Read the book: «Арун. Храм рассвета», page 11

Глава 37. Дорога в Бангкок

Дорога до Бангкока оказалась довольно утомительной. Сначала от Сием Риепа до Камбоджийско—Тайской границы ехали 2 часа на очень неважном автобусе. Опять соврали: обещали комфортабельный. Видно, турагенты во всем мире одинаковые. На границе оформление визы затянулось на 1,5 часа: у кого-то чего-то не хватало. Дальше 7 часов в хорошем минивэне. Правда, одно «но»: туда бы на пару человек меньше, вот тогда был бы полный комфорт. Увы, все не так, как рекламируется.

Но Катю ждал Винай, сегодня она проведет вечер с ним. За все время поездки, благодаря скайпу, они на расстоянии стали ближе, понятней и даже родней. В течение первых двух часов она пыталась поспать – не получилось. Впереди сидели люди, говорящие громко и по-русски. Первое, что она услышала – это анекдот о попугае, пролетевшем над праздничной, первомайской колонной с призывом: «Да здравствует чилийская хунта!». А потом он быстро и трусливо влетел в первую же форточку. Хозяин его не выдал, спрятав в холодильнике от всевидящего ока правоохранителей. Только попозже сказал дрожащей от холода птице, которая вдруг заорала, «Свободу Луису Корвалану»: «Вот теперь ты понял, что такое Сибирь?»

Дальше пошли разговоры и споры, которые так любят люди, пережившие все прелести недостроенного социализма.

Уже прошли времена, когда молодые интеллигенты вслух искали смысл жизни, и в результате самых жарких споров так и не находили его. А вот люди тщеславные и властолюбивые очень даже знают и цель, и смысл своей драгоценной жизни. Правда, параллельно цели и смыслу должна идти зависть. Это не важно, что она является воплощением комплекса неполноценности, то есть, второсортности. Но без нее – никуда. Почти никто из них не хочет помнить и понимать, что желание власти над другими требует еще брать на себя ответственность. . Правда, в Украине это оказалось совсем не обязательным. Нет ответственности за страну и ее жителей, нет ответственности за собственные ошибки, неудачи, поражения, провалы и предательства.

И еще, ведь известно, что, поднимаясь на вершину горы, все внизу видится иначе. Поднимаясь на вершину власти, все понимаешь иначе, не думая о двух последствиях, о Голгофе и невероятно болезненном падении.

Почему-то тщеславные ученые, музыканты, поэты не вызывают вопросов. Видимо, устраивает конечный результат.

У нас все говорят о воспитании государственного мышления народа. А может, честности, чистоплотности и культуры для начала хватит? Еще бы, конечно, добавить воспитание с детства чувства собственного достоинства. Не забывать о совести, она частенько помогает « дедушке на небесах».

Мы дожились до того, что мыслим долларами, а мудрые китайцы – столетиями.

Закончил полемику мужчина лет 50. Слова его были, как гвозди в крышку гроба: у нас до сих пор слово «государство» ассоциируется со словом «тюрьма». А слово «надежда» – со словом «иллюзия».

Подъехав к границе, все замолчали.

Во втором автобусе рядом с Катей сидела восточная женщина лет 50. Как оказалось, жительница Бангкока.

– – Извините, из какой вы страны?

– Из Украины.

– Путешествуете или бизнес?

– Путешествую.

– Давно? Нравится?

– Уже три недели, – Катя с удовольствие вкратце рассказала весь свой маршрут.

– Какие впечатления?

–  Разные. Таиланд богатый, а Лаос и Камбоджа… – Кэт не закончила, не хотелось про бедность и грязь, – а вы из какой страны?

– Я еду домой, в Бангкок.

– Какой красивый город, – выпалила Катя.

– Вы уже возвращаетесь на родину?

– Нет, впереди Мьянма.

– И все?

– Посмотрю, сколько займет дней и сколько потрачу денег.

– В вашей стране любят путешествовать.

– Я не знаю, что вам ответить. Имеют возможность не многие. Не имеют желания – многие. Во-первых, живя многие десятилетия в СССР, у людей не возникало даже мыслей, что за границей Союза так много интересного.

– А во-вторых?

– А во-вторых, не лучшее материальное положение.

– Ваша семья, я так понимаю, может себе это позволить?

– Я не замужем, долго работала и собирала на эту поездку.

– Где вы были в Европе?

– Нигде.

– Сразу Азия?

– Да. Вы, наверно, будете удивлены, мои знакомые сказали, что нужно обязательно увидеть Ват Арун. Они правы?

– Арун, конечно, очень красив. Но ради одного храма вы летели 10 часов?

– Девять. Это, скорее, был толчок.

– Хороший толчок. Так вы его видели?

– Нет. Три недели назад разбирали леса.

– Вы возвращаетесь вовремя, он уже отреставрирован. Вы снимаете квартиру, живете в гостинице или у знакомых?

– В хостеле.

– В Мьянму вы летите одна?

– Почему такой вопрос? Я ведь рассказала вам обо всем своем пути?

– Мьянма – совсем другое. Страна бедная, значит нездоровая нация.

– Там много болезней?

– Такого я не знаю. Но там, где бедность, всегда процветает обман и воровство.

– Обман, я думаю, процветает везде.

– Концентрация разная.

– Но я лечу туда не одна.

– Вас в Бангкоке будут встречать? Может, я могу помочь вам советом? Дело в том, что я выйду на автостанции в Паттайе. Мне нужно там задержаться. Кстати, вы отдыхали там?

– Не успела. Может, вы мне подскажете недорогой хороший хостел? Буду очень признательна.

– В Паттайе?

– Да.

Женщина дала Кате визитку и сказала, что по этому адресу или телефону она получит полную информацию.

– А в Бангкоке?

– Меня будут встречать.

– Вам нравятся восточные мужчины?

– Еще не поняла, они ведь наверно разные. Скажите, а почему восточные женщины хотят иметь европейских мужей?

– Это другое. Вы знаете оперу «Чио Чио сан»?

– Конечно.

– На востоке престижно иметь белого мужа или хотя бы ребенка от него. Кроме того, азиатские женщины очень хорошо приспосабливаются к мужчинам.

– А восточные мужчины?

– Нет, только по своему.

– Они не правы?

– Может быть и правы, но хочется иногда иметь и свое мнение.

– В Бангкоке много смешанных браков?

– Думаю, нет. Они уезжают в Европу, Америку, Австралию. Я думаю разница в воспитании, религии, менталитете все равно дает о себе знать в семье.

– Со знаком «минус»?

– Думаю в воспитании детей, и в восприятии родственниками, друзьями и знакомыми. В общем, во многих вопросах непонимание обеспечено.

– А вы думаете, в наших семьях полное понимание?

– Это другое, это от разницы воспитания. Мне показалось, что я случайно стала вас отговаривать?

Катя промолчала.

Глава 38. Юлий

– Дорога из Паттайи до Бангкока заняла два часа. Автобус ехал до автовокзала Мочит.

У Кати почему-то все время звучала мысль, высказанная соотечественником: мы страна не любящих и не любимых.

Предстоящая встреча с Винаем бесконечно толкала ее на воспоминания о прошлом, с которым, ей казалось, попрощалась давно. Боль ушла, обида утихла, а болезненная память изредка возвращалась. Она напоминала: будь острожна. Катя знала, что из всех видов осторожности осторожность в любви особенно губительна. Жизнь полна искушений. Что же делать? Избегать их? Но тогда со временем они начнут избегать нас. Катя понимала – это новая любовь. Боялась, но шла к ней. Ведь новая любовь – это еще один мост. К сожалению, никто не знает, по какому нужно идти, а какой сжечь. Один она уже сожгла, правда, поздно. Не в начале, а в конце.

Много лет назад, когда ей было 16, к папе пришел аспирант с другом. Они оба молоды, целеустремленны и воспитаны. Друг не был красавцем с безупречным торсом. Но мужское обаяние вырвалось у него с первым же словом. Вообще, умные люди с обычной внешностью знают, что обаяние – это их козырь. Молодой человек одет безупречно. Правда, англичане считают, что настоящий джентельмен не обязательно безупречен.

После разговора у папы в кабинете пили чай, ели вкусные конфеты и болтали. Именно болтали обо всем. Когда молодой человек выходил из-за стола он дотронулся ладонью к Катиному плечу. И вот тут произошло то, чего раньше шестнадцатилетняя девочка никогда не чувствовала. По ее телу прошла дрожь, а может быть, ток. Она от смущения покраснела и вся внутри сжалась, боясь, что кто-нибудь это заметит. Впервые Катя ощутила свое тело, благодаря незаметному прикосновению незнакомца. Она ничего не поняла. Но это чувство, которое очень хотелось повторить, осталось в ней надолго.

Закончилась школа с обжорливо-пустым выпускным балом. Институтские друзья заполнили ее жизнь. Были мальчики, уделявшие ей внимание. Но Катя интуитивно ждала повторения того единственного прикосновения.

Когда ей было уже 19, сидя в кафе с подружками, Кэт увидела его. Он беседовал с очень красивой женщиной, они обедали. Катя не могла оторвать взгляда, похоже, его беседа была деловой. В какой-то момент мужчина почувствовал ее взгляд и обернулся. Она была уверена, он забыл, не узнал ее – и все. Но нет, мужчина улыбнулся и сделал знак рукой. Распрощавшись с женщиной, подошел к Кате, дружески прикоснулся к ее плечу, сказал, что с удовольствием вспоминал ее дом и попросил передать привет и благодарность. И ушел. Второй раз это же чувство пронзило Катино тело. Прошло три года – и та же реакция. Интересно, он понял или нет?

Один из сокурсников настойчиво предлагал ей свое общество, а может, дружбу, а может, что-то посерьезней. Но это было не то. Особенно ее смущало, что активные ухаживания начались после того, как всей группой отмечали Новый год в ее доме. Он из другого города. Положение и квартира ее родителей могли быть прекрасным толчком для его чувства. Так ей казалось.

Прошло еще два года. Приблизилась к концу дипломная работа. Это был тот редкий вечер, когда мама пригласила Катю в оперный на премьеру. Папа в отъезде. Во время антракта подошел он. Как ни странно, мама его сразу узнала. Между ними завязалась обычная беседа: никакие вопросы и никакие ответы. Катя застыла.

– Можно, я приглашу Катю на спектакль? Мой друг режиссер. Может, вы знаете небольшие театры, дающие спектакли в Доме Актера?

« Он пригласил меня на премьеру!!»

– Вы не против?

– Нет, – еле произнесла она.

– Послезавтра в 5 вечера я позвоню вам? Вы будете ждать?

– Да. (А душа кричала: «Очень, очень.»

Ее не интересовало ничего: думал ли он о ней, вспоминал ли, есть ли чувство к ней. Ни-че-го. Он рядом, он прижался плечом к ее плечу, он взял в ладони ее ладонь.

Катя не знала, что первая чувственность заглушает все: ничего не вижу, не слышу, не хочу ничего знать. Его прикосновение в любое время, по любому поводу, по первому же зову. Только ощущать, только наслаждаться. Впечатления тела отключили голову. Он приводил ее к себе домой. Объятия и поцелуи решили все. У него самое красивое имя – Юлий. Он красивый, умный, талантливый, честный. Он самый лучший, другого быть не могло.

Ему, молодому преподавателю, полагалась комната в общежитии Университета. В 30 лет нет своей крыши над головой и нет возможности ее приобрести. У него со вкусом обставленная комната с крошечным коридором и крошечным санузлом, где он с огромным трудом разместил душевую кабину и унитаз. Но это был его мир, где Катя буквально купалась в счастье. В первый же визит она не задумываясь, без сожаления осталась на ночь. Ее ничего не смущало: счастье и наслаждение, ласки, шепот и его взволнованное тело.

Сегодня она не хотела вспоминать подробности, которые до сих пор ранили.

Родители быстро все поняли и промолчали, до 21 года девочка ни с кем не встречалась. Этот первый ее женский опыт смущал, но отсутствие молодых людей в ее возрасте расстраивало еще больше. В доме воцарилась дипломатическая тишина, ни одного вопроса. Так прошел год. Было ли со стороны Юлия большое, сильное чувство или восхищение ее чистотой, искренностью и молодостью, Катя не знала. Он рядом, и больше ничего не надо. Они говорили обо всем, рассказывали друг другу все – так ей казалось.

Однажды увидела на столе приглашение из немецкого Университета. Спросила: почему молчал?

– Их столько всяких приходит, а в конце всегда ноль.

– А вдруг какое-то окажется не ноль? Что тогда?

– Опыт показывает ноль. А вообще, в жизни нужно решать все вопросы по мере их поступления.

Она ему поверила, потому что верила всегда и во всем.

      Но в один прекрасный день его телефон замолчал. Она не знала, что делать и что думать. Очень скоро позвонил его знакомый (похоже, что близкого друга у него не было вообще) и сказал просто, спокойно и равнодушно:

– Юлий просил передать, что уехал по приглашению работать в Голландию на 5 лет. Что расставание с вами очень болезненно.

– И все?

– Все. Всего доброго, удачи.

« Какой удачи? Чего доброго? Документы на такие поездки готовятся месяцами. Болезненно кому? Ему? А врать и молчать не болезненно?»

Самый честный, самый искренний, самый любимый: сейчас это были издевки, не щадящие Катю. Ее спасло только то, что родители вели себя деликатно и молчали.

Мама, как всякая женщина знала, что первая любовь практически всегда трагична. Но ее надо пережить, чтобы потом стать сильной.