Анатомия посткоммунистического мафиозного государства. На примере Венгрии

Ныне преимуществом пользуются те, кто считает, что Европа должна двигаться дальше по пути расширения свободы, и сейчас это означает три вещи. Например, говорят они, свободе пошло бы на пользу, если бы мы смогли освободиться от нашей половой идентичности. Далее, они думают, что можно будет продвинуть дело свободы, если мы сможем освободиться, скажем, от нашей национальной идентичности. И дела пойдут еще лучше, если мы сможем освободиться от наших мыслей, которые можно вывести из тварности человека, поскольку тогда, освободившись от ограничений, вытекающих из порядка творения, мы могли бы более свободно принимать решения о своей жизни. И мы с этим не согласны. Лучше сказать об этом открыто. Итак, по нашему мнению, человек не станет свободным, если избавится от ограничений, вытекающих из его тварности. По нашему мнению, не нужно освобождаться от нашей половой и национальной идентичности. В этом мы не сможем уступить. Пусть лучше у нас будет дурная слава, но мы не будем врать, что согласны в этих вопросах. Честно говоря, мы не согласны со считающим себя прогрессивным направлением мыслей, которое укрепилось в Европе

Смысл изучаемому придают когнитивные механизмы нашего сознания. Не располагая соответствующими языковыми, понятийными рамками, мы превратимся в пассивных статистов в сконструированной чужим языком, навязанной нам реальности, отрицающей наши ценности. Создание языка, основанного на нашей собственной системе ценностей, является первым и неизбежным шагом на пути к обретению нами самоидентичности и свободы. Это элементарная предпосылка для того, чтобы индивидуум или социум не был вынужден дрейфовать в чужой для него, не поддающейся интерпретации реальности, построенной с помощью продиктованного другими языка.

незаконный бенефициар и лица, осуществившие незаконную операцию, не составляют две отдельные группы, вступающие в сделку друг с другом, а одинаково являются членами приемной политической семьи. В этом случае администрация не оказывается во власти некой внешней силы – она сама действует как мафия с применением имеющихся в ее распоряжении административных и принудительных средств.

Здесь уже не олигархи подчиняют государство своему контролю, а политические предприниматели присваивают себе право назначения олигархов. Иначе говоря, не какая-либо экономическая группировка берет в свои руки контроль над определенными сегментами обособленной от нее как в кадровом, так и в организационном отношении политической деятельности, а политическое предприятие само превращается одновременно и в экономическое, покоряя как мир политики, так и мир экономики и формируя с помощью всего арсенала средств государственной власти свою мафиозную культуру. .. В мафиозном государстве частные интересы подменяют интересы общества уже не от случая к случаю, а постоянно и систематически. Практически нет такой сферы деятельности этого государства, которая не была бы подчинена совокупным интересам укрепления власти и обогащения. Мафиозное государство – приватизированная форма паразитического государства.