Французское счастье Вероники

я люблю книги о жизни. о нашей повседневной жизни, тем более если действие происходит в совсем недалёком прошлом, в период моей ранней молодости.

я люблю тягучесть текстов , словесные кружева , точные метафоры и ощущение некоторой затененности бытия таких же как я проблемных , не простых людей. которые копаются в себе , которым плохо среди приспосабливающихся к любым временам однодневкам.

отличный текст, отличный настрой.

наткнулся случайно , в рассылке ридеро, решил купить и не жалею. спасибо автору, если она читает отзывы.

я все время мечтаю написать подобную вещь, но все время стыдно, кажется что я не имею права на откровение. так что остаюсь в нише научной литературы.

Последнее время Ютуб постоянно подсовывает мне видео с кликбейтными названиями в духе «Возвращаюсь в Россию после миллиона лет жизни на Уране» или «Я прожил в Буркина-Фасо с сентября по май и вот что понял за это время», и иногда я их даже смотрю. В них люди с разным опытом иммигрантским опытом рассказывают примерно об одних и тех же вещах, а в финале всегда подводят свой рассказ к дилемме настолько же трагической, насколько трагично античное «долг или чувство», – «смириться или уехать». Не считаю себя в праве советовать им как жить эту жизнь, но зато могу посоветовать роман Марины Хольмер «Французское счастье Вероники», в котором, несмотря на романтично-оптимистичное название, поднимается проблема не выбора между багетом и круассаном, а крушения связанных с эмиграцией иллюзий.

Та самая Вероника из названия – типичная «терпила», как назвали бы её читатели-зумеры. Ей под сорок, она специалистка по французской филологии и работает копирайтером. До, во время и после неудачного замужества женщина жила со своей гиперопекающей матерью, которая больше всего на свете любила раздавать направо и налево непрошенные советы. После смерти родительницы случай, а точнее, бывшая работодательница Ирина, сводит Веронику с мадам Луизой – стильной возрастной дамой, возжелавшей в рамках своего московского вояжа пожить не в бездушной гостинице, а «в настоящей среде». Мадам, очарованная образованностью и манерами новой русской знакомой, видит в Веронике «родственную душу» и «доброе сердце», а потому, недолго думая, предлагает ей нанести ответный визит и приехать в Лион. И почему бы не насовсем?!

В России из французского в жизни Вероники помимо языка и литературы были разве что пюре да абажур, а потому «медовым месяцем» с Францией героиня наслаждается по полной. Все фазы эмигрантской адаптации писательница описала весьма подробно и убедительно: сначала героиня преисполнена радостью от возможности начать новую жизнь в новой стране, исследует местность, пытаясь вписать себя на картинку с готическим собором или каменным мостом, ну а потом стёкла розовых очков покрываются мелкими трещинами. И дело тут не в том, что реальная Франция оказалась совсем не похожа на воображаемую, а в том, что страна – это не соборы, музеи и брусчатка, помнящая шарканье ног Людовика XIV, а её жители, которые всегда оказываются просто людьми, такими же неидеальными, как и все остальные: они лгут, не всегда соблюдают законы, используют других в своих интересах, иногда им не чужды высокомерие и бытовой расизм, а иногда даже глупость и чёрствость.

Запараллеливая прошлое и настоящее героини, Марина Хольмер подводит её и читателей к мысли о том, что от судьбы и от себя не убежишь: что в России XX века, что во Франции XXI её Вероника обречена на отсутствие права голоса и возможности принимать решения. Но в тот момент, когда уже смиряешься с развитием событий в духе «чемодан – вокзал – Москва», оказывается, что для писательницы мир состоит вовсе не из дилемм и не из выбора из двух зол, он всегда был и есть куда больше, интереснее и многограннее, и именно таким она хочет показать его другим. Ах, это классное ощущение, когда твои читательские ожидания оказываются обмануты, но при этом у тебя нет ни одной мысли, что что-то в сюжете могло быть иначе.