Read the book: «Чародейка. Книга 1. Власть в наследство», page 5
– Заходи, – кивнула Къяра на дверь.
Кай открыл дверь, зашел и придержал ее, пропуская Къяру.
– Надеюсь, ты догадываешься, что выйти отсюда без моего разрешения ты не смеешь? – захлопнула она за собой дверь.
– Да, – Кай опустил голову.
– Мне надо наказать тебя, чтобы ты начал обращаться ко мне как положено или сам без наказания сообразишь?
– Да, учитель, – с трудом выдавил из себя Кай.
– Молодец, – усмехнулась Къяра, – схватываешь просто на лету.
Она прошла вдоль длинного коридора и, распахнув дверь большого зала для занятий, вошла внутрь. Кай вошел следом.
Девять ее учеников и занимающийся с ними Лукас тут же встали со своих мест и молча замерли, ожидая ее распоряжений.
Къяра обвела учеников мрачным взглядом.
– Это мой новый ученик, – сухо проронила она, указывая на Кая, – зовут его Кай. Лукас, иди, приготовь ему комнату, а я продолжу занятие.
– Отдельную комнату или смежную с общей спальней? – уточнил Лукас.
– Отдельную.
– Хорошо, – Лукас кивнул и вышел из зала.
* * *
Девять мальчишек от десяти до четырнадцати лет стояли перед Къярой, потупив взор, боясь даже пошевелиться.
– Кай, можешь сесть там – Къяра рукой указала на свободный стол со стулом у окна, – тихо посиди и главное не мешай.
Кай прошел на указанное место и молча сел.
– А остальные пока постоят… – тем временем продолжила она.
Потом еще раз мрачно и внимательно оглядела замерших перед ней учеников:
– Ольвейн, иди ко мне.
Один из мальчиков тут же приблизился к ней, заложил руки за спину и поднял голову. Худенький, с коротко стриженными пепельными волосами. Он неотрывно смотрел на нее, и в его глазах плескался ужас и страх. Отвести взгляд он не смел, зная, что это повлечет за собой еще более жестокое наказание, чем то испытание, которое ему предстояло пройти.
Къяра положила ему руки на плечи и, поймав взгляд, открыла перед ним сферу пятого уровня. Мальчик вздрогнул, его глаза наполнились слезами, но он терпел, не двигаясь и не отводя глаз.
Через некоторое время Къяра произнесла:
– Руку поднял и сконцентрировал часть энергии в ней.
Мальчик дернулся, но руки не поднял. Къяра знала, какую боль вызывает у него сейчас любое движение, но также знала и то, что эту боль можно не только преодолеть, но и привыкнуть к ней, как привыкла она. Сейчас она, держа сферу открытой и удерживая ее энергетику прямо перед учеником, испытывала боль в несколько раз превосходящую ту, что чувствовал он.
– Руку поднял!
Угроза в голосе Къяры заставила мальчика повиноваться, и он, скрипнув зубами, поднял руку.
– Ведь можешь, а не хотел выполнять… Поэтому сейчас двадцать раз опустишь и поднимешь ее, а все посчитают… и храни тебя небо, если не сделаешь.
Слезы лились из глаз мальчика нескончаемым потоком, но он не посмел ослушаться и под счет всей группы учеников двадцать раз опустил и поднял руку.
– Замечательно, – удовлетворенно проговорила Къяра и, дав мальчику небольшую передышку, продолжила, – А теперь сконцентрировал часть энергии в поднятой руке. Не сделаешь, заставлю при открытой сфере приседать и отжиматься.
Лицо мальчика исказилось, губы задрожали, все его тело сотрясала мелкая дрожь. Къяра видела, что он очень старался, но у него не получалось ничего. Она не торопила его, но вскоре мальчик сам бросил безрезультатные попытки.
– Я не могу, – прошептали его губы.
– Не можешь? Значит, будешь делать то, что можешь.
Къяра отвела взгляд, убрала руки с плеч мальчика, сделала шаг назад и, перераспределяя энергию сферы, вытянула вперед руку:
– Три раза присел и встал.
Мальчик судорожно всхлипнул и закусил губы. Потом медленно присел, встал и снова присел.
– Быстрее, а то накажу!
Угроза подстегнула мальчика, и он, сжавшись как от удара, поднялся, присел и снова с трудом поднялся.
– Теперь лег и три раза отжался от пола.
В это время дверь раскрылась, и вошел Лукас.
– Къяра, я все подготовил. Могу Кая сейчас туда отвести.
– Лукас, сядь и не мешай мне… потом… все потом… – не оборачиваясь, раздраженно ответила она, и вновь обратилась к Ольвейну: – Мне долго ждать?
Мальчик всхлипнул, слезы лились у него из глаз так, что ему даже трудно было дышать. Он опустился на колени, а потом лег. Удерживаемая над ним Къярой энергия сферы давила, разрывала болью все тело и мозг, но он знал, что его строгая учительница может наказать еще больнее и сильнее, поэтому старался изо всех сил, но сил не хватало.
– Быстро отжался от пола!
Мальчик дернулся на полу, пытаясь приподнять корпус и плечи, а потом без сил упал на пол и не в силах более сдерживаться уткнул голову в пол, и его плечи затряслись от сдавленных рыданий.
– Ах, даже так… похоже, ты забыл, что я не выношу таких сцен. Значит, придется напомнить, – жестко произнесла Къяра и сжала пальцы, вытянутой вперед руки.
Мальчик хрипло закричал, и тело его свела судорога. Все ученики замерли, втянув головы в плечи, они приготовились к длительному публичному наказанию провинившегося, и боялись пошевелиться, зная, что в такие моменты любой попавший под горячую руку наказывался, не менее жестко, чем провинившийся.
Однако длительного наказания не последовало. Кай вскочил со своего места, бросился на колени перед мальчиком и, поставив над ним магический блок, взглянул Къяре прямо в глаза:
– Он же ни в чем не виноват! У него просто нет сил, чтобы выполнить приказ. За что ты его так?
Къяра нахмурилась, молча, опустила руку и убрала магическое воздействие. Потом шагнула к Каю и, жестко схватив за волосы, вынудила его сначала встать, а потом нагнуться.
Он не сопротивлялся. В таком согнутом положении она вывела его из зала, провела по коридору и втолкнула в небольшую темную комнату без окон, приказав:
– В угол, на колени! Три дня простоишь без еды!
Дождавшись, чтобы Кай опустился на колени в углу комнаты, она вышла, хлопнув дверью.
* * *
После этого случая Къяра даже близко не подпускала Кая к остальным своим ученикам, заставляя практически все время проводить в своей комнате. Там он заучивал, а потом по памяти переписывал магические тексты. Общение с ним она свела до минимума, и оно стало напоминать краткий ежевечерний ритуал.
Каждый вечер Кай приходил к ней в комнату и, протянув свою рукопись, склонял голову и произносил:
– Я выполнил, учитель.
Къяра брала рукопись и, проверив по памяти, что всегда поражало Кая, указывала на ошибки и давала задание на следующий день. За ошибки она его не наказывала, лишь заставляла на следующий день в дополнение к заданному ею, по десять раз переписать страницу, где были неточности.
– Все понял? – спрашивала она в конце.
– Да, учитель, – отвечал Кай и вновь уходил в свою комнату.
* * *
Через два с половиной месяца Кай шел по коридору в покои Къяры, чтобы отдать ей переписанные им по памяти магические заклятья из Большой соборной книги магии и чародейства. Он шел немного раньше обычного времени, так как в предыдущий день никаких ошибок в его рукописи Къяра не нашла. Кай уже было протянул руку, чтобы постучать в дверь ее покоев, когда услышанный из-за неплотно закрытой двери разговор, заставивший его пораженно застыть на месте.
Говорили мужчина и женщина, причем женщина эмоционально просила, даже умоляла. Узнать голоса он не мог. Женский голос по определению мог принадлежать только Къяре, но она таким тоном не разговаривала, а мужчина говорил столь тихо и бесстрастно, что понять, чей это голос, было трудно.
– Неужели ты не можешь дать мне еще немного времени? Ну подожди еще хотя бы несколько месяцев… – молила женщина.
– Нет, об этом не может быть и речи.
– Но я же делаю все, что ты требуешь…
– Разве?
– Я убила уже одного, а остальные даже дышать в моем присутствии не смеют… Неужели тебе мало, и ты не можешь немного подождать?
– Сколько можно ждать? Почти половина из них даже близко не подошла к шестому уровню…
– Потому что не могут! Физически пока не могут! Понимаешь? – в женском голосе послышались сдерживаемые рыдания.
– Тогда почему они еще живы?
– Потому что я работаю над тем, чтобы смогли…
– Плохо работаешь.
– Да я вообще сейчас больше не могу с ними работать! Не могу я выносить больше этого! Я устала! Не хочешь ничего менять, тогда отпусти меня на несколько дней, я должна прийти в себя. Прошу тебя. Я ведь никогда ни о чем не просила…
– Отца проси.
– Ты же знаешь, что не могу… Благодаря тебе мы разругались с ним совсем… Ну что тебе стоит… отпусти…
– Про это даже думать забудь, пока Владетель тебя не отпустит, ты отсюда даже шагу не сделаешь. И вообще я, может быть, и изменил бы сроки, но ты распустилась совсем. Прекращай ныть и начинай, как следует работать. Может быть, если я увижу, что ты пересмотрела свое отношение к работе, я попытаюсь пересмотреть сроки…
– Да не могу, я сейчас вообще с ними работать! Не могу! Ты что не понял, что я тебе сказала? Не могу и не буду! Можешь делать что хочешь…
– Къяра, я знаю, почему ты не можешь нормально работать, – мужчина, голос которого Кай никак не мог узнать, хотя он казался ему очень знакомым, сделал продолжительную паузу и продолжил: – Ты так и не разобралась с Каем и поэтому тебе мешает его присутствие. У тебя три дня, займись им. Возможно, тогда я и пойду тебе навстречу.
– Ну причем здесь он? Неужели ты не понимаешь, что он здесь совсем не причем? – в голосе Къяры, а в том, что это говорила она, сомневаться уже не приходилось, после того как собеседник назвал ее по имени, зазвенело отчаяние.
– Я считаю, что причем… Поэтому через три дня я хочу его видеть, и ты знаешь в каком состоянии.
– Ты сломал ему всю жизнь и тебе все мало… Хочешь, чтобы я совсем его добила?
– Я сломал? – послышался явный смешок мужчины. – Нет, Къяра, это сделала ты… Ведь именно ты демонстративно не обращала внимания на все его выходки, что и привело ситуацию к логическому завершению.
– Великолепно! Во всем снова виновата я… А ты все это видел и не вмешивался…
– Не вмешивался… – подтвердил таинственный собеседник, – потому что я должен тебя в первую очередь научить вести себя как подобает.
– Да я и так веду себя так, что уже от одного моего вида всю обитель трясет, а тебе все мало… Да на меня теперь никто даже глаз поднять не смеет. Что ты еще хочешь от меня?
– Хочу, чтобы ты разобралась с Каем.
– И не подумаю!
– Тогда я вызову Владетеля.
– И что ты ему скажешь?
– Хотя бы то, что Кай вмешался, когда ты работала с учениками, а ты даже не наказала его, лишь заперла… а после этого вся группа у тебя стала хуже работать.
– Думаешь, он тебе поверит, если я скажу, что ничего такого не было?
– Не поверит, спросит у Кая. Неужели ты думаешь, что он тоже сумеет солгать?
– Хорошо… я разберусь с ним, но дай мне время. За три дня я могу лишь убить его.
– У тебя три дня! Не сделаешь или действительно убьешь, я лично пригоню тебе несколько десятков человек и потребую мучительно казнить каждого. И я знаю, что Владетель поддержит меня.
Говоря это, мужчина повысил голос, и Кай понял, кому он принадлежит, только это было столь невероятно, что поверить в это было невозможно.
– Изверг!!! – с яростью в голосе хрипло проговорила Къяра, и за дверью послышался грохот бьющегося стекла.
– Да как хочешь, называй. И вазами можешь сколько угодно швыряться, даже в меня, если желаешь, только будь любезна, сделать то, что я сказал, – холодно и спокойно ответил так хорошо известный Каю голос, и дверь распахнулась.
Кай еле успел отступить в темную нишу рядом с дверью. На его счастье вышедший мужчина направился в другую от него сторону.
Кай, терзаемый сомнениями, осторожно выглянул из ниши и посмотрел вслед удаляющемуся собеседнику Къяры. Не узнать высокую, сухощавую и сутуловатую фигуру обилайта было невозможно. Кай понял, что не ошибся, когда определил, чей это был голос.
Полученная информация тяжким гнетом легла на него. Он осознал, что его наставница была совсем не такой, какой ему всегда казалась… Ее заставляли такой быть и заставляли очень жестко. В изнеможении он прислонился к стене и постоял так немного, а потом, собравшись с духом, подошел к двери, постучал и, не дожидаясь ответа, распахнул ее.
Къяра сидела за столом, бессильно уронив голову на сложенные руки, перед дверью валялись осколки большой разбитой вазы. Услышав стук и звук открываемой двери, Къяра подняла голову. Кай успел заметить в ее глазах безысходность и отчаяние, которые моментально сменились абсолютной бесстрастностью и холодным равнодушием. Она медленно поднялась и протянула руку за рукописью:
– Уже все сделал? Так быстро?
Кай внимательно посмотрел на свою молоденькую наставницу. Она поразительно быстро сумела взять себя в руки, и если бы он не был невольным свидетелем разговора, то по ее виду точно бы ни о чем не догадался. Он подошел почти вплотную к ней и, не отводя от нее взгляда, опустился на колени.
– Къяра, я слышал все.
– Что?! – Къяра стремительно вскинула руки к его вискам и сжала их.
– Подожди, стереть все из моей памяти ты всегда успеешь. Дай мне сказать… – Кай с трудом удерживал магический блок, не позволявший Къяре сразу выполнить задуманное.
– Хорошо… говори, – Къяра опустила руки.
– Я готов повиноваться Вам, учитель, и выполнять любые требования… Я постараюсь быть очень покорным.
– Кай, твои мысли и чувства элементарно прочтет даже обилайт, не говоря уже о Владетеле… А стоит им только узнать, что ты слышал этот разговор и знаешь об истинных взаимоотношениях между мной и обилайтом, и ты будешь казнен так, что пожалеешь, что вообще на свет родился… Поэтому не сопротивляйся, а то удалю больше, чем следует, – грустно сказала Къяра и вновь поднесла руки к его вискам.
– Надень кабалит, и никто ничего не прочтет.
– Совсем с ума сошел? Шутишь? – удивленно спросила Къяра, опуская руки.
– Не шучу. Я лучше надену магический ошейник, как твой невольник, чем буду по-прежнему тебя ненавидеть…
– Ты понимаешь, что это навсегда? Что, сняв его, я вынесу тебе смертный приговор? Потому как возможно без последствий стереть информацию нескольких часов, но не всей твоей последующей жизни…
– Да, я знаю… но, по-моему, у меня все равно нет никакого другого выхода, раз Владетель и обилайт решили принести мою жизнь в жертву твоему воспитательному процессу.
– Возможно… но неужели ты сможешь, стоя перед обилайтом и, глядя ему прямо в глаза, благодарить его за доброе к тебе отношение и его заступничество передо мной, зная всю подноготную этой игры? А тебе наверняка придется это делать…
– Я думаю, что мысль о том, что в противном случае меня ожидает долгая и мучительная казнь поможет мне.
– Почти уговорил… – Къяра тяжело вздохнула, в задумчивости провела рукой по своей высокой, красиво уложенной прическе и продолжила: – только ты не представляешь, что тебе предстоит…
– Ты считаешь, что мне будет проще, если ты добьешься этого силой?
Кай внимательно посмотрел на нее. Сейчас она не напоминала ему ни высокомерную наследницу Владетеля, какой он привык видеть ее раньше, ни строгую и жесткую наставницу, какой он видел ее все последнее время. Перед ним стояла печальная, расстроенная и очень красивая девушка. Кай поймал себя на мысли, что почему-то раньше никогда не замечал, что дочь Владетеля красива.
– Я не знаю, что делать, Кай, – грустно призналась она. – То, что ты предлагаешь, это авантюра, чистейшей воды… если мы с тобой хоть раз ошибемся в этой игре, расплатой будет твоя жизнь. В лучшем случае, я лишь смогу дать тебе умереть без мучений… да и то не факт, что смогу…
– Къяра, я лучше умру, чем ты, вернув мое сознание назад, будешь силой вынуждать меня подчиниться. Помилосердствуй… не надо! Мне будет гораздо приятнее подчиниться тебе так, чтобы ты от меня не потребовала.
– Ты уверен?
– Да.
– Хорошо, – в руках Къяры появился широкий кожаный ошейник с металлическими шипами, обращенными внутрь, который она протянула Каю: – Надевай.
Кай взял у нее из рук ошейник, надел его и рывком затянул так, что от боли потемнело в глазах. В тот же момент Къяра провела рукой по его шее, снимая нестерпимую боль и превращая ошейник в красивую золотую витую цепочку.
Кай осторожно взял руку Къяры и поднес к губам.
– Я полностью в Вашей власти, госпожа… – проговорил он стандартный зарок и поцеловал руку.
– Встань.
– Как прикажете, госпожа, – поднимаясь с колен, произнес Кай.
– Ты что теперь всегда меня госпожой называть собираешься? – Къяра поморщилась.
– А Вы возражаете, госпожа? Тогда могу «госпожа учитель». Думаю, и обилайт, и Владетель оценят такое обращение.
– Они, может, и оценят, а мне не нравится. Поэтому не надо так ко мне обращаться.
– Хорошо, учитель.
– Вот так уже лучше, – улыбнулась Къяра, – хотя наедине можешь и дальше обращаться на ты и по имени.
Потом помолчала немного и тихо добавила:
– Все, можешь идти. У тебя три дня, чтобы настроиться на наши с тобой новые отношения…
– Вы считаете, учитель, что я могу идти? Вы думаете, Вам кто-нибудь поверит, что, только надев на меня кабалит, Вы уже полностью меня подчинили?
– Поймал… и что ты предлагаешь?
– Вы должны наказать меня, хотя бы для видимости, и желательно, чтобы это видел Лукас, ведь именно он глаза и уши обилайта здесь, как я теперь понимаю.
– Ты на редкость догадлив, – Къяра усмехнулась и покачала головой, – и дернуло ведь тебя тогда столкнуться со мной, когда я шла именно с ним.
– Къяра, это был только вопрос времени, если не тогда, то что-то подобное случилось бы позже… Обилайт был прав, когда говорил, что это было логическое завершение. Я слишком ненавидел тебя тогда… – Кай воспользовался ее разрешением и назвал девушку так, как уже непроизвольно несколько раз называл за сегодняшний день.
– Кстати, я никак не могу понять: за что ненавидел? – Къяра опустилась в одно из кресел, стоявших в углу комнаты. Потом рукой указала Каю на соседнее. – Садись и расскажи, мне интересно…
Кай сел, потом долгим взглядом посмотрел на свою учительницу:
– Дело не в тебе, как я понимаю сейчас, дело было во мне. Я не мог себя заставить подчиниться девчонке младше себя. И меня раздражали маги с легкостью принимающие твою власть. Это сейчас я понял, что ты действительно опытнее, сильнее и могущественнее меня, и что возраст здесь роли не играет. А еще я понял, что ты совсем не такая, какой кажешься на первый взгляд…
– И какой же я тебе тогда казалась?
– Высокомерной, опирающейся лишь на власть своего отца, надменной девчонкой. Меня раздражала даже твоя походка. Ты не идешь, ты снисходишь до окружающих…
– Ты не представляешь, – неожиданно весело рассмеялась Къяра, – сколько я училась так ходить… и как меня этому учили.
– Ты этому училась?
– А ты думал, я такой родилась? И сразу так пошла… и магией сразу владела и всеми заклинаниями… Да?
– Нет, конечно, я понимаю, что это глупость, но иногда так действительно, кажется. Я, например не понимаю, как тебе удалось достичь того уровня, которым ты владеешь, за столь короткий срок.
– У меня были очень хорошие учителя, и меня очень жестко учили, еще жестче, чем я пытаюсь сейчас учить своих учеников…
– Къяра, я видел, как ты учишь… Это не учение, это пытка. Они же дети… нельзя так учить… ты требуешь то, на что у них просто нет сил… твои методы невозможно вынести…
– Я старше старшего из них меньше чем на два года, – лукаво улыбнулась Къяра, – и учили меня также, даже жестче, и начали учить, как впрочем, и тебя в пять лет, и к семи я работала с восьмым уровнем… и ничего… вынесла… К тому же ты ведь видел, что на занятиях именно я держу всю энергетику. Или ты считаешь, что если я не плачу, то ничего не чувствую? А они чувствуют, потому что плачут?
– Къяра, то, что ты говоришь… это невозможно.
– Считаешь, что я лгу?
– Нет… но я удивлен, что ты еще жива… Кто тебя учил?
– Да многие… Начал Ольт, которого через два года отец жестоко казнил, потому что я посмела на него пожаловаться… больше такого я себе не позволяла. Потом Грег, а закончил уже обилайт.
– Ты не смела жаловаться, потому что Владетель казнил тех, на кого ты жалуешься? – пораженно спросил Кай.
– Если бы при тебе так кого-нибудь хоть раз казнили, ты бы тоже больше жаловаться не посмел…
– Что ты имеешь в виду?
– Лучше не спрашивай. Так как казнит Владетель, это даже зрелище ужасное, я уже не говорю про то, что чувствует тот, кого казнят. Отец способен медленно реструктуризировать мозг, только не спрашивай меня, что это такое… сейчас объяснять тебе это у меня нет ни сил, ни желания.
– На это способен только он?
– Нет, не только… А почему ты спрашиваешь?
– Это то, что угрожал тебя заставить делать обилайт?
– Да…
– А как он может тебя заставить это делать?
– Элементарно. Кроме приговоренных к казни берется большая контрольная группа, которую Владетель обещает также казнить, если я посмею отказаться, и я не отказываюсь…
– Как ты все это выносишь?
– Молча, Кай… обычно молча. Ты первый, с кем я разговариваю на эту тему… Но если честно, то больше обсуждать все это я не хочу. Я устала.
– У тебя что-то случилось?
– Да, Кай. Я зашла в тупик со своими учениками… и не знаю, как из него выйти, по крайней мере, с пятью из девяти… Боюсь, что мне придется их убить, чтобы вытащить остальных.
– Ты так спокойно об этом говоришь.
– А как я должна об этом говорить? Заламывая руки и рыдая? Если бы я знала, что это поможет, я бы так и говорила… но, к сожалению, это не поможет.
– Ты действительно их убьешь?
– Кай, я уже убила одного.
– Зачем?
– Интересный вопрос… Надеюсь, ты не думаешь, что ради собственного удовольствия и развлечения?
– Не думаю, поэтому и спросил.
– Чуть больше чем через год мои ученики должны сдать экзамен Владетелю… не сдавших его, он казнит тем способом, про который я тебе говорила.
– Но к чему такая спешка?
– Кай, неужели ты еще не понял? Это не я учу учеников… а они меня учат быть жесткой и жестокой. Я должна такой быть, для того чтобы из них выжил хоть кто-то… У меня есть только один выход не делать этого – убить сразу их всех… но тогда Владетель наберет для меня другую группу.
– Но ведь экзамен будет больше через год… Почему ты должна убивать их сейчас?
– Кай, у меня есть план, в соответствии с которым занимаются ученики. Если я в него не укладываюсь, обилайт жалуется Владетелю, и тот устраивает экзамен раньше. Через неделю я должна показать Норлану, что группа может работать с пятым уровнем и начала осваивать шестой. Я уже третью ночь не сплю, пытаясь что-то сделать, но не могу… Я перепробовала все… да и мальчишки уже на пределе… Возможно сейчас, переключившись на тебя, обилайт и позволит мне изменить сроки… однако не факт.
– Тогда чего ты ждешь? Позови Лукаса, начинай меня наказывать. Обилайт должен знать, что ты выполняешь его приказ.
– Кай, если честно у меня сейчас просто нет сил… Я не лгала Норлану, когда говорила об этом. Я действительно очень устала. Дай мне отдохнуть хотя бы пару часов, а потом я постараюсь устроить представление для Лукаса.
– Представление? А что должен буду делать я?
– Да ничего особенного. Когда он заявится сюда, а он непременно придет, чтобы доложить, что тебя нет в твоей комнате, можешь подыграть мне: покричи, поплачь, моли меня больше не наказывать, клянись быть послушным… Я, конечно, могу заставить Лукаса поверить во все это и так, но во-первых, я устала, а во-вторых, если ты будешь делать это сам и согласишься потерпеть немного, то я дам ему почувствовать сильный боковой поток, чтобы он даже и не сомневался ни в чем… Согласен?
– Госпожа, Вы не должны меня спрашивать, Вы должны приказывать делать то, что считаете нужным.
– Ой, Кай… не надо. Я тебе еще столько наприказываю, что белый свет не мил станет, поэтому не торопись… пользуйся тем, что пока спрашиваю.
– Ну раз так… тогда конечно согласен, и согласен терпеть даже не немного… и плакать буду, и молить… Только ты ведь, как я понял, не позволяешь ученикам всего этого.
– Ты себя с ними не ровняй… Их я заставляю просто терпеть магическую отдачу сфер, а с тобой я должна работать на уровне частичной реструктуризации твоего мозга. Когда создаются совсем новые межклеточные связи и перераспределяются все энергетические потоки… Терпеть это молча в принципе невозможно, если конечно не парализовать центр речи.
– Ты способна на такое?
– Да… и на многое другое тоже… особенно если ты дашь мне отдохнуть и не будешь больше задавать никаких вопросов.
– Конечно.
– Тогда возьми вон что-нибудь и молча почитай, – Къяра взмахнула рукой, и в углу комнаты появился стеллаж с книгами. После этого она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
Кай встал, подошел к стеллажу и обомлел. Такого количества раритетных книг, свитков и магических фолиантов он не видел даже у обилайта. От возможности выбора разбегались глаза. Прочесть хотелось все. Кай потрясенно обернулся к Къяре, намереваясь спросить, действительно ли ему можно взять со стеллажа любую книгу. Однако ее расслабленная поза свидетельствовала о том, что если она и не спит, то находится в состоянии полного покоя, пытаясь снять усталость и стресс. И он не осмелился ее потревожить. Обернувшись вновь к стеллажу, он выбрал одну из книг, сел в кресло и принялся читать.
Вырвал его из плена книги страшный крик. Кай вздрогнул и чуть не уронил книгу. Он с удивление взглянул на Къяру. Она сидела прямо в кресле и была очень сосредоточена. В это время хриплый крик повторился и больше уже не прекращался.
– Что это? – озадаченно спросил Кай.
– Морок для Лукаса…
– Но я не чувствую никакого морока…
– И он тоже… – усмехнулась Къяра, – однако, он догадывается, что я способна на такие фокусы. Поэтому, несмотря на то, что я запрещаю ему приходить ко мне во время наказания учеников, сейчас явится сюда, чтобы удостовериться в реальности происходящего. Так что книжку поставь, иди ко мне и встань передо мной на колени.
Кай быстро встал и положил книгу на стеллаж, который тут же вновь исчез. Потом подошел к Къяре и опустился перед ней на колени.
– Почувствуешь боль, начинай кричать и молить, – тихо произнесла она.
Кай молча кивнул.
В это время вопли и рыдания стихли, и Кай, почувствовав направленное воздействие от Къяры, закричал сам.
Когда дверь отворилась, и вошел Лукас, Кай, держа руки за спиной, стоял на коленях перед Къярой, которая двумя пальцами притягивала к себе цепочку, охватывающую его шею, и хрипло просил: – Не надо больше, госпожа, молю Вас! Помилосердствуйте, ну не надо! Я буду послушен, клянусь!!!
Лукас замер в проеме двери. Заметив его, Къяра отпустила цепочку на шее Кая и раздраженно спросила:
– Лукас, что тебе здесь надо? Я же запретила тебе заходить, когда я наказываю учеников.
– Я не знал, кого Вы наказываете… я шел доложить, что Кая нет в его комнате…
– Конечно, его там нет, раз он у меня… – зло бросила она в ответ и, снова захватив пальцами цепочку на шее Кая, легонько потянула на себя. Кай дернулся и хрипло закричал.
Стоящий в дверях Лукас почувствовал сильный магический поток и невольно втянул голову в плечи, подумав, что если только боковой поток такой силы, то какова же тогда мощность прямого…
И тут Къяра резко обернулась к нему:
– Лукас, почему ты еще здесь? Ты тоже считаешь, что мои приказы выполнять не обязательно? Ведь ты уже понял, кого я наказываю, но по-прежнему стоишь здесь и мешаешь мне! Марш отсюда в свою комнату, и не выходить, пока я не приду к тебе! А потом мы поговорим по поводу обязательности выполнения моих приказов… Понял?
– Да, – Лукас судорожно кивнул и выскочил за дверь.
* * *
Напуганный обещанием Къяры Лукас поспешил в свою комнату, где в ожидании ее визита встал на колени, решив, что если она увидит его заранее коленопреклоненным, то может быть, не станет наказывать слишком сильно. Ждал он ее долго. Пришла Къяра лишь под утро. Распахнув дверь, она смерила его долгим взглядом и процедила сквозь зубы:
– Так и стоял всю ночь?
– Да, наследница Владетеля… я очень виноват и раскаиваюсь… я жду наказания.
– Умно… – усмехнулась она. – Считай, что в этот раз твоя покорность, хоть и запоздалая, тебя спасла… Однако если ты посмеешь еще раз зайти ко мне, даже не тогда когда я наказываю кого-то, а тогда, когда я просто не звала тебя… мало тебе не покажется… мучиться будешь долго, так что и смерть за избавление покажется, обещаю… Надеюсь, я объяснила понятно?
– Очень понятно… я клянусь, что больше даже приближаться к Вашим покоям без Вашего приказания не буду…
– Я рада, что ты все так хорошо понял. Можешь встать.
Лукас поднялся, и Къяра вышла из его комнаты.
* * *
Къяра сидела в кресле и напряженно о чем-то размышляла. Кай, стоявший у окна, с интересом исподволь наблюдал за ней.
Уже третий день он не выходил из ее покоев, и за это время почувствовал такую искреннюю привязанность к своей теперь уже госпоже, что сам поражался своим чувствам. Он восхищался ее способностями, ее умом, обаянием, легкой иронией… Дочь Владетеля предстала перед ним в таком виде, что полностью пленила его сердце. Теперь, оглядываясь назад, он поражался, каким был слепцом, когда за внешней высокомерностью не сумел разглядеть истинную сущность этой красавицы. Но он ни о чем не жалел, даже если ему сейчас предстояло пройти через страдания и унижения, подаренная Къярой возможность искреннего и доброго общения, даже столь кратковременного, стоила того.
– Кай, – она поднялась с кресла и подошла к нему, – сегодня мы пойдем к обилайту, и от твоего поведения будет зависеть все… Постарайся, пожалуйста, сейчас настроиться и представить, как ты меня боишься… боишься так, что тебе все равно, что будут думать про тебя все окружающие, включая самого обилайта. У тебя единственная цель: не разозлить меня. И на все свои поступки ты смотришь лишь с этой точки зрения… Попробуй.
– Да, госпожа… – Кай опустился на колени.
– Отвратно… – скривилась Къяра, – ты не боишься. Ты просто стоишь на коленях…
– Я не понимаю… не понимаю, в чем это может выражаться… – он заглянул ей в глаза.
– Не смей! Глаза на меня поднимать не смей! Это ты можешь сделать лишь по моему приказу. Ты боишься смотреть мне в глаза. Понял?
– Накажи… я не чувствую, чего бояться… накажи, мне так будет легче…
– Наказывать не буду. Я сделаю кое-что получше… Это, пожалуй, решит все проблемы… – словно размышляя вслух, произнесла Къяра. Потом вся подобралась и строго приказала:
– Выпрямился, руки за спину, глаза на меня!
Дождавшись, чтобы Кай выполнил требуемое, она рукой взяла его подбородок, жестко зафиксировала и взглянула в глаза.
В то же мгновение все тело Кая будто заморозилось, а на его сознание навалилась такая волна глубинного ужаса и страха, что если бы его тело повиновалось ему, он, не задумываясь ни секунды, попытался бы вырваться и сбежать, уйти, уползти из-под этого темного, наваливающегося из самых глубин и рвущего душу тяжелого гнета.
– Зафиксируй состояние, – как сквозь сон, услышал он голос Къяры, – пока не зафиксируешь ощущения, не отпущу… поэтому постарайся…
