Read the book: «Будьте моей вдовой»

Marina Komarova

Font:

Глава 1. Такого мне не предлагали!

– Будьте моей вдовой.

Я чуть не выронила урну для праха.

– Простите?

Он опустился на одно колено и взял мою руку:

– Марджари Шитара, вы самая прекрасная женщина, которую я когда-либо встречал. Поэтому прошу: будьте моей вдовой.

Именно так я познакомилась с Алоном Ноахом, золотым наследником рода Запретных артефакторов.

* * *

За два часа до этого

– Благодарю, господин Исудзу. Ваша супруга в скором времени сможет вернуться в родной дом и наблюдать за любимым садом из окна, – сказала я, уважительно поклонившись.

Пожилой джапонец благодарно улыбнулся:

– Надеюсь на ваше мастерство, госпожа Шитара. Буду рад вас видеть в Цветочном переулке в моей «Ночной закусочной».

– Обязательно, – кивнула я. – Приходите завтра вечером. Всё будет готово.

Ещё немного вежливых фраз, и один из лучших поваров всего приграничного Шавасаки покинул мой дом.

Несколько секунд я просто стояла и смотрела ему вслед, невольно отмечая, что с почившей супругой они были прекрасной парой, но теперь она уже ступила в Хрустальные чертоги на Облачных островах.

К моей ноге прижалось что-то тёплое и пушистое.

– Мяу, – сказало оно таким тоном, словно сейчас всё в мире может подождать.

Вздохнув, я подхватила кота.

– Мяу! – возмутился он.

– Исаак, извольте нормально выражаться, клиент ушёл.

– Ф-ф-фыр!

– Изя!

– А я и нормально выражаюсь, – ни капли не смутился кот. – Видишь ли, просто вопиющее несоблюдение этикета – лезть в разговор, когда ты слишком голоден.

Я хмыкнула, занесла паршивца на кухню и поставила перед ним миску с едой. Попытка продолжить философский разговор тут же сменилась довольным чавканьем.

Да уж. Наградила судьба говорящим чёрным котом, который считает своим долгом воспитывать и рассказывать, как себя вести.

Всё бы ничего, но месяц назад мне радостно стукнуло тридцать два, поэтому… учить хорошим манерам меня немного поздновато.

Так, ну, манеры – это всё хорошо, но время что-то делать.

Я побарабанила пальцами по крышке стола. Вечер тихий, ночь обещают ясную. Можно преспокойно засесть у себя и заняться зачаровыванием урны для госпожи Исудзу. Утром ещё раз проверю все нужные точки. Чудно-чудно.

На улицах тем временем зажглись бумажные фонари. Значит, скоро часть моих неугомонных соседей отправится на вечернюю прогулку, и в доме будет тихо. Не то чтобы я против госпожи Бет-Шалом, которая к ужину вызывает демонов, или господина Куригавы, что играет в гомоку с ночными ёкаями. Знаете ли, у каждого свои предпочтения. Ничего против не имею, но… всего должно быть в меру.

Я быстро направилась в кабинет. Здесь царит полумрак, запах благовоний, смол и пепла. Там, где прах, смерть и некромагия, всегда так.

Наверно, стоит представиться ещё раз: Марджари Шитара из рода Чёрных некромантов, познавшая перерождение, достигшая уровня мастера ши-хотори, свободная женщина. Уже пятнадцать лет как уважаемая жительница Шавасаки, отмеченная почётной грамотой из рук мэра.

Моя работа – зачаровывать урны для праха, чтобы духи умерших могли на время приходить туда и общаться со своими родственниками.

С тех пор, как боги решили, что это измерение слишком странное, и махнули рукой, границы между мёртвыми и живыми прилично истончились. В итоге смерть перестала быть такой серьёзной проблемой, как раньше. Горе – это если кто-то уходит навсегда. А если ушёл на время, а потом явился и лопает твой ужин, то это не горе, просто надо готовить больше.

Поэтому недостатка в клиентах у меня не было. Институт семьи в Шавасаки крепок, никто своих родных не собирался оставлять без присмотра – что здесь, что на Облачных островах.

Я скользнула взглядом по заготовкам урн, стоявшим на верхней полке. Так, госпожа Анорико Исудзу была очень привлекательной приятной женщиной, обожавшей цветы и крохотных птичек. Поэтому подберём ей что-нибудь нежное и изящное.

Стащив небольшую урну, я покрутила её со всех сторон, прикидывая, чем украшать крышечку и какой узор наносить на саму урну.

– Ну, госпожа Исудзу, давайте займёмся вами, – с улыбкой тихо сказала я. – Надеюсь, вы будете довольны. Во всяком случае, я очень постараюсь.

С четой Исудзу я была знакома давно. Их «Ночная закусочная» – одно из самых очаровательных мест в городе. Поэтому и хотелось не просто сделать свою работу, а и вложить что-то от себя, как от хорошей знакомой.

Я вышла и направилась в другую комнату, насвистывая песенку о шаловливой кицунэ, которая повадилась ходить в гости к гордому мастеру мечей и в итоге стала его возлюбленной.

В дверь неожиданно постучали.

– Войдите! – крикнула я и сделала круговой жест рукой, после которого тут же послышался щелчок открывшегося замка.

В дверном проёме показалась худощавая фигура Бай-дзэ, рогатого льва-химеры из Джапоны, который живёт тут уже более полувека и является почтенным хранителем и консьержем нашего дома.

– Мардж, к тебе должны были прийти гости? – поинтересовался он низким голосом.

Я приподняла брови.

– Кроме господина Исудзу – никто. Сегодня у меня работа.

«И чем меньше народа будет сейчас рядом со мной, тем лучше», – промелькнула мысль.

Во всех шести жёлтых глазах Бай-дзэ скользнуло недоумение:

– Но господин Ноах…

– Уже здесь, – раздался завораживающе красивый голос незнакомца.

Бай-дзэ ловко отодвинули, несмотря на его немалый вес. Бедняга мог только обалдело наблюдать за тем, как на пороге моей квартиры появился высокий симпатичный блондин в синем костюме.

Я с интересом окинула его взглядом.

Нет, пожалуй, ошиблась. Ничего он не симпатичный. Не так… Красивый, сволочь! Именно той красотой, которую в Шавасаки называют «цветочной». Когда парень настолько хорош, что грех сравнивать с чем-то другим.

Волосы золотистого цвета уложены аккуратно и профессионально, они ровно той длины, чтобы считаться короткими, но при этом не выглядеть унылой стрижкой. Правильные черты лица. Прозрачно-зелёные глаза, бездонные-бездонные и невинные-невинные.

Только вот я прекрасно вижу: его костюм и рубашка сшиты безупречно, обувь идеальна, а перстень на безымянном пальце правой руки с внушительной печатью какого-то из родов артефакторов.

Парень был мне незнаком. Вообще очень хороший вопрос: что такая птичка делает в этом районе?

– Госпожа Шитара, счастлив вас видеть, – тем временем продолжил он. – Мы лично не знакомы, но, надеюсь, вы не посчитаете проблемой это маленькое препятствие на пути к нашему дальнейшему общению. Меня зовут Алон Ноах, золотой наследник Запретных артефакторов.

Я чудом не закашлялась, потому что воздух буквально застрял в лёгких. Алон Ноах? Восходящая звезда артефакторики из республики Тлен-Авив? Воистину, чудны дела богов и демонов, ничего не скажешь. Я действительно не договаривалась с ним о встрече, но… не принять наследника Ноахов – это просто кошмарное упущение.

– Что ж, коль так, то прошу, следуйте за мной, – улыбнулась я. – Бай-дзэ, Алон Ноах – мой гость. Прошу дать знать духам-хранителям дома.

В жёлтых глазах на секунду промелькнула задумчивость, но потом последовал лёгкий кивок, и Бай-дзэ исчез в коридоре.

Всё же чудесно, когда дом, где ты живёшь, охраняют столько потусторонних существ, что ни один вредитель не проникнет незамеченным. И все они подчиняются Бай-дзэ, который одновременно смотрит на все четыре стороны света.

Я провела Алона в гостиную. Там есть всё, что нужно для приятной беседы, а также ненавязчиво стоящие в стеклянном шкафу урны, которые показывают, что умеет мастер Шитара. А что? Никогда не знаешь, когда человек захочет сделать тебе заказ и предложить немного денег. Они, как известно, лишними не бывают.

Алон с интересом осмотрелся. Одобрительно цокнул языком, увидев висящие на стене традиционные маски из Джапоны. Ещё бы! Они стоили безумно дорого, однако я даже не удивилась, увидев их в лавке редкостей. Колдуны из Страны Восхода прекрасно умеют наполнять древние вещи волшебной чжу, которая потом даёт своему владельцу невероятный запас сил.

Потом он остановился возле шкафа с урнами. Стоял молча, сложив руки за спиной, и с интересом разглядывал.

Я молчала. Уж коль пришёл сам, то пусть сам и говорит. Торопить – последнее дело. К тому же у меня на столике из красного дыма как раз появился поднос с чайником с бамбуковой ручкой, пиалками для чая и маленьким блюдцем со сладостями.

На низких креслах тут же из воздуха соткались расшитые узорами подушки.

– А вы знаете толк в прекрасных вещах, Марджари, – произнёс Алон. – Приятно ещё раз удостовериться в том, что я не ошибся.

Я жестом пригласила его присесть, и сама устроилась со всеми удобствами.

– Благодарю за комплимент, господин Ноах. Чай или цилинь?

– Чай, – улыбнулся он, усаживаясь, напротив. – И прошу вас, никаких «господин Ноах». Просто Алон.

Я с интересом посмотрела на него. Чайник воспарил над столом и сам наполнил пиалки зелёным чаем, а в воздухе появился незабываемый аромат жасмина.

Алон смотрел на меня так же. А глаза у него просто нечто. Всё же необычный цвет, такой бывает вода в Химэ-каве, Принцессе-реке, расположенной на границе Шавасаки с Джапонской империей. Для наших мест, где темноглазые и темноволосые в большинстве, Алон Ноах выглядит весьма экзотично.

Он прекрасно знает, что хорош собой. Даже я, весьма далёкая от светской жизни и сплетен о красавчиках, могу предположить, что у него была тьма романов и поклонниц. Скорее всего, многие девочки пытаются обратить на себя его внимание, однако… Алон не спешил сделать кого-то своей супругой.

Только сейчас я вспомнила: кое-что слышала о наследнике рода Запретных артефакторов, но никогда не запоминала.

Что, в общем-то, не удивляет. Поскольку состояние, которое он унаследует, впечатляет, а значит, и простая девушка из хорошей семьи Ноахов не устроит. Только простая девушка из очень богатой хорошей семьи. Тогда дело пойдёт на лад.

Что могло Алона привести ко мне – загадка. Не припомню, чтобы кто-то из многочисленного семейства отправился на Облачные острова. Следовательно, урна ему вряд ли потребуется. Разве что у богатых свои причуды, решили заранее приобрести вместилище для праха и духа.

Интрига накалялась. Золотой наследник умело держал паузу. Но, когда исчез весь красный дым, который непременно сопровождал накрытие стола, я поняла, что время пришло. Все условности соблюдены, сейчас пойдёт деловой разговор.

– У меня предложение, от которого нельзя отказаться, Марджари, – ослепительно улыбнулся Алон и поднёс пиалу к губам.

– И какое же? – поинтересовалась я.

Он выдержал паузу, сделал глоток и уточнил:

– Скажите, Марджари, вы любите деньги?

– А есть те, кто их не любит? – искренне удивилась я.

Алон довольно кивнул.

– Прекрасно. Ваши тлен-авивские корни куда сильнее, чем можно было изначально предположить.

– Это комплимент моей родословной или попытка указать, что моя практичность несколько портит облик прекрасной дамы?

– А вы умеете не отвечать вопросом на вопрос?

– А вы?

Он рассмеялся. Я тоже невольно улыбнулась. Собеседник, который умеет хорошо ответить, это всегда замечательно. Шутливая словесная перепалка помогает держать себя в тонусе и не даёт расслабиться вашему визави. Польза со всех сторон.

Что же касается моих корней, то… Это долгая история. С тех пор как Шавасаки после кровопролитной Демонской войны получил статус города с самоуправлением и нейтральной территории между Тлен-Авивом и Джапонской империей, в него стали переезжать те, кому законы обоих государств стояли поперёк горла. У каждого была своя причина, наравне с приличными гражданами сюда приезжали и те, кто не слишком хотел соблюдать правила.

Мэр Шавасаки не прикрывал преступников, но в то же время давал возможность некоторым талантливым, но непонятым личностям жить спокойно. В группу таких входили те, кто испытывал возможности чжу, совершал открытия, которые лучше засекретить, и… всё такого рода.

Император-Солнце Джапоны и премьер-министр Тлен-Авива скрипели зубами, но ничего сделать не могли. Соглашение было составлено так, что если одна страна попытается предъявить свои права на Шавасаки, то вторая имеет полное право выступить против с военными действиями.

Мои предки знатно переплелись, поэтому невозможно сказать, чьей крови в моих венах больше: джапонской или тель-авивской. В нашей семье всегда смотрели на характер, мозги и счёт в банке. Последнее, может быть, кого-то покоробит, но как жить без гроша за душой, когда такие налоги на земельный участок и частную предпринимательскую деятельность?

«Дорогуша, – говаривала моя бабушка, подхватывая форшмак деревянными хаси, – в этой жизни не так важно, сколько ты имеешь добра сейчас. Куда важнее, как быстро ты сможешь всё восстановить, если оно вдруг у тебя исчезнет».

А моя бабуля знала толк во многом. Поэтому вестись на сказки под луной или обещания подарить звёздочку с неба у меня не получалось даже в самом юном возрасте.

– Отличный чай, – тем временем одобрил Алон. – Вы умеете встречать гостей.

– Стараюсь, – невинно произнесла я. – И всё же не сочтите за нетерпение, но ужасно любопытно, что могло привести золотого наследника Ноахов ко мне?

Мало того, что Ноах – самый известный на весь Тлен-Авив род артефакторов. Они работают с богатейшими людьми страны. Не зря же Запретные, в конце концов. Во время Демонской войны они создавали артефакты немыслимой силы, которые помогали человеческим воителям получить победу. После чего были отмечены наградами из рук правителей обеих наших стран. И пусть Ноахи всегда жили в Тлен-Авиве, в Джапоне они тоже не последние люди.

– Марджари, что вы думаете о брачных отношениях? – вдруг спросил Алон.

Я чуть не подавилась. Потом, заметив, что его пиалка опустела, щёлкнула пальцами. Чайник тут же плавно поднялся в воздух и налил добавку.

– Вы внезапны, Алон. Я думаю… думаю, что брачные отношения должны быть скреплены серьёзностью намерений и печатями, наполненными личной чжу молодожёнов. Печатями на брачном контракте, разумеется.

Он молча кивнул. Уж не знаю, чем ему понравился мой ответ, но золотой наследник был явно доволен. Кстати, о наследниках. Золотой – это первый в очереди на наследство. Ему обычно достаётся больше остальных. Дальше идут серебряный, бронзовый, медный, латунный и так далее. В случае же Алона было ещё кое-что – ему не с кем было делить состояние своих родителей. Единственный и неповторимый любимый сын.

– Видите ли, Марджари, мне есть чем… привлечь поклонниц, – начал он. – Так же, как и есть за что купить им половину Шавасаки.

– Если только сторгуетесь с мэром, – заметила я.

Мэр родом из хорошей семьи, которая в своё время умудрилась вывезти из Тлен-Авива столько добра, что даже страшно посчитать.

– Сторговаться можно с кем угодно, – чуть жёстче, чем следовало, сказал Алон. Но тут же, словно поняв свою оплошность, быстро поправился: – Я умею в виду, что искусство договариваться никто не отменял.

– Разумеется, – согласилась я. – Итак, Алон, давайте выделим главное. Вы молоды, хороши собой и богаты до цуков. Вы хвалите мои тлен-авивские корни, спрашиваете про отношение к браку и однозначно чего-то хотите. Я буду бесконечно благодарна, если вы всё же это озвучите.

– А вы нетерпеливы, Марджари, – усмехнулся он, откидываясь на спинку кресла. В его прозрачно-зелёных глазах плясали все демоны, которые только могут встретиться благочестивой женщине. Не то чтобы я причисляю себя к последним, но всё же!

– Я в первую очередь – ши-хотори, – ответила как можно невозмутимее. – А эта профессия учит, что ждать не стоит.

– И верно, – согласился Алон, больше не растягивая удовольствие. – Смерть действительно не ждёт. Хорошо… В таком случае, вы когда-нибудь убивали?

Вопрос мне не понравился. Настолько, что я медленно поднялась из кресла и, сотворив кругообразный жест, отводящий все беды от дома, произнесла:

– Господин Ноах, я вынуждена просить вас покинуть этот дом. Слух моих хранителей не должен оскорбляться подобными словами.

Пусть Шавасаки на некоторые вещи смотрит сквозь пальцы, но здесь про убийства никто говорить не будет. Я честная гражданка, мне не нужны неприятности.

Развернулась к тумбочке, куда поставила заготовку урны – пришлось бухнуть её на первую подходящую поверхность, так как идти в кабинет не хотелось. Теперь надо её забрать. Откуда ты только взялся, Алон Ноах, со своими странными разговорами? Плакал мой спокойный вечер за работой для госпожи Исудзу.

– Прошу простить, ничего подобного и в мыслях не держал, – сказал Алон, в мгновение ока появившись у меня за спиной.

Я невольно вздрогнула. Ну и скорость. А мальчик не просто артефактор, но ещё и владеет полезными магическими навыками вроде молниеносного передвижения. Неплохо, неплохо. И опасно.

– Сочтём недоразумением, Алон, но в дальнейшем прошу ничего подобного не произносить. Меня устраивает моя работа, мой город и мои соседи. Ничего из этого я менять не собираюсь.

Несколько секунд царила тишина, потом раздался еле слышный вздох.

– Слушаюсь и повинуюсь, моя дорогая.

Горячее дыхание обожгло мою шею. Вмиг стало жарче, словно в комнате зажгли сразу несколько десятков свечей. Всё же мой гость привлекательный мужчина, он явно умеет пользоваться своим обаянием и голосом.

Я резко развернулась и, чуть прищурившись, посмотрела прямо в зелёные глаза.

– Слишком спешите, Алон. Я ещё не озвучивала стоимость своих услуг. Поэтому дорогой для вас не могу быть никак.

– Действительно, – согласился он. Только вот ни капли не смутился. И расстояние между нами просто непозволительно сократилось. Настолько, что можно было почувствовать исходящий от него ореховый аромат дорогого парфюма. Ещё чуть-чуть – и длинные красивые пальцы Алона коснутся моей руки.

Хорошо, что я успела ухватить урну. Если что, буду защищаться ею. Непедагогично, но практично. Особенно если некоторые мужчины не понимают, как надо себя вести в обществе порядочной женщины.

– Марджари, прежде чем вы опустите это замечательное изделие на мою голову, – произнёс Алон, – очень прошу: выслушайте.

– Слушаю, – сказала я куда более сухо, чем позволяли приличия. Происходящее уже раздражало.

– В семье Ноах происходят определённые… вещи, – расплывчато сказал он. – Я могу получить наследство только в том случае, если сумею соблюсти все условия завещания. Их несколько, и только одно вызывает затруднения.

– И какое же?

– Мне нужно жениться.

Я приподняла брови.

– И? В наше время это не так сложно провернуть. Правда, могу понять, если ваша избранница – босс джапонской мафии с покрытой татуировками кожей. Тогда дело усложняется.

– Смешно, – без намёка на улыбку ответил Алон. – Но если вам захочется выглядеть именно так, как только что было сказано, я возражать не буду. Желание избранницы надо уважать.

– А я тут при чём?

– Вы и есть моя избранница.

Я молча положила ладонь на его лоб. Холодный. Странно. А говорит такое, словно пышет жаром.

– Алон, вы меня с кем-то путаете. Я никак не могу быть вашей избранницей.

– А что мешает? – искренне удивился он.

Вопрос настолько вогнал меня в ступор, что в голове не обнаружилось ни одного слова, которое не было бы матом. Поэтому пришлось матом посмотреть.

Алон довольно улыбнулся:

– Вот видите, ни одного аргумента против. Насколько я знаю, блондины в вашем вкусе, Марджари. Соглашайтесь.

– На что?

– Будьте моей вдовой.

Я чуть не выронила урну для праха.

– Простите?

Он опустился на одно колено и взял мою руку:

Я хлопнула ресницами и села прямо на тумбочку.

Мысли радостно завопили «Хава нагила!» и пустились в пляс, ломая на своём пути все попытки привести их в порядок. Сволочи. Вот всегда они так, когда происходит что-то из ряда вон выходящее. Последнее время было тихо, поэтому сейчас их никак не заткнуть.

Состыковать одно с другим не получалось. Вдовой… не женой. Как? Не говоря уже о том, что каким-то образом я стала избранницей золотого наследника рода Ноах.

– Алон, это розыгрыш? – всё же получилось задать самый главный вопрос.

– Нет, Марджари, – ответил он, не думая менять положение. – Это предложение стать моей вдовой, которая унаследует тридцать процентов моего состояния.

– Тридцать восемь, – машинально поправила я.

– Тридцать два.

– Тридцать восемь.

– Тридцать пять с половиной.

– Тридцать…

– Тридцать восемь, цук с вами.

– Алон, могли бы и не торговаться из сочувствия к моей утрате.

– Какой? – оторопел он.

– Я же почти вдова. И вообще встаньте, я не знаю, что делать с мужчиной у моих ног.

– Да? – искреннее удивился он. – А я думал, что все женщины это знают с пелёнок. – Но, увидев выражение моего лица, тут же продолжил: – Встану, когда услышу, что вы согласны.

– Хорошо. Я согласна, но… есть нюанс.

Алон грациозно поднялся. Паразит. Явно уделяет время спорту и своему телу. Но вот нетерпелив – это факт. Я ведь ещё не уточнила, на что именно согласна.

– Какой?