Quotes from 'Смерть в салоне восковых фигур'

, фамилия… – Меркурий почесал лоб. – Сивирченко! – тут же догадалась хозяйка. – Да, именно Сивирченко! – радостно закивал Меркурий. – А больше ведь и некому, за последнее время только он у меня поселился…

успешно завершённого дела, обедали

отношения. – Ты так думаешь? – Начальник сыскной провёл ладонью

суждениях было то, что лавочник все свои упрёки адресовал почему-то покойнику, что это, дескать, он, Пядников, должен был всё устроить, организовать, а понадобится, так и заставить. И начальник сыскной, и Кочкин слушали Зрякина внимательно, не перебивали, ждали, когда красноречие само иссякнет. Как только лавочник замолчал, Фома Фомич тут же задал свой главный вопрос, ради которого всё и было затеяно. – Люди говорят, будто ты, Тимофей, был ночью у пядниковского

К новостям, которые принёс Кочкин, начальник сыскной отнёсся без восторга, напротив, что-то его насторожило, и он задумался. Уставился остановившимся взглядом в пространство перед собой. – Вы считаете, хозяйка врёт? – спросил озадаченный реакцией Фомы Фомича

жаркий, дул несильный северо-восточный ветер, сбивая зной и принося прохладу с Уральских гор. По дороге он размышлял над услышанным: о голосе в салоне восковых фигур, о влюблённости купца, потом решил это всё пока отринуть и вернуться к Коломятову. Придя на улицу Пехотного капитана, первое, что сделал начальник сыскной, – это через дежурного

Это, конечно, было нарушением паспортного режима, но не об этом сейчас думал начальник

кучер Фон Шпинне вышел из дверей своего дома

небось, что-то понимают, не дураки. – И всё же, мало одного

Пядникова! – Правда? – Приказчик