Рина виновато хлопнула глазками.
– Но она была такая неприметная. Другие бутылки украшены золотом и серебром, настоящими алмазами и ручной резьбой по металлу. Я думала, что чешуя змеи самое дешёвое из всего этого.
– Крошка, – просмеявшись, Крис сел рядом с ней. Рина подтянула ноги. – Это не просто чешуя змеи. Это кусочек кожи голубоглазой змеи-альбиноса. Они вымерли, как ты знаешь. Кстати, ты ведь не выбросила его?
Рина в испуге оглядела стол, но успокоилась, увидев гребень лежащим рядом с пробкой.
– Что ж, придётся делать так, как мы делали в подростковом возрасте, выпив алкоголь взрослых.
– Это как же? – спросил Крис и лукаво посмотрел на девушку.
– Налить в бутылку любое другое вино, закрыть пробкой и положить, где лежало.
Крис вновь засмеялся. «Отлично», – решила Рина. Теперь у неё появился собеседник.
– Ладно, думаю, ты можешь признаться Дартеру. Он ничего тебе за это не сделает.
– А ты хочешь попробовать?
Рина встала и взяла с комода бокал для Криса. Он слегка задумался.
– А знаешь, почему бы и нет?
Рина налила в его бокал вино, Крис отхлебнул большой глоток и произнёс:
– Гадость. Тоже мне богатство. Вина из Лангрии гораздо лучше.
– А мне нравится. Очень необычный вкус.
– О чём я тебе и говорю. Разве это вкус вина? Это вкус чего угодно, но только не вина.
Так они пили и бросались фразами, обсуждая разные сорта вин и прочий алкоголь. Крис оказался довольно приятным собеседником, который умел шутить.
– Как ты устроился к графу? – спросила его Рина. – Ты вроде обычный человек. То есть, без силы. Мне казалось, все стюарты тут носители магии.
– Совершенно верно, я самый простой парень. Не считая того, что я чемпион Лангрии по пятиборью.
– Ого… Я не слежу за новостями спорта.
– Конечно, иначе бы ты меня узнала. К сожалению, мне не удавалось выигрывать чемпионат Сведённых Королевств. Ну, знаешь, куда съезжаются чемпионы с других Королевств. Так что моя спортивная карьера, можно сказать, подходила к концу. Мне оставалось либо самодовольно строить из себя чемпиона одного Королевства, в ожидании, пока меня не сменит кто-то из нового поколения, либо идти преподавать и готовить других чемпионов.
– Но ты выбрал работу на Виктора?
– Он связался со мной. Предложил пост и огромную зарплату. Я решил, что этот вариант устраивает меня больше всего. Дартер такой. Выбирает себе всё самое лучшее, понимаешь?
Рина внутри ликовала. Неужели он и её имеет в виду? А Крис вдруг стал внимательно разглядывать её, словно сейчас, после своих же слов, увидел Рину в другом свете. Граф действительно выбирает себе лучших, и вот сидит она – лучшая из Академии, идеальная фигура, небесно-голубой хрусталь глаз, копна густых каштановых волос, струящихся до поясницы. Крис невольно улыбнулся.
– Почему ты улыбаешься? – спросила Рина и сама улыбнулась.
– Кажется, это вино очень крепкое, крошка.
Они засмеялись.
– А что, может, в карты сыграем? – предложила девушка, продолжая смеяться.
– В дурака на раздевание, – хохотнул Крис.
– Крис, ты только что проиграл в дурака. А знаешь почему? Потому что ты настоящий дурак, – Рина хотела звучать строго, но никак не могла перестать смеяться.
– И не говори, Рина. Я просто дурак, что избегал тебя.
– Ну тебе же запретили, так?
– Ещё как запретили. Даже угрожали.
– Что? – Рина удивилась. Крис понял, что сказал лишнее.
– Образно, конечно же. Знаешь, как обычно парни говорят друг другу что-то вроде «голову тебе оторву, если притронешься к ней». Но никто никому ничего не отрывает.
– Да, не отрывает… – повторила за ним Рина, и в памяти вдруг всплыли головы Ингвара и Гарри, страшный сон, который уже почти забылся.
– Эй, ты чего? Я что-то не то сказал?
– Нет-нет, просто я всё думаю… Меня тут все избегают. Теперь даже Виктор.
– Его можно понять.
– Что ты имеешь в виду?
– У него много работы. Особенно перед выборами. Его сильно волнует это событие.
– Но почему? Ведь Президент один, а выборы лишь формальность.
– Много ты знаешь, крошка.
– Нет, не знаю. Скажи мне.
Крис замолчал. Он вдруг перестал улыбаться и, Рине даже показалось, что Крис злится. Она не понимала, почему.
– Крис, что происходит?
Крис собирался что-то сказать, но тут раздался голос графа.
– Да, что тут у вас происходит?
Виктор вернулся неожиданно, как и всегда. От его взгляда – пронзительного и обжигающе злого – Рина вдруг почувствовала себя виноватой. И вовсе не из-за взятой без спроса бутылки, но из-за того, что сидит тут, с Крисом, словно бы изменяя графу.
– Виктор, извини, мы…
– Нет, что вы, продолжайте, – голос его звучал спокойно, но Рина видела, как налились кроваво-чёрным янтарём глаза графа. Он был в бешенстве.
– Виктор, прошу прощения, – Крис встал с дивана и склонил голову перед графом. Но Виктор даже не посмотрел на него.
– Виктор, мне не стоило… Извини, – мямлила Рина.
Повисла тишина. Виктор смотрел на Рину, а та, не выдержав его взгляд, опустила глаза и тоже склонила голову. Граф тяжело вздохнул и вышел, так ничего и не сказав. Рина вздрогнула, услышав, с какой силой захлопнулась дверь его кабинета. Крис выдохнул.
– Да уж, крошка. Засиделись мы. Иди, я всё уберу.
Рина молча встала и прошла к выходу. Обернувшись вдруг, она сказала Крису:
– Как странно, что нам нужно извиняться за простые человеческие вещи.
Крис посмотрел на неё рассеянно и ответил:
– Дартер не знает, что такое простые человеческие вещи.
Рина нахмурилась и ушла в свою комнату. Она подавила в себе желание зайти в кабинет графа и снова извиниться, попытавшись как-то объясниться перед Виктором. Нет, решила она, ей не в чем себя винить.
Он пришёл во сне. Тёрся об Рину щетинистой щекой, колол шею, щёки и губы, спускаясь к груди и поднимаясь обратно. Рина вновь не могла пошевелиться. Ей казалось, что он говорит ей: «Ты моя, только моя, моя Рина», но слова доносились едва слышимым шёпотом. А за плечами графа то и дело возникали изумрудные глаза Ингвара, и его полный злобы взгляд повис над Риной.
Весь следующий день Крис выгребал навоз из денников в конюшне. Так Виктор наказал его за то, что тот осмелился приблизиться к девушке, несмотря на прямой запрет. Крис махал граблями, разбрасывая навоз в сторону и пугая коней. Его переполнял гнев, и злился он и на себя, и на графа, и даже на Рину, которая поневоле стала пешкой в чужих руках.
– Скорее бы это всё закончилось, – цедил сквозь зубы Крис. – Скорее бы.
Анор вошёл в конюшню вместе со Стивом, другим стюартом. Они закончили готовить ужин. Мужчины посмеивались над своими новыми ролями, но каждый в этом доме играл в одном большом спектакле, что затеял граф. И каждый ждал финала пьесы.
Времени оставалось всё меньше, а Крис с ужасом замечал за собой, что стал слишком часто думать о голубоглазой красавице с пышной копной волос, что звонко смеялась, остроумно шутила и стойко переносила всё, что случилось за последние несколько недель. И это пугало его.
– Ну что, коневод, за всеми убрал дерьмо? – хмыкнул Анор, чуть толкнув друга в плечо.
– А ты, кухарка, всех накормил?
– Заканчивай. Сегодня праздник, если ты забыл. Мы сможем хорошенько повеселиться.
– Первый день волчьего адвента, – Крис замер с граблями в руках. – Надо же, я и забыл…
– Конечно забыл, ты только и делаешь, что думаешь о зубрилке, – хмыкнул Анор. – Но я тебя понимаю. Скорее бы Волчья Луна…
Две недели. Осталось две недели – подумал Крис и вновь удивился той непонятной волне страха, что появилась в его душе. Кажется, он боялся за девушку, что появилась в их доме и нарушила его покой.
10
Машина Виктора приземлилась у огромной чёрной решётки, что перегораживала подъезд к Резиденции Президента. Президент был консерваторам, и это отражалось во всём – даже в его доме не было парковки на крыше для авто, а во двор нужно было въезжать по старинке, останавливаться у входа, отдавать ключи слуге, чтобы тот припарковал машину на подземной парковке. А слуги президента носили форму с фартуками и белыми перчатками.
«Какая пошлость», – думал Виктор, глядя на девушек в передниках и с собранными в пучки волосами. Он специально приказал своим стюартам носить чёрный кэжуал, мартинсы и рэй бэны.
Дверь перед графом услужливо открыли, машину припарковали, а стюартов предусмотрительно оставили за территорией особняка. Президент предпочитал индивидуальные аудиенции.
Граф прошёл по пустынному холлу, поднялся на второй этаж по широкой мраморной лестнице, по бокам которой свисали нити чёрных кристаллов – магнитов для силы. Они концентрировали магию за счёт воздействия электрически заряженных частиц, содержащихся внутри камней. Нити заметно раскачивались при шагах графа – носителя большой силы, каким он был. Воздух вокруг электризовался, графу становилось тяжелее дышать, однако он отличался выдержкой и прошагал наверх, не дрогнув.
Дверь в кабинет была открыта. Президент восседал в центре длинного белого стола. По углам его кабинета затаились телохранители и молча, сквозь чёрные очки, следили за движениями Виктора. Тот слегка склонил голову, глядя на правителя Сведённых Королевств.
Годы и власть тьмы изменили некогда статного блондина Президента до неузнаваемости. Его лицо покрывала сетка чёрных морщин и разливалась по всему телу, которое он скрывал за строгим костюмом и чёрными кожаными перчатками. Лысую голову испещряли чёрные борозды, а белки глаз были залиты – две маслины. Президент совладал с тьмой, но она пробиралась наружу, из самого его нутра, являя всем вокруг его суть. Виктор нервно сглотнул. Давно он не видел Президента таким. Давно он боялся, что сам станет таким.
– Виктор, рад видеть, – хрипло протянул президент. – Девушка у тебя?
– Да, сэр.
– Отлично. Первый день Адвента. Осталось две недели до Волчьей Луны. Я, как видишь, теряю форму. Да и ты бледен. Нам всем нужны силы.
– Так точно, сэр. Всё готово к ритуалу. Девушке некуда бежать. Я задобрил её семью.
– Прекрасно. Но надо ещё. Они ведь из Провинции под Лангрией? Нищенка, без рода и связей. Нищенское существование, никчёмная семья. Ни одного мужчины, некому заступиться. Да, судьба благоволит нам. Ты должен засыпать их деньгами по горло, чтобы заткнуть им рты. Как правило, таким людям подай горбушку хлеба, и они за неё уже рады будут избавиться от родных. Но я должен быть уверен в том, что они не заговорят, когда всё произойдёт.
– Они не заговорят, – повторил Виктор, и его кулаки безотчётливо сжались. Граф даже и не заметил этого, но это движение увидел президент.
– Виктор-Виктор… – медленно протянул президент. – Не разочаровывай меня, Виктор. Неужели ты привязался к девушке? Мы ведь не хотим, чтобы всё было, как в прошлый раз?
– Прошлого раза не повторится, сэр, – сказал Виктор, удивлённо разжимая руки.
– Это замечательно, Виктор, – Президент захрипел и закашлялся, один из телохранителей подал ему бокал с красной тягучей жидкостью. Президент отпил.
– Ты нашёл записи ритуала?
– Да, я нашёл. Всё сделаю в точности, как описывал Циммер.
– Прекрасно. Ты несказанно порадовал меня, мой друг. Я вышлю тебе вознаграждение, когда всё закончится. А теперь возвращайся. Завези по пути в дом деньги семье девушки, а затем хорошенько приглядывай за ней.
– Да, сэр.
Виктор поклонился на прощание и вышел. И когда шёл между нитями кристаллов, те развевались, словно от штормовых потоков. Виктор вновь удивился этому, и ещё – своим чувствам. Граф очень давно ничего не чувствовал, с того самого дня, когда лишился всей семьи разом. И теперь перемены внутри удивляли его. Он медленно прошёл у кристаллов, следя за перезвоном камней. «Отлично», – подумал про себя Виктор. Пускай Президент решит, что Виктор злится из-за девушки. Тогда он не поймёт, что готовит граф.
Граф Дартер вернулся в поместье к ужину. Рина застыла с вилкой в руках и выжидающе посмотрела на графа. Злится ли он за вчерашнее? Виктор безразлично поздоровался с ней и сел напротив. Из кухни вышел Анор и поставил перед ним блюдо. Граф взял в руки вилку и нож, и стал резать кусок мяса. Рина следила за ним не отрываясь, но мужчина молчал.
– Как дела? – осторожно спросила девушка.
– Нормально.
Граф не смотрел на неё, продолжая резать еду. Рине стало неловко.
– Виктор, ты ещё злишься?
– Злюсь? – спросил граф, не глядя на девушку.
– Да. Вчера ты был зол.
– Хм.
Граф посмотрел на Рину и положил кусок мяса в рот. Рина пыталась считать его настроение, но не понимала этого взгляда. Безразличный? Холодный? Странная смесь эмоций, намеренно отстранённый тон.
– Ты не приходишь в архив. Не говоришь со мной. А вчера…
– У меня полно дел.
Граф продолжил есть и с интересом уставился в свою тарелку. Рина подумала, что лучше бы граф снова не появлялся, чем вёл себя так. Она вздохнула и вышла из-за стола. Ей почему-то снова хотелось заплакать. Виктор ничего не сказал, когда она уходила.
Рина злилась от обиды. Она и не думала извиняться перед графом, не считала себя виноватой. Но сейчас ей казалось, что она должна извиниться, хотя и не понимала, за что. Ей хотелось вернуть его расположение, но она не знала, как.
– Нужно что-то придумать… – вздохнула Рина.
Она вдруг поняла, что даже несмотря на их многочисленные беседы в прошлом, она так и не узнала графа. Кто он на самом деле такой, что ему действительно нравится. Потому как она думала, что могла бы сделать для него, сказать или подарить, чтобы загладить вину, но ничего толкового в голову не приходило. С Алексом было иначе. Она точно знала, что яблочный пирог, чай с мятой и новый коллекционный набор солдатиков могли заставить Алекса забыть абсолютно все обиды. Так она и поступала обычно, когда Алекс обижался на то, что девушка, увлечённая учёбой, забывала ему писать. А что до графа – он не казался тем мужчиной, чьё сердце растопит пирог. Рина вообще не знала, что может растопить его сердце.
– Хотя… – хмыкнула Рина. – Где-то я читала, что по сути своей все мужчины одинаковые, отличаются лишь размеры кошельков и ещё кое-чего.
Дождавшись, когда граф уйдёт в свой кабинет, Рина прошла на кухню. Она ни разу не заходила сюда после своего кошмара. И сейчас чуть помедлила у входа. Но, конечно, это была самая обычная кухня, а не место преступления. Простая маленькая кухня, обычный гарнитур, плита, духовка и холодильник, встроенный в мебель. Никаких отрубленных голов или следов крови. Рина хмыкнула и смело зашла.
Пришлось покопаться, чтобы найти все ингредиенты. Шкафы и холодильник были забиты продуктами. Дома такого не было – закрутки стояли в погребе, а в холодильнике еда появлялась по мере необходимости. Зато сейчас она легко могла бы приготовить ужин из пяти блюд кухонь разных Королевств, если бы знала рецепты. Её всегда больше интересовали книжки и учёба, чем готовка.
Рина включила духовку, затем достала пять крупных спелых яблок из холодильника, счистила кожуру и принялась нарезать их тоненькими кружочками. Затем разбила в стакан три яйца, щедро засыпала их сахаром, добавила щепотку ванили, корицы и соли, и стала мешать вилкой. Наверняка она бы нашла и миксер, если бы дотянулась до всех ящиков, но решила не шуметь. Поле добавила муку, просеяв, и вмешала в яичную смесь. Кухню уже заполнили ароматы ванили и корицы, так что у Рины потекли слюнки. Она влила первый слой теста в миску для запекания, выложила яблоки спиралью, и залила миску доверху. На верхний слой Рина выложила ягоды черники и малины, которые нашла в морозильной камере, и вылила остатки теста. Убрала форму в духовку и стала ждать.
Пока пирог выпекался, она продолжила изучать шкафы. Девушка нашла сахарную пудру для посыпки и лепестки кокоса. Ими она решила украсить тарелку. Вдобавок к лепесткам, Рина обнаружила шоколадный сироп и завалявшееся в морозильнике мороженое.
Из духовки пахнула жаром. Рина накрыла пирог полотенцем, смочив его в воде, и оставила доходить. Так учила мама – если накрыть выпечку влажным полотенцем, тогда тесто будет мягким и насыщенным, без чёрствой корочки. Десять минут спустя она вынула пирог и отрезала кусочек. От теста шёл пар. Яблоки легли красивым узором, а ягоды малины и черники чуть окрасили верхушку соком в сине-красный цвет. Рина положила кусок пирога на кокосовые лепестки, полила струйками шоколадного сиропа, а сбоку уложила шарик ванильного мороженого.
– Если он после этого меня не простит, то я не знаю, что он за человек такой! – сказала Рина, удивляясь своим новоявленным кулинарным способностям. Пироги для Алекса она, конечно же, подавала более скромно.
Прежде чем преподнести блюдо, Рина подкрасила ресницы и губы, нанесла по капле розового масла на запястья и взъерошила волосы. «Для надёжности», – подумала она и поплыла к кабинету графа.
Виктор сидел за столом, уткнувшись в ноутбук. Рина тихонько постучала в дверь и вошла. Он безразлично посмотрел на девушку, а затем с удивлением – на тарелку с пирогом.
– Я тут пирог испекла, подумала, ты захочешь кусочек, – прощебетала Рина как ни в чём не бывало и подплыла к его столу.
Граф переставил ноутбук, и Рине показалось, что он поставил его на какую-то книгу. Мужчина тут же встал и закрыл собой стол.
– Давно не ел домашнюю выпечку.
– Конечно, твои стюарты прекрасно готовят. Но оставить нас без выпечки было упущением.
– И не говори, – протянул граф. В глазах его появились весёлые искорки, когда он посмотрел на девушку.
– Тогда скорее попробуй, – сказала Рина, отломила вилкой кусочек пирога и протянула графу. Мужчина ртом снял пирог с вилки и прожевал, прикрыв глаза от удовольствия.
– Это лучшее, что я ел в своей жизни, – протянул он.
– Рада слышать.
– Я хочу ещё.
Рина продолжила кормить графа, с радостью наблюдая, как меняется выражение его лица. Взгляд его всё больше теплел, Виктор всё больше становился похож на себя прежнего. Когда мужчина доел, Рина предложила добавку.
– С удовольствием, – сказал граф, поцеловав Рине руку.
Она чуть не взвизгнула от радости и побежала на кухню. Виктор хмыкнул и сел обратно в кресло, закинув руки за голову. На лице его расплылась улыбка.
Рина чуть не заорала от возмущения, когда увидела, как Крис за обе щёки уплетает пирог прямо из миски для выпекания. Стюарт успел разделаться с половиной и был готов проглотить остатки целиком, но девушка вовремя выхватила форму из его рук.
– Эй, я же не доел.
– Это не тебе! Я пекла его для Виктора.
– Ах, вот оно что, – Крис нахмурился. Опять Дартер. – Для него ещё хватит. И не надо так смотреть на меня, нечего печь такие вкусные пироги!
– На здоровье, – ответила Рина, унося порцию графу.
Крис тоскливо посмотрел ей вслед. Есть ему перехотелось.
Рина вернулась в кабинет графа, тот всё ещё сидел в кресле.
– Подойди.
Мужчина поманил рукой. Рина подошла, а граф забрал тарелку из её рук, поставил на стол, а девушку усадил к себе на колени.
– Виктор! – Рина залилась смехом, граф плотно прижал её к себе.
– Сколько в тебе ещё талантов, Рина? – граф зарылся лицом в её волосы и поцеловал в шею.
– Ты хотел пирог.
– Да, я его обязательно съем, – промычал граф, не отрываясь от шеи девушки. Рина прикрыла глаза и обняла руки графа, обвившие её талию.
– Ты же простил меня, да?
Граф чуть отстранился от девушки.
– Лучше не напоминай мне. Послушай, Рина, я ведь просил тебя не общаться с ними. Думаешь, мне нравится, когда мои просьбы не выполняют?
– Не думаю…
– Да. Не нравится. Мне сейчас снова нужно уехать, и я хочу, чтобы когда я вернулся домой, то увидел тебя, спящую в своей комнате, а не флиртующую с моими стюартами. Ты меня поняла?
– Но я не флиртовала с ним.
– Рина.
– Ладно, я поняла.
– Умница. Теперь иди.
Рина встала с колен графа и зашагала к выходу.
– Сладких снов, Рина.
Она молча кивнула ему и послушно направилась в свою комнату. Что ж, по крайней мере ей удалось вернуть его расположение. Почему только он всё время говорит с ней, как с ребёнком? И почему только она, взрослый человек, его слушает? Рина тяжело вздохнула. Поцелуи графа беспокоили её сейчас больше, чем другие вопросы.
Порыв ветра пригвоздил мокрые комки снега к стеклу автомобиля. Граф уехал один, без стюартов, и сейчас припарковал машину в нижнем квартале Лангрии на узкой тёмной улочке, обрамлённой кабаками и бедными кирпичными домами в два этажа. На улице царила темнота – жители не жгли ламп, экономя на электричестве, а уличных фонарей тут просто не было. Свет лился только из окна злачного заведения с вывеской «Большой стакан». Граф вышел из машины, поднял горло пальто, чтобы укрыть лицо и шею от мокрого снега, и поспешил ко входу. Он чуть поморщился, оглядывая кабак. Сегодня было немноголюдно, у бара расположились пара мужиков, уныло потягивающих дешёвое пиво лимонного цвета. За столом в центре развалилась шумная компания работяг, пьющих из одной бутылки водку. А в дальнем углу, под лестницей, ведущей на второй этаж, сидел мужчина, разительно отличавшийся от других гостей. Его элегантный костюм скрывало чёрное пальто в пол, волосы уложены гелем, сбриты по вискам. Мужчина поднёс стакан виски ко рту, но граф был уверен – он не выпил ни глотка. Граф сделал вид, что не заметил вульгарно одетую официантку, что таращилась на него во все глаза и намеренно задела грудью, когда проходила мимо, и направился прямо к мужчине за последним столом. Тот встал и пожал руку Дартера.
– Михаил, рад, что вы согласились встретиться.
– Я давно ждал нашей встречи, Виктор.
Граф удивлённо изогнул бровь, мужчины сели.
– Я хочу сказать, вы подаёте большие надежды, молодой человек. Нам надо было встретиться раньше.
Граф улыбнулся во все зубы. Слышать комплименты от такого человека, как Михаил, было крайне лестно.
– И потому я рад, что мы с вами сходимся во взглядах на происходящее, Виктор.
– Да, как раз о деле…
– Что вам принести? – Официантка наклонилась вперёд, вываливая перед графом грудь в глубоком декольте, и он отвлёкся, изучая ассортимент.
Было уже глубоко за полночь. Рина потёрла уставшие глаза и захлопнула дневник Циммера. Девушка почти не сомневалась в том, что тиран не только обладал силой, но ещё и что его сила была тёмной. Рина думала о том, что ей хочется найти упоминания и светлой силы и магов, обладающих ей. Как они выглядят? Что они делают? Какие должности занимают в правительстве? Хотя она читала Циммера, но понимания о тёмной силе у неё не прибавлялось. Всё, что она видела, – это безумие. Тьма, что поглощала разум, пробуждая в Циммере все самые сильные страхи и безумные желания.
Рина устало потянулась, встала с кресла и уже по привычке запустила руку под подушку, чтобы достать Ори. Рина поводила рукой, но медвежонка там не было. Она удивлённо подняла подушку, перетрясла одеяло, залезла под простыни – Ори словно испарился.
«Может, свалился под кровать?» – подумала девушка и стала двигать диван. Чихнула от пыли и полезла рукой в щель между стеной и кроватью. Затем сняла со стола лампу и вернулась к стене, освещая пол за кроватью. Она стала водить лучом по плинтусу в поисках Ори.
Вдруг что-то блеснуло в свете лампы. Рина пригляделась и подняла с пола предмет. Он был покрыт пылью и грязью. Рина слегка потёрла пальцем по металлу и разглядела – в руках у неё была серёжка. Золотая оправа и зелёный камень, что отблёскивал при попадании света лампы. Драгоценный камень на женском украшении.
Рина застыла, не понимая, как относиться к находке.
– Что это… Почему?
В голове всплыли слова Криса о девушке – или девушках? – работавших тут до Рины. Да, серёжка могла принадлежать одной из них. Она закатилась под диван, а девушка просто не стала искать. Это всё объясняло. Вот только почему сердце так тревожно забилось? И вновь интуиция почти кричала о том, что всё это не к добру. Но что может быть страшного в женской серёжке, найденной под диваном?
Не придумав ничего лучше, Рина бросила серёжку обратно. Она снова повела лампой, и, наконец, нашла Ори. Рина тут же достала мишку и задвинула кровать обратно, словно радуясь тому, что ей больше не придётся вновь искать что-то под темнотой неизвестности.
Рина погасила свет и легла под одеяло, переложив перед этим Ори в шкаф. Спать ей совсем не хотелось, и она просто лежала, глядя в потолок и пытаясь унять тревогу.
В дверь легонько постучали. Девушка встала с кровати и хотела было накинуть халат, но граф уже открыл дверь. Его глаза горели золотом в темноте. Рина увидела, как два золотых огня прошлись по её телу, обтянутому в шёлк сорочки, и прожгли от пяток до груди. Граф и не думал скрывать свой взгляд. Рина прервала его, набрасывая халат:
– Виктор! Ты вернулся. Так быстро.
– Да, Рина. Дела решились быстрее, чем я ожидал. Всё спокойно?
– Да.
Граф закрыл дверь за собой. Они остались в полной темноте, лишь глаза графа светились.
– Никак не могу привыкнуть к этому, – почти прошептала девушка. – Твои глаза. Это след силы в них.
– Да.
– Но ведь они не всегда так горят! От чего это зависит?
– Думаю, от мыслей. Иногда я могу совладать с силой, и она не так явно проявляет себя.
– Где-то я уже это слышала…
Рина подумала, что зря сказала это вслух. Конечно же, она прочла об этом в дневниках Циммера.
– У меня для тебя кое-что есть.
Виктор приблизился к ней. Рина замерла. Тревога всё ещё не отпускала девушку, и граф почуял её волнение.
– Я заезжал к тебе домой. Отвёз твоей семье деньги. Как и обещал.
– Что? – очнулась Рина.
– Премия. Ты ведь попросила её за свою работу.
– Виктор… Я не знаю, что сказать. Спасибо тебе.
Девушка с благодарностью посмотрела на графа. Она совсем не ожидала, что он не только выполнит её просьбу, но ещё и сделает это так быстро, и сам отвезёт деньги домой.
– Держи. Твоя мать передала письмо для тебя.
Тревога тут же прошла. Рина радостно посмотрела на конверт и медленно взяла его из рук графа. Она развернулась к лампе и зажгла свет, разворачивая письмо. Девушка тут же принялась читать:
«Риночка, я так рада, что у тебя всё хорошо. Мы благодарны графу, так ему и передай. Я купила часть лекарств. Бетти уже лучше. Она целует тебя и Ори. Невероятный граф Виктор прислал для нас лекаря. Он осмотрел Бетти и рассчитал дозу. Граф не взял с нас за это ни копейки! Ну разве бывают на свете люди, столь благородные душой, что наш граф? Вот и я думала, что не бывает… Кстати, Алекс часто заходит к нам, помогает мне по хозяйству, спрашивает о тебе. Мы все очень скучаем и ждём тебя! Возвращайся скорее. Мама».
Рина сглотнула подступившие слёзы. Она вдруг спохватилась, что не попрощалась с графом, но обернувшись, с удивлением обнаружила, что граф никуда не ушёл, а, напротив, склонился прямо над её плечом.
– Виктор, подсматривать чужие письма нехорошо, – хотела пошутить Рина, но это вышло как-то нервно.
– Кто такой Алекс?
Девушка моргнула от удивления.
– Алекс мой друг… Мы давно знаем друг друга.
– Между вами что-то есть?
– Почему ты спрашиваешь?
– Отвечай!
Графу в этот раз не удавалось скрывать злобу. Рина удивлялась переменам, которые происходили в нём так резко, что девушка не поспевала за его настроением. Она медленно ответила:
– Нет, между мной и Алексом ничего нет.
Граф смотрел на неё пристально. Глаза его вспыхнули янтарём, почти столь же жгучим, как в тот вечер, когда граф застал её с Крисом. Рина тут же вспомнила о снах, в которых она так же близко видела яркий свет глаз графа.
– Хорошо, – наконец сказал он. – А теперь отдыхай.
Рина медленно кивнула ему. Граф хотел было уйти, но вдруг взял руку Рины в свою, склонился над ней и поднёс ладонь девушки к губам. Он припал губами в недолгом поцелуе, затем притронулся кончиком носа, словно конь, просящей ласки, после отпустил руку девушки и вышел.
Рина тяжело вздохнула. Её тревожное, тягучее чувство вернулось и сияло всеми своими самыми тёмными оттенками.