Quotes from 'Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут'

активизировался, неймется ему… Мало ему, что Грача в инвалидку усадил, хочет совсем его из игры вывести…

вытирая платком вспотевший лоб. – Понимаете – не могу закрыть дело, слишком много улик, свидетели… Мазей смотрел на него с ненавистью. Если бы мог, вцепился бы мокрому от ужаса и переживаний Коваленко в глотку, но понимал, что этим только усугубит и без того незавидное положение Маргариты.

дернула плечами. – Пойду я накрываться, а ты старшей шепни, что я на планерку

Аленушка»…» – Ты постепенно привыкнешь к моей жизни

бы не Танька… Если бы не подвыпившая Танька, отвлекшая

немного, а я посижу здесь. – Я не устала, – глуховато проговорила она, не поднимая головы. – Куда уехал Гришка? – Не знаю. – Врешь! – вскочила вдруг Алена. – Врешь ты все! Все ты знаешь, ты ведь начальник охраны, ты не можешь не знать! – Не кричите, детей разбудите! – негромко велел он, взяв Алену за плечи. – Да, я знаю. Но сказать не могу, даже не просите. Вернется – спросите у него. Алена прекрасно понимала, что ничего спрашивать

бишь, а слова… ну, наговорить можно много,

именно видел улыбающегося блондина с утиным носом: – Вадька? Алимов? – Да, я. – Здорово, братан, не ожидал тебя здесь увидеть! – Сява протянул Вадиму руку. Рукопожатие оказалось неожиданно крепким и сильным, хотя в школьные годы слабее Сявы в классе были только девчонки, да и то не все. Заметив

Мазей тихо, спрятав лицо на груди Маргариты. – Соглашайся, а?

придурок?! – взревел Мазей. – Как это – завалил, кто тебе позволил?! – Не кричите! – попросил Виктор, вытирая пот с лица. – Я не рассчитал, печень отбил, ну, вот… – Так, сиди там и не дергайся, я сейчас приеду, – распорядился недовольным тоном Иван. – Алена с тобой? – Да, пошла сотрудников домой отпустить, чтобы лишних глаз не было.