На грани возможного

ГОД СПУСТЯ

Раньше меня напугал бы темп, с каким развиваются наши отношения. Но зачем страшиться того, что идет само, естественным путем?

Почти от всех знакомых в долгосрочных отношениях я слышала одно и то же: «быт убивает романтику», «готовьтесь к кризису в отношениях», «не торопитесь съезжаться». Не знаю, о чем они. У нас все нормально. Признаюсь, порой кто-то забудет помыть за собой посуду или после нервного дня на работе сорвется на ближнем, иногда кого-то навещает мысль, что вклад в домашние дела неравномерен, но все обсуждаемо.

Я познакомилась с его друзьями, он – с моими. Его семья живет на юге страны, я со своими родителями не общаюсь; так и получилось, что с его семьей я еще не виделась. Со своей я его знакомить и не собираюсь. Не знаю, когда в последний раз переписывалась с отцом или матерью.

Мы пришли к выводу, что вдвоем нам комфортнее всего. Зачем нам чужие в отношениях? Хотя Ким, кажется, немного обижается на то, что я вижусь с ней в лучшем случае раз в несколько месяцев, и инициатором всегда выступает она. Если она настоящая подруга, то должна меня понять. Хотя куда ей? Самые серьезные ее отношения длились четыре месяца.

Сегодня намечается небольшое празднование – нашим отношениям год! Ник сказал, чтобы на вечер я ничего не планировала и после сокращенного рабочего дня сразу шла домой. По пути в квартиру я размышляю, будет ли время переодеться во что-нибудь более симпатичное – все-таки есть повод, и хочется праздничного настроения.

Ник встречает меня с очень таинственным выражением лица. Во время наших отношений он начал отращивать щетину, и мне кажется, ему это очень идет. С его светлыми волосами и голубыми глазами он стал напоминать норвежского викинга, только ухоженного и опрятного. Сегодня он в своем лучшем костюме темно-синего цвета.

– Привет, дорогая, – он чмокает меня в щеку и тут же разворачивает меня спиной к кухне и лицом к коридору, по которому можно пройти в нашу спальню. – Я безумно тебя люблю и обязательно восполню нехватку поцелуев позже, но пока что тебе придется дождаться моего сигнала в спальне.

Я драматично ахаю и хватаюсь за сердце, параллельно сбрасывая ботинки на платформе.

– Милый, ты же знаешь, что от нехватки поцелуев у меня кружится голова и болит живот, – жалуюсь я, театрально надув губки. – Может, лучше сразу начнем в спальне?

С кухни доносятся вкусные запахи, на которые мой живот отвечает урчанием. Ник усмехается (и получается это у него крайне очаровательно) и, тактично придерживая меня за спину, ведет меня дальше по коридору. Я сдаюсь и послушно иду к спальне.

– Нет, там мы продолжим.

– Ты заказал доставку? – пытаюсь выпытать я, замедляя шаг. – А к чему загадочность?

Краем глаза примечаю, что руки у него мокрые (как если бы он в спешке их помыл и не вытер полотенцем), а вид немного взъерошенный, как после пробежки. В голову закрадываются подозрения.

Ник молчит: знает, что я пытаюсь развести его на ответ, чтобы оттуда делать выводы.

– Ни-ик?

– Я буду говорить только в присутствии своего адвоката, – чинно говорит он.

Мы останавливаемся у спальни. Я беру мужчину за руки и заглядываю ему в глаза, но он моим чарам не поддается и стоит с до того невозмутимым лицом, что меня пробирает смех; только тогда его губы растягиваются в теплой улыбке. Он притягивает меня к себе и целует. Я обвиваю руками его шею.

Ник отстраняется, вызвав у меня недовольный стон.

– Я тебя позову.

Не успеваю возразить, как он разворачивается и быстро уходит. Вот дьявол. Соблазнил, помутил мой разум и сбежал.

Я заваливаюсь в спальню и закрываю за собой дверь. Надо достать подарок Нику: альбом с общими фотографиями, украшенный нашими цитатами и симпатичными стикерами – банально, конечно, но получилось очень романтично, и пиджак, сшитый на заказ – с его должностью это вещь необходимая, как и подобранные мною запонки в цвет.

Не успеваю пройти к своей прикроватной тумбочке, где среди всякой мелочи на нижней полке лежат припасенные подарки, как замечаю большую белую коробку с бантом на кровати. Подхожу и тяну за шелковую ленту.

Когда я захожу на кухню, смежную с обеденной комнатой, не сразу становится понятно, кто поражен больше: Ник, который раскрыл рот при виде меня в блестящем черном платье, которое он же мне и подарил и положил на кровать, или я, которая выпучила глаза при виде ужина на столе. Запеченная буженина, яркий средиземноморский салат, паста с курицей и соусом песто, аккуратно нарезанные фрукты, клубника в шоколаде… Я на секунду теряюсь в пространстве и думаю, что каким-то образом забрела в ресторан. На подоконнике горят свечи в старинном канделябре, на столе – огненно-красные цветы причудливой формы. По-моему, это какие-то лилии, но я не уверена. Вся кухня будто бы преобразилась, и даже грязной посуды не найти. На столе стоит ведерко с шампанским, заполненное льдом, а сам напиток уже пенится в бокалах.

– Но… как?

Я часто подкалываю Ника из-за его неумения готовить, но сейчас даже язык не поворачивается сказать, что у него и хлеб в тостере сгорит, куда уж тут изысканный ужин на двоих?

– Ты заказал кейтеринг? – я кладу подарки на мраморную кухонную стойку и недоверчиво делаю шаг к столу, а Ник берет клубничку со стола и подносит ее к моим губам. Я принимаю угощение и жмурюсь от удовольствия: молочный шоколад тает во рту, смешиваясь со свежестью и сладостью спелой клубники.

– Это чтобы ты больше не говорила такую ерунду, – шепчет Ник и отходит. – Присаживайся. Ты прекрасно выглядишь, – он медленно осматривает меня с ног до головы.