Лихо

Маргарита Симутис

Лихо

Часть 1

Почему жизнь бывает жестокой? Почему она дает миллион шансов, когда они не нужны, но в самый необходимый момент поворачивается спиной и решительно уходит? Может, кому-то и везет всю жизнь. Может, кто-то не нуждается в подачках судьбы, а становится ее баловнем. Николая таким не назовешь.

Стоя на балконе седьмого этажа, полный молодой человек смотрел вниз. Грязно-серый снег внизу казался совсем близким, и Николай почувствовал, что, сделав к нему шаг, он освободится от гнетущих мыслей, от давящего на сердце чувства безысходности. Он смотрел, как под ногами беспечно бегает малышня, весело таская камни и палки: видимо, сооружают шалаш. Коля присмотрелся: да, определенно, ребятишки хотят построить свой домик – закрыться в нем от взрослых и остального мира, посвятив игру исключительно себе. Он заметил, что с камнями и палками снуют мальчишки, а девчонки только смотрят и командуют: «Сюда! Давай сюда!», «Ты что, дурак? Это неправильный камень! Нам нужны только белые, а твой серый!», «А давайте принесем еще сосульки? Вон те, маленькие. В камни воткнем, будет так красиво!» – ветер доносил обрывками до наблюдателя девчачьи голоса.

«Как обычно», – вздохнул Николай. Девочки привыкают командовать мужчинами с пеленок. Можно сказать, они всю жизнь готовятся к браку. Наверное, поэтому, зачастую они знают о семейной жизни больше. Точнее, делают вид: сызмальства девчонки тюкают мальчишек, и с этого же возраста мальчишки чувствуют себя виноватыми и малознающими. «Эх, зря я все детство дружил с одними девчонками», – с грустью подумал Коля.

Докурив сигарету, Коля вернулся с балкона в пустую квартиру и хмуро взглянул на кровать: совсем недавно аккуратное, заправленное пестрым выглаженным покрывалом ложе, превратилось в гнездо холостяка. Как и подобает обители птицы, в гнезде было много крошек, бумажек и прочего мелкого мусора. Обрамляло эту красоту старое колючее одеяло, в котором Николай, завернувшись, проводил последние дни.

Коля прошел к кровати по привычке на пятках – в его памяти прочно застряла боль в стопе от внезапно впившейся игрушечной машинки, которую он посмел не заметить. Тогда игрушка сломалась, не выдержав тяжести крупного мужчины, а вместе с ней, казалось, взорвалась психика двухгодовалого мальца, который сие преступление увидел.

Сейчас игрушек на полу не было – как и сына, как и жены. Только пустая комната, лоснящаяся тоской и пылью. Сделав шаг, Коля ударился мизинцем о ножку журнального столика. Выкрикнув нецензурное слово и закусив губу, молодой человек схватился за ногу и грузно упал на кровать. Кровать крякнула и осела. Коля почувствовал, как в филейную часть мягко вошла твердая пружина матраса. Ругнувшись снова, он подорвался и ударился о тот же журнальный столик, теперь уже коленом.

Поняв, что только усугубляет ситуацию, Коля замер в позе цапли – одну ногу с больным пальцем и коленом прижав к животу (счастье, что все удары пришлись только на левую), обняв ее рукой и выставив для равновесия вторую руку в сторону. Покачавшись несколько секунд, Николай обрел статичность. Медленно опуская ногу, не делая лишних движений, Коля осматривал пол и окружающую обстановку на предмет опасностей. Конечно, что и где стоит в его доме, он знал, но также он помнил, что мебель и вещи могут вести себя совершенно самостоятельно, распределяясь по квартире. Не раз молодой человек ударялся, поскальзывался, запутывался в вещах, находящихся в не типичных для них местах.

Тишину квартиры разорвал телефонный звонок. Коля, забыв об осторожности, кинулся к телефону в надежде, что позвонила жена. И тут же поплатился – забытый им провод зарядного устройства потянулся за резко выхваченным смартфоном, снося любимую Надину вазу с прикроватной тумбочки. Ваза подумала пару мгновений, мерно покачиваясь, и, решив покончить с собой, бросилась на пол и разбилась вдребезги. Осколки заскользили по ровному паркету.

Коля на них даже не взглянул, его внимание было нацелено на экран телефона, где светились буквы: «Наденька».

– Ал… Да? – охрипшим голосом взволнованно проговорил он.

– Алло, Кать? – с сомнением прозвенел женский голос. На его фоне был слышен капризный детский плач.

– Надя, что случилось? – Коля и обрадовался, и расстроился одновременно. Как будто он только что выиграл в лотерею миллион, но тугриков.

– Ой, Коля? Я тебе случайно набрала… Извини, – Коля услышал шуршание и постукивание. Поняв, что Надя собирается положить трубку, он заговорил неестественно быстро:

– Надюш, подожди, не клади трубку, давай поговорим. Где вы сейчас? Что случилось? Миша в порядке?..– он сделал паузу для вдоха, что стало ошибкой.

– Коля, все, давай потом, некогда, – раздраженно бросила Надя. Звонок завершился.

Николай опустошенно сел на кровать. Кровать ответила треском. Посмотрев на потухший экран, он отбросил телефон в сторону и закрыл лицо руками. Момент отчаяния лишь на несколько секунд захватил его, но он мужественно стер его с лица энергичными движениями рук. Перед глазами снова всплывали улыбающаяся жена и сын с распростертыми к отцу пухленькими руками.

Николай хлопнул себя по щекам. Нужно что-то делать. С этой мыслью он встал, напоролся на осколок вазы и принялся собираться. Достал из шкафа брюки. Мятые, нужно погладить. Утюг спрятался на самую дальнюю полку в кладовке, Коля это знал: этот тяжелый горячий враг у мужчины был всегда под присмотром. Не раз борьба с ним для Николая оказывалась проигрышной. Самоотверженно достав устройство, Коля подключил его в розетку. Шнур ответил легким покалыванием электричества. «Ерунда», – подумал Коля, поставил утюг на гладильную доску и уложил на нее брюки. Немного подождал и проверил: подошва утюга оказалась холодной. Николай осмотрел штекер, немного покрутил провод, коснулся пальцем подошвы – ай! – обжегся. Прошипев, принялся гладить. Но Колин утюг не будь Колиным, если не сожжет вещь. Как мужчина ни старался очень осторожными движениями проводить утюгом по светлым штанам, в один момент он зацепил ткань и потянул ее за собой, оставляя коричнево-желтый размытый след.

Плюнув, Коля скомкал брюки, выбросил их в угол, где свое сборище устроили его носки-одиночки, грязные футболки и штаны. Он залез в шкаф, выудил старые джинсы, оглядел их: тоже мятые, но сойдет. Пошарил на полке с носками, выудил два. Разных. Пошарил снова – безуспешно. Натянув один серый и один черный носок, принялся искать ключи. На удивление они нашлись быстро, и даже были на месте – на ключнице в прихожей.

Выключив свет, Коля вышел из квартиры. На дворе стоял прогорклый предзимний день, белые снежинки роились в морозном воздухе, омрачая своим присутствием лица и, в частности, глаза и носы прохожих. То и дело повсюду слышались звонкие чихи, и создавалось впечатление, что сам город простудился.

Коля натянул шапку на брови и отправился прочь из дома.

Пройдя двести метров, он вспомнил, что не выключил утюг. «Классика», – про себя буркнул он, развернулся и быстрым шагом помчался обратно. У подъезда молодой человек встретил очаровательную старушку-соседку, выгуливающую маленькую забавную собачку. Завидев молодого человека, миленькая добродушная собачка оскалилась и рванула поводок. Ее агрессивное рычание привело в замешательство как Колю, так и старушку. Она дернула забияку к себе и принялась отчитывать. Коля прошел мимо.

Забежав в квартиру, Николай выдохнул – запаха гари не было. Он подошел к гладильной доске и увидел, что утюг выключен. «Снова обманул!» – он укоризненно взглянул на блестящую гладкую ухмылку. Коля был уверен, что, не вспомни он об утюге, тот бы непременно оказался включенным. На всякий случай проверив еще раз все электроприборы, Коля наконец смог полноценно отправиться на прогулку.

Сейчас, как и в последние дни, Коля прокручивал события, предшествующие расставание с женой. На самом деле, Надя неправильно все поняла, думал он, обходя лужи на придорожном тротуаре. «Несправедливо, что она даже не дала мне высказаться», – крутилось в его голове. Сделав очередной шаг, Коля почувствовал, что к ботинку пристало что-то липкое. «И, конечно же, это не грязь», – молодой человек в задумчивости уставился на странный комок. Попытался пошаркать ногой об асфальт тротуара – комок лишь равномерно распределился по всей площади подошвы, источая гнилостный запах. Коля зашел в снег, старательно забуксовал ногой, чтобы избавиться от мерзкой субстанции. Прошло немного времени, прежде чем он удовлетворился результатом. В этот момент он ни о чем не думал, но, расправившись с неприятностью и сделав следующий шаг, задумался снова. Все события напоминали его прошлую жизнь.

***

С самого детства Коленьку преследовала неудача. В 2 года он сломал руку, в два с половиной – врезался с разбегу в дверной косяк и получил сотрясение мозга. В 3 обнял раскаленный утюг – и именно с этого времени ненавидел глажку. Тогда его маленького, окровавленного (кожа буквально приклеилась к горячему металлу, и отошла только лоскутом), родители на руках принесли в больницу, и врач – настоящий, не «для галочки» – смог спасти маленького сорванца.

В 5 лет Коленька впервые познакомился с местью крапивы, что он иступлено бил палкой. В какой-то момент замах оказался слишком сильным, и мальчик, не удержав равновесие, рухнул прямо к корням густого колючего куста. Ожоги зудели долго, но как только они перестали чесаться, Коленька отправился разбираться со злополучным растением. Не успев замахнуться теперь уже палкой побольше, Коленька запнулся и повторно влетел в крапиву. В этот раз мама уже не смогла сдерживать смех, утешая расстроенного мальчишку.

В 6 лет у мальчика появился новый противник – дверной порог. Когда папа разобрал и снова собрал крыльцо их небольшого загородного домика, в котором они проводили каждое лето, у порога образовался невысокий выступ. Все следующее десятилетие с того злополучного момента Коля стабильно на протяжении трех жарких месяцев запинался об этот порог, падая и разбивая то нос, то лоб. Мама даже сделала коврик-подушку на расстоянии роста мальчика, чтобы голова приходилась прямо на мягкую ткань. Коленька стал запинаться и о подушку.

«Что же за растяпа, что за недотепа» – причитала мама, обрабатывая царапины. Коленька лишь вздыхал.

Словом, неудачи для Коли стали обыденностью. Неоднократно мальчику попадало от родителей за то, чего он не совершал: когда брат испортил мамино пальто, например. Тогда маленький Коленька с интересом наблюдал, как старший брат проверял на качество мамину обновку. Ярик прочитал в модном журнале, что настоящая шерсть при поджоге не горит, а тлеет и пахнет жжеными волосами. Запах последнего Коленька знал – так пахнет страх и боль. Мальчик помнил, как однажды он сидел за столом в бабушкином доме, наслаждаясь теплым парным молоком и разглядывая через лупу завитки и узоры скатерти. Коленька услышал шум и увидел, как дворовый пес сорвался с цепи и гонял бабушкиных кур по двору. Коленька увлекся созерцанием этого импровизированного театра, замер, опершись на руку с лупой. Солнечный луч преодолел миллионы километров для того, чтобы сфокусироваться на увеличительном стекле и направить горячую точку Коленьке на голову. Сначала малыш почувствовал тепло, потом запах, и затем – боль. Шрам в виде белой точки над виском сопровождал Николая всю жизнь, напоминая мужчине о солнечной нелюбви.

Ярослав не заметил замешательства брата, который смотрел на него отрешенно, погруженный в воспоминания. Он наспех чиркнул спичку о бок папиного коробка и поднес к пальто. Как оказалось, Ярик был прав: новенькое красивое пальто лишь прикидывалось шерстяным. Огонь разметался по поверхности вещи очень быстро, а через мгновение, пока мальчишки стояли, раскрыв рты, огненные капли с шипением и свистом начали капать на пол. Ярик очнулся первым, и стремглав вылетел из дома. Коленька же, завороженный языками пламени, продолжал стоять и смотреть. Вбежал отец, увидел картину и сразу же все понял по-своему. Нежная кожа ребенка на пятой точке горела, точно то пальто, еще несколько дней.

В школе мальчишка стал попадать в неприятности еще чаще. Мама устала защищать мальчика перед учителями, когда он, оборванный и грязный, являлся на урок с опозданием или без рюкзака. Причины всегда были разные: подрался, проспал, упал, – но результат всегда был один. Однажды Коля разбил окно в учительской, и в тот раз это на самом деле был он, и сделал это специально: поспорил с мальчишками, что сможет. Странно, но именно тогда взрослые решили, что это не он. Глупые они, заключил Коленька.

Несмотря на вереницу неудач, Коля всегда старался: и в учебе, и в спорте, и в жизни. Когда мама отдала его в гимнастику, мальчик работал без устали, чем сильно радовал тренера Алексея Петровича. Но спустя три сломанных бруса и два порванных мата, тренер попросил маму Коленьку забрать. «Больно уж неуклюжий, в гимнастике ему не место» – резюмировал Алексей Петрович. Коленька был не согласен.

Мама спорить не стала и записала мальчика на бокс. Вскоре выяснилось, что ему не место и там – после того, как он умудрился порвать боксерскую грушу зубами. Позже, спустя десяток тренировок в различных секциях, весь спортивный город знал – Коленьке вообще не место в спорте.

Мальчишка расстраивался, но не отчаивался, и продолжал отрабатывать приемы дом�