Золотая клетка

Глава восьмая

Джарен дожидался Киву и Кэлдона в конце коридора, остальные немного ушли вперед. Он молчал, пока они спускались на первый этаж – до тех пор, пока не вышли наружу.

Учитывая, что дворец был разделен на две половины рекой, Кива первым делом по приезде поинтересовалась, как же его защищать. Джарен заявил, что так его почти невозможно захватить. Если враги займут одно крыло, королевская семья сможет перейти в другое по личному мосту. А если бы это оказалось невозможно, оставалась целая сеть подземных переходов, пролегающих под рекой и соединяющих восточную и западную половины; именно по ним целыми днями перемещались слуги и охрана.

Киве стало слегка нехорошо, когда она осознала, как хорошо защищен дворец – еще одна преграда на пути ее семьи к престолу. До сего дня она не спускалась в тоннели, предполагая, что они похожи на залиндовские: темная замкнутая паутина проходов, часть из которых полузаброшена. Но скоро выяснилось, что это не так: вместо этого она увидела коридор с мраморными колоннами, вымощенный камнем и достаточно широкий, чтобы в ряд уместились три кареты. Здесь было сухо и чисто, а бесчисленные люминиевые фонари на столбах заливали пространство ярким гостеприимным светом.

– Впечатляет, да? – спросил Кэлдон, поняв чувства Кивы.

Она безмолвно кивнула, следом за остальными ступая по проходу. Она запоминала каждую встречную дверь и ответвление, намереваясь вернуться сюда позже и все осмотреть.

Когда они дошли до того места, где, по прикидкам Кивы, наверху начинался берег реки, то свернули вниз, в более узкий боковой проход, который больше напоминал тоннели Залиндова. Руки Кивы покрылись мурашками от воспоминаний, но она прогнала их и глубоко вдохнула, не позволяя страху пустить корни.

Коридор завершился деревянной дверью с железной замочной скважиной, но, вместо того чтобы достать ключ, принцесса Миррин щелкнула пальцами. Взвыл ветер, заскрежетал замок, и дверь повернулась на скрипучих петлях.

– Ух т-ты! – шепнул Типп, улыбаясь во весь рот.

За дверью обнаружилась лестница, выдолбленная прямо в породе. Она вновь повела вниз с куда более крутым уклоном. Здесь не имелось люминиевого освещения, путь тонул во тьме, но никого это, казалось, не волновало: Миррин, Джарен и Кэлдон взяли по факелу, которые лежали в корзине у двери. Джарен взмахнул рукой, факелы загорелись тремя яркими огнями и осветили лестницу.

Кива подавила дурные предчувствия и последовала за ними. Бедра у нее горели, когда они наконец спустились и вошли в сырое, пахнущее землей помещение. Утренняя тренировка вновь давала о себе знать. Боль прошла, только когда Джарен снова взмахнул рукой: огонь метнулся по залу и зажег множество светильников на каменных стенах, осветив пространство, от вида которого у Кивы перехватило дух.

Перед ней раскинулась огромная подземная пещера. Величественные известняковые стены вздымались высоко над головой, вниз лениво ползли длинные сталактиты, а вверх с каменистого пола карабкались пухлые сталагмиты. В центре свободного пространства виднелась бирюзовая вода. Она ныряла за поворот и скрывалась из виду. Поверхность была спокойна, вода лишь чуть плескалась о скалистый берег.

Типп охнул, оглядывая пещеру.

– Добро пожаловать на нашу тренировочную площадку. – Кэлдон размашисто обвел пещеру рукой.

– Что за тренировки? – спросила Кива, хотя уже начала догадываться.

– Магия, – ответила принцесса Миррин, подтвердив подозрения Кивы.

Джарен оставил горящий факел в скобе и подошел к Киве.

С заметным усилием скрыв чувства по поводу грядущего Совета, он пояснил:

– Многие думают, что раз магия дана нам от рождения, то мы сразу умеем ее использовать. Отчасти это так. Вчера я уже говорил тебе, что это будто дополнительная конечность, полноценная часть тела. Но в то же время она похожа на мышцы. И как любую мышцу, ее надо укреплять, – он указал на пещеру и продолжил: – Для этого нужно безопасное место, спрятанное от народа, – он переступил с ноги на ногу. – По крайней мере, мне нужно.

Кива округлила глаза, поняв, что он имеет в виду. Немногие знали, что Джарен владеет всеми четырьмя стихиями, так что ему, конечно, приходилось тренироваться втайне. Тихий голос на грани разума напомнил, что у нее тоже есть сила, подобная мышце, что ее тоже надо нагружать, растягивать, развивать, но этот голос она проигнорировала. Вместо этого Кива взглянула на Джарена, который обернулся к Типпу и наклонился так, чтобы смотреть ему прямо в глаза.

– Ты сейчас многое увидишь, и мне нужно быть уверенным, что ты никому не расскажешь, – серьезно попросил он. – Я уже сказал, что доверяю тебе. Я не ошибся?

Кива никогда еще не видела Типпа таким серьезным. Он кивнул:

– К-клянусь, Джарен. Можешь на м-меня рассчит-тывать.

– Молодец, – Джарен сжал плечо Типпа. Он подошел ближе к Киве и, вытащив снегоцвет из-за уха, украсил им ее волосы.

– Сбережешь для меня эту красоту? Я очень ее ценю.

Джарен так посмотрел на Киву, что она задумалась, о цветке ли он говорил. Он коснулся большим пальцем ее щеки нежнейшим из касаний, так, что затряслись коленки, а затем обернулся и ушел в глубь пещеры к кромке воды.

Миррин, Ариана и Кэлдон молча проследовали за ним. Ориэль тоже, но прежде он передал Киве так и не проснувшегося Флокса.

Взглянув на тихо сопящего зверька, Кива озадаченно покачала головой и собралась было пойти за королевской семьей, но Наари удержала ее.

– Нам лучше держаться подальше, – сказала стражница, указывая на большой плоский камень, который образовывал небольшой карниз. Оттуда открывался вид на пологий склон, уходящий к реке.

Усевшись между Наари и Типпом, Кива молча ждала вместе со всеми, что будет дальше. Даже Типп необыкновенно притих, пусть Кива и чувствовала, как в нем бурлит восторг.

Погладив Флокса по мягкой шерстке – в ответ тот сонно заурчал, – Кива обнаружила, что пульс забился чаще, а в крови кипит предвкушение. Она не представляла, что увидит, но понимала, что испытать такое доводилось очень немногим.

Внизу, на берегу реки, Джарен стоял спиной к воде. Его мать, сестра и братья повернулись к нему лицом, выдерживая солидное расстояние друг до друга. Увидев, как они стоят, Кива поняла, что они собираются делать. Ариана владела водой, Миррин лучше всего подчинялся воздух, Ориэль был магом земли, а Кэлдон, будучи Валлентисом по материнской линии, управлял огнем.

И оставался еще Джарен, который повелевал всеми четырьмя стихиями.

– Ч-что они… – зашептал Типп, но умолк, когда пещера вдруг взорвалась светом.

Но не просто светом.

Кэлдон поднял руки подобно дирижеру, управляющему оркестром, и указал на скальные обломки, усеявшие пещеру. Огонь все разгорался, а потом сорвался с известняка, и многочисленные огненные шары помчались прямо в Джарена.

Наследный принц тоже поднял руки, за его спиной вздыбилась речная вода и окутала его, погасив ударившее в него пламя.

Но тут вперед шагнула королева, мановением пальцев заставив воду охватить Джарена еще сильнее и стиснуть его. Его уже почти не было видно сквозь толщу жидкости.

Кива так сжала Флокса, что зверек недовольно пискнул, но она не стала утешать его: слишком боялась, что Джарен утонет в толще воды прямо у нее на глазах.

Впрочем, вскоре стало очевидно, что Джарен знает, что делает. Он с усилием развел руки, и вода разлетелась миллионами капель, обрызгавших всю семью. Стало видно, что он не пострадал, даже не вымок.

Тут началось настоящее побоище.

Миррин шевельнула кистью, и Джарен ухнул, когда его с силой отшвырнуло назад, но, прибегнув к собственной магии воздуха, сумел остановиться над серединой реки. Не успел он вернуться на берег, как по пещере разнесся оглушительный грохот: с высоты, подчиняясь приказу Ориэля, сорвался сталактит и полетел, как чудовищное копье. Джарен, который все парил над рекой, не смутился. Он хлопнул в ладони, и сталактит разлетелся в известняковую пыль, которая безобидно осела на воду. Но тут принц понял, что это был отвлекающий маневр: в это же самое время Кэлдон вновь запустил в него огненные шары, а Миррин круговыми движениями ладоней создала вокруг небольшое торнадо, поймав в него Джарена, и тот бесконтрольно завертелся внутри.

Кива была уверена, что огонь Кэлдона подпалит Джарена, особенно если учесть, что река не повиновалась воле наследного принца, а подчинялась мощи королевы, которая прижимала воду к земле, не пуская на защиту Джарена.

Вдруг у Кивы не получилось вдохнуть. Сначала она подумала, что это от волнения, что грудь сдавило от такого зрелища, но потом все огни вокруг померкли, и пещера погрузилась в черноту. Тогда Кива поняла, что это сделал Джарен: он высосал из пещеры весь воздух, чтобы избавиться от торнадо сестры и заодно погасить пламя Кэлдона прежде, чем оно его настигнет.

Умно, весьма умно. Но Кива не смогла всецело насладиться его планом. Ослепшая, задыхающаяяся, перепуганная хрипящими звуками от Типпа и Наари и истерящим Флоксом, она не ударилась в серьезную панику лишь потому, что знала: Джарен никогда не навредит своей семье или ей самой.

И, разумеется, спустя пару секуд она вновь хватала ртом свежий воздух. Вместе с ним вернулось и пламя, запылав не только по стенам, но и на пальцах Джарена. Он тут же копьем швырнул его в брата.

Кэлдон уклонился от атаки, и огонь искрами расплескался по известняковой стене за его спиной. Второе копье вынудило его торопливо призвать огненный щит, и он едва успел.

– Придумай что-нибудь получше! – подзуживал брата удалой принц.

Джарен не успел ответить, потому что вся остальная семья тоже напала на него. Ветер трепал его волосы и одежду, но не сумел оторвать от земли, и Кива поняла, что Джарен сводит на нет усилия Миррин. В это же время вновь вздыбилась вода, приняв форму змеи, напоминающей тварь со вчерашнего Речного Фестиваля. Змея кинулась на Джарена, но тот ткнул пальцем даже не в нее саму, а в землю рядом с собой, и с сокрушительным треском поднялась каменная плита, чтобы прикрыть его от удара. Но Джарен не заметил одного – скрытой атаки Ориэля. Сливающиеся с землей лозы скользнули к Джарену и обвились вокруг его лодыжек. Одно мановение руки – и он потерял опору; теперь лишь скальный щит закрывал его от зубов змеи, а сам он боролся с ползучими растениями, которые торопливо оплетали его, опутывая конечности и выжимая воздух из легких.

Что-то вспыхнуло, и Кива отшатнулась: это Джарен призвал огненный меч, чтобы разрубить лозы. Освободившись от их хватки, он кувырком встал на ноги и кинул на брата торжествующий взгляд. Но это длилось всего мгновение, а потом Кэлдон, Миррин и Ариана вновь напали на Джарена, и Ориэль присоединился к ним.

Кива не знала, сколько так продолжалось. Земля, огонь, воздух и вода метались по пещере так, как она и представить себе раньше не могла. Кинжалами летели ледяные осколки, разверзалась под ногами Джарена пропасть, несся огненный всадник на огненной лошади, из-за которого Джарен едва не упал в реку… Чем дальше, тем более изощренными и сильными становились атаки, и у Кивы сжималось нутро, когда она думала: вот что значит быть Валлентисом, и вот с чем столкнется ее семья, если рискнет побороться за корону.

Неудивительно, что Кэлдон воспротивился их с Типпом присутствию. Такая сила… Кива никогда не видела ничего подобного. Она знала, что королевской семье подчиняются стихии, за последние несколько месяцев видела, как колдуют и Джарен, и Миррин, но никогда до конца не понимала, что это значит. Не представляла, что королева может щелчком пальцев кого-нибудь утопить, малыш Ориэль – похоронить заживо, Кэлдон – одной мыслью поджечь человека. А Джарен… Джарен был способен на все это сразу, и, насколько видела Кива, на многое другое.

Его невозможно было остановить. Как бы ни старались его родные, он ухитрялся защититься либо той же самой стихией, либо одной из трех других, которые оставались в его распоряжении.

Это было потрясающе.

И ужасно.

Глядя на него, Кива не сомневалась, почему Королевский Совет выбрал наследником его, а не Миррин. Пока во главе государства Джарен, народ будет в безопасности, потому что ни одному врагу его не сокрушить.

В этом и заключалась Кивина проблема.

Проблема ее родных.

Проблема мятежников.

По спине от волнения уже катился пот, когда Джарен наконец предложил остановиться. Он тяжело дышал, но груз, который давил на него раньше, испарился, лицо довольно светилось. Он обменивался с родными улыбками. Похоже, тренировка всех взбодрила. Кива не слышала, о чем они говорят, но видела, как Джарен откинул голову и расхохотался на слова Кэлдона так беззаботно, что у Кивы сжалось сердце.

Неужели это магия на них так повлияла? На всех них? Если да, то Кива не могла понять. Своей силе она радоваться не могла. Она едва успела обнаружить у себя дар, как ее забрали в Залиндов, после чего она пообещала отцу никогда не использовать силу. Она не могла осознать, почему королевская семья светится от радости, почему они дышат весельем после тренировки. Но еще Кива не отрицала, что капельку завидует и ей слегка любопытно. Если бы она тренировалась, подобно им, росла бы ее сила, как мышцы? Может, она перестала бы относиться к магии как к обузе и приняла бы ее, как благословление? Кива не знала. И пока живет во дворце, не получит шанса узнать, так что она выбросила из головы эти мысли, решив обдумать все позднее.

Королевская семья перекинулась еще парой фраз, и Джарен повел всех туда, где ждали Кива, Наари и Типп. Ориэль мчался впереди, чтобы подхватить совсем уже проснувшегося и слегка взбудораженного Флокса.

– Ему не понравилось, что он не может дышать, – пояснила Кива, поднимаясь. Она бросила на Джарена выразительный взгляд, и он принял покаянный вид, прекрасно поняв, что она говорит не только о меховом шаре.

– Бедный Флоксик! – запричитал Ориэль и принялся наглаживать зверька, пока тот не издал что-то вроде мурчания.

Наари и Типп поднялись вслед за Кивой. Мальчик взирал на королевскую семью с искрами восхищения в глазах.

– Это б-было не-не-невероятно! – выдохнул он.

– Пф, ерунда! Просто размялись, – ответил Кэлдон, смахивая с одежды и золотистых волос пепел. – Видел бы ты, что бывает, когда мы по-настоящему разойдемся!

Никто не возразил, и Кива поняла, что он не просто выпендривается. Пришлось следить за выражением собственного лица: она была в ужасе от того, на что они могли быть способны всерьез.

– Если мы закончили, – сказала Миррин, выжимая юбку, – мне нужно идти заказывать торт на день рождения.

– Мне тоже пора, – согласилась королева Ариана. – Меня ждет гора бумаг, которые я давно уже откладываю. – Она перевела взгляд на Ориэля с Типпом. – А вам следует вернуться на урок с госпожой Эдной.

Типп, казалось, помрет на месте, если не задаст сразу миллион вопросов о том, что увидел, но под строгим взором королевы лишь покорно вздохнул.

– Не бойся, будем писать друг другу записки, пока Эдна не видит, – шепнул ему Ориэль.

Ариана неодобрительно хмыкнула, и сын виновато посмотрел на нее.

– Э-э, на перемене, – торопливо уточнил он.

Типп захихикал, но королева перевела на него взгляд, и он, закусив губу, виновато уставился в землю.

– Я, например, умираю с голоду, – заявил Кэлдон. Обернувшись к Киве, он велел: – Тебе надо есть больше белковой пищи, так что ты идешь со мной на кухню.

Не дожидаясь согласия, он отправился вслед за родными, а за ним проследовали Типп и Наари. Джарен остался позади, и Кива отстала, чувствуя, что он чего-то хочет.

Дождавшись, пока остальные скроются из виду, он прокашлялся и сказал:

– Типп неплохо все это воспринял. В смысле, магию.

Кива фыркнула:

– Если он не боготворил тебя до того, то теперь точно будет.

– А ты?

Веселье схлынуло, когда до нее дошло, что Джарена волновало не мнение Типпа, а ее собственное.

– Я уже видела твою силу, Джарен, – медленно проговорила она.

– Не в таком масштабе.

Она внимательно взглянула на него и согласилась:

– Да. Не в таком.

Джарен отвел взгляд, нервно пригладил волосы.

– Эй, – позвала Кива. Она протянула было к нему ладонь, но в последний момент ее отдернула и сжала пальцы, чтобы не взять его за руку. – Что не так?

– Просто… – сбивчиво начал он. – Не хочу, чтобы ты меня боялась.

Кива моргнула:

– Чего мне бояться?

– Того, на что я способен, – уточнил он. – Или того, что я могу навредить тебе.

Ошеломленная, Кива не нашлась с ответом, но потом разглядела страх в его глазах и заставила себя произнести:

– Когда ты высосал из комнаты весь воздух, я чуть было не запаниковала. Но знаешь, почему удержалась?

Джарен покачал головой.

– Потому что знала, что ты не навредишь родным, – и добавила тихонько: – Или мне.

Он расслабился:

– Не наврежу. Ни за что.

Кива с болью понимала, что, вероятно, вскоре он не сможет сдержать этого обещания. И все-таки не солгала: его она не боялась. Его силы – да, очень. Но не его самого. Ни за что.

Это была настоящая беда.

Кусая губы, Кива заставила себя отвернуться, но когда от движения колыхнулся воздух, оба вдруг поняли, как близко они стоят и что вокруг никого. Она кинула на Джарена быстрый взгляд, и по венам разлилось тепло, когда она заметила выражение его лица.

– Кива, – прошептал он, подходя еще ближе. – Я…

– Прошу прощения, – донесся от входа в пещеру громкий голос Кэлдона, и Кива отпрыгнула. – Вы разве не слышали, что я умираю с голоду?

С колотящимся сердцем Кива буркнула:

– Я уже говорила, как ненавижу твоего братца? Я серьезно! От всей души!

Но, несмотря на это, она от души была признательна Кэлдону за то, что он прервал их: ее пугало, что могло бы случиться, если бы он не вернулся в нужный момент.

Дура. Она такая дура! Надо быть осторожнее, умнее. То, что сейчас произошло между нею и Джареном – то, что чуть не произошло, – не может повториться.

– Сейчас я тоже его искренне ненавижу, – буркнул Джарен.

– Вы в курсе, что в этой пещере такая слышимость, что я расслышал каждое ваше слово, да? – откликнулся Кэлдон. – Шевелите булками!

Кива с Джареном одновременно вздохнули и лукаво переглянулись, а затем двинулись обратно к коридору и вверх по бесчисленным ступеням во дворец. При каждом шаге мышцы Кивы выли от боли, напоминая, где она, с кем и почему вообще здесь оказалась.

У нее имелась своя роль. И задача.

И, что бы ни случилось, семью она не подведет.

Глава девятая

В тот же день Кива вернулась в тоннели, с мнимой уверенностью пройдя мимо поста стражи, будто она имела полное право здесь находиться. Предприятие было рискованное, но учитывая, что Королевский Совет перенесли, она не могла упустить возможность хоть попытаться подслушать.

Кива внимательно следила за Джареном, пока они шли из тренировочной пещеры, и заметила, как у одной конкретной двери он нахмурился. Это смотрелось очень непривычно, и она внутренне возликовала. Она не знала, на какой именно час перенесено заседание, так что приготовилась прождать в тоннелях хоть весь остаток дня, если имелся какой-то шанс подслушать что-нибудь ценное.

Пока Джарен пребывал на поверхности, у Кивы еще оставалось время продумать план до начала Совета. Покончив с обедом, она покинула принцев, заявив, что ушиб на голове все еще побаливает и ей лучше вздремнуть. Джарен так встревожился, что ее кольнула вина, но она заставила себя подавить это чувство. Неважно, что она чувствует, когда он рядом, неважно, как явно она дорога ему: следовало помнить, что их разделял трон. А из-за их семейств эту пропасть не преодолеть.

Им не на что надеяться.

Надежды никогда и не было.

Нельзя позволить себе забывать про это.

Никогда.

Уняв мысли, Кива пошла дальше по коридору, поборов желание красться вдоль стены, где свет от люминиевых фонарей тонул в тени. Вокруг стояла тишина, под рекой ходили лишь немногие слуги и работники дворца. К счастью, в коридоре не было стражников. Кива заметила лишь двоих – потные, они возвращались с тренировочной площадки. Оба были молоды, смена их уже подошла к концу, и они настолько увлеченно болтали, что даже не взглянули в ее сторону.

За ней никто не следил; Кива без проблем добралась до той двери, которая вызвала неприязнь Джарена, и, скользнув внутрь, застонала при виде еще одной лестницы.

Перед ней оказался еще один ведущий вниз ход, похожий на тот, что вел в тренировочную пещеру, но этот освещали люминиевые шарики. Сияние меркло вдали, практически искушая пойти на разведку.

Но Кива не дожила бы до своих лет, если бы действовала наобум. Она не знала, как глубоко идет этот ход и куда приведет. А если Совет явится, пока она тут бродит… Если Джарен застукает ее, пока она все разнюхивает, и поймает на лжи…

Кусая губы, она поколебалась еще немного, а потом отбросила опасения и устремилась вниз, проклиная горящие ноги. Когда она наконец добралась до низа лестницы, то не почувствовала никакого облегчения: здесь путь раздваивался.

Кива заглянула в оба прохода, не представляя, куда идти. Что еще хуже, ни один из них не был освещен люминиевыми шариками, так что, если углубиться чуть дальше, идти придется наощупь.

Понимая, что прохлаждаться времени нет, Кива пошла по правому пути. Одной рукой ведя по шершавой каменной стене, она подняла другую перед собой, чтобы никуда не врезаться, и молилась позабытым богам, чтобы впереди не оказалось никаких лестниц, с которых можно свалиться.

В тот момент, когда вокруг стало слишком уж темно и Кива решила возвращаться, она больно ударилась ногой о камень.

Шипя, Кива запрыгала на месте, а потом присела и ощупала предмет, о который споткнулась, – это оказалась ведущая обратно наверх лестница. Вглядываясь во тьму, Кива с трудом разглядела вверху проблеск света – значит, подниматься было недалеко.

Добравшись до верха этой короткой лестницы, Кива попала в тупик, и сердце заколотилось, когда она увидела источник света. Здесь, вблизи, он был ярче – и теперь она поняла, откуда шел.

Свет был солнечный.

Она не разыскала комнату Совета. Но не расстроилась: над головой виднелась железная решетка. Сквозь прутья она видела, что выход расположен неподалеку от берега Серин и, что куда важнее, по ту сторону дворцовых стен.

Совершенно случайно она нашла, кажется, тайный выход из тоннелей.

Неохраняемый.

Кива предположила, что он построен на случай, если Совету придется спасаться. Хотелось проверить решетку, покинуть темный проход, вернуться обратно на поверхность, однако она понимала, что еще не достигла цели.

Она проследовала по ходу обратно до лестницы и дальше по угольно-черному коридору, не желая пока размышлять о последствиях своего открытия. Неохраняемый выход может послужить также и входом, и эта мысль ее пугала. Кива почти жалела, что обнаружила его: вот бы не нужно было решать, что теперь с этим знанием делать, кому рассказать!

Едва не упав на шатком камне, Кива обругала себя за то, что отвлеклась. Ей было нехорошо уже от самого факта, что она вообще обдумывает, рассказывать о своей находке или нет, но стало полегче, когда вспомнилось, что прямо сейчас решать ничего и не надо. Можно будет, не торопясь, поразмыслить, делиться ли этой новостью и сможет ли она вынести груз ответственности за последствия.

Успокоив и разум, и предательское сердце, Кива дошла до развилки и повернула в темный левый проход, вновь ступая наощупь. Путешествие оказалось милосердно-коротким, и вот вытянутая рука коснулась твердой поверхности. Кива опасалась, что это окажется очередной тупик и на этот раз без выхода, но потом нащупала нечто, явственно похожее на дверную ручку, и, чуть поколебавшись, повернула ее.

В коридор хлынул свет – такой яркий, что пришлось сощуриться и подождать, пока глаза привыкнут. Когда она наконец смогла оглядеть комнату перед собой, то по лицу расползлась торжествующая улыбка.

Перед ней лежал тайный зал: на роскошном багряном ковре красовался круглый стол из красного дерева, над ним свисала люминиевая люстра. Справа от двери высился необъятный книжный шкаф. Названия на корешках книг охватывали все от военной стратегии, политической истории и торговых законов до иноземных верований и культурных традиций.

Войдя в комнату, Кива полюбовалась картами на стенах – по одной на каждое из восьми королевств, а на девятой – весь континент, весь Вендерол. Но тут ее внимание привлек застекленный шкафчик из ясеня: под стеклом хранился развернутый пергамент, который так и манил к себе.

Разум велел вернуться в коридор и спрятаться во тьме соседнего хода, пока она не столкнулась с Джареном и советниками – потом можно будет пробраться обратно и подслушать, прижав к двери ухо. Слой дерева был не так уж толст – слова будут звучать приглушенно, но разобрать получится.

Однако развернутый пергамент искушал ее, и Кива не смогла удержаться.

Она старательно прислушалась, но, судя по звукам, пока в ее сторону никто не шел. Нужно торопиться: нельзя рисковать, иначе она столкнется с ними на обратном пути.

С дрожащими руками Кива метнулась вокруг круглого стола к шкафчику. Она не касалась пергамента – кто-нибудь мог заметить, что его сдвигали, – но ей это и не потребовалось: один быстрый взгляд подсказал, что перед ней письмо, написанное от руки на иностранном языке.

Выругавшись себе под нос, Кива поискала знакомые слова. Все жители Вендерола говорили на всеобщем языке, но в некоторых странах в ходу были и собственные наречия. В Залиндове Кива держалась наособицу, но все равно подцепила несколько выражений от самых болтливых пациентов.

Сосредоточенно щурясь, Кива пробежалась глазами до конца письма и нашла имя отправителя: Навок Килдарион.

Ее сотрясла дрожь. Она перечитала письмо, чтобы удостовериться.

Семья Килдарион правила Мирравеном. Ребенком Кива подслушала, как родители обсуждают безжалостных северных правителей и слухи о жене короля Араккиса, которая так боялась его, что сбежала ночью, бросив двоих детей, принцессу Серафину и принца Навока.

Но… Зачем мирравенскому принцу писать Королевскому Совету Эвалона?

Кива еще раз просмотрела письмо Навока, отчаянно ища хоть какую-нибудь подсказку о содержании. Помимо слов «Араккис» и «Серафина» она увидела еще одно имя, знакомое ей с давних пор: «Вошелл». Если ей не изменяла память, это был Вошелл Аравин, наследный принц Карамора. Ничего больше не разобрав, Кива огорченно вздохнула.

Повесив нос, она сдалась и осмотрела весь шкафчик и ничего интересного не обнаружила, кроме почти пустого хрустального графина. Янтарное спиртное плеснуло, когда она вытащила пробку, и на глаза навернулись слезы от крепких паров. Быстро заткнув графин, Кива заметила набор тонких стаканов и поняла, что Королевский Совет наверняка хранит их на случай отмечания веселых и печальных дат.

Прекрасно понимая, чем больше она медлит, тем больше риск, что ее поймают, Кива торопливо распахнула дверцы и обнаружила, что шкафчик пуст, за исключением чистого пергамента и нескольких бутылок алкоголя про запас.

Кива разочарованно закрыла шкаф. Все зудело, ей хотелось поскорее покинуть залу. Она не знала, сколько времени осталось до прибытия советников, но тревога все нарастала, и стало ясно: пора уходить.

Торопливо огибая стол красного дерева, Кива снова скользнула взглядом по картам, и ее затопило чувство собственного ничтожества, когда она осознала, как велик Вендерол. Даже на родине, в Эвалоне, ей столько всего еще предстояло увидеть, а в других странах она и вовсе никогда не бывала. Когда-то давно она мечтала побывать в девственных лесах Нерине, соляных горах Валорна, пустынях королевства Хадрис и залитых солнцем землях Джиирвы. Она представляла, как будет путешествовать по суровым ландшафтам Карамора, как отправится в поисках приключений от прославленной мирравенской крепости Дарквелл в необитаемые северные земли. Она даже с удовольствием подумывала, что можно нанять корабль и исследовать дебри Одона, а можно проплыть до самых заброшенных Змеиных островов или отправиться на один из полумифических континентов далеко за океаном.

Детские фантазии пережили годы в Залиндове, помогая забыться в самые тяжелые дни. Даже теперь Кива все тосковала по этим мечтам, по полной свободе воображения. Может, когда-нибудь ей и выпадет шанс отправиться за пределы Эвалона и своими глазами познакомиться с чудесами Вендерола. Может, когда-нибудь она будет вольна…

Кива застыла, услышав звук, который жестоко выдернул ее из уз ностальгии. Она изо всех сил напрягла слух, пытаясь услышать что-нибудь за стуком перепуганного сердца.

Вот оно. Вдалеке.

Голоса.