24 глава. Присвоение
Стараясь не делать резких движений, Мина отступала назад. Маленький шажок и еще один… Вот так, поближе к речному берегу, с которого можно сигануть в спасительную воду. Наверное, будет очень холодно и мокро, зато наверняка безопаснее. Огромный хищник плавно крался следом, его мягкие движения были совсем неуловимы. Желтые огоньки глаз хитро прищурились, а косматая голова опустилась к земле. Было ощущение, что зверь вот-вот нападет. В холодном воздухе послышалось недовольное ворчание. Нет, пока не грозный рык, скорее предупреждение, уведомившее Мину, что её маневр замечен и явно не понравился зверю.
Огромное животное зло мотнуло головой, предложив насмерть перепуганной жертве замереть, а лучше вернуться обратно.
– «Еще чего!» – непокорно решила девушка и продолжила пятиться влево, в сторону резко обрывающегося берега.
Волк крался следом, обходя юркую добычу по дуге. За два небольших шага он покинул лесную тень и стал хорошо виден. Огромный, размером с крупную лошадь, но более приземистый и массивный. Совершенно черный и блестящий, словно кусок антрацитового угля. По животному красивый.
Желая подтвердить серьезность намерений, волк зевнул, будто случайно показав крупные клыки. Потом нетерпеливо фыркнул, словно обижаясь на нерасторопность девушки, и повел широкими ушами, очень мягкими на вид. Что-то до боли знакомое мелькнуло в звериной морде, Мина даже запнулась от удивления.
Не может такого быть! Он ушел совсем в другую сторону и если сразу не появился, то был уже далеко. Но… Эти горящие золотом глазищи. Такие знакомые и родные… Конечно, на звериной морде они немного другие… и сама морда хищно вытянута вперед и покрыта шерстью… Да и вообще, это же волк! Очень, очень большой волк. Совсем большой. Наверное, такой же большой, как оборотни. Которых нет на этой стороне Багровой реки. Вернее, есть. Был. Вчера. Один. И все-таки не может такого быть! Но если на секундочку предположить, что это… Невероятно… Но, если вдруг на лесной поляне перед ней и правда стоит Урсул Хорст в шкуре волка? То возникает закономерный вопрос, что он тут делает?
Мозг Мины выдал несколько вариантов.
Заблудился. Поэтому встреча ни к чему обоих не обязывает, и они должны сделать вид, что не знакомы, и разойтись в разные стороны.
Месть. Он решил, что она поступила с ним несправедливо. Да! Ведь во всех сказках приключения заканчиваются свадьбой, и он надеялся на их совместное «долго и счастливо». А она такая – раз, и сбежала. Судя по недовольному взгляду, этот вариант вполне имеет место быть.
Голод. Конечно, она положила ему в мешок хороший кусок жареного окорока, но вдруг в облике зверя вкусы его резко поменялись, а Мина на протяжении долгого времени мельтешила у него перед глазами, навевала, так сказать, аппетит. И потом, перекинувшись, он не смог справится с требованием организма и вернулся утолить… любопытство или голод.
Последняя версия показалась самой вероятной. Мина ничего не знала о разуме оборотней, Урсул не говорил ей о своей второй сущности. И кто теперь управляет этим изменившимся телом? Кто смотрит на неё сквозь вытянутые зрачки, человек или зверь? Что видят эти родные раскосые глаза? Девушку, делившую с ним кров и жизненные невзгоды, или кусок сочного, не особо, конечно, мяса?
Не собираясь выяснять правду, Мина сделала резкий рывок к крутому склону реки. Но её хитроумный план бегства вероломно оборвали. Волк грозно зарычал и сделал большой прыжок в её сторону. Он не зря обходил её стороной, и теперь оказался как раз между девушкой и спасительной глубиной, отсекая её от воды. Мине, спасающей целостность своего организма, не осталось ничего, кроме как припуститься в сторону лесных зарослей. Старания, конечно, похвальные, но с самого начала обреченные на провал.
Бежать пришлось в сторону, противоположную от стоянки, да и какая разница? Возчик все равно не спасет. Мина взлетела на невысокий пригорок, заросший редким березняком, и понеслась между гибкими стволами молодых деревьев. Спиной чувствовала, зверь бежит следом. Ни кусты, ни темнота ему не мешали, и даже неровная земля совсем не притормозила быстрого бега. Он шел легко, его дыхание было спокойным, словно оборотень не несся по ночному лесу в погоне за невинной жертвой, а не спеша прогуливался по собственному саду. А вот Мина выдохлась быстро. Она петляла между кустов орешника как заполошный заяц, поднятый сворой охотничьих собак. И как у того несчастного зайца, сердечко у нее готово было выпрыгнуть из груди.
Наконец она окончательно выбилась из сил и метнулась в густой кустарник, совсем потерявшись в тенях леса. Её окружила стена терна, сквозь которую было не продраться. Она с ужасом поняла, что её неуклюжей беготне пришел конец. Мина оказалась в хитром тупике, устроенном природой.
Волк остановился возле узкого коридора, в который она по глупости протиснулась, и довольно рыкнул, празднуя победу. Вся огромная фигура оборотня подернулась дымкой. Мина успела только моргнуть, а перед ней уже стоял полностью обнаженный мужчина. Очень знакомый и очень обнаженный… И, очевидно, чем-то недовольный.
Урсул отвел в сторону колючую ветку, закрывающую проход, и пошел на девушку. В движениях безукоризненного мускулистого тела читалась откровенная угроза. Мина попятилась. Шаг, два… и уперлась спиной в массивное дерево, замыкавшее колючий круг сзади. Урсул приближался не спеша, наслаждаясь каждым мгновением своего доминирования. Жертва запугана и готова сдаться, признавая свое поражение. Он подошел вплотную, наклонился чуть вперед, жадно вдыхая её сладкий запах, смешанный с горечью страха. Уперся одной рукой в ствол, совсем рядом с её головой. Второй медленно намотал на палец выбившийся локон.
– Здравствуй Ми. – Его хрипловатое приветствие подняло на спине стаю мурашек и погнало их вверх.
– Привет, – трусливо пискнула девушка.
– «Так, нужно оттолкнуть его, сказать что-то колкое и злое».
– Как твоя дорога? – Он продолжал медленно наматывать локон.
Оказавшись у её виска, палец оборотня чуть заметно дрогнул и коснулся кончика маленького ушка. Оно сразу сменило цвет с телесного на нежно-розовый.
–«Мина не поддавайся, будь благоразумной, – зашептал злой разум. – Ты ведь не хочешь, чтобы он страдал, видя, как ты умираешь?»
– Дорога? – Мина пыталась отдышаться после бега, в голове воцарился привычный сумбур, не давая сосредоточится на страхе. Но глаз от Урсула отвести она не смогла.
– У нас с тобой разные дороги и ведут они на разные берега, – услужливо процитировал волк.
– А-а-а, дорога… Хорошо. Хорошо, вот еду… По делам.
– И человечка себе нашла, значит, чтоб отвез… – Он как-то зло оскалился.
– Нашла. Почему бы не найти. Хороший человек, отзывчивый, – врала, как могла, Мина, отводя забегавшие глаза. Почему-то показалось, что в вопросе оборотня сквозило ревностью.
– Отзывчивый… – рассвирепел Урс. – Значит, он нравится тебе?
– Может, и нравится, – копала себе уютную могилку Мина. – А может, не нравится, и я сама по себе. Свободная. Вот!
Возчик Мине не нравился. Совсем. Но не настолько, чтобы губить ни в чем не повинного дядьку.
– Может, и на ручках тебя будет носить и на Красный берег не потащит, – перечислял все придуманные достоинства мнимого соперника Урсул. – И золота у него много? И с собственных рук кормить тебя будет.
– Может, и будет, тебе какое дело? – не выдержала Мина и сорвалась на крик. Зачем явился, зачем разбередил болючую рану? Ведь уже смирилась, и даже слезы закончились.
– Мне какое дело? Ну конечно, как я мог забыть? Ведь я тебе не нужен! Разные дороги и берега. – Его слова перешли в зловещий шепот, стегавший словно кнут. – Только вот есть у меня к тебе дело.
Схватив за волосы на затылке, он резко запрокинул её голову. Мина пискнула. От страха сердце ухнуло куда-то в пятки.
– И сейчас я тебе покажу, какое именно.
Он резко склонился к её лицу. Другой рукой перехватил ладонь девушки, которой она попыталась прикрыться, и поднял над головой, подавляя сопротивление. Рот властно накрыл сжатые губы, и она почувствовала в этом касании всю его боль и разочарование.
Жестко прижался. Мина интуитивно дернулась и попыталась вырваться, а он, словно казня, куснул. От неожиданной боли девушка ахнула.
– Тише… – Он отпустил припухший ротик.
Обхватив ладонями бледное личико, пробежал по нему встревоженным взглядом и наткнулся на прокушенную губу. Глаза расширились, словно он сам удивился такому поступку. Урсул снова склонился, теперь медленно, не пугая. Он заглянул Мине в глаза, словно спрашивая разрешения, и осторожно подул на крошечную ранку. А потом неторопливо лизнул. И как-то несмело поцеловал, словно не делал этого никогда раньше. Мина больше не пыталась оттолкнуть его или вырваться, зачем? Она сдалась сразу после первого касания. Пусть мучает её губы, пусть кусает, пусть даже наказывает своими поцелуями – её это только радует. Мина принимает его таким, какой есть.
Еще один миг они стояли и смотрели друг на друга, словно заново здороваясь. Потом Урсул протянул руку, обхватил ей, будто всю разом. И прижал к себе так, что у Мины кости хрустнули. Снова начал целовать, теперь как оголодавший зверь, спущенный с цепи. Сорвался… И она тоже. Притянула его сильней, подставляя под губы своего Урсула лицо, шею, грудь. И не подозревала, как сильно соскучилась.
Его руки честно попытались совладать с множеством мелких пуговичек, украсивших серую одежду, но почто сразу сдались и дернули за ворот. Послышался треск ткани. Кожу на груди сразу окатило ночным холодом. И пусть. Шершавые пальцы пробрались под сорочку и умело принялись сжимать, тискать, поглаживать…
Мину словно накрыла волна жаркого удовольствия. Холодно не было, наоборот, его близость растапливала её, как летнее тепло топит кусочек сливочного масла. Куда подевались жалкие попытки оградить его от себя? И где все аргументы? Она все забыла. Не было в мире ни одного мотива, который бы заставил её сейчас оттолкнуть от себя наглого оборотня.
А Урс времени зря не терял. Стянул с неё плащ, кинул на землю. А сверху уложил разомлевшую девушку. Её тело было покорно, словно мягкая глина. Лепи что хочешь, мастер, все в твоих руках. А тихие стоны девушки словно подталкивали. Не «ах», слышал Урсул, а «да». Не «о-о-о» … «Возьми! – кричали её губы, – разрешаю!»
Стянул с плеч разорванный лиф и дернул вниз юбку. Одним ворохом смахнул и штаны, и ботинки. Мина вдруг оказалась практически обнаженной. Только тонкая сорочка болталась где-то на поясе.
– Ножки… – прошептал зверь срывающимся голосом и вклинился между бедер.
Она раздвинула послушно и сразу почувствовала, как он возбужден. Рассудок отключился, уступив место более подходящим сейчас инстинктам.
Лежа на голой земле, Мина чувствовала аромат весеннего леса, смешанный с опьяняющим запахом Урсула. Он был такой дикий и манящий, что кружил голову. Прелая прошлогодняя листва, упавшая осенью с деревьев и засыпавшая все вокруг, была мягче пуховой перины, и когда оборотень опускался сверху, земля немного пружинила, подстраиваясь под их тела.
Мина всхлипнула, потому что палец Урса сразу оказался у неё внутри. Она была такая мокрая, что он легко проскользнул, опаляя острой лаской. Оставив губы, Урсул спустился вниз и жадно облизал её между ног.
– Урсул! – Не протест. Требование. Её бедра поднимались вверх, ожидая большего.
Волк усмехнулся и дал, что она хотела. Обхватил губами маленький узелок и стал посасывать. Кончить не дал. Когда стон стал скатываться в жалобные мольбы, оторвался от сладкой норки и набросился на грудь.
Возбуждение витало в воздухе, струилось по венам, заставляло действовать. Еще были обида и злость. И ревность. Куда ж без неё. Сразу, как только Урсул почувствовал на своей самке запах другого мужчины, чуть не бросился и не разорвал беднягу, посмевшего приблизиться к его мышке. Еле сдержался. Но сейчас он исправит это. Поставит на своей самке метку, и никто не сможет больше претендовать на неё.
Поднялся, став на колени перед её широко разведенными ногами. На лице была напряженная сосредоточенность.
– Да? – шепнул, не терпя другого ответа.
– Да!
– Уверена?
На минуту она задумалась и появилась нерешительность. Какой она станет для него партнершей? Вдруг сделает что-то не так, а если с ней Урсулу не понравится? Ведь наверняка были другие, и опытней, и красивей… Подняла взгляд на своего зверя. В нем столько неподдельного желания, столько нежности. И сомнения сразу улетучились.
– Да! – И соглашалась она не просто на секс, а разделить с любимым оставшуюся жизнь.
Обхватив член у самого кончика, он поднес его к сомкнутой щелочке. Толкался, совсем немного, но она инстинктивно напряглась.
– Больно? – Он сразу остановился.
– Все в порядке. – Девушка отвечала уверенно.
Он толкался глубже. Давление стало сильным, и начал чувствоваться дискомфорт, его член точно толще, чем пальцы. Внизу живота загорелся знакомый огонь, разожженный его языком. Клитор пульсировал.
Урсул продвигался дальше. Его движения были плавные и осторожные, как у охотника, выслеживающего дичь. Мышцы напряжены. Лоб и плечи покрывали капельки пота. Чем сильнее он входил, тем больше ощущалась преграда, отделяющая его от блаженства. В груди нарастало предвкушение, но уже сейчас он готов был кончить. Но таранить тонкую преграду не решался.
– Урсул, у меня предложение.
– И какое? – усмехнулся он. Смелая мышка волнуется почему-то меньше него.
– Давай сделаем это быстро, – торопливо сказала девушка. – Устала бояться. Просто не останавливайся.
– Боюсь сделать тебе больно, – все еще не решался он сделать последний толчок.
– Вот оно что, а мне сдавалось, ты смелый оборотень.
– Насмешки не помощники в постели, человечка. – В его глазах, кажется, загорелся вызов.
– А бездействие? – Она ухмылялась ему. – Давай, милый. Возьми меня.
Опираясь на одну руку, он склонился над лицом девушки.
– Не торопи меня, Ми, – вгляделся в её глаза. – Ты точно не боишься?
– Я люблю тебя, – поднявшись на локтях, она нежно поцеловала его.
Едва их губы соприкоснулись, он сильно толкнулся. И поцелуем заглушил резкий вскрик боли. Но она сразу откатилась куда-то далеко. Мина с радостью почувствовала, что теперь он в ней весь. И по напряженному лицу видно было, он едва-едва держится.
– Еще? – шептал Урсул и двигался в ней.
Девушка завороженно кивнула, боль уже совсем прошла и, поддавшись порыву, она двинула бедрами ему навстречу.
– О небеса! – кажется, оборотень решил помолиться. – Как ты себя чувствуешь?
Мина закатила глаза. Если спросит еще раз, придется сказать ему какую-нибудь колкость о слишком ранимых мужчинах.
– Отлично! А ты как?
– Я… Я словно умираю.
Его член начал резче двигаться в ней.
– Или рождаюсь заново…
Такой возбужденный, он просто восхитителен, великолепен. Смотреть, как Урсул изнывает от страсти, самое великое блаженство. И наслаждение словно сжигало девушку изнутри.
– О, Урсул, сделай так еще раз! Так, да!
По его плечам скатились капельки пота и упали ей на грудь.
– Уверена? «Я не делаю больно?» —сипло спросил Урсул.
– Еще! – Её острые коготки впивались в мощные бедра оборотня и оставляли на них неглубокие царапины.
Приободренный, он действовал уверенней. Толчок, еще один. Еще! Ритм ускорялся. Из его рта вырывался горячий воздух, превращаясь в легкий пар.
– Обхвати меня ногами. – Он подтянул её за коленку и закинул стройную ножку себе на поясницу.
Просунул руку между ними и нашел вздрагивающий клитор. Нежно помассировал твердый комочек. И плавными движениями наполнил её лоно снова и снова, вызывая громкий радостный вскрик.
Каждая частица их тел пульсировала и горела. Их губы словно склеились, обоим казалось, что они умрут, если не будут целоваться. Сплетенные тела, словно не на земле сейчас, а где-то там, в небесах, далеко отсюда. Только вдвоем. И близкая, горячая звезда взорвалась. И закрыв в экстазе глаза, они сгорели. Вместе. Одновременно.
Секунду спустя Мина почувствовала на шее его зубы. Острая боль, приглушенная оргазмом, а потом сразу его шершавый язык, зализывающий ранки.
– Прости, так надо, – донесся до нее шепот волка. – Теперь вместе. Навсегда. Пара…
А когда дрожь отпустила их ослабленные тела, он прошептал прямо в её губы.
– Я люблю тебя!
Обнаженной грудью Мина чувствовала, как бешено билось его сердце, и ощущала огромное, всепоглощающее самодовольство. Мой мужчина! Мой!
25 глава. Красный берег
Теперь в мире людей наверняка на одну страшную легенду больше. Интересно, что рассказал возчик, когда вернулся обратно в город? А может, промолчал? Мина попыталась угадать поведение раздражительного мужчины.
Проснувшись утром и не увидев девушку, он сначала решил, что Мина где-то неподалеку, откликнулась на зов природы в ближайших кустиках. Потом, подождав определенное время, наверное, не очень долго, дядька взялся за поиски. Сначала громко звал, потом пошел к реке, и на мягкой земле точно рассмотрел отпечатки огромных волчьих лап. Урсул рванул за ней, сильно толкнувшись в глинистый берег и отпечатки остались глубокие и отчетливые, строение оборотнячей конечности можно рассмотреть до мельчайших деталей. Но делать этого никто не стал.
Увидев след твари, возчик очень испугался и бегом драпанул обратно к обозу. Удивленно заметил, что лошади и подвода целы, да и его зверь, кем бы он ни был, не тронул. Но думал про это мужик уже в дороге. И искать дальше запропавшую девушку он не стал, а поспешил убраться куда подальше с той недоброй полянки. А всем знакомым и незнакомым расскажет потом про стоянку оборотня, и никто не будет больше ставить свой лагерь на том месте, разве что горячие головы, ищущие приключений. Возможно, есть люди, готовые рискнуть жизнью ради ценного трофея. Волчья голова над камином, чем не услада для храброго сердца?
Куда потом поехал возчик? Выполнил поручение, отвез продукты в обитель? Или, прокляв такую работенку, двинулся сразу в город? Как бы он ни поступил, Мина его не осудит, оборотни – серьезный повод побеспокоиться за свою жизнь. Окажись она на его месте, тоже неслась бы оттуда быстрее запряженных в телегу лошадей. Но в чем Мина была убеждена, так в том, что пойдет по земле молва, как пришел за проклятой страшный зверь и сожрал её. И все потому, что не нужно бегать от своей судьбы. Дал тебе мир шанс прожить еще немного, так будь добра живи, где положено. На болотах, за высокой стеной, которая, может, защитит тебя. И не смей марать городские улицы своим видом! А то придумали, жить среди приличных людей.
Воображение утомилось рисовать оставленный город, а Мина поерзала на широкой спине волка и сильней вцепилась в косматую спину. Ехать верхом на огромном звере было не очень удобно. Шерсть у него гладкая и шелковистая, и при быстром беге девушка боялась просто соскользнуть.
– Хорошо бы седло…
Но хищник так глянул на неё, что сразу становилось понятно: не делают на оборотней седел, жить-то всем охота… Приходилось цепляться. Когда тонкие пальчики в очередной раз хватались за густой мех и по неосторожности выщипывали небольшие пучочки шерсти, Урсул ворчал, но продолжал везти.
Дорога с наездницей предсказуемо затянулась. То расстояние, что он за два дня прошел один, в компании девушки растянулось на неделю. Но он не сердился, только опасался погони, но он хорошо запутал следы и обратно к Багровой реке пошел по другому берегу ручья. Пару раз они натыкались на оставленные на зиму стоянки охотников. Небольшие домишки в лесной глуши, призванные согреть заплутавшего в непогоду человека. В них отлеживались чуть ли не сутками, наслаждались близостью. Потом не спеша шли дальше. Теперь Урсул не несся к другой стороне сломя голову, все, что он хотел, было с ним. Любимая девушка на спине, свобода вокруг, а все остальное добывалось по мере надобности. Еду он доставал, охотясь в облике зверя, дров, чтобы согреться холодной ночью и приготовить пищу, вокруг имелось в избытке, а походный мешок был наполнен небогатым скарбом, которого пока хватало.
– Я умираю, – шептала она там, на поляне, окруженной терновым кольцом.
– Знаю, – ответил он почти спокойно. Смиренно перед грядущей судьбой. – Все равно пойдешь со мной.
– Ты не понимаешь… – печально опустила она глаза, но обняла крепче.
– Понимаю! Я все понимаю!
– Но смотреть, как… это отвратительно. Некрасиво!
– Что ты говоришь? – почему-то его развеселила её горячность. Ми так смешно пыталась уговорить Урсула отказаться от неё. Нет, милая, никогда. Мы теперь вместе, одно целое.
– Смеешься? Смеешься надо мной? Зря, я нешуточно тебе объясняю, включи, наконец, мозг и отключи член.
Урсул на эти слова многозначительно подергал бровями.
– Совсем?
– Хотя бы на время нашего разговора, – покраснев, ответила девушка. – Поговорим серьезно? Ты ведь не видел, как люди сгорают от болотной чахотки?
– А ты?
– Я… однажды. Недалеко от нас жила пара. Женщина работала на красильнях при ткацкой фабрике. Там, говорят, вредно для легких… И она… Совсем недолго мучилась, сгорела за пару месяцев. Но… жаль было не её, ЕГО. Он любил. Это было видно. А она… Это страшно. И ты… Ведь любишь меня! – Она ткнулась ему в шею и заплакала.
– Ми… Послушай. – Урсул бережно погладил ее по вздрагивающей спинке. – Когда ты впервые вошла в мою темницу, жить мне оставалось от силы пару недель. А ты пришла и подарила мне целую вечность. – Он чмокнул её в лохматую макушку. – Я и не думал уже, что будет у меня и дом, пусть темница, но все же, и семья. Своя маленькая семья! А все случилось. И я счастлив! Здесь, сейчас! А что там будет дальше, да мрак с ним, с будущим, будь что будет. У нас уже все есть. Давай наслаждаться. Хорошо? Давай просто жить?
Уговорил. Плакала она потом, конечно, долго. Но теперь вроде бы свыклась. Едет теперь, оглядывается по сторонам и иногда даже напевает что-то. И выглядеть стала как-то получше. Урс когда наигрался, опомнился. Сырая земля, ночной воздух, как бы не застудить человечку еще больше. Заставил её надеть на себя все вещи, которые были, и сверху еще и своим плащом укутал. Вроде обошлось. На чистом лесном воздухе щечки зарозовели, и кашлять она стала куда реже, хоть и лекарства не пьет. Только на ночь, на всякий случай. Наверное, сырость подземелья действительно плохо на ней отразилась. Стоило только оказаться на весеннем солнышке, и организм окреп. Так что еще поживем!
Глянул на Мину украдкой, залюбовался на четкую метку, украшавшую шею, и споткнулся на кротовой кочке. Девушка на спине ойкнула и сильней вцепилась в шкуру.
Поерзала, усаживаясь поудобней, и сдула с лица выбившуюся прядку. Теперь она не собирала волосы в пучок, за её спиной растрепалась длинная коса. Шапку сняла. Негодяйка! И сколько не рычи, только смеется.
– Тепло! – мотала головой и глубоко втягивала воздух.
Ей на самом деле тепло и хорошо рядом с ним. И на удивление, ничего не болит! И сил как никогда. Просто волшебство! Наверное, это сила любви. А что? Ей в детстве бабушка рассказывала сказку про одну крестьянку. Как-то наслала на неё коварная ведьма злую ворожбу, и заболела девушка. Почти умерла. Но вовремя встретился ей парень с большим и чистым сердцем, повел в храм и женился. Хоть и отговаривали его «добрые» люди. И любили они друг друга так сильно, что смерть не смогла их разлучить и отстала. Ну или что-то в этом роде, но точно про всесильную силу любви. Мала Мина была, когда бабка ей эту сказку поведала, и про любовь особо не переживала, потому и не запомнила всех подробностей. Но вот теперь всплыло в голове, и так на её судьбу похоже… Может, правда, волшебная сила любви?
К Багровой реке пришли к обеду. Мину так впечатлили масштабы. Она решила, что Урсул пошутил и привез её к берегу моря. Пришлось убеждать, заставил даже залезть на высокую сосну у берега. Только оттуда и сумела она рассмотреть чуть видневшуюся вдалеке полоску зеленой земли.
– Елки?
– Ели, – пояснил Урсул. – Кажется… Или сосны.
– Елки!
Смешная. Ладно, пусть будут елки.
До вечера шли вдоль русла. Нужна была лодка и взять её можно в рыбацкой деревушке, которых вдоль берега усыпано, что шишек под… елкой.
К вечеру на одну из таких и набрели. Река открылась совсем недавно, и лодки в большинстве своем лежали на берегу кверху днищем. Их готовили к сезону лова и совсем недавно обмазали свежей смолой. В воде покачивались только две. Одна довольно крупная, на шесть весел, им такая ник чему. Вторая маленькая и аккуратная, с красиво загнутым вперед носом. То, что нужно.
– Только давай потом вернем, – зашептала девушка, когда они оказались далеко от берега. – Деревня совсем небогатая, кому-то будет горе, если украдем. Может, она единственное средство пропитания.
Урсул вздохнул, но спорить не стал. Им лодка потом незачем, пойдут дальше на юг, только предстоящее купание в холодной воде не радует. И оставлять Мину одну там, на берегу, тоже не хочется. Поэтому стоянку он выбирал долго и придирчиво, но нос не обманешь, вокруг безопасно, хищников нет, только пара зайцев, и то в часе пути. Вернул. Намахавшись в воде лапами, выбрался, уставший, на берег. По-собачьи отряхнулся. Брызги полетели далеко в стороны и добрались-таки до тюремщицы.
– А-а-а, – рассмеялась. – Мокро! Плохой пес!
Обидно, но в облике волка девчонка воспринимала его как нечто средне между ребенком и собакой. А ведь не раз уже объяснил, что они волк тоже. Нет у него другой сущности, он со зверем одно целое. Человечка…
Какой он, Красный берег? Да почти такой же, как и Белый. Весна, елки, будь они неладны. Зайцы вот имелись. На полянках проклюнулись первоцветы. Пахнет хорошо. Только совсем нет запаха людей, и даже Ми ощущалась как-то по-другому. Что-то изменилось и в ней самой, и в запахе. Он все также пьянит и лишает воли, и не отпускает, держит. Вроде Урсул и на свободе давно, а все рано она как была для него тюремщицей, так и осталась, только сковала не его тело, а полонила сердце, полностью и навсегда. А он с радостью сдался, и совсем не против.
Девчонка новой стороны совсем не боялась, ходила везде, как ни в чем не бывало, обнюхивалась. Урсул и не замечал раньше, что она тоже интересуется запахами. И видимо, действительно начала выздоравливать, ела вот, например, на порядок больше. Мина теперь что-то постоянно грызла. Иногда это какие-то веточки, полу раскрывшиеся почки, иногда она находила прошлогодние ягоды. А иногда её вкусы становятся совсем странными, вот, например, вчера застал её грызущей сырую заячью ногу. Оборотень удивился, но, чтобы не смущать девушку, отступил обратно в лес. В облике зверя он ел свежую добычу, но вот человеком предпочитал мясо поподжаристей. Урс понаблюдал за девушкой из кустов, подумал и не стал задавать никаких вопросов. Если тело просит, значит, нужно дать, наверное, чего-то нахватает. Авитаминоз или еще какая дрянь, что случается у людей. Пусть лопает, лишь бы на пользу.
Деревенька встретилась сразу за лесом. Тут подлесок взбирался на каменистую гору и переходил в редкие заросли орешника. Со стороны реки дороги не было, только несколько тонких тропок уходили в лес или к берегу. По одной такой они обошли поселенье и уперлись в широкую накатанную колею.
Справа от дороги увидели мощный столб с табличкой, на которой первой строкой, крупными буквами, было начертано – «Корча́ги». Столбец хоть и широк, но вот высотой как-то не удался, Урсулу едва доходил до плеч. Зато Мине в самый раз.
– Гномы, – вслух стала читать девушка вторую строку, нацарапанную шрифтом гораздо меньшего масштаба. – Тысяча двести четыре. – Это уже было написано цифрами.
– Это перечетчик, – пояснил Урсул. – При въезде в поселения часто встречаются. Так можно узнать, кто и в каком количестве тут живет. Легче найти своих.
– Оборотни, – покосившись на Урсула, продолжила читать Ми. – Ноль. Орки: ноль. Эльфы: сроду не водилось. – От последней надписи стало немного грустно. – Жаль, хоть раз хотела посмотреть на живого эльфа.
– То есть мертвого ты уже видела? – Урс не упустил возможности пошутить.
– Видела нарисованного, очень красив, – вздохнула Мина и томно прикрыла глаза, вспомнив точеные черты лица, умело намалеванные в дамской книжке.
– Если мне встретится этот… красавчик. То у тебя будет возможность увидеть мертвого эльфа, – ревниво пробубнил Урс.
Мина не обратила на его слова никакого внимания, ревновал он даже к трухлявому пню, и продолжила рассматривать табличку. Оборотень в нерешительности топтался рядом. Он размышлял, как поступить дальше? Пойти сразу в деревню или оставить девушку в безопасном лесу, разведать обстановку и потом, если оборотней тут действительно нет, вести дальше. Но дилемма разрешилась сама собой. Из-за поворота вышли два гнома, громко споря между собой. Они так увлеченно переругивались, что даже не сразу заметили парочку, стоявшую на обочине.
– А я тебе говорю, что Дубирубов мы пересчитывали осенью, навряд ли за пять месяцев их могло прибавиться больше чем на пару душ.
Оба гнома были коренасты и престарелы. Шли они важно и не спеша, переваливаясь с ноги на ногу, и напоминали жирных гусей.
– А я настаиваю, что счет мы вели ровно год назад. И уже тогда Марта была на сносях. Так что предлагаю сходить к ним ближайшим вечером, и попозже, чтоб все точно были на месте, и пересчитать заново.
Ни Мина ни Урсул не прониклись пониманием к точности подсчета местных поселенцев, а потому просто рассматривали представительных дедушек и ждали, когда они сами к ним подойдут, а те уверенно двигались в их направлении и продолжали спорить. Не желая вызывать лишних вопросов, Мина натянула на голову капюшон, а шарф подняла повыше, чтоб в щелку между ними можно было разглядеть только её глаза.
– Здравствуйте, – вежливо поприветствовала их Мина.
Старички резко остановились, словно натолкнулись на какую-то стену.
– Здравствуйте, – так же вежливо и хором ответили гномы.
Урсул прокашлялся и вступил в разговор.
– Мы долго путешествуем… Ищем подходящее место для жизни. – Он тщательно выбирал слова, чтоб не ляпнуть лишнего. – Как тут у вас? Можно ли оборотню прокормиться?
Гномы переглянулись, почесали бороды, задумались. Действовали они синхронно, словно являлись отражением друг друга. Один был брюнетом, хоть и голова его стала наполовину седой. Зато длинная тонкая борода все еще оставалась полностью черной, чем, видимо, гордился её обладатель. Разговаривая, он наматывал на кулак её лохматый кончик, свисавший ниже колен, а задумавшись, заталкивал в карман наподобие носового платка… Второй гном оказался ярко-рыжим и тоже бородатым. Но у него бородка была короткой, аккуратно остриженной и лишь чуть прикрывала шею. Зато особой пышностью отличались усы с закрученными вверх кончиками и кучерявая шевелюра, стоявшая почему-то дыбом.