Read the book: «Лоранс», page 3

– Ладно. Но нам ни то ни другое недоступно, – заключил Джератт, опустив голову.

– Это пока. Просто мы еще не взрослые, – уверенно произнес Самуэль. – Вопрос времени. Значит, нам нужен план.

– План? Какой план? – спросил Аррон. Его глаза широко раскрылись от страха и возбуждения.

– Мы должны собрать как можно больше информации. Может быть, есть какие-то старые документы, дневники родителей? Нужно проверить все, что может пролить свет на их смерть.

– И еще, как я и говорил, – добавил Бриенн, – нужно найти того, кто мог бы нам помочь. Кого-то, кто знает дворец изнутри и сможет нас провести. Или каким-то иным способом попадем туда.

– А что, если король узнает о наших поисках? – встревожился Джератт.

– Тогда нам всем грозит опасность, – мрачно ответил Самуэль. – Но мы не можем просто сидеть сложа руки.

Самый старший из братьев поднялся и подошел к окну. Ночь уже наступила, и в темноте мерцали звезды.

– И…И сделаем это вместе, – сказал он, глядя на своих братьев. – Мы должны защитить друг друга и нашу семью.

Братья обменялись кивками. Самуэль уловил в их глазах огонь решимости. Его мир, как и мир Джератта, Бриенна и Аррона перевернулся с ног на голову. От обычных юношеских и детских проблем их теперь отделяла пропасть, на дне которой таились интриги, опасность и, возможно, месть.

ЧАСТЬ 2. Глава 1. Джератт

Листая желтые потрепанные страницы книги и чувствуя их терпкий запах, Джератт погружался в знакомый сюжет любимой истории: о стойкой женщине, отчаянно борющейся за себя и своих детей. Злой рок в виде охотников за головами преследовал их. А все по вине погибшего главы семейства, натворившего немало дел в стране. Из-за него пострадала королевская семья, поэтому монарх решил, что нужно искоренить всю родню негодяя. Джератт видел в этом сюжете схожесть судьбы семьи главной героини со своей собственной. А отважная женщина так была похожа на его мать, Меланию. И она, как он думал, пожертвовала своей собственной жизнью, ради спасения его, Самуэля, Бриенна и Аррона. Так же, как и их отец, Валентайн.

Второй по старшинству из братьев Вейн вальяжно разложился в мягком зеленом кресле на террасе. Легкий летний ветер трепал длинные черные локоны, мешая чтению, и, в конце концов, Джератт убрал их за уши. Из-за чего он не сразу заметил стоящего рядом дворецкого Ланарда.

– Милорд, хозяин просит вас подойти в кабинет.

От звука голоса дворецкого Джератт слегка дернулся. «Скорее всего, снова попросит помочь проверить бухгалтерию», – решил он.

– Да, сейчас подойду, – буркнул Джератт и выпрямился в кресле.

Дворецкий повернулся на каблуках и ушел по тропинке через сад в сторону конюшни. «По Ланарду можно сверять время. Если отправился к лошадям, значит, сейчас полдень», – отметил про себя Джератт.

Второй по старшинству из братьев Вейн хоть и знал текст чуть ли не наизусть, все же предпочел сначала дочитать главу, и лишь затем отправиться в кабинет дяди Ронфеля.

По пути к лестнице слуга передал ему письмо. От сероватой и шершавой бумаги запахло шалфеем и розмарином.

– Беатрисс, снова ты, – понял Джератт, уловив знакомый аромат духов.

Он колебался – открывать ли ему письмо. Ведь он итак знал его содержимое. Но все же решился. Поднимаясь по лестнице, Джератт бегло прочел послание. Однако, дойдя до последних строк, он замер на одной из ступеней.

«…и мой милый друг, мне необходимо с тобой объясниться. Встретимся сегодня в девять часов вечера у фонтана с красными птицами. Твоя Б.», – говорилось в записке.

– Нет, Беатрисс. Зачем же все портить, – пробурчал вслух второй по старшинству из братьев Вейн, понимая, что ему вновь придется выслушивать признания в любви, а потом смотреть на слезы, когда он скажет, что у них не одна судьба.

Джератт небрежно сложил письмо, а затем преодолел еще несколько ступеней и наконец вошел в кабинет дяди.

Ронфель сидел за письменным столом, заваленный различными бумагами. Дядя водил опушенной частью пера по кустистой седой брови. Другая его рука теребила пуговицу на сюртуке. Взгляд Ронфеля блуждал по картине, что висела над диваном. Ее нарисовала жена Самуэля, Марго, и подарила на дядин юбилей несколько лет назад: непритязательный деревенский пейзаж, но благодаря ярким цветам и закату, изображенному здесь, можно было прочувствовать спокойствие и безмятежность, что царили на картине. Ронфель часто обращался к этому пейзажу, когда его что-то беспокоило.

– Вижу, вы в замешательстве, – сказал Джератт и указал рукой на бумаги.

– А? Да…ты прав, – очнулся дядя и стал собирать все документы в стопку, – Я решил проверить цифры за последние полгода и понял, что у нас уменьшились продажи.

– Все настолько плохо? – второй по старшинству из братьев Вейн кинул свое письмо на диван и принялся помогать Ронфелю с бумагами.

– Скажу так: если это продолжится следующие полгода, то нам нечем будет платить нашим продавцам в рыбных лавках. И, возможно, некоторым поставщикам. Поэтому нужна помощь, чтобы понять причину. У тебя пытливый ум и, может, ты сможешь разгадать эту загадку.

– Дядя, вы же знаете, что Визерия много месяцев находится в военном положении и большинство офицеров ушли на фронт. Многие из них там погибли. Главных кормильцев не стало, вот потому и наших основных клиентов поубавилось, – Джератт закончил складывать последние документы и развел руками.

– Все так. Зришь в корень, мой дорогой племянник. Но что предлагаешь? – Ронфель откинулся на спинку стула, слегка прищурив глаза.

Джератт некоторое время помолчал, обдумывая варианты, а затем сказал:

– Наверняка, вы уже думали, что нужно снизить цены.

Ронфель кивнул.

– А что наши конкуренты, Сейворсы? Как у них дела идут? – решил уточнить Джератт.

– С Каннилом я давно не общался лично, но, по слухам, все вполне процветает.

– Значит, нужно отказаться от нескольких видов рыбы и снизить цену на те, что больше всего берут. Так же поговорить с поставщиками насчет цен и количества товара.

– Мне радостно от того, что мы с тобой схожи в мыслях, – улыбнулся дядя.

Второй по старшинству из братьев Вейн нахмурился:

– Прости, – Ронфель приложил руку к груди, – я решил в очередной раз тебя проверить. С годами мы с тетушкой не молодеем, а ты, Аррон, Бриенн и Самуэль уже давно стали нам как сыновья. Мне греет сердце, что моя компания попадет в надежные руки. И я считаю, что ты вполне сможешь ее возглавить, – дядя, закончив и встав со стула, подошел и положил руку на плечо своего племянника: – Ну, пойдем отобедаем, – он подмигнул и побрел в сторону двери.

– Я…я весьма польщен, дядя, – растерянно произнес Джератт и пошел вслед за Ронфелем.

Второй по старшинству из братьев Вейн, конечно, понимал, что рано или поздно рыбная компания дяди перейдет по наследству ему с братьями, ведь кроме них у Ронфеля и Доры больше не было близких родственников. Но Джератт никак не ожидал, что дядя захочет сделать именно его главой этой компании. Он всегда думал, что это будет Самуэль, как самый старший брат.

– Письмо заберешь? – спросил дядя, при этом открыв дверь и улыбаясь.

– Нет. Там ничего важного, вы же понимаете, – Джератт скривил губы.

– Ох, мой дорогой племянник, – помотал головой Ронфель, – ты умело играешь с женскими сердцами. Но смотри как бы твое не стало каменным из-за этого.

Обед прошел весьма обыденно, за исключением отсутствия на нем тетушки Доры. Она решила навестить старую подругу, которую считала своей еще одной сестрой. После потери Мелании, Дора начала общаться с некой леди Эшбери. Теперь же их крепкой дружбе пошел уже второй десяток. Джератт понимал, что каждый переживает горе по-своему. И тетушка нашла утешение в подруге, заменившей ей Меланию.

После обеда вернулся Аррон и сразу же сел за пианино в гостиной. Младший брат выглядел встревоженным – постоянно исправлял что-то в своих нотах и много раз исполнял разрозненные куски из произведений. Ни дядя, ни Джератт даже не пытались его беспокоить. Они знали, что это бесполезно: когда Аррон садился за музыкальный инструмент, то окружающий мир переставал для того существовать. Тем более, что завтра младшему брату предстоит выступить на дне рождении сестры самого короля Визерии.

Во второй половине дня Джератт и Ронфель долго решали какие все же виды рыб в лавках убрать и какие условия предложить поставщикам. Затем они вместе с дядей составили письма, а после второй по старшинству из братьев Вейн передал их слугам для отправки в порт.

Закончив с делами, Джератт как следует отужинал в кругу семьи: с дядей и тетей, и к ним даже присоединился Аррон, оторвавшись от своего пианино. За столом было много обсуждений завтрашнего музыкального вечера младшего брата. Особенно Дора интересовалась подробностями: на каком инструменте предстоит играть Аррону, в какой части дворца состоится праздник и, конечно, какие произведения младший брат выбрал для исполнения. Последние несколько лет Ронфель и Дора не посещали светские мероприятия, предпочитая шумной обстановке тихую «гавань» в виде собственного особняка. Поэтому тетушке хотелось знать, что она пропустит.

– Благодарю за ужин, мне пора, – расправившись с десертом, Джератт привстал со стула и положил салфетку рядом с пустой тарелкой, – Брат, увидимся завтра во дворце, – обратился он к Аррону.

– О, дорогой! Ты сегодня не ночуешь дома? – поинтересовалась Дора.

– Пока еще не решил, – слегка улыбнулся Джератт.

Аррон хмыкнул и принялся за грушевую тарталетку.

– Снова романтические приключения, – вздохнула Дора, – Ох, как бы мне хотелось, чтобы вы обрели свое счастье, как Самуэль с Марго или как мы с Ронфелем, – тетя переглянулась с дядей. Тот лишь часто покивал, сдержанно улыбаясь. – Может, сегодняшняя встреча станет судьбоносной?

– Вряд ли, – ответил Джератт, все еще стоя у стула, – Хотя, для этой девушки точно станет.

И только он открыл рот, чтобы вновь попрощаться с ними, как Дора его опередила:

– Ох, Джератт, Джератт… Неужто очередная дама снова тебя не достойна? – с укоризной и неким сожалением спросила она.

Джератт прикрыл глаза, затем выдохнул и спокойно ответил:

– Дорогая тетушка, думаю вы уже давно поняли, что меня интересует в женщинах. И до сих пор равную себе я еще не встретил. Большинство из них оказываются простушками или глупыми дамами, хотя по происхождению дворянки.

Дора покачала головой:

– Ты гонишься за идеалом, дорогой, которого не существует.

– Значит, останусь холостяком, – парировал Джератт.

– Но как же любовь?

– Я больше за практичные отношения.

– А! Вон оно что. Ты просто еще ни в кого не влюблялся, – решила тетя и отпила чай из кружки.

– Да как же ни в кого. Было, было, – встрял в разговор Аррон, уставившись на брата исподлобья.

Джератт моментально понял про кого идет речь.

– Да у меня тогда начался пубертатный период. Какая любовь? – объяснял он, чувствуя как подступает злость, – А Элайза, наша экономка, она просто была красивой женщиной в теле… Хотя, чего я разъясняю? Вы же все при своем останетесь, – и махнул рукой.

– Ладно, не донимайте его, – вмешался Ронфель, – Иди, племянник, – он кивнул в сторону коридора.

Тот поблагодарил дядю и направился из столовой к входной двери, попутно попрощавшись с родней.

Снаружи закат уже клонился к завершению. Небо затянулось косматыми облаками, но кое-где еще проглядывали последние солнечные лучи уходящего дня. Джератт сверился с карманными часами – было без четверти девять. «Придется взять повозку. Заставлять даму ждать не хорошо», – понял он и попросил одного из слуг распорядиться на этот счет.

Дорога проходила по знакомым улицам и напоминала змею, что ползла сначала в одну сторон, затем в другую. Извивалась и огибала свои телом препятствия в виде домов. Джератт хоть и не хотел в очередной раз прокручивать в голове слова тетушки, но, пока ехал по монотонной дороге, то мысли невольно роились в голове, и он не заметил как обдумывает всякое. «Любовь быстро пройдет. И что после нее останется? Чувства нужны для начала, чтобы разобраться. Но крепкие и надежные отношения, как с другом – вот к чему нужно стремиться! Неужели Дора не понимает, что с Ронфелем на этом их брак и держится до сих пор? И любовь давно закончилась… Или вообще не начиналась…», – размышлял он.

Недостатка в поклонницах у Джератта никогда не было, потому считал, что церемониться с Беатрисс не стоит. И продолжить искать подходящую партию. Поэтому сейчас ему хотелось побыстрее расправиться с этой встречей и отправиться спать.

Прибыв в восточную часть города Солоньи к назначенному месту, Джератт приказал извозчику подождать его у соседнего дома. Рядом с тем самым фонтаном с красными птицами на круглой каменной скамейке сидела пышная девушка с кучерявыми рыжими волосами. Желтый свет от фонарей удачно осветил ее лицо. И веснушки на ее щеках и носу стали еще заметнее, добавляя им изяществ.

Второй по старшинству из братьев Вейн подошел вплотную к ней:

– Здравствуй, Беатрисс, – и натужно улыбнулся, – Ты хотела о чем-то поговорить? Что-то случилось? – Джератт изобразил невинный взгляд.

Она сразу же встала и, хихикая, крепко обняла его:

– Я так рада, что ты пришел! И хорошо, что сразу к делу, – отпрянув, произнесла Беатрисс. – К сожалению, наши встречи теперь будут очень редкими и только дружескими. А может и вообще больше не произойдут. Я вскоре выхожу замуж и знаю, что мой будущий супруг не одобрит нашу связь, – в ее серых глазах заискрился огонек.

Джератт невольно вскинул брови от удивления и не сразу нашелся с ответом. Он не понимал, отчего она так легко про это говорит. Ведь совсем недавно утверждала, что постоянно скучает по его губам и ласковым рукам. Поэтому лишь пробубнил:

– Что ж, я… Я тебя поздравляю, – он приложил ладонь к ее лицу и томным голосом произнес: – Ты уверена, что больше не захочешь наших ночей и любовных утех?

– Да, – улыбнулась она, а затем отвела взгляд и засмущалась, добавив: – Мой будущий муж прекрасно с этим справляется. И он во многом опытнее тебя.

Джератт резко отдернул руку, будто внезапно обжег ее. Затем нервно поправил волосы, убрав их за уши. На скулах заходили желваки. Ему хотелось посмотреть на этого «мужа» и, возможно, немного приукрасить его лицо. Джератт невольно сжал руки в кулаки. Совладев с собой, он выдохнул и сказал:

– Значит, будем друзьями, – подытожил второй по старшинству из братьев Вейн и грустно ухмыльнулся, избегая ее взгляда.

Беатрисс снова захихикала:

– Вот и славно, мой друг, – она начала пританцовывать, – А теперь я ухожу. Меня ждет будущий супруг.[U1]

Беатрисс слегка коснулась губами его щеки. Затем, словно ребенок, вприпрыжку, буквально ускакала от фонтана, утопая в сумерках. Рыжее пятно померкло и скрылось с глаз Джератта. И лишь на щеке остался едва уловимый аромат шалфея и розмарина.

Второй по старшинству из братьев Вейн ходил от одного края скамейки до другого, размышляя: «Думал, что все получится по-другому. Поэтому так отвратительно на душе», – уверял себя Джератт. Но сам понимал, что дело здесь совершенно в ином – задето его самолюбие. А такое он не прощал.

– Опытнее меня… Ха! Напыщенный индюк! Наверняка у него просто больше денег, вот и все, – рассуждал вслух Джератт, размахивая руками, – Ну, Беатрисс, ты и лицемерная… Да и пусть оба катятся ко всем чертям!

Растерянный и опустошенный он наконец перестал суетливо ходить у скамьи и присел на нее. Дыхание пришло в порядок, но внутри еще бурлили и терзали эмоции.

«С одной стороны Беатрисс, безусловно, красива и приятна в общении, но с другой – я бы все равно не стал связывать жизнь с той, у кого столь скудный взгляд на мир: замужество, деньги да дети. Неужели все женщины грезят об одном?.. Хотя, вот Марго же не такая. Самуэлю определенно повезло с женой – красива не только внешне, но и внутренне. Чего стоят ее размышления о жизни, живописи и книгах. А ведь она простая крестьянка и не мнит о себе как большинство дворянок. Да и поженились они из-за чувств друг к другу, а не из-за какой-то выгоды…»

После этого мысленного монолога у себя в голове Джератту захотелось отправиться к жене брата и племянникам. Он вернулся обратно к своему извозчику и назвал пункт назначения. Повозка снова тронулась в путь.

В доме Самуэля ему не впервой ночевать. Джератт любил почувствовать себя частью семьи, где он в какой-то степени заменял детям отца, а Марго… Нет! Эту границу никогда не перейдет. Предать брата для него означало предать разом всю свою семью. Поэтому воспринимал жену старшего брата как сестру. Но как только он ловил себя на пагубных мыслях в отношении нее, то сразу же представлял перед собой грязную блудницу из самых скверных районов города. От вида таких девушек Джератта воротило. Ведь он мгновенно задумывался о последствиях – о куче болезней, которые может подхватить и не дай Боже еще заразить кого-нибудь.

«Надо и правда уже остановиться с этими женщинами», – решил второй по старшинству из братьев Вейн, помотав головой.

Тем временем повозка свернула на знакомую улицу.

ЧАСТЬ 2. Глава 2. Самуэль

Самуэль уверенно шагал по коридору к кухне, отчеканивая туфлями ритм. На лбу выступил пот. Локон русых волос прилип к лицу, прикрыв один глаз. Ладонью он быстро убрал волосы за ухо, а рукавом сюртука промокнул лоб. Он спешил в свой кабинет, что находился рядом с кухней. Сегодня ожидалось большое количество гостей. Кухарки, повара, служанки и лакеи пронеслись мимо Самуэля с разными предметами: корзинами с едой, столовыми приборами, подсвечниками, готовыми блюдами. Некоторых он останавливал и спрашивал откуда взяли, кто поручил это принести, и какой повар приготовил блюдо.

В кухне царила целая россыпь ароматов – от жареной курицы до сладкой ванили. Несмотря на то, что здесь всегда было много пара и жара от готовки, – помещение оставалось прохладным. А все из-за того, что никогда не закрывались окна и двери.

– Господин Вейн, поставки валедрийского вина задерживаются, – боязливо сообщил лакей.

– В чем причина? – Самуэль сурово взглянул на него.

– Корабль попал в шторм, и большая часть товаров испорчена.

– Срочно пошлите кого-нибудь за бочками в трактир Долирена. У хозяина должны быть про запас.

– Да, милорд.

К Самуэлю подошли еще несколько человек с подобными проблемами. Он так же быстро их спровадил, приняв необходимые решения, и погрузился в бумаги. Почти ежедневно ему приходилось читать большое количество отчетов о поставках, лично осматривать склад с продуктами и проверять слуг. Ведь качество еды всегда обязано быть безупречным, и она не должна никогда заканчиваться. А иначе не сносить ему головы.

В полдень все было готово. Самуэль лично доложил об этом камердинеру. А сам направился в большую столовую, где ожидался праздничный обед. В его обязанности так же входило следить за едой и напитками на торжествах. Вскоре зазвучала музыка. Мелодия из скрипки, виолончели и контрабаса сопровождала важных гостей. Они спешили занять свои места за огромным длинным столом. Придворные входили парами или небольшими группами: кто-то весьма кротко, а кто-то предпочитал выказать свою важность и потому гордо вышагивал с громогласными восклицаниями по поводу интерьера комнаты. Самуэль в такие моменты не мог с ними не согласиться. Ведь столовая пестрила удивительными узорами на стенах и потолке – завитками из гипсовой лепнины, на кончиках покрытых позолотой и посеребрением. Огромные портреты и пейзажи дополняли украшения на стенах. Венчала красоту этого помещения массивная многоярусная люстра с хрустальными подвесками и медными канделябрами. Богатство и роскошь представала перед гостями этой комнаты, не давая усомниться в том, где же именно они находятся, и кто является ее хозяином. На одну из пар, вошедших в зал, Самуэль обратил особое внимание. Рыжая пышная девушка с яркими веснушками на лице показалась ему очень знакомой. «Точно, я видел ее с Джераттом», – вспомнил он. Мужчина же, что ее сопровождал, был заметно старше своей пассии, но во внешней привлекательности не проигрывал: густые каштановые волосы, собранные в хвост, аккуратные и острые черты лица, вздернутый нос и яркие серые глаза, как и у его спутницы.

«Вроде брат раньше не увлекался занятыми девушками. Хотя, может, Джератт уже успел с ней расстаться? У него они обычно долго не засиживаются», – мысленно решил для себя Самуэль.

Придворные уже встали рядом со своими стульями в ожидании главных лиц сегодняшнего торжества. Мимо Самуэля прошел камердинер в центр комнаты и громко объявил:

– Их святейшие Величества, король и королева Визерии!

Все взоры сразу же обратились к парадной двери, из которой выходили двое – король Визерии, Лоранс, и его супруга, Элейна. Правителя Визерии сразу же выдавали его золотистые пышные локоны и ярко-голубые глаза. Он предпочитал их подчеркивать теми же цветами в нарядах. Поговаривали, что его туфли частично сделаны из золота. Элейна не уступала Лорансу в приметной внешности. Ее огненно-рыжие вьющиеся волосы и темные, почти черные глаза, отлично сочетались с ее платьями, расшитыми узорами из нитей жемчуга. Королевская чета прошла к двум специально выделенным местам за столом. Лоранс щелкнул пальцами, указав на лакея с графином. Юноша тут же подошел к королю и наполнил монаршие бокалы вином. Правитель Визерии огласил:

– Господа, мы пьем сегодня за здоровье моей дорогой сестры. Долгих лет и процветания! За Лиару!

– За Лиару! – вторили придворные.

Король и королева сели за стол. Гости без промедления сделали тоже самое. Самуэль долго наблюдал за тем, как приглашенные нещадно поглощали блюда одно за другим, а лакеи не успевают отходить от стола, постоянно наполняя тарелки или подливая в бокалы. Лишь бы не видеть как за ним наблюдает знакомая пара глаз. Он боялся отвлечься и ответить на этот взгляд, поэтому стал смотреть на музыкантов. Увлеченные создаваемой мелодией из звуков, они не замечали ничего вокруг. Один из скрипачей даже прикрыл глаза. Он напомнил ему младшего брата, Аррона. Тот так же, сев за пианино, полностью отдавался воле пальцев, ловко бегающих по клавишам. И много раз, играя вслепую, брат словно сливался с инструментом, и выдавал изумительную гармонию звуков.

– Слышал, Ваш брат вечером выступит для сестры короля, – прервал раздумья Самуэля камердинер.

– Да, Виллам, это так. Волнуюсь за него больше, чем он за себя.

– Вы же знаете, он справится. О его игре многие придворные прекрасно отзываются, – улыбнулся камердинер, поправив усы.

– Все же это Лиара. А оплошать перед сестрой Лоранса – значит оплошать перед самим королем, – Самуэль глубоко вздохнул.

– Да. Ее Высочество бывает дерзкой, такой уж у них с братом характер, – мягко и понимающе сказал Виллам, – Но талант Аррона не подведет, я уверен.

– Виллам, а кто вон та рыжая девушка в зеленом платье и тот мужчина в черном сюртуке, сидящие с краю? Кажется, я их раньше не видел, – Самуэль кивнул вправо.

Он знал, что камердинер был сведущим обо всем, что творилось во дворце. А Самуэлю было любопытно узнать про судьбу пассии Джератта.

Виллам кинул взгляд в конец стола:

– А! Это герцог Гентомир Винорс со своей невестой. Оба только недавно при дворе. Сам герцог буквально несколько месяцев назад приехал из Антарии. Говорят, он близкий друг принца Галлета, что скоро посетит Визерию.

– Похоже, на нас снова обрушится куча забот.

– Как и всегда, – усмехнулся камердинер.

Когда обед был окончен, Лоранс так же напомнил всем о музыкальном вечере, куда все обязаны прийти. Королевская чета удалилась и, постепенно, придворные тоже начали расходиться. Самуэль следил за лакеями и пажами, которые убирали со стола, пока к нему приближалась знакомая фигура, на чей взгляд он так боялся ответить.

– Должна поблагодарить Вас за столь прекрасный обед в мою честь, – он видел боковым зрением, что Лиара осматривала его плотоядным взглядом.

– Благодарю Ваше Высочество. Однако я не повар, это все заслуга кухни, – он все еще не хотел смотреть ей прямо в глаза. В груди и животе что-то приятно защекотало.

Лиара скользнула ладонью по его влажной от пота руке, сказав:

– Ваше скромность мне всегда нравилась. Но Вы так боитесь своих чувств. Даже рука и та напряжена. И, все же, по тому поцелую могу с уверенностью сказать, что они взаимны.

Самуэль вдруг почувствовал как стало легче дышать и сильнее забилось сердце. Наконец он посмотрел на сестру короля. Лиара победоносно улыбалась. В ярко-голубых, таких же, как и у Лоранса глазах, отражалась страсть. Она наклонилась к нему, прильнув грудью к его руке. В декольте упал золотистый локон. Самуэль невольно проследил за ним взглядом.

– Вы ошибаетесь, – сквозь зубы выпалил он, – Я люблю свою жену. То была случайность, которая впредь не повторится.

Сестра короля отпрянула и рассмеялась:

– Снова об этом. Нет ничего пагубного в страсти. Просто Вам надо это признать. Но я подожду, – Лиара развернулась и начала идти в сторону выхода, а потом остановилась и добавила: – Кстати, насчет Вашей жены. Слышала к ней часто по вечерам захаживает Ваш брат, Джератт, кажется. Могу ее понять, ведь Вы так редко бываете дома, что она, видимо, заскучала, – Лиара ядовито улыбнулась и зашагала прочь из комнаты.

Самуэль с облегчением выдохнул. И постарался успокоить бурлящую кровь, что успела взбудоражить его сознание и вспомнить тот поцелуй. За что он теперь себя терзал. Он старался не придавать порочного значения словам сестры короля насчет Джератта и своей жены, Марго. Ведь он прекрасно знал, что правда была такой – его брат, по просьбе самого Самуэля, действительно каждый день проведывает Марго и племянников. Однако Лиара понимала на что давить. И малую толику сомнения ей все же удалось поселить в мыслях Самуэля. Как бы он от этого не старался убежать.

Во второй половине дня он сидел в своем кабинете и подсчитывал провизию. Но в мыслях были жена и дети, а так же сегодняшний вечер. Насчет редких посещений собственного дома сестра короля была права. Иногда раз в месяц ему удавалось вырваться на пару дней к семье. Марго приняла то, что Самуэль теперь работает здесь, во дворце. Не столько ради денег и хорошего положения, сколько ради того, чтобы выяснить что же все-таки случилось с его родителями много лет назад. И за год работы здесь Самуэлю не удалось никуда продвинуться, каждый раз сталкиваясь с каким-то препятствием или тайной. Тогда он и братья решили, что одному ему не справиться с этой оравой придворных интриг. Значит, в игру должны вступить и остальные. Сегодня вечером для Аррона может представиться хороший шанс проявить себя и заработать авторитет самого Лоранса.

– Господин, Ваш брат скоро будет выступать. Вы просили напомнить, – в кабинет ворвался один из пажей.

– Спасибо, Кеврон.

Самуэль аккуратно собрал все бумаги и положил их в ящик стола. Снял свой рабочий сюртюк и сменил на заранее подготовленный праздничный, что висел на ширме. Растрепавшиеся волосы он собрал в маленький аккуратный хвост, перевязав черной лентой. А шейный платок наскоро поправлял уже по дороге в террасу-гостиную.