Volume 709 pages
Ритмы Евразии: Эпохи и цивилизации
About the book
Евразийство – уникальное историко-философское течение, созданное в начале 20-х годов XX века российскими мыслителями, осевшими в эмиграции, однако высшим пиком своего развития обязанное гению Л.Н.Гумилева. Россия как особый исторический и географический мир, со своими законами, со «своим путем» не только в литературе, философии, религии, но и в процессе развития…
Перед вами – важнейший из трудов Гумилева, посвященных «евразийской» концепции прошлого, настоящего и будущего нашей страны, во всей ее сложности и многогранности…
Помимо евразийских работ Л.Н.Гумилева в издание вошли его материалы, посвященные анализу научного наследия князя Н.С.Трубецкого, этнографа и философа, беседа Л.Н.Гумилева с писателем, автором исторических романов Дмитрием Балашовым, а также стихи и письма к Л.Н.Гумилеву видного евразийца П.Н.Савицкого (1895-1968).
Genres and tags
Книги талантливого историка Льва Гумилева всегда интересны познавательны. Не исключение и представленная здесь: « Ритмы Евразии: эпохи и цивилизации».
Евразийский тезис: надо искать не столько врагов - их и так много, а надо искать друзей, это самая главная ценность в жизни. И союзников нам надо искать искренних. Так вот, тюрки и монголы могут быть искренними друзьями, а англичане, французы и немцы, я убежден, могут быть только хитроумными эксплуататорами.
В чужих словах скрывается пространство;
Чужих грехов и подвигов чреда,
Измены и глухое постоянство,
Упрямых предков, нами никогда
Не виданное. Маятник столетий,
Как сердце, бьется у меня.
Чужие жизни и чужие смерти
Живут в чужих словах чужого дня.
Они живут, не возвратясь обратно,
Туда, где смерть нашла их и взяла.
Хоть в книгах полустерты и невнятны
Их гневные, их страшные дела.
Они живут, туманя древней кровью,
Пролитой и истлевшею давно,
Доверчивых потомков изголовья.
Нас всех прядет судьбы веретено
В один узор; но разговор столетий
Звучит, как сердце, в сердце у меня.
Так, я, двусердный, я не встречу смерти,
Живя в чужих словах чужого дня.
В Науке существует только один критерий: мнение не должно противоречить строго установленным фактам, но вправе противоречить любим концепциям, сколь бы привычны они ни были.
Не следует осуждать эпоху за то, что она была трагичной, и людей, которые сражались, не имея возможности помириться.
Reviews, 1 review1