее. Мы уже не люди, мы сбросили вместе с одеждой весь налет мнимой цивилизованности, и остались лишь мужчина и женщина, без догм, без мыслей… жадные губы