Read the book: «Хроники: аквилон»

Глава 1. Воссоединение

На втором этаже большого дома, неприспособленного для жизни теплокровных, стало непривычно душно. От нехватки воздуха Лана резко открыла глаза. Сухие бледно-розовые губы за ночь успели потрескаться в уголках, и теперь даже лёгкая улыбка приносила боль. Во рту пересохло, казалось, туда переехал филиал сливной ямы. Лана прикрыла рот, высунув язык, и встала с постели. Холод скользил по полу, и босые ноги мгновенно замёрзли. Бледный свет луны поздней осени, как вор, подсматривал в щель между плотных штор лишь слегка освещая комнату.

Лана включила ночник и уловила отражение в окне. На неё смотрела незнакомка. Прошло полгода, как она получила новое тело от правления, но привыкнуть к нему так и не смогла. Предыдущая девушка была значительно ниже и крупнее, но тоже милая, а эта походила на школьную звезду из старших классов, причём не только телом, но и мозгами. Трудно каждый раз перепрыгивать из одного подростка в другого. Лана убрала за ухо длинную тёмную прядь и обняла себя за хрупкие угловатые плечи.

На столике графин с кусочками лимона. Она всегда ставила его туда на ночь, чтобы, проснувшись, утолить жажду, а просыпаться Лана стала чаще. С новым телом она получила не только милую мордашку, но и кошмары, которые теперь видела почти каждую ночь. Несколько месяцев девушка провела в попытках понять их значение. Каждый раз одно и то же: незнакомцы или те, кого она видела хотя бы раз в своей жизни, пытались что-то сказать, но из беззубые рты открывались беззвучно, извергая только тишину или хрипы, бездушные глаза двумя чёрными точками проникали куда-то глубоко, царапались изнутри, причиняя боль. Это были не люди, словно тени от них.

Сделав несколько глотков успевшей нагреться воды, Лана торопливо выключила свет и вернулась в постель. Глаза слипались, но сердце так отчаянно колотилось, что его частый и настойчивый стук мешал провалиться в сон…

Морозное ноябрьское утро будило слабым ветром, путающимся в ветках деревьев у окна. Серое, тяжёлое, низко нависшее небо кое-где разрывалось мелкими синими кусками. Всё это походило на незаконченную детскую поделку. Лысые макушки высоких деревьев тоскливо раскачивались из стороны в сторону, привлекая крикливых ворон. Сегодня они вели себя громче обычного.

Лана почувствовала что-то странное, что-то манящее к окну, словно тонкая нить, которой она была вечно связана, натянулась. Она встала и ещё шире раздвинув сиреневые шторы, посмотрела вниз. Прямо около дома крутился высокий светловолосый парень с большим рюкзаком за спиной. Он посмотрел вверх и широко улыбнулся, обнажив сверкающие зубы. Они сливались по цвету со снегом и его курткой.

– Виктор! – завизжала Лана и, накинув на плечи лёгкий шёлковый длинный халат цвета асфальта после дождя, босиком выбежала на улицу.

Обхватив парня за шею, она крепко прижалась и вдохнула знакомый аромат, смешавшийся с зимней прохладой. Он звонко засмеялся, поднял её над землёй, обхватив одной рукой за талию, и поцеловал в румяную щёку с розовыми следами от подушки.

– Ланка, ты с ума сошла? Давай скорее в дом, – Виктор закинул явно тяжёлый рюкзак с охотничьим вооружением на спину, взял девушку на руки и перенёс её через порог.

– Всё, спускай меня. Я глазам своим поверить не могу. Какими судьбами? Как ты вообще меня нашёл? – она широко улыбнулась, – снова.

– Я не могу заехать в гости к сестре? – Виктор подмигнул и, повесив куртку на вешалку, сел на диван.

– Можешь, конечно, я так тебе рада. Ощущение, что вечность не виделись.

Лана села рядом и склонила голову к плечу брата, он крепко её обнял, поцеловал в висок, а потом потрепал тёмные взлохмаченные волосы.

– Не вечность, но около того.

– А как ты меня узнал? – она вопросительно посмотрела на Виктора и натянуто улыбнулась.

– Глупышка, я тебя узнаю всегда, какое бы тело правление не предоставило.

– Я на самом деле уже устала от постоянной смены. За год два раза. В прошлый была низкой блондинкой с сомнительной фигурой и огромным носом. Ты бы точно придумал мне какое-нибудь прозвище.

– Тебе всегда было важно лицо, – засмеялся брат и потёр, как он это обычно делал, переносицу большим пальцем правой руки.

Лана с детства подмечала детали. Например, раньше Виктор любил ходить с дядькой на рыбалку и, боясь потерять поплавок, всегда прятал его в карман куртки. А когда нервничал растирал переносицу, когда стеснялся, поджимал губы, а когда боялся, начинал кашлять.

– Нет, ну правда. Радует, что это тело красивое, оно немного худощавое, – Лана подняла руку, показывая, какая она тонкая, – смотри, как тростинка. Я иногда ударяюсь обо что-то и прям чувствую, что переломала половину костей. А ещё девчонка такая слабенькая, сразу видно, что тяжелее книги в своей жизни ничего не поднимала. Что у тебя нового? Всё так же охотишься? С отцом? – она мгновенно сменила темы, заметив, что брату неприятны её рассуждения о конституции тела.

– Да, – нехотя ответил Виктор и отвёл взгляд.

– И как, успешно? Многих отправил в небытие?

– За полгода четверых, – буркнул он.

– Много. Это были те, кого я знала? – Лана опустила глаза и собрала непослушные волосы в пучок на макушке.

– Да, один попался, – Виктор нахмурил брови и встал с дивана.

Он всегда, когда нервничал, наворачивал круги по комнате. Ещё одна деталь. Когда Лана услышала, что кого-то из её друзей убил брат, поёжилась. По холодной коже пробежали мелкие мурашки, застревая где-то у горла, отчего голос стал тихим и хриплым.

– Кто?

– Андре.

– Господи! – вскрикнула Лана.

– Не вспоминай Его, не тебе к Богу обращаться.

– Виктор, Андре не было и сорока. Такой молодой. Когда придёт время, ты и меня убьешь?

– Не говори глупостей. Я буду оберегать тебя всеми возможными способами. Но только тебя. Остальные перебежчики не в счёт.

– Каждый из них человек.

– Был человеком. До того, как получил силу. Опасную силу.

– Ты и сам знаешь, мы практически не используем то, чем наделены. Сила земли, огня, воды и воздуха – огромная ответственность. И большинство из нас не выбирало этот путь, – Лана хотела привычным движением переместить стакан воды из кухни, не вставая с дивана. Но Виктор неодобрительно посмотрел на сестру, и Лана стыдливо опустила глаза.

Он охотился на перебежчиков и не мог смириться с тем, что его близкий ему человек один из них. Когда Лана родилась, родители были на седьмом небе от счастья. Брат души не чаял в младшей сестрёнке. Ровно до тех пор, пока она не проявила истинную сущность ветра, так охотники называли тех, кто обладал силой воздуха. Лана стала аквилоном – северным ветром, самой сильной из своей стихии. Родители боялись дочь, поэтому старались держать её на коротком поводке. Как и многие ветры, она с пелёнок начала работать на охотников, но в шестнадцать сбежала. Виктор единственный из всей семьи остался на её стороне. Научился выслеживать и иногда предупреждал об опасности.

Среди перебежчиков лет пятьдесят назад сформировали новое правление. Самые опытные стихии управляли теми, кто прятался. Лана пустилась в бега тридцать девять лет назад, тогда она впервые и получила новое тело. Забыть его будет сложно: женщина за сорок, с седыми вечно путающимися волосам, белесыми бровями и щербинкой между зубов. Лана, как только могла, пыталась привести её в порядок, но ничего не добилась. Ей было сложно в шестнадцать жить в теле той, кто годился в матери. А мать она видеть хотела меньше всего. Она презирала её за то, что та ни разу не защитила её перед отцом. Джудит не была цыганкой, но быстро влилась в семью и стала подчиняться всем, даже самым диким, традициям общины.

Через год охотники выследили беглянку, сильно ранили, но Лана только порадовалась. Правление переселило её в тело ровесницы. Красивой. Она любила новую себя и берегла, как могла. Успела походить по клубам, влюбиться, завести первые отношения и расстаться. Последнее пришлось сделать через два года. Охотники. В тот раз среди них оказался Виктор. Он сбил остальных со следа, позволив сестре сбежать.

Женских тел у правления не оказалось. И на мучительные полгода пришлось застрять в теле библиотекаря. Он страшно потел, не мог без одышки подняться по лестнице и жил с мамой. Лана, конечно, сразу переехала, сменила ему гардероб, начала заниматься спортом. Одним словом, прокачала парня до неплохого уровня. Правда, этим себя и выдала. Оказалось, что такие перемены слишком бросались в глаза, и парнишкой заинтересовались. Ну а когда выяснилось, что недавно он попал в аварию, вопросов не осталось. Пришли охотники.

Такая канитель тянулась бесконечно с каждым перебежчиком. Но не каждого защищал брат охотник. Когда-то Лана выглядела, как он; пшеничные волосы, большие голубые глаза, острые скулы. Оба похожи на мать. Даже смеялись, как она. Лана мечтала когда-нибудь вернуться в своё тело. Не из-за смазливой мордашки, конечно. Она мечтала снова стать собой, не бояться того, что за углом стоит какой-нибудь парень с мачете.

– Ну так и что тебя привело, мой белобрысый старший брат. Знаю же, ты не мог приехать просто так.

Он нахмурил тяжёлые светлые брови, скомкал губы, выждал и сказал:

– Снова пора бежать. Тебя ищут.

– Кто-то из твоих? – Лана вжалась в диван.

– Нет, они даже не охотники. В этом я уверен, пробил по всем каналам, наши молчат. Так что эти ребята со стороны.

– Я тебя прошу, не говори, что снова придётся менять тело.

– Не придётся, просто какое-то время не показывайся. И своим соседям скажи.

– Им особенно сложно будет всё объяснить. Ты знаешь, что демоны не слишком сговорчивые? А вампирша самая странная из нашей компании, – Лана хитро улыбнулась, будто заговор какой-то устраивала.

– Не пора тебе от них съехать? – на полном серьёзе спросил Виктор.

– И куда? С ними хотя бы есть какая-то гарантия, что твои не сразу найдут. Да и мы давно стали семьёй.

– Да какая это семья? – он задумался. – Надо попробовать ещё раз поговорить с отцом насчёт твоего возвращения.

– Виктор, я не вернусь, мы обсуждали это с тобой миллион раз, – Лана повысила голос, – это не жизнь, а рабство какое-то. Достаточно того, что в этом теле мои способности не проявляются на полную. Их вообще мало осталось.

– А вот это, моя дорогая сестра, как раз очень хорошо.

– Виктор, нет ничего хорошего в том, чтобы не быть собой, – Лана смахнула слезу и отвернулась.

Брат коснулся её плеча, но она отдёрнула его.

– Зря ты пришёл, – голос звучал грубо.

– Лан, не надо так.

– Уходи. Мне следовало сказать это раньше, но, наверное, боялась остаться в полном одиночестве. Нам не стоит больше видеться. Ты охотник, а я перебежчик. Пусть так и останется. Уходи, пожалуйста, – голос дрожал.

Лана продолжала сидеть спиной к брату, когда услышала шаги.

– Я всё равно тебя люблю.

Некоторое время удалось посидеть в тишине, поплакать. Ведь иногда хочется просто вдоволь нареветься, чтобы все переживания разом смыло. Виктор в какой-то степени был прав: избавить себя от вечных скитаний и страха, вернуться к семье и самолично посадить себя на привязь – выход, но не тот, к которому стоит стремиться. И неужели нельзя придумать что-то ещё? Сколько можно бегать по миру в поисках спокойствия. Нельзя же всю жизнь прятаться под маской другого человека, жить его жизнью. Какой смыл в этом? Лана мечтала когда-нибудь вернуть своё тело и силы. Но правление не допустит, или охотники найдут раньше и прикончат.

– Да здравствует царство уныния и хотелось бы разврата, я вижу твои щиколотки, позволь рассмотреть что-то ещё.

– Ненавижу тебя, Эш, – Лана обернулась и бросила подушку в демона.

– Тупица, ты думаешь, сможешь уделать меня этим? – он звонко засмеялся.

Порочное создание, но невероятно обаятельное. Как же непреодолимо хотелось поцеловать его или хотя бы лишний раз коснуться руки. Лана встряхнула головой.

– Ну ты и сволочь! Не смей забираться мне в голову.

– Ой, надо больно. У тебя в голове скука смертная. Одни печали, – Эш широко улыбнулся, поправил серебристые длинные волосы и сел рядом на диван.

Он действительно был мерзавцем, но зато слушать умел лучше, чем любой человек. Они познакомились десять лет назад, когда Лана попала в очередную заварушку. Охотники загнали в тупик, и был выбор: либо позволить им убить себя, либо покончить жизнь самоубийством. Для неё всё было слишком очевидно. Достала нож и полоснула себя по шее. И умерла бы в тот день, если бы рядом не оказался Эш. Он появился из ниоткуда, ударил по руке, нож выпал, и рана получилась неглубокая. Болело страшно, но жить можно.

Эш любил всякого рода геройские поступки. Он также спас вампиршу, которая жила вместе с ними, но она не оценила. Миюки вообще сторонилась обитателей дома. Она либо уходила на весь день, либо сидела в своей комнате. Год в семье, а кроме имени толком ничего не сказала.

Ещё с ними жила Мара, демон от кончиков волос до кончиков ногтей. Лана избегала общения с ней, хотя и понимала, что, если кто и встанет на защиту её интересов, так это вспыльчивая демонесса, как она сама себя называла.

– Ну и чего ты приуныла, симпатяга? Я, кстати, говорил, что в этот раз мордашка у тебя ничего? Так и хочется, – он склонил голову, – поцеловать. Дашь такую возможность?

– Эш, ты временами бываешь таким надоедливым. У тебя давно не было какой-нибудь знойной красотки? Все модели закончились?

– А я тебя люблю и всё жду, когда ты сломаешься под моим напором. Ну так что там? Видел братца. Как он тебя находит? Где твой маячок?

Эш почесал острый подбородок, подмигнул и приподнял край ночной шёлковой сорочки. Лана тут же ударила его по руке и, как ребёнку, погрозила пальчиком. На этого демона она злиться не могла. Несносный лучший друг.

– Сказал, что на меня кто-то новенький начал охоту. Не из его шайки, – она поёжилась.

– Иди ты! Я только привык к этому дому. И опять в путь? – он сделал максимально расстроенный вид и поджал губы.

– Какое-то время можем пожить и здесь, но если нас Виктор нашёл, то другие справятся в два счёта. Эш, тебе не обязательно за мной таскаться. Не подвергай и свою жизнь опасности.

– Малышка, – он поцеловал её в лоб, – мы все уже давно ходим по лезвию. Так лучше это делать в компании, чем в одиночестве. Помнишь, когда мы впервые встретились, я был не в лучшей форме. Демоны изгнали, среди людей не прижился. Бла – бла – бла.

– Для демонов в тебе слишком много света, а для людей – тьмы.

– Ой, смотрите-ка на неё, прям Шерлок, – он потрепал её за щёку и встал, – если ты не хочешь провести со мной лучшие часы в своей жизни, то не мешай. Мне надо отоспаться. Ночка была зверская.

– Придурок ты, делать мне нечего таскаться за тобой.

– Десять лет уже ломаешься. Переспим разочек, и я успокоюсь, – добавил он, поднимаясь в свою комнату.

Чаще всего Эша можно было застать в игривом настроении: он шутил, пошлил и был собой, но Лана видела его другим. Этот парень постоянно волновался за тех, кто был рядом, считал своей обязанностью защищать их. А когда говорил, что зависал с девчонками до самого утра, на самом деле охранял периметр. Все это знали, но молчали.

Глава 2. Побег

Дом располагался в лесу. Построили по специальному заказу Эша. Он, как и любой демон, в два счёта находил деньги на любые свои нужды. Каким способом он получал свои миллионы, никто не спрашивал. Мара сама могла о себе позаботиться, а Миюки и дела не было до того, что творят демоны. Лана же подстраивалась под остальных.

Подстраиваться она научилась ещё в детстве, когда родители заставляли её выглядеть нормальной. А как можно этого добиться, если ты ветер, да ещё и северный? Южные мягче, у них характер такой, что скажешь, то и сделают. А с северными не прокатит, хотя подобных себе она ещё ни разу не встречала.

Лана боролась за свободу каждый день, а когда сил не осталось – сбежала. Последней каплей стали поиски других стихий. Отец говорил, что нужно их обязательно контролировать. Глава общины, суровый двухметровый мужик с седой бородой и чёрными кудрявыми волосами. Лана редко видела его с улыбкой. Как ей исполнилось три и проявились силы, отец превратился из добряка и любимого папочки, в монстра. А вот с Виктором он вёл себя иначе: играл, шутил, учил всему, что знает сам. Лана часто подсматривала за ними и мечтала, что когда-нибудь и её примут.

Но принимала её только старая карга Сильва, она всю жизнь посвятила общине. Стихия земли. Душевная, рядом с ней становилось уютно. Она обладала даром убеждения. Никто не мог устоять, все выдавали свои секреты. Дар старухи ценили, а вот её нет. Лана боялась, что и сама она проживёт такую же бесцельную жизнь. Будет вечно участвовать в поиске своих собратьев, чтобы потом какой-нибудь амбициозный охотник убил их или заставил работать на семью.

Лана накинула на плечи длинное пальто с меховым воротником и вышла на улицу. Единственный плюс от того, что ты аквилон – холод не страшен. А сейчас было уже почти по-зимнему: земля покрылась тонким слоем снега и льда, лиственные деревья потеряли последние листочки, только хвойные продолжали радовать дурманящим запахом зелёных иголок. Лана направилась в уединённое местечко неподалёку. Только река, снова лес на том берегу и скамейка на этом. Девушка уселась на любимое место, подтянула длинные носки, торчащие из стареньких коричневых ботинок и закрыла глаза. Она любила слушать ветер, играющий с листвой, он словно что-то говорил, но было это так тихо, что слов почти не разобрать. Но в этот раз что-то изменилось.

Раздался отчётливый крик. Лана открыла глаза, подскочила, пытаясь понять откуда он раздавался. Снова зажмурилась. Это кричал ветер. Не бестелесная субстанция, которая сейчас путалась в волосах, а настоящий. По всему телу пробежали мурашки.

– Прошу, не надо, – голос почти детский, не разобрать мальчик это или девочка, – не убивайте меня. Умоляю.

Лана вздрогнула. Не может быть. Они совсем близко. У какого зверя поднимется рука на южака? Крик приближался с каждым новым порывом. И вдруг раздался последний пронзительный стон:

– Беги…

И Лана побежала. Она неслась так быстро, что не заметила, как ветки расцарапали ей лицо. Вбежав в дом и случайно сбив со столика вазу, она порезала руку и вскрикнула, чем привлекла внимание всех обитателей. Первой выскочила Миюки. Запах крови она переносила легко, но будучи голодной среагировала быстро. Мара и Эш тоже не долго копошились.

– Что тут происходит? – Мара лениво спустилась вниз.

– Психичка наша бушует, – отозвалась Миюки, пытаясь совладать с желанием присосаться к окровавленной руке.

Эш схватил полотенце и прижал рану.

– Что случилось? У тебя вид, как в тот раз, когда мы познакомились.

– Меня нашли. Я должна уходить, – Лана нервно осматривала лицо Эша, его яркие серо-голубые, почти серебряные, глаза внимательно скользили по всему её телу. Он выше почти на две головы. Плечи широкие, но без лишних мускул.

– Сначала дыхание восстанови, – приказал он и взял её за плечо.

Лана ненавидела, когда он управлял её эмоциями, но сейчас была благодарна, потому что говорить сквозь панику сложно. Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, а потом продолжила:

– Они убили ребёнка, где-то совсем близко. Это южный был, – она схватила демона за локоть.

– Ну начинается, – проскулила Мара, – мы опять побежим?

– Вы не обязаны, – Лана выглянула из-за широких плеч Эша, – им я нужна.

– Ещё хоть раз от тебя это услышу, четвертую, а Миюки с радостью выпьет твоей кровушки. Смотри как вылупилась. Правда, красноглазая?

Вампирша скривилась, но кивнула. Потом внимательно посмотрела на Лану и отозвалась тоненьким голосом:

– Мы семья, Лана, хоть и не самая традиционная, – она искренне улыбнулась, – и простите, мне действительно нужно перекусить. Я в подвал, не хватало, чтобы я тебе голову оторвала, – она слегка поклонилась и ушла, быстро перебирая своими изящными маленькими ножками.

Лана невольно улыбнулась. Эти трое на самом деле стали для неё семьёй. Каждый по-своему заботился друг о друге. Всем им не нашлось места в этом мире.

Эш убрал с раны полотенце, кровь сворачивалась медленно.

– Дурацкое тело. Будь я в своём, уже пришла бы в норму, – прорычала Лана и поджала губы.

– Это ты ещё мордашку свою не видела, – усмехнулась Мара и улеглась на диван, поджимая ноги к животу.

Лана обернулась к зеркалу у входа и скривилась в недовольной гримасе:

– Да чёрт бы тебя побрал.

– Не ругайся, позволь, я помогу, – Эш протянул руку.

Он хоть и демон, но очень заботливый. Исключение из правил. Случай один на миллиарды. Его мама была самым обыкновенным человеком, а отец кем-то из высших демонов. И надо же было такому случиться, что она забеременела. Ребёнок получился дьявольски красивый, хитрый, умный, но слишком уж добрый. Так что свои его изгнали. Мать умерла при родах, и среди людей он места не нашёл. По крайней мере, эту историю он рассказывал всем.

– Не хочу, чтобы ты на меня силы тратил, – отозвалась Лана, не разжимая напряжённых челюстей.

– Он не сильно потратится, – Мара закатила глаза и лёжа налила себе вина, – не ломайся. Эш доставит тебя на седьмое небо. Я-то знаю, – она подмигнула.

– Вот как раз этого мне и не хотелось бы.

– Она шутит, пойдём в комнату. Заодно обсудим куда рвануть.

Эш никогда не мог контролировать своего волнения за Лану. Всегда чуть перебарщивал. Когда он увидел её впервые, подумал, что перед ним очередная девчонка, бегущая от себя, а оказалось, что она девчонка, которая бежит к себе. В трудные времена они помогали друг другу, поддерживали. Первое время приходилось нелегко, а потом Эша перестали так активно искать, шум утих, и он смог заботиться о Лане, охоту на которую не останавливали ни на секунду.

В его комнате почти ничего не было. Простор – вот что на самом деле важно. Свобода во всём: в жизни, в комнате, в голове. Так сложилось, что в семье все предпочитали не держаться за прошлое и вещи с собой не перевозили. У них даже общих фотографий не было, кроме одной. Её Эш поместил в рамку и поставил на тумбочку около кровати. Лана покосилась на неё, а потом на демона. Он вопросительно посмотрел на неё, а после подмигнул.

– Садись, – указал он на кровать, а сам сел на колени рядом.

– Только не пугайся.

– Можно подумать, я не видела твой сущности раньше, – выдохнула Лана.

– Ну как хочешь, – он подмигнул.

Через мгновение глаза его залились кровью, и только узкий зрачок следил за движениями, на висках выступили крупные тёмные вены, а кожа приобрела пепельный оттенок, потрескалась и начала светиться в местах разрыва. Эш демон, восставший из пепла, поэтому невероятно сильный. Он говорил, что способен даже к жизни человека вернуть, но никогда этого не делал. И вообще силы старался не использовать. Охотники улавливали его активность и находили семью быстрее, чем хотелось бы.

Эш прижал руки к голове Ланы и напрягся. Она задрожала, сжимая зубы. Вцепилась в край простыни и застонала. Да, процесс болезненный, но уже через минуту она излечилась: ни раны, ни царапин. Даже кожа стала лучше. Эш выдохнул и сменил обличие.

– Спасибо.

– Ты меня утомила.

– Я слышу это от тебя уже десять лет, – Лана улыбнулась и толкнула его в плечо. – Когда уходим?

– Полежишь со мной? – демон широко улыбнулся, обнажив идеальные белые зубы, и рухнул на постель.

Лана забралась к нему и улеглась на плечо. Эш обнял её и принялся перебирать волосы. Его всегда успокаивал этот процесс, но подруга так редко позволяла к себе прикасаться.

– Почему ты возишься со мной?

– Люблю, – он издал смешок и крепче обнял её.

– А если серьёзно?

– Тупица ты редкостная. Если говорю, что люблю, значит…

– Хочешь меня, – она рассмеялась.

– Какая ты остроумная. Хочу, но не настолько, чтобы рушить прекрасную дружескую идиллию. Ты ж только представь, переспим мы, ты решишь, что мы встречаемся, я буду желать других прекрасных женщин, ты будешь беситься. Мы начнём ругаться. И на этом всё. Комедия закончится, мы разбежимся.

– Красочно, – она глухо засмеялась, но потом мгновенно стала серьёзнее, и он это сразу же почувствовал, – куда мы на этот раз рванём?

– На Аляску. Я там ещё не был. Мара придёт в бешенство. Я бы выбрал что-то теплее, но ты же у нас северная особа. Лан?

– Чего?

– Тебе не надоело бегать?

– У меня выбор не самый большой.

– Да ладно. Посмотри на себя, ты прекрасная пятидесяти пятилетняя дама. Даже морщинок нет. У тебя весь мир перед глазами – выбирай.

– Мне бы ещё мозги пятидесятилетней. А то прыгаю из одной двадцатилетки в другую. Ты знал, что я чувствую так, как чувствовали они?

– Откуда, дурында, ты же не говоришь о своих телах, – он пожал плечами.

– Они в этом возрасте чувствуют примерно одинаково. Такие горячие, гормоны через край, в голове постоянная каша. Никогда не знаешь, чего хочешь. Иногда бывает думаешь о чём-то и зависаешь. Просто пялишься в одну точку, а в голове пони дискотеку устроили.

– Ну, детка, я так каждый день проживаю, – Эш разразился громким смехом, убрал голову Ланы со своего плеча и встал, – собирайся, бери только необходимое и спускайся к машине.

– Да, мой генерал, – напряжённо улыбнулась в ответ Лана и торопливо ушла в свою комнату.

Эш терпеть не мог переезды, но как на зло именно они случались в его жизни чаще всего. Один переезд ровняется целому пожару. Причём, в прямом смысле. Эш предпочитал сжигать дома, в которых они жили. Слишком много личного приходилось оставлять. Как сейчас.

Быстрее всех собралась Миюки. Она вообще не перевозила с собой никаких вещей, разве что брала альбом с фотографиями. Многие были ещё из человеческой жизни, когда она жила в Маленькой Осаке, Сан-Франциско.

Она осмотрела комнату, которую должна была покинуть: кровать и вешалка на колёсиках с десятком чёрных костюмов. Мара обычно высмеивала вкус вампирши и несколько раз предлагала подарить что-то из своего гардероба. Но Миюки делала вид, что не слышит замечаний. Ей нравилась внешность, которая досталась от мамы, и костюмы, потому что их раньше носил папа.

Миюки могла бы с лёгкостью затмить любую японскую модель. У неё были длинные густые каштановые волосы, острые черты лица, небольшой удлинённый нос, словно вылепленный в кабинете пластического хирурга, длинная тонкая шея, плавно переходящая в покатые плечи, кожа фарфоровая, но это скорее благодаря бессмертному её состоянию.

Фигура у вампирши отличалась хрупкостью и изяществом. Когда она проходила мимо, не обратить внимания на неё было нельзя. Мужчины в барах головы сворачивали, желая заполучить хотя бы один скользящий взгляд. Но она даже этим их не удостаивала.

В одиннадцать лет мама отдала её в музыкальную школу. Там Миюки научилась играть на фортепиано и делала это с таким мастерством, что в скором времени добилась больших успехов. Она начала выступать сначала в своём районе, а потом и во всём городе. В семнадцать несколько ресторанов предлагали ей постоянную работу и приличные гонорары, но она отказалась. Только изредка играла по вечерам то там, то тут, чтобы помогать семье.

Она с отличием закончила школу. На выпускной её пригласил самый красивый парень, а в завершении вечера оба они стали королём и королевой. Всё складывалось идеально. На горизонте маячила идеальная жизнь в любви и достатке.

А потом случилось ограбление. Оно растоптало все мечты и надежды. Отца убили на месте, маму ранили, Миюки попыталась сбежать, но второй грабитель надавил на газ и сбил её. Скорее всего не специально, от страха. Но этого хватило, чтобы переломать девочке все кости. Врачи сказали, что она больше никогда не сможет двигаться. Максимум будет получаться поворачивать голову и то не сразу, возможно через полгода или год. Миюки рыдала дни на пролёт. Умоляла врачей убить её. Она каждый вечер молилась о том, чтобы Бог её забрал.

И однажды она была услышана, но не тем, к кому обращалась, а незнакомцем с красными, светящимися в темноте глазами. Он представился Николасом и пообещал вечную счастливую жизнь, правда, с одним условием, семью придётся оставить. Умереть для них.

Но Миюки уже считала себя мёртвой, поэтому не задумываясь согласилась. Её переход был долгим и болезненным. Ник помогал, но он тоже не всегда был рядом. Чаще новообращённая оставалась одна в агонии. Через пару дней все кости, связки и нервы срослись, и тело полностью приняло новую сущность. Её создатель помог с поиском подходящей подмены. Самым страшным было видеть лицо матери на похоронах. Она всё кричала и кричала, что это не её дочь. Да, материнское сердце не обманешь.

Сразу после похорон Ник отвёз новую вампиршу в Лондон к своим родителям. А чуть позже представил совету, граф Алексей, глава братства, был доволен такому ценному приобретению. Он восхищался музыкой. Миюки два года жила, развлекая графа. Ник постоянно путешествовал, и вскоре их общение оборвалось полностью. Он был ветреным парнем и больше всего ценил свободу, а Миюки ценила любовь.

Вот эта любовь и погубила её окончательно. Он был молодым французским художником и приезжал в особняк по приглашению графа, чтобы писать его портрет. Анре сразу обратил внимание на юную пианистку, которая почти постоянно находилась при графе. Совсем скоро он решился познакомиться. Миюки впервые в своей жизни почувствовала себя по-настоящему живой. А вот граф был человеком ревнивым и признавал верность только себе. Анре он убил своими же руками, на глазах его возлюбленной, чтобы указать на то, кому она принадлежит. Миюки не была согласна. Несколько раз она пыталась сбежать и каждый раз заканчивался неудачей. Тогда пришлось исполнить план, который вызывал у неё отвращение.

Поздним вечером Миюки сообщила охранявшим её вампирам, что хотела бы провести ночь у графа. Ему передали, и уже через десять минут Миюки стояла перед ним обнажённой. Покои Алексея не охранялись, и ей удалось незамеченной покинуть особняк. С тех пор она находилась в бегах и даже после смерти графа всё равно не остановилась, продолжала бежать, но только уже от себя.

– Вампирша, ты готова? – Мара вышла с чемоданом и недовольно посмотрела на соседку.

– Как всегда, демон, – она закатила глаза и отвернулась.

– Надо будет закупиться, Эш скомандовал. Чёрт, да я вечность не была на Аляске. Там где-то минус десять сейчас. Куплю себе шикарную шубу. О, слушай, а может мне её из далматинцев забацать? Возьму себе имя Круэ́лла Де Виль.

– Напомни сколько тебе лет?

– Вот не надо этого, то, что я самая старшая из вас всех, ещё ни о чём не говорит. Мне нравятся мультики. Кстати, в прошлый раз я была Урсулой Тремейн. Ну не прелесть? Я даже волосы в фиолетовый красила. И хоть бы кто обратил внимание.

– Ты ещё не всех злодеев перебрала?

– Всех, моя сладкая. Но в следующий раз я возьму твоё имя, что может быть ужаснее, – она скорчила самодовольную гримасу, потом перевела взгляд, – вы там пока собирались, не всю мебель переломали?