Заэль всё пел и пел, мелодия лилась и лилась, как лились слезы по моим щекам, никак я не мог остановить этот поток эмоций… Но чем дольше слушал Заэля, тем мне становилось легче. Уж не знаю, казалось мне так, или сильный вокал меня так пронял, или музыка пробрала до костей, или еще что… Но в тот момент пустота в моей душе показалась не убийственно болезненной.
Я не сразу заметил, что начал выстукивать костяшками пальцев по полу ритм звучащей мелодии. Или это Заэль изначально стал играть, подстраиваясь под мои "выстукивания"?.. Ай, черт его разберёт…
– Научи меня играть на гитаре, – неожиданно для самого себя попросил я, когда Заэль допел.
Сам не понял, почему попросил. Просто вдруг почувствовал – надо. Хочу. Черт побери, я впервые за несколько месяцев захотел что-то, кроме головы Ароны на серебряном подносе.
Заэль не стал насмехаться, кривляться, отговаривать или еще что-то. Не стал он и задавать лишних вопросов, ехидничать на тему "ну и на кой тебе оно нужно, великий менестрель?" Он просто молча кивнул, прищелкнул пальцами, призывая к себе волшебством другую свою гитару, передал ее мне и тут же начал меня учить, не откладывая на потом.
Получилось у меня далеко не сразу, но я настолько ушел с головой в попытки освоить долбанную гитару, которая мне не желала поддаваться, что уже к вечеру смог вполне чисто сыграть небольшую незатейливую мелодию. На этом я не остановился и продолжал с упоением обучаться неожиданно сложному для меня навыку игры на музыкальном инструменте. Даже о демонах временно позабыл и перестал рваться в самую гущу событий, потому что у меня появился некий новый смысл жизни – победить эту чёртову гитару, будь она неладна!!
Никогда раньше ни на чем не играл и не думал, что это будет сложно. Не придавал этому значения. Кто-то легко обучается, кто-то схватывает на лету, а я по-настоящему сильно напрягался в попытке освоить навыки игры на гитаре, для меня это оказалось невероятно сложным процессом. Сложным, но умиротворяющим. Я даже понял, почему Заэль после гибели Сиринити стал чаще музицировать – это действительно отвлекало. Не то чтобы успокаивало, но мозги однозначно переключало, заставляя сосредоточиться на другом – на выведении красивого музыкального узора.
С тех пор мы оба ударились в музыку. Ушли в нее с головой. Провалились в этот омут, вдруг найдя для себя какой-то маленький смысл жизни – в музыке. В создании новых музыкальных узоров, которые было так же сложно и увлекательно создавать, как отрабатывать сложные заклинания. В написании текстов песен, в пении…
Точнее, тексты всегда писал Заэль, а я больше любил сочинять музыку. И настолько с головой уходил в отрабатывание навыков игры на гитаре, что в итоге стал играть на ней воистину виртуозно, круче Заэля. Хоть в чем-то я его смог превзойти, аплодисменты мне, не слышу аплодисментов!..
* * *
– Сто-о-оп, погодите, – произнёс Морис, с удивлением глядя на Ильфорте и одновременно протягивая расчувствовавшейся от всех рассказов Флоре очередной носовой платок. – Наставник у нас, значит, умеет играть на гитаре круче Заэля? А почему я ни разу не слышал вашей игры?
– Ну-у-у, – уклончиво протянул Ильфорте со слегка смущенной улыбкой. – Наставнику академии Армариллис не особо положено играть на гитаре, скажем так. Я музицирую с Заэлем иногда, мы это дело любим. Сейчас к нам порой Фьюри присоединяется, он классно играет на скрипке. Но воспитанников академии не отвлекаю своими музыкальными предпочтениями. Мне надо чтобы они меня именно как Наставника воспринимали и не бегали вокруг в попытке выклянчить из меня песенки вместо очередной изнурительной тренировки.
– А сейчас поклянчить можно? – с улыбкой спросил Морис. – Хэй, ну я тоже хочу послушать, как вы играете!
– И как поете! – добавила Флора, шмыгая носом и кидая себе на колени скомканный бумажный платок, коих у нее там образовалась уже целая горка.
– Да-да! А то Фьюри, вон, слышал много раз, получается, а мимо нас это как-то боком прошло…
– Песни – это к Заэлю, – сказал Ильфорте. – А вот сыграть могу… Почему бы и нет.
– Не, давай уж дуэтом, подпоешь, – твердо сказал Заэль и обратился к Фьюри:
– Подыграешь?
– Да запросто, – заулыбался Фьюри. – Что именно играть будем?
– А давай ту, что мы с тобой в прошлые выходные отрабатывали, – сказал Заэль. – Она сейчас хорошо зайдет.
Пару минут спустя волшебники устроились с музыкальными инструментами, и над лужайкой зазвучала мелодия[8], которая сначала была совсем тихой и медленной.
Заэль играл на акустической гитаре цвета слоновой кости, он прикрыл глаза и с улыбкой перебирал струны. Вид у него был мечтательный, задумчивый, а длинные волосы, заплетенные в тугую косу, свисали до самой травы. Он негромко начал напевать, поглядывая на друга, мол, ну что, подхватишь?
На соседнем кресле с похожей гитарой устроился Ильфорте, который играл длинное вступление, потихоньку усложняя музыкальный узор и тоже подпевая. Мелодия набирала обороты, голоса волшебников становились все тверже и громче, а потом музыка в один момент буквально взорвалась скрипкой, на которой играл Фьюри, стоящий за спинами волшебников. Он играл, закрыв глаза и улыбаясь каким-то своим мыслям, его пронзительная скрипка так и рвала душу, вторя усилившимся голосам Заэля и Ильфорте.
Песня была волнообразной, со спокойными куплетами и взрывными припевами, она то затихала, то вновь взрывалась музыкой и голосами. Мелодия лилась и лилась, а потом медленно стала сходить на нет, и под конец песни Заэль уже чуть ли не шептал, доигрывая последние аккорды.
Когда волшебники доиграли, на лужайке воцарилась приятная такая тишина, нарушаемая только стрекотанием кузнечиков, журчанием воды, звонким смехом детей в отдалении на заднем дворике, хохотом Тео, развлекающего ребятню… В общем, да – много чем нарушаемым, но за самим праздничным столом на некоторое время воцарилась тишина. Не угнетающая, а уютная такая, душевная… домашняя, можно сказать. Говорить не хотелось, потому что слова казались лишними. Потому что исполненная пронзительная песня передала настроение двух теперь уже закадычных друзей намного лучше, чем это могли бы сделать любые слова.
– Хорошо-то как, – выдохнул Морис, озвучив всеобщее настроение.
Действительно – было просто хорошо, и умиротворяющее настроение, казалось, пропитало весь воздух вокруг. Хотелось просто немного помолчать, сохраняя послевкусие момента.
Глава 10. Нашел
Не могу сказать, что мы с Заэлем сразу после этого стали друзьями. Вовсе нет. Пусть он и учил меня играть на гитаре, и я много сил стал тратить на освоение этого навыка, но при этом продолжал точить на Заэля зуб. Правда теперь делал это тихо, молча, сам с собой. И стычек между нами больше не было.
Скажем так… Между нами воцарился худой мир. Пожалуй, можно сказать, что это был затянувшийся переходный период между стадией "ненавистные враги" и "лучшие друзья". Но надо понимать, что из стадии «враги» дружбу моментально не выстроить, нужно время. Иногда – длительное время. Как в нашем случае.
А в один день Заэль выбесил меня до чертиков просто… Потому что он всё-таки прокрался в одиночку в лаборатории Ароны в попытке найти и забрать "душу Сиринити", вернее некий артефакт, куда ее душа спрятана – так говорил Заэль. В общем, он таки пробрался в эту некую лабораторию.
И ожидаемо попал в плен.
Я был в бешенстве, когда стало понятно, что Заэль попался Ароне, и та уверенно держит его где-то в своих подвалах. Как, опять? Этого безмозглого падшего ангела жизнь вообще ничему не учит, что ли?!
Вдвойне в бешенстве я был от того, что твердо знал: жизнь Заэлю надо сохранить любой ценой. Только благодаря ему когда-то в будущем будет свержена Арона, но этот день еще не наступил. Поэтому пришлось вновь приходить на выручку Первому Арма, хотя я ругался, как вшивый гхарман и мечтал собственноручно придушить Заэля, когда мы его найдем. И, кажется, Рилэй всерьез опасался, что я в самом деле так сделаю. Наверное, физиономия у меня тогда была озверевшая.
Осада на ту лабораторию была стремительная и жестокая. На этот раз мы были подготовлены лучше, так как за прошедшее время успели многое узнать о темной армии и научились лучше с ними бороться. К тому же, меня вел вперед лютый гнев и жажда мести. Помноженное на абсолютное безразличие к своей жизни такое настроение дало убойный эффект, и всех прихвостней Ароны я раскидывал с таким остервенением, что Рилэй потом даже отдельно отметил мою чистую и четкую работу, с особым таким восхищением. Впрочем, плевать мне было на его восхищение. Такие вещи меня более не интересовали в принципе.
В тот раз никто из наших не погиб. Да, многие получили серьезные ранения, и несколько фортеминов потом восстанавливали аж в течение года, но всё-таки жизни они сохранили – а это самое главное.
Как сейчас помню тот момент, когда увидел Заэля, подвешенного на цепях в одном из подвалов. С первого взгляда можно было подумать, что с ним все в порядке – никаких физических увечий на нем не было. Однако выяснилось, что пытали его не внешне, а изнутри. Позже, когда мы доставили Заэля в лечебницу Армариллис, я был в шоке, осознав, насколько много различных зелий, ядов и сывороток вкололи в Заэля за то время, пока он был в плену у Ароны. Он был буквально нашпигован всевозможными сыворотками, над ним проводили бесчеловечные эксперименты, проверяя воздействие той или иной дряни на организм фортемина. И даже думать не хочу о том, каково Заэлю было всё это пережить.
Впрочем, я тогда не жалел Заэля. Я на него дико злился за то, что он ни черта не делает выводов и вновь полез туда, где его с распростертыми объятиями ждала Арона.
Когда я тащил на себе еле живого Заэля в лечебницу Армариллиса, он пытался мне что-то объяснить, но я никак не мог разобрать, что он говорит.
– Я… нашел, – бормотал он еле слышно. – Забрал…
– Что ты там бормочешь? – зло спросил я, чуть ли не швыряя Заэля на больничную койку.
Тот со стоном прикрыл глаза, любое движение, любое усилие ему тогда давалось с дикой болью. Но даже через боль он все равно пытался что-то говорить:
– Спрятал… Нашел…
– Лучше бы ты мозги свои нашел, – процедил я сквозь зубы.
И пулей вылетел из лечебницы, опасаясь прибить все-таки Первого Арма, если задержусь около него еще хоть на минуту.
Тогда я не придал значения этим разговорам и словам Заэля про то, что он что-то там нашел и спрятал. Тогда я просто рвал и метал и умчался прочь, чтобы не натворить дел, о которых потом пожалею.
Заэль… он был очень плох, в плену Ароны ему досталось так, как не доставалось никому и никогда из наших, пожалуй. Наши лекари трудились изо всех сил, а наши лекари – это мощь, скажу я вам, очень серьезные маги. Во всем Форланде таких не сыскать.
Но даже лучшие лекари разводили руками, столкнувшись с некоторыми необратимыми изменениями в организме Заэля, на которого критично повлияли некоторые разработки сывороток лаборантов Ароны.
В том числе у Заэля изменился состав всех, хм, жидкостей в организме. Первую неделю у него даже слюна была ядовитой, мы обнаружили это случайно и чудом избежали жертв.
Особенно изменилась, хм… Его мужская секреция. После всех этих расчудесных манипуляций Ароны над Заэлем его организм приобрёл весьма пикантную особенность, в связи с которой, если говорить кратко, он стал зависим физически от близости с женщинами[9].
Знаете, вот как вампиры вынуждены кровь пить для своего существования, так Заэль отныне был вынужден «пить» эмоции женщин во время интимной близости, назовем это так. Произошло это в связи с конфликтом его магического дара – умения управлять некоторыми чужими эмоциями – с введенными в него многочисленными препаратами. Полагаю, что Арона пыталась сделать как-то этот магический дар Заэля управляемым извне, но процесс не был доведен до конца, поэтому получилось что получилось… При этом Заэль мог находиться с одной женщиной только одну ночь – одну ночь любая женщина могла выдержать, скажем так, неминуемую «токсичность» Заэля, эту токсичность не могло сдержать ничто, никакие контрацептивы не работали, ничего. Но вот вторую ночь не могла пережить ни одна девушка – уровень токсикации был мгновенно зашкаливающий… и быстро вел к летальному исходу.
Этот нюанс мы тоже обнаружили случайно… Но, увы, на этот раз без жертв не обошлось. И одна наша коллега из числа лекарей попала под бесконтрольные чары Заэля… дважды.
Мэри была начинающей, но подающей большие надежды целительницей, всегда была на хорошем счету в Армариллисе. Ее привлекал Заэль… Да он много кого привлекал, что уж там. Ему не составляло никакого труда соблазнить любую девушку, с которой он хотел бы развлечься. Ну вот он и соблазнил… Свои эмоции он при этом контролировать не мог, потому что просто логично следовал своим потребностям… Просто делал то, что было необходимо для его выживания. Ну и о возможном летальном исходе он знать тогда не знал и был глубоко потрясен обернувшейся трагедией.
После второй ночи с Заэлем Мэри умерла очень быстро, и десяти минут не прошло. Никакие имеющиеся противоядия не помогли, да и не изобрели мы в итоге никакого антидота. Мы перепробовали потом тысячи вариантов противоядий, но все без толку… Ничего не работало.
Уж не знаю, нарочно Арона проводила подобный эксперимент по изменению состава крови и секреции Заэля, или нет, но факт остается фактом. Довольно жестокая издевка судьбы: вынужденно постоянно искать себе новые пассии, но не иметь возможности просто быть с каким-то одним человеком. Притом Заэль никогда не переставал работать над поисками своей демонической второй половинки, которой он некогда продал душу… Так себе положение вещей.
Фактически для Заэля это означало табу на любовь, ведь он не мог себе позволить быть с каким-то одним милым сердцу человеком, а был вынужден отныне постоянно менять девушек… В связи с этим мною также была разработана сыворотка, которая при надобности заглушала в Заэле все романтичные порывы. Разработанный состав просто на корню убивал всю проклюнувшуюся романтику в Заэле, купировал вообще все эмоции. Просто чтобы… Ну, чтобы он не мучился, да. Чтобы он не испытывал эмоций, от которых ему будет тошно, плохо. Ведь он оставался Первым Арма, сильнейшим воином в академии Армариллис. Воином, на которого Рилэй – да и я тоже – делал очень большие ставки в войне с Ароной. Воином, который должен всегда быть в строю. Ходячей машиной для убийства, которая не имела права на слабости. Эдаким послушным бесчувственным роботом, да…
Новость о погибшей Мэри потрясла Армариллис, и Заэля на время заперли в карцере, где он провел в итоге аж несколько недель. Наверное, на памяти Армариллиса это был единственный такой случай, когда фортемина запирали там столь надолго… Там вышедшие из-под контроля чары Заэля не распространялись за пределы карцера и не могли никому навредить. Ну, хотя бы вне карцера навредить не могли. А что касается самого карцера и лечения Заэля… ох, тут все оказалось очень сложно.
После этого случая с погибшей Мэри все наши лекари разом отказались работать с Заэлем.
– Что хотите со мной делайте, Наставник, а я к нему в палату больше не зайду, – категорично сказала Элеонора, главная наша целительница, у которой Мэри была подопечной.
Ее можно было понять. Она, как и остальные, очень боялась случайно повторить судьбу погибшей коллеги. Еще и, как назло, у нас в ту пору среди главных лекарей были сплошь женщины… Так что лечить Заэля вызвался я.
Да хрена с два он так просто сдохнет, я не дам!! Мне, черт побери, нужен был живой Заэль, чтобы однажды он помог раз и навсегда свергнуть Арону. Для меня это было делом принципа. Делом всей жизни, если можно так сказать. И я был намерен любой ценой добиться успеха. Да хрена с два он так просто сдохнет, я не дам!! Во всяком случае – не дам раньше того срока, пока он не поможет мне отомстить Ароне и уничтожить всё, что она создала. А потом самолично прикопаю его где-нибудь, ага.
В ту пору я надолго отошел от других дел Армариллиса. Меня не дергали, зазывая на зачистку разных территорий от нечисти, даже на серьезные стычки с темными магами Ароны не требовали явиться. Потому что передо мной поставили только одну, но очень важную задачу – поставить на ноги Заэля, любыми способами. Я стал своего рода его персональным лекарем. Проводил с Заэлем много, очень много времени… Постоянно колдовал над ним, пробовал разные магические ритуалы, зелья, сканировал его ауру после каждого вмешательства в ее магическую структуру и подробно записывал малейшие изменения. Я много работал, очень уставал… Днями и ночами занимался лекарскими разработками. Прихвостни Ароны смогли – а я что, хуже, что ли? Нет, ну-у-у, да, хуже, конечно, потому что дара целителя у меня нет и никогда не было. Зато у меня были мозги, твердое желание справиться с поставленной задачей и целый штат наших целителей, которые плясали под мою дудку и исполняли все мои поручения, любые капризы.
Я многого не понимал в целительстве, но пришлось начать разбираться в различных нюансах в ускоренном режиме, благо в моем распоряжении была вся богатая библиотека Армариллиса и верховные целители, которые передавали мне свои знания. Я многого не умел, но пришлось научиться, оттачивая целительские навыки в кратчайшие сроки, – я справился и с этой задачей. Я вообще тогда понял, что могу справиться с абсолютно любой задачей, если действительно хочу ее достичь. Я очень упертый и упоротый, да.
Под моим руководством… можно сказать – под моим наставничеством наши лекари в итоге разработали несколько сывороток специально для Заэля. Ни для кого больше эти снадобья не подходили и не могли никого ни от чего вылечить, но самого Заэля действительно подняли на ноги – факт. Такой вот индивидуальный подход получился. Магию Заэля, наконец, смогли взять под контроль, и я еще своеобразным способом зациклил ее на специальном перстне-артефакте, который самолично изготовил для Заэля. Перстень этот, с большим таким полупрозрачным камнем, менял свой цвет в зависимости от состояния Заэля. Сейчас этого перстня больше нет за его ненадобностью, а раньше он много лет служил своеобразным индикатором состояния Заэля и помогал регулировать это магию, сдерживать его магический дар в определенных рамках. Так что несколько недель спустя Заэль вернулся в наш строй. Еще не бодрым воином, но уже вполне себе в адекватном работоспособном состоянии.
В общем, я сделал все для того, чтобы Заэль оставался в строю Армариллиса. Буквально выходил его, даже с ложечки кормил какое-то время. Ну чего вы ржете? Я уже тогда практиковался в кормлении «детей», хаха!..
Ладно, а если серьезно, то да, какое-то время я полностью обеспечивал жизнедеятельность Заэля. Временно отошел вообще от всех дел Армариллиса, потому что у меня на тот момент было только одно дело – поставить Заэля на ноги. Кроме меня этого никто сделать не мог.
По идее, я должен был быть счастливым, когда понял, в насколько плачевном состоянии находился Заэль, и как он зависит от успеха моих действий. Он был на грани жизни и смерти, и ему было по-настоящему хреново.
Но счастлив я почему-то не был. И ни злорадства, ни облегчения, ни отомщения не испытывал.
Вместо ожидаемого злорадства я испытывал только злость – на Заэля. За то, что он бездумно полез в это гребаное логово, где попался в ловушку Ароны. За то, что мне снова пришлось вместе с другими фортеминами вытаскивать его из этого адского пекла. За то что я вынужден был возиться с ним сейчас. За то что… Ай, список я мог продолжать очень долго.
– Зачем ты помогаешь мне? – однажды ни с того ни с сего спросил меня Заэль, когда я вырисовывал на нем определённые магические руны для стабилизации магических потоков. – Ты ведь меня ненавидишь…
– А может, я хочу, чтобы ты всю жизнь мучился, – криво усмехнулся я, вкалывая в него очередную экспериментальную сыворотку. – Твоя жизнь больше никогда не будет прежней. Твоя кровь, твоя секреция отравлена так, что восстановить ее полностью не представляется возможным, это невозвратный процесс. Ты больше никогда не сможешь быть с какой-то девушкой по любви. Максимум что тебе светит до конца твоей бесконечно долгой жизни – таскать разных девок в койку, причем ни с одной из них тебе нельзя проводить больше одной ночи. Но я тебя подниму на ноги, скоро ты выйдешь из карцера. Так что ты будешь жить. Долго, но несчастливо. С каждым днем, с каждым годом все больше погружаясь в свое одиночество. Ты будешь медленно гореть изнутри. Весь такой нужный всем как первоклассный воин, но никому не нужный как человек. О такой славе ты мечтал, а, Первый Арма? Наслаждайся своей жизнью. И постарайся подыхать от одиночества как можно дольше. Я буду наслаждаться твоими мучениями в первых рядах.
Я нарочно разжигал в себе злость, которая была для меня единственным защитным блоком от агрессивной эмоциональной атаки Заэля.
А еще я был долбанным Пророком, который не просто от балды наговорил гадостей – я ведь точно знал, что все так и будет, как я описал. Знал, что пройдет время, и Заэль будет подыхать от одиночества, и в этом я действительно оказался абсолютно прав.
Вот только я ошибся в том, что я буду этим наслаждаться. Душевные муки Заэля не приносили мне никакой радости… Ни малейшего удовольствия и даже намека на нее. Более того: в его пустых глазах я видел свое отражение – такое же пустое и безликое. Такое же потерянное в жизни и не видящее смысла в этой самой жизни.
Видел я перед собой только задачи: уничтожать демонов, пытаться вычислить координаты того пространства, где прячется злобная волшебница Арона, которая в ту пору продолжала набирать обороты и собрала вокруг себя уже целую армию демонических тварей.
Я… Я был самым настоящим роботом в ту пору.
Мы оба – были роботами. Пустыми оболочками, которые просто послушно выполняли свои функции. Идеальные солдаты, черт побери.