Read the book: «Потусторонним вход воспрещен. Дневник сновидений»

© Lixta Crack, 2020

ISBN 978-5-4485-3233-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Погасить свет, заткнуть уши, завязать глаза, чтобы даже тусклый свет звезд в оконном стекле не напоминал о мире. Завернувшись в одеяло, я исчезаю. Меня здесь больше нет. Потерять себя на границе сна и бодрствования, когда уже не видишь внешнего мира, но помнишь о его существовании. Раствориться в тишине и услышать сухой шелест кожистых крыльев. Он пришел. Нет, это я пришла туда, где слышатся шорохи крыльев нетопыря и воздух пахнет дымом и опавшими листьями. Ранняя осень. Здесь всегда ранняя осень. Еще достаточно тепло, чтобы ночевать под открытым небом, но листья уже опадают, прямо в костер. Они вспыхивают и умирают, напоминая человеческие жизни. Там, далеко, в реальном мире, я так же падаю в костер, но этот миг кажется таким долгим, длинною в целую жизнь. Не то, что здесь, в сравнении с вечностью. Еще влажные листья успевают иссохнуть за свое короткое падение, вспыхнуть в последний раз и тут же истлеть, разнося запах смерти.

В руке я сжимаю кифару, она не моя, я даже играть не умею, но все-таки провожу пальцами по струнам, разбудив тишину грубым треском.

– Рея, – слышу тихий шепчущий голос, его хозяин стоит вдалеке меж деревьев, но голос слышен отчетливо.

– Я не Рея, – отвечаю, – Мне не нравится, когда ты зовешь меня этим именем.

– Я хочу, чтоб ты помнила, – произносит он и садится за моей спиной. Бесшумно, но я знаю, что он уже там. Его лица я не вижу. Он не всегда его показывает.

– А я не хочу, – он протягивает руку и проводит длинным черным когтем по струнам кифары, как медиатором. На это раз струны отзываются приятным звуком, а не тем, что извлекаю я своими человеческими пальцами, режущим тишину скрежетом.

– Ты все еще злишься, – говорит он.

– Я этого не помню, – отвечаю и оборачиваюсь. Его лица я все еще не вижу, оно скрыто под капюшоном.

– Ты ведь останешься, – это не вопрос, это утверждение, – Рано или поздно ты останешься. А я буду ждать тебя здесь.

– Я не могу, – отвечаю, – Ты же сам знаешь.

– Все-таки, ты – Рея. И ты все еще злишься на меня.

– Я этого даже не помню! – встаю с места и ухожу к побережью. Это место больше не кажется мне приятным. Костер все еще проглядывается среди деревьев, а на его фоне отчетливо видна сидящая человеческая фигура. Костер кажется таким большим, а темный силуэт будто бы находится в огне. Слышатся звуки кифары.

Действительно злюсь, но не на демона, злюсь на себя. Потому что я не та, кем он считает меня, потому что мне нравится та, кем я становлюсь рядом с ним, потому я проснусь, и ничего этого не будет, потому что хочу домой, но не знаю, где он, мой дом. Потому что не помню. Совсем не помню ничего из того, что он рассказывает обо мне самой. Потому что сама хотела бы соответствовать этому образу. Но не выходит. Я смотрю на свои руки и вижу привычные линии человеческих ладоней. И вспоминаю, что все это только снится мне. Мне не нравятся мои руки, и они превращаются в призрачные линии, едва видимые. Я поднимаюсь над землей став облаком пара, вижу, что он все еще сидит у костра и смотрит на небо. Поднимаюсь все выше и выше, но вдруг обилие неприятных звуков заставляют меня вывернуться наизнанку и закричать от боли. Почему я опять не осталась?! Не хочу назад!

***

Повязка для глаз уже не спасает от пронзительных солнечных лучей. Я просыпаюсь, но все еще испытываю мучительную боль от того, что все закончилось, от того, что все-таки помню, что есть другие миры, от того, что опять не осталась. Боль почти физическая. Очередное утреннее нигредо.

Привожу обыденную реальность в порядок, постепенно забывая сновидения. Явный мир снова закружит делами, сердце забьется в привычном ритме. И все окажется не таким ужасным, как кажется в первые мгновения после пробуждения. Тяжелая свинцовая тоска по несбывшемуся спрячется в глубине позвоночника и не станет рвать меня на части, лишь слегка отяжелит поступь, да заставит ссутулиться. Я уже научилась загонять ее настолько глубоко, чтобы она не могла отравить мне день. Цитринатас, – вспомню я. Очередной переходный этап.

Все в порядке. Ведь у меня все хорошо, правда?

– Давай, проверь почту, – слышу чужие мысли, – Там что-то важное.

Раньше он жил только в моей голове. Но он становится сильнее, это я помогаю ему. Днем я не испытываю тех чувств, которым даю волю в иных мирах. Я научилась их не испытывать, после того, как прошла через полное нигредо несколько лет назад. Просто делаю то, что должна, утешая себя тем, что есть и другая жизнь. Да и явная реальность становится все пластичнее, практически ничего не случается без моего на то согласия. Разобраться бы еще, чего я хочу на самом деле. Пожалуй, это самая сложная задача. Иногда мне хочется, чтобы реальность приобрела яркие краски, интересные повороты сюжета, ведь я же не должна желать покоя. Или это снова не мои желания? Я ведь не книжку пишу, а живу, так какая разница, насколько интересно будет выглядеть это со стороны? Вон, живут же люди в одном городе всю жизнь, на одной улице, в одной квартире, вдруг они и счастливы?

И умирают они в том же доме, где родились. Нет, это точно не для меня. От одной этой мысли страшно становится. Чем однообразнее дни, тем быстрее они проходят. Только проснулся, уже вечер, моргнул – утро. И вот уже тебя не мама будит утром в школу, а сам просыпаешь и идешь стоять в очереди за пенсией. Я так не хочу. Они мне кажутся живыми мертвецами, какая разница, умрут они завтра или через полвека, велико ли различие? Смотрю на них, как на те листья, что падали в костер. Нет, это не про меня, у меня ведь точно по-другому, ну скажи?

– Не про тебя, не волнуйся так, – снова слышу его голос в своей голове, – Ты особенная, не сомневайся, ведь у тебя есть я.

– Только тебя нет! – отвечаю вслух, – Я тебя выдумала!

– А может это я тебя выдумал? – он смеется.

– Ты меня до психиатра доведешь, – отвечаю.

– Ты не могла выдумать меня, помнишь, как я помогал тебе с уроками истории? Откуда бы ты все это узнала? А когда ты читала Тору на арамейском? Ты ведь не знаешь арамейского.

– Вот пойду и сдамся в дурдом, посмотрим, как ты выстоишь против галоперидола.

– Тебе его не назначат, – уверено заявляет он.

Интересно, где он пропадает, когда я не слышу его?

***

Этой ночью мне снился кошмар. Я не могла пошевелиться, веревки больно впивались в запястья. В нос ударил ядовитый запах серы и дыма. Жарко, очень жарко. Ничего не вижу. Пламя лижет ступни, но мне не больно, только очень жарко. Слышу, как трещат поленья. Не могу дышать. Я кричу хриплым обожженным голосом. Да будьте все вы прокляты!

– Я хочу, чтоб ты вспомнила, – слышу знакомый голос в треске костра.

Я все еще кричу и извиваюсь, но запаха дыма больше не чувствую. И жара тоже.

– Ну, тише, успокойся уже, тебе ведь не было больно, – он пытается удержать меня руками.

– Отвали, падла, – кричу и отбиваюсь от его рук. Я знаю, что все закончилось, теперь я просто злюсь.

– Ну, прости меня, я не хотел тебя обидеть, – говорит он и отпускает.

Действительно, не хотел обидеть, просто сжег на костре, было бы с чего обижаться?

– Зачем? – наконец открываю глаза, полные слез и злости.

– Я хотел, чтобы ты вспомнила, – спокойным голосом психиатра говорит он.

– Чтоб вспомнила, как ты сжег меня?

– У нас не так много общих воспоминаний. Я лишь выбрал самое яркое.

– Офигеть просто! Ты мне всю ночь испортил!

Поднимаюсь на локтях и понимаю, что лежу на каком-то высоком каменном постаменте. Обстановка мне знакома, я бывала уже здесь. Это один из залов храма, освещенный факелами. Стол, на котором я лежу – единственный предмет мебели. Зато по углам валяется кучи какого-то хлама.

И костер мне тоже снился не раз. И я помню, почему мне не было больно. Не потому, что это сон. Он дал мне что-то выпить перед этим. Наверное, морфий какой-нибудь, или чем там еще делали анестезию в средние века?

Кажется, я знаю, что это за стол. Это жертвенник. Вот, черт! Я резко вскакиваю, но, не рассчитав высоты алтаря, спрыгиваю неудачно, больно ушибив коленку.

– Какого черта, я здесь делаю? – спрашиваю Крона, поднимаясь с пола, – Может ты меня еще и в жертву собрался принести?

– Хм, может и собрался, – издевательски улыбается он, – Тебя что-то смущает?

– Ты задрал лезть в мои сны!

– Так не зови меня, – он снова так же мерзко улыбается.

– Я не звала! По крайней мере, не сегодня. Ты здесь живешь? – спрашиваю, окидывая надменным взглядом помещение.

– Жил когда-то. Давно это было.

– Оно и видно.

– Хочешь яблоко? – вдруг спрашивает он.

– А что не гранатовые зерна? Не следуешь традициям? – теперь пришла моя очередь поиздеваться, – Яблоки на меня не действуют, знаешь ли.

– Ты меня с кем-то путаешь. Разве ты видишь вокруг мертвецов? Да и я на роль Гадеса не тяну.

– Да черт тебя знает.

– Не знает. Так ты будешь яблоко? Сегодня пятница, – его логика всегда казалась мне немного странной, но со временем я начала ее понимать. Или просто привыкла.

– Буду.

На самом деле, я знаю, почему он предложил мне именно яблоко. Во снах все весьма символично. Яблоко ассоциируется с плодом от Древа Познания. Он хочет, чтобы я запомнила. Не уверена, что мне эти воспоминания приятны, но все же помнить лучше, чем забывать, что бы ни говорила ему вслух. Поэтому не отказываюсь от фрукта. К тому же после акта аутодафе мне всегда хотелось поесть. И я с удовольствием впилась зубами в сочную яблочную мякоть. Наяву никогда не пробовала таких вкусных яблок.

– Не надо меня больше сжигать, хорошо? – произнесла, зашвырнув огрызок в угол, – Мне это не нравится.

– Правда, что ли? – демон удивленно вскинул бровь, а я пожалела, что не кинула огрызок в него.

– Как же ты бесишь меня порою! – выпалила.

– Бесы бесят, это нормально, – он холодно и звонко расхохотался, а потом вдруг придал своему лицу отрешенный вид, посмотрел куда-то в угол и серьезно произнес, – Тебе пора.

– Весь сон мне испортил, – пробормотала и проснулась.

***

Не могу сказать, что жизнь моя не удалась. Скорее наоборот, мало кто может похвастаться теми событиями, которые со мной происходили. «Такое счастье и на свободе» – это про меня. Иногда даже сама себе завидую. Практически все мои желания, даже самые нелепые, рано или поздно сбывались. Но в один прекрасный день наступил момент, когда я попросту разучилась желать. Нет ничего такого в этом мире, чего мне по-настоящему хотелось бы. Все кажется каким-то суррогатом, дешевой подделкой того, что действительно достойно моего желания. Материальные блага как таковые перестали интересовать. Есть минимальный уровень комфорта, электричество и водопровод, продукты в магазине, теплое одеяло, разве мне нужно что-то большее? Нужно. Но оно настолько большее, что в реальном мире вряд ли этому найдется место. Поэтому я снова затыкаю уши берушами, завязываю глаза поплотнее и растворяюсь в темноте. Только тихий шорох кожистых крыльев слышен за окном. Но мне не удается уснуть. Стук металлических когтей по стеклу, такой громкий, что даже беруши не спасают. Снова стук. Выбираюсь из-под одеяла, открываю окно.

– Ну, заходи, раз пришел, – кричу в темноту.

– Лучше ты выходи, – из темноты протягивается когтистая длань.

– Подожди, проверю реальность, – сосредотачиваю взгляд на стекле: «Пусть оно станет жидким, как вода», – а затем протыкаю стеклянную гладь пальцам. По прозрачной поверхности идут волны, как от брошенного в воду камня, а палец утопает в жидкости. Не слишком-то жидко вышло, скорее похоже на желе. Ну да ладно, в реальности такого точно не бывает, значит, я все-таки сплю.

Забираюсь на подоконник распахнутого окна, хватаюсь за протянутую руку и шагаю в окно. Мы идем по воздуху. Земля где-то далеко внизу. Воздух немного проваливается под нашими ногами, будто идешь по мягкому снегу, только он еще мягче, но все же достаточно плотный, чтобы выдержать наш вес. Или же мы попросту ничего не весим.

– Я бы хотел попробовать воплотиться, – вдруг заявляет демон.

– Ну, так воплощайся, ты же делал это раньше.

– Я не хочу рождаться заново, – немного замявшись, отвечает он, – Не хочу заново все вспоминать. Это слишком долго. Не хочу еще несколько тысяч лет тебя искать.

– Так, ты чего-то хочешь от меня?

– Придумай меня живым.

– У меня сил не хватит, ты же знаешь, – сейчас мне действительно не хотелось ему отказывать, но я знала, что то, о чем он просит, слишком затратно для меня.

– Используй Эрума, – иногда он удивляет меня своими просьбами.

– Он не для этого. К тому же привязан. И когда я в последний раз его видела, он пытался открыть глаза. Я боюсь теперь с ним связываться.

Эрум – созданное мной существо в бестелесной форме, призванное служить моим не самым высоким целям. Давным-давно он выполнил свою миссию, и я благополучно сковала его, обеспечив свою безопасность. Если же это существо откроет глаза, то сможет действовать самостоятельно. Я боялась утратить власть над ним, потому заключила его так далеко, как было возможно. Видеть его мне хотелось сейчас меньше всего.

– А клякса? Помнишь кляксу? Такая большая и уродливая, – с неподдельным энтузиазмом спрашивает он. Вот только кляксы этой мне не хватало.

– Я его убила. Он пугал меня. Надеюсь, достаточно качественно. Нет, эту хрень я даже искать не стану.

– Тогда используй людей. Расскажи всем, кому возможно обо мне. В интернете напиши. Найди себе последователей.

– Глупо это как-то, мне никто не поверит, – засомневалась.

– Не важно, поверят или нет. Пусть просто знают.

– И все? И однажды ты постучишься ко мне в окно наяву? – от этой мысли меня передернуло. Одно дело слышать голоса в голове и смотреть интересные сны, но воплощать в реальность фантазии – это как-то слишком. Мне казалось, что он хочет меня использовать в своих целях. А какие вообще цели преследует это странное существо? В голове всплыли кадры из фильмов ужасов. Кажется, мне вовсе не хочется этого.

– Давай на чистоту, – заговорил он снова, – Все друг друга используют. И люди в том числе. Я сам не раз был человеком. К тому же, тебя ведь не смущает, что ты постоянно используешь меня. Когда в очередной раз совершаешь глупости, кого ты зовешь на помощь? Разве я мало обучал тебя? Мало отвечал на твои вопросы? Нет, не думай, что настал час расплаты и все такое. Если ты не хочешь помогать мне, не нужно, я, ведь не требую, просто прошу. И я никогда и ничего у тебя не потребую. Никогда не причиню тебе вреда, разве ты в этом еще не убедилась? К тому же, я не прошу от тебя человеческих жертвоприношений, ничего такого. Просто написать. Что тебе стоит это?

– Ты ничего не требуешь, пока не обрел достаточной силы. Откуда я знаю, как ты поведешь себя в дальнейшем?

– Я столько искал тебя, а ты до сих пор мне не доверяешь, – с наигранной обидой выдал демон.

Его рука больше не сжимала запястье. Обернулась и увидела пустоту. И почему-то решила, что тотчас же упаду вниз. Но нет, это ведь мой мир. И я всегда умела летать.

***

Когда я проснулась, мне стало немного совестно из-за своей подозрительности. Я знакома с Кроносом с самого детства. Наверное, мне было лет пять, а может и меньше, когда он появился. Он говорил, что я сама позвала его. Конечно, я не помню этого. Говорят, что иметь воображаемых друзей – это нормально. Ненормально иметь их, когда тебе под тридцать, у тебя есть муж и двое детей. Иногда он уходил надолго, и я успевала почти забыть о нем. Но всегда возвращался. Однажды я даже попыталась избавиться от него. Его не было со мной почти полгода, я даже посчитала, что убила его. В это время жизнь моя наполнилась какими-то скучными и обыденными проблемами. И я очень обрадовалась, когда вновь услышала знакомый голос в своей голове. И за все эти годы он ни разу не дал мне дурного совета. Другое дело, что следовала им далеко не всегда. Он действительно многому научил меня. В том числе и осознанным снам. Да и что я собственно теряю, если поделюсь информацией о нем на каком-нибудь захудалом форуме? И я поделилась.

***

Полы сошли с ума и страшно раскачивались, я едва могла устоять на ногах. Тесное помещение без каких-либо источников света, за исключением узкой щелки под потолком, заменявшей окно, по-видимому. В щель то и дело залетали брызги.

– Что это такое? – возмутилась я.

Демон приблизился сзади, положил руки мне на плечи.

– Я думал, тебе понравится, – ответил он с нотками разочарования в голосе.

– Вихляющиеся полы?

– Шхуна, – пояснил Крон, а я пыталась понять, не употребил ли он это слово в качестве ругательства. Потом все-таки вспомнила, что это все-таки не ругательство, впрочем, как и шлюпка.

– Сплю, – дошло до меня, наконец, а Крон тяжело вздохнул.

– Я хотел сказать спасибо.

– За тот пост? И что, помогло? Ты теперь живой?

– Нет, но мне было приятно, – демон широко улыбнулся, – Знаешь, давай пока отставим эту тему. Поднимись на палубу.

– А там есть еще люди? – во мне заговорил внутренний социофоб.

– Одной невозможно управлять кораблем, – он пожал плечами.

На палубе морской бриз приятно обдавал свежестью. Судя по одежде, это был XVI или XVII век, по крайней мере, помимо холодного оружия, я заметила и мушкеты с фитильным замком, пищали и кремневые ружья, но черт угадаешь, что и когда могло быть в обиходе у пиратов. А судно, по всей видимости, было именно пиратским. Увидев Крона в историческом костюме, я почему-то рассмеялась. Не то, чтобы он выглядел нелепо, просто черный балахон мне казался более привычным. Хотя, выглядел он весьма эстетично, как в кино, что вряд ли соответствовало реальности того времени. Ну, что ж, это же мой сон. Так пусть все будет несколько идеализировано.

– Они думают, что ты их капитан, – тихо шепнул мне Крон, – Не смотри на них таким диким взглядом, а то они заподозрят неладное.

– Подожди, это что, все настоящее?

– А что вообще в твоем понимании настоящее? – ответил он вопросом на вопрос.

Промолчала в ответ. Сжала рукоять сабли, болтавшейся на поясной перевязи, и придала своему взгляду уверенности. Крон посмотрел на меня и попытался подавить смешок.

– А ну прекратить! – скомандовала ему, вживаясь в образ, – Не то отправишься на корм рыбам.

– Все, все понял, – замахал он руками, – Капитан.

– А как меня зовут?

– Аннелина Диэрванмакт, – ответил он.

– Я даже выговорить это не смогу.

– Судно прямо по курсу, – закричали откуда-то сверху.

– Что делать? – шепотом спросила у Крона.

– А я знаю? – он усмехнулся, – Это твой корабль.

– Эй, – остановила я пробегающего мимо паренька, – Иди, узнай, одно ли там судно. И какое, торговое или военное.

Через минуту кто-то сверху проорал:

– Вижу британский флаг на фрегате. Больше никого на горизонте, – а парень протянул мне бинокль.

Флага я так и не увидела, даже во сне зрение было не важным, а фрегат это или что иное, понятия не имела. И мне так и не ответили, торговое судно или военное. Но ведь военные корабли по одному не ходят? Я махнула рукой, в конце концов, все-таки это всего лишь сон, и своим хорошо поставленным голосом скомандовала:

– Поднять паруса! Полный вперед! – и зачем-то добавила, – Дави на газ! – вряд ли кто-то оценил шутку, кроме Кроноса.

– Ты хоть представляешь, как с этой штуки стрелять, – тихо произнес Крон, указывая на пищаль.

– Нет, конечно, а должна?

– Ну, как тебе сказать… Ой, потопишь ты кораблик, – засмеялся он, отчего мне стало как-то не по себе. Его смех всегда звучал неприятно. Демон, что еще взять с него.

– Зато я фехтовать умею. Правда, только рапирой, но какая разница?

– Рапира весит меньше. Может, тебе лучше в трюме отсидеться?

– И пропустить все самое интересное?

– Умирать – это больно, – серьезно ответил он, но затем все же добавил, – Но не смертельно.

– Я хочу попробовать. Может, все получится. Не надо меня пугать своим пессимизмом.

– Просто предупреждаю.

– В первый раз что ли? Хватит уже… – я взглянула на то место, где только что стоял Крон, его уже не было. И весь мой энтузиазм улетучился.

Все-таки ощущения здесь были куда более реалистичными, чем в обычных снах. А что, если этот мир настоящий? Вдруг я здесь застряну? Под кожу забралась липкая паника, а по барабанным перепонкам застучал пульс. Да и от качки начало тошнить. Во сне тошнить. Пепел, – вспомнила я, – надо съесть пепел. Где-то слышала, что это помогает от морской болезни. И еще мне вдруг захотелось закурить. Все сильнее и сильнее я убеждалась, что этот мир так же реален, как и тот, где пребывала наяву.

«Умирать – это больно, но не смертельно» – вспомнила слова демона и немного успокоилась. Не смертельно – это хорошо.

Подошла к одному из моряков и потребовала принести мне пепел и покурить, а сама задумалась, привезли ли уже табак в Европу? И какой же сейчас год? Или хотя бы век? Пират взглянул на меня несколько удивленно, но все же отправился выполнять поручение. Вскоре он вернулся с небольшой коробочкой и курительной трубкой. При всех жрать пепел мне не хотелось, и я, пошатываясь, скрылась в темном трюме. Боже, и как я собираюсь драться, если даже ходить нормально не могу?

В темноте трюма с трудом открыла коробочку и принялась пальцами засовывать в рот ее содержимое. Пепел действительно снимал тошноту и довольно быстро. Думая, что уже пришла в себя в достаточной степени, решила попробовать местный табак. В кармане нашарила огниво, вот только искры высечь мне не удалось, и уж тем более раскурить трубку. Ну, ничего же, если я попрошу огоньку у кого-нибудь из команды? Покинув трюм, заметила, что пираты как-то странно смотрят на меня и улыбаются. Ну и черт с ними, подумала я и зыркнула злобным взглядом. Подошла к уже знакомому моряку и попросила огоньку, но тот вдруг заулыбался, показав желтые кривые зубы, и ответил:

– Капитан, ты б лицо вытерла. А то подумают, что трубочистом подрабатываешь, – и захохотал, но по-доброму.

Чертов пепел! Но я не дала волю своей растерянности, а тут же утерлась рукавом куртки.

– Прикури, – протянула ему трубку, – Зажигалку потеряла.

– Нос вытри, капитан, сажа осталась, – скривилась, но послушалась, а моряк ловко щелкнул кресалом по кремнию, и трут вспыхнул. Вернул он мне уже раскуренную трубку. Но лучше бы я обошлась без сигарет. В общем, современные сигареты и близко не похожи на настоящий табак. Сразу почувствовала приятный табачный дым, но, когда попробовала затянуться, рот моментально наполнился слюной, а из глаз потекли слезы. Постаралась не закашляться, отчего и вовсе едва не задохнулась. Моряк снова засмеялся и предложил что-то выпить из его фляги. Замахала рукой и выдавила из себя вместе с дымом:

– Хороший табак.

Закружилась голова и я опустилась прямо на палубу. Курить трубку не смогла, даже не затягиваясь. Как хорошо, что это просто сон. Отрешенно уставилась в небо, по которому плыли большие пушистые облака. Как настоящие.

– Капитан, с тобой все нормально? – спросил светловолосый парень, касаясь моего плеча. Я уже немного отдышалась и грызла трубку зубами.

– Все в порядке, просто съела с утра не то что-то, – ответила ему.

– Хорошо. А то бритты уже близко.

Вот черт! Мне захотелось выпрыгнуть за борт и отправиться вплавь куда подальше от своего позора. Но вспомнив об акулах и о том, что «умирать – больно», отбросила трусливую мысль. Бритты – это такой жаргон или я все-таки ошиблась с веком? Какие к черту бритты?

– Готовьтесь к бою, – скомандовала я и заметила, что голос мой вдруг стал хриплым. Кажется, еще и связки повредила. Команда заряжала орудия, кто-то точил сабли, а кто-то таскал небольшие бочонки с порохом. Мне было страшно. Но я не так боялась погибнуть, как опозориться даже перед этими пусть и несуществующими людьми. А еще знала, что Крон наблюдает за моими приключениями. Наблюдает и наверняка издевательски хохочет. Это вполне в его духе. Пусть только появится, сама его убью. С другой стороны, мне хотелось доказать ему, что могу и пиратской шхуной управлять, и торговые суда захватывать. Но одно дело читать о приключениях в книжке, совсем другое принимать в них непосредственное участие.

Фрегат подошел совсем близко. Он был не плохо оснащен, виднелись пушки, да и люди на палубе не походили на торговцев, они были одеты в одинаковые некогда белые мундиры

– Разве это торговое? – пробормотала, глядя на приближающийся корабль.

– Не, капитан, военные, – ответил пожилой пират, начищавший саблю.

– Так чего ж вы мне не сказали?

– Так один корабль всего, капитан. Может ценное что везут. Или кого.

Он говорил очень тихо и спокойно, будто никакой опасности нам вообще не грозило. Будто мы просто мимо пройдем. Но флаг наш был поднят, а орудия заряжались. Шхуна шла на удивление быстро, и вскоре послышался залп орудия. Ядро с шипением плюхнулось в воду. Или не ядро. Откуда мне знать, чем стреляют фрегаты?

– Заряжай! – крикнула я, но, кажется, канонир и без меня знал, что делать. Одновременно с моим выкриком, мы нанесли удар, правда, промазали.

Пираты заняли свои позиции с мушкетами в руках. Послышалось еще несколько залпов из орудий, началась ожесточенная стрельба. А я, поскольку все равно не умела стрелять из подобных ружей, нашла укрытие и присела у борта, но увидев, как что-то проломило борт прямо рядом со мной, выскочила из своего ненадежного схрона. Выхватив саблю из ножен, проорала:

– На абордаж! – но вдруг заметила, что крюки полетели в нашу сторону. На абордаж брали мою несчастную шхуну. Над головой пролетел крюк и зацепился за какую-то часть такелажа. Бросив взгляд в сторону фрегата, увидела, как человек в форме уже полз на шхуну, недолго думая, чиркнула саблей по веревке, послышался крик и шлепок об воду. Вообще-то я не отличаюсь кровожадностью, да и эти люди ничего мне не сделали, чтобы желать им смерти. Но в этот миг во мне заиграл какой-то дикий кураж. Никогда прежде такого не испытывала. Наперевес с саблей, с визгом выскочила туда, где уже шел бой. Борта кораблей стояли почти вплотную. Ухватившись одной рукой за веревку, уже хотела вскочить на борт, чтобы перебраться на фрегат, как передо мной возник человек. В руках у него была длинная шпага, с размаху он хотел вонзить ее прямо в меня! Я зажмурилась и, схватившись за рукоять своего клика обеими руками, попыталась заслониться. Мне удалось парировать его удар, поскольку кто-то метнул нож в моего противника, и тот вонзился в его правое плечо. Шпага скользнула по лезвию сабли, но враг даже не вскрикнул, а лишь поморщился. Попыталась нанести удар низом в область печени, но противник успел перехватить шпагу левой рукой и, хоть и не слишком ловко, но все-таки сумел отвести мое лезвие. Левой рукой он владел заметно хуже, правая же безвольно висела, но все равно сражался куда более умело, чем я. Если б он только знал, что до этого я вообще не имела никакого опыта, то вряд ли стал бы так опасливо биться со мной. Он почти не нападал, лишь парировал удары. Я же в конец измоталась махать тяжелой железякой, лоб покрылся испариной и влажные растрепанные волосы то и дело лезли в глаза. Я все больше наносила удары низом, дабы саблю было не так тяжело поднимать. Целясь в корпус, мой клинок наткнулся на шпагу в очередной раз, он вывернул руку и слегка задел мне бедро, проткнув ткань штанов и кожу. Резкая боль пронзила тело так, что я едва не выронила саблю, заорав хриплым и одновременно визгливым, но точно не своим голосом. Может быть, мне было не столь больно, сколь страшно. Штанина стала влажной от крови, сразу подумала об артерии, но нет, укол пришелся по внешней стороне. Однако, от моего крика, противник вдруг застопорился. Конечно, сам-то он просто слегка морщится от ран. Меня это жутко разозлило, я сделал резкий выпад, опираясь на здоровую ногу, он попытался парировать удар, но я крутанула саблей, и острое лезвие распороло его брюшину вдоль. Он выронил шпагу и беспомощно смотрел на вываливающиеся из живота кишки. На этот раз я не испытала столь же приятного чувства, зато боль в ноге отступила, и слегка прихрамывая побежала по палубе, уже изрядно залитой кровью. Выстрелы стихли, лишь кое-где слышался металлический лязг.

– Эй, капитан, – услышала голос, доносящийся с фрегата. Обернулась и увидела, что на меня нацелен арбалет, а рядом со стрелком в неестественных позах сидят несколько членов моей команды, – Они ведь ничего не стоят, не правда ли? Не для тебя, не для меня.

– Отпусти их, – прокричала, – Мы просто уйдем.

– Забавно, – он недобро захохотал, – но я потерял многих людей.

– Я тоже, – ответила, хотя понятия не имела, какие у нас потери.

– Брось оружие. И иди ко мне, капитан.

– Отпусти моих людей! – крикнула, совершенно не зная, что делать. Среди пленников был совсем юный парнишка, которого я посылала узнать о приближающемся корабле, старик, что раскуривал трубку, остальных не знала.

– Я отпущу их. Прикажи своим людям отступить.

– Отступаем! – скомандовала, и лишь после начала озираться. Некому было уже отступать.

– Теперь иди сюда, капитан. И без оружия.

А что мне оставалось делать? Нет, никакое это было не благородство. Просто мне все равно некуда было бежать. Я и кораблем управлять не умею. Это тебе не машина, где можно дать по газам и свалить. Поэтому пошла, надеясь, что убьют меня быстро и это будет не так уж и больно, как обещал Крон. Сейчас бы самое время проснуться, да не тут-то было.

Пираты обычно так ловко перепрыгивают с корабля на корабль, я же перевалилась через борт, как раненная индюшка. Ну, ничего, у меня нога пострадала, мне можно.

– Отпусти моих людей! – снова потребовала.

– Они свободны, – ответил он, перерезая веревки, но, не опуская арбалета. Ребята осторожно попятились в сторону шхуны.

– Мы уходим, – прокричала в надежде, что меня все-таки отпустят.

– Они уходят, – поправил меня человек с арбалетом, – выбрось оружие за борт.

Эх, отстегнула перевязь и кинула в воду.

– Все оружие, – скомандовал человек.

Я вынула кинжал, какую-то хрень с камушками на веревках, метательный нож и свинцовый кастет. Все это булькнуло в воду.

– Мы не оставим тебя, – крикнул старик уже стоя на палубе шхуны.

– Уходите, – ответила ему.

– Теперь иди сюда, капитан, – враг опустил арбалет, а судно начало отдаляться от моего корабля.

Проснуться, пора проснуться, – повторяла сама себе, но кажется, действительно тут застряла. Ну почему мы не свернули? Сделала несколько шагов навстречу своему врагу. У него были такие же черные длинные волосы, как у Крона. Мелькнула спасительная мысль, что это он и есть. Но нет, просто немного похож. Совсем чуть-чуть. Он выглядел старше и казался злее.

– Ты на судне адмирала Алмера, – сказал он так, будто это о чем-то должно было мне говорить, – Зачем ты напала на мой корабль?