3
Рина проснулась до будильника. Потянулась под тёплым одеялом, открыла глаза. В комнате стоял полумрак. Дождь тянулся всю ночь, так что к утру с хвойных лап ещё падали капли, а небо заволокло тучами. Рина глянула в окно, любуясь утренней серостью. Внутри было тепло от ночного сна, и, кажется, вчерашнего чая и беседы с графом. Рина пила ароматный травяной настой, а граф потягивал вино. Они болтали обо всём – о Лангрии, о современной политике, о книгах. Рина рассказывала ему о своей учёбе в Академии Знаний, а граф – о своей работе на посту дипломата, которую недавно оставил, взяв отпуск на неопределённое время. Они говорили так, будто знали друг друга всю жизнь. И Рине было так легко общаться с ним, будто он и не был никаким графом вовсе, а лишь простым парнем из Провинции, что живёт по соседству. Где-то в глубине Рина понимала, что так не бывает. Но не хотела об этом думать.
Девушка приняла душ, втёрла в кожу крем, смешанный с арома-маслами ванили и розы, надела джинсы, что высохли за ночь после дождя, и чёрную рубашку. Расчесала каштановую копну, раскинув по плечам, и вышла в коридор.
Рине казалось, что дом ещё спал. Пол седьмого утра. Тишина и полумрак утреннего дождевого неба. Рина выскользнула во двор, желая проведать коней. На улице заметно похолодало.
Двери конюшни были открыты. Видимо, кто-то из стюартов проведал лошадей после грозы. Она шагнула внутрь, в нос ударил сырой запах земли и сена. Кони дремали, когда Рина проходила мимо. Она подошла к Танатосу. Тот встретил её пристальным взглядом, коротко втянул воздух и выпустил пар из ноздрей. Рина открыла дверь денника, а конь послушно отступил назад, давая ей войти. Она положила ладонь на его щёку и осторожно погладила. Танатос смотрел на неё, не мигая.
– Привет, красавец.
Танатос ткнул мордой в её грудь, девушка засмеялась и стала трепать его гриву. Вдруг конь резко вскинул морду и устремил взгляд в бок. Рина обернулась, выглянула из денника и увидела, как в конюшню вошёл граф. На нём была простая белая рубашка с расстёгнутым воротом, чёрные штаны, волосы ещё влажные после душа. Граф улыбнулся девушке и подошёл к ним.
– Ты ему понравилась. – Негромко сказал Виктор и зашёл в денник.
– Доброе утро, – чуть смутилась Рина. – Я подумала, что все ещё спят. И вот решила проведать, как они…
– Ты можешь делать в моём доме всё, что хочешь, Рина, – ответил ей граф и положил руку на морду коня. Танатос замер под его касанием.
Рина не знала, как реагировать на его слова, и негромко протянула:
– Спасибо.
– Как ты спала? – граф посмотрел на неё, и его глаза уже не светились золотом, а лишь теплились орехово-медовым оттенком.
– Прекрасно. Этот травяной чай творит чудеса.
– Могу просить делать его тебе каждый вечер, – улыбнулся граф. – Ты ранняя пташка. Завтрак, кажется, ещё не готов. Но можем выпить кофе.
– С удовольствием, – улыбнулась Рина, и они направились в столовую.
Пока граф заваривал кофе, Рина думала о том, где же в доме находится архив, с которым ей предстояло работать. Кажется, те комнаты в коридоре, гостиная, столовая и кухня – вот и весь дом. А кроме конюшни и гаража Рина не заметила пристроек. И где же то огромное собрание документов, книг и газет, о которых значилось в вакансии? Неужели те два стеллажа в гостиной и были тем архивом, о котором писал граф?
После завтрака Рина узнала ответ. Граф поманил её за собой, открывая дверь в конце столовой. Она располагалась по левую сторону, и за ней скрывался небольшой чуланчик с хозяйственными принадлежностями. Граф повернулся к Рине и сказал:
– Ты так хотела увидеть архив. Добро пожаловать.
Это что, шутка? Но граф и не думал шутить. Он нажал на кнопку сбоку, и пол чуланчика исчез, а вместо него появилась лестница, ведущая глубоко вниз.
– Ого… – прошептала Рина.
Граф пропустил девушку вперёд. Ступени выглядели новыми и удобными, без сколов и трещин, а снизу не пахнуло ни сыростью ни плесенью, как это бывает при спуске в подвал. Хотя внизу всё же оказался… Нет, не подвал. Целый бункер, герметичный, вполне современный, представляющий собою архив. Стеллажи, заполненные бумагами, книгами, папками, многотомными собраниями простилались вперёд на несколько метров. Неяркий тёплый свет заполнял помещение, а над каждым из стеллажей висела отдельная лампа точечного света. Вот где хранились истинные драгоценности Лангрии. Рина восхищённо оглядывала архив, который казался в размере даже больше самого дома графа.
– Вот это да! Это же национальное достояние! Да здесь книг больше, чем в библиотеке Академии Знаний…
– А я ошибался, думая, что самое сильное впечатление на тебя произвели я и Танатос. Надо же, сколько восторга в глазах…
Рина даже не услышала, что сказал Виктор. Она осторожно двинулась к стеллажам, желая познакомиться. Граф собрал коллекцию всех времён и народов. Здесь были фолианты, что стояли дороже её дома в Провинции. Были имена писателей всех эпох. Были секретные архивные документы, о которых Рина только слышала на уроках истории, но не могла получить доступ к ним, согласно местным законам. Были личные дневники исторических деятелей, и Рина не сомневалась – то были оригиналы. Она ходила, читала, смотрела, но боялась притронуться к книгам. Виктор дал девушке время осмотреться, а потом сказал:
– Сейчас тут царит хаос. Твоя задача выстроить систему, присвоить номера, заново распределить книги по стеллажам и внести всё в электронную таблицу. Ноутбук здесь. Я, конечно, буду помогать тебе. Работы, как и значилось в вакансии, – много.
Рина перевела на графа затуманенный взгляд. Девушка находилась под огромным впечатлением:
– Но откуда это всё у тебя? Ведь это же… Вот дневник Рифиуса третьего. Но ведь все его записи сгорели во время пожара в 1564! А это же… Это ведь тетради Джона Райджера, первый черновик его романа «Пустоты»… Но Райджер уничтожил его! Так откуда?…
– Рукописи не горят, Рина. И потом, я ведь говорил, что у меня большие связи и большой капитал. Я могу получить весь мир. И выбрал книги.
– Это просто невероятно, – шептала Рина, не веря, с чем ей предстоит работать. Не веря своему счастью. – Я могла бы жить тут и заниматься этим сутки напролёт!
– Это значит, я не ошибся в выборе архивариуса. Именно это мне и нужно, – улыбнулся граф. – Ну что, приступим?
Рина вместе с графом, надев перчатки, разбирали стеллажи, составляли классификацию и рубрикатор, раскладывали, собирали, отодвигали книги. Снова ставили, вносили пометки в компьютер. Рина постоянно отвлекалась на авторов, названия и содержание. И поражалась вновь и вновь, видя очередной редкий экземпляр. Граф с лёгкой улыбкой наблюдал за горящими глазами девушки и позволял ей не торопиться, листать, что-то читать, мечтательно вздыхать и браться за следующую книгу.
– Обычно девушки смотрят так на косметику. Или платья, – не выдержав, хмыкнул граф.
– Ну а это ты как раздобыл?? – пропустила Рина его комментарий.
В руках у неё была автобиография Циммера, одного из самых кровожадных политиков в истории Сведённых Королевств. Почти триста лет назад он устроил настоящую резню, уничтожая всех, кто владел магическими способностями. Его псы – наёмники-убицы – вынюхивали следы силы и вырезали всех – от стариков до младенцев. Циммер считал, что маги способны совершить переворот. Боялся их и обвинял в сговоре с нечистой силой.
След той резни тянется и по сей день. В королевстве практически не осталось людей, как граф Дартер, рождённых с даром, будь то светлый или тёмный. Большинство такие, как Рина – потомки магов, которые получили в наследство лишь повышенную чувствительность, депрессивные эпизоды – следы от поцелуя тёмных сил, череду внутриличностных конфликтов вследствие утраты той части души, где теплилась магия, и проблемы с серотонином. Единицы людей, рождённых с силой, составляли королевскую элиту. Президент входил в их число. И граф, по всей видимости, тоже, только вот Рина не могла понять, в чём заключался его дар. Циммер уничтожил и сведения, где были приведены изучения силы и характеристики способностей. Циммер в автобиографии, слогом почти невменяемого человека, описал причины и мотивы геноцида. Книга была запрещена к чтению и распространению. А у графа стоял её оригинал.
– Я не добыл её, – ответил граф. – Она перешла мне по наследству.
Кажется, у Рины был ужасно красноречивый взгляд, потому как граф громко рассмеялся.
– Это не то, что ты думаешь. Один из приближённых Циммера – мой далёкий предок. Он успел сохранить архивы тирана в тот момент, когда за Циммером пришли повстанцы. Он не мог позволить уничтожить архив, ведь это – история. В общем, любовь к книгам у нас семейное.
Рина заглянула в текст. Она не видела даже отрывков в учебниках, только сухие пересказы историков и биографов. И вот он перед ней – поток сознания жестокого тирана, оправдывающего свои преступления высшей целью сделать общество лучше. Рина читала, не погружаясь, стараясь смотреть отстранённым взглядом историка. Получалось всё сложнее, и девушка захлопнула книгу.
На одной из полок Рине попался очень необычный экземпляр – меньше по размеру, чем другие книги, а корешок – шире. Но когда девушка достала его, то поняла, что это вовсе не книга, а небольшой ящичек, по всей видимости закрывающийся на ключ, хотя замка Рина не увидела, кроме одного крошечного отверстия сбоку. Рина потрясла его и спросила, что с ним делать. Граф взял из её рук ящик и убрал под один из стеллажей:
– Видимо, случайно поставил.
К вечеру граф и Рина создали классификацию с разделами и подразделами. Документы, дневники в двух стеллажах, исторические справки в трёх, литература по истории, философии, законам Королевства – следующие. Трактаты и учения дальше. За ними бесконечное множество коллекционных изданий художественной литературы. И так далее. Вышло около двадцати разделов.
– Вот это да, – подытожила девушка и потянулась.
Граф удивлённо воскликнул:
– Рина, прости! Уже десять вечера. Я привык много работать, но совсем забыл, что тебе нужно больше отдыха…
– Сколько? – Рина, не веря, уставилась на часы. – А я и не заметила. И, кстати, я тоже привыкла много работать.
– Всё, есть и спать, – скомандовал граф и вывел девушку из архива.
Рина упиралась, желая ещё посмотреть книги, но граф приказал ей отдыхать.
– Завтра продолжим. Впереди много времени, успеешь.
Быстро поужинав, Рина направилась в комнату. Только после еды она почувствовала, как валиться с ног от усталости. Наспех приняв душ, девушка провалилась в сон.
Граф стоял напротив. Фигуру его скрывали клубы чёрного тумана, но Рина чувствовала, – это он. Золотые глаза светились в темноте и смотрели на девушку хищно. Рине было не по себе от этого взгляда. Она хотела что-то сказать, но граф исчез. А после – девушка спала до утра, и ничто не беспокоило её сон.
4
Постепенно Рина осваивалась в доме графа. Первые дни она проводила, не отрываясь от работы. Переносила книги, вносила данные, расставляла на полках, стирала пыль, подклеивала старые корешки, надевала новые обложки поверх обветшалых. Работа её замедлялась ещё и тем, что она имела дело буквально с достоянием нации. Книги были настолько ценны, и в то же время в плачевном состоянии, что она действовала с особой осторожностью. Медленно доставала книги, осматривала, где есть повреждения, просто застывала, изумлённая тем, что держит в руках. Иногда она позволяла себе отвлечься и заглянуть в содержимое, и увлекалась чтением, не замечая, как проходит время. Виктор в архиве не появлялся, поскольку девушка заверила его, что теперь помощь ей не нужна, и она может продолжить сама. Ей было неловко, что граф работал с ней наравне, но всю зарплату получит она. Поэтому, отделавшись от графа, Рина работала, можно сказать, в своё удовольствие, не отвлекаясь на красавца хозяина дома. Но иногда, конечно, приходилось. Например, за ужином, который плавно перетекал в беседы с бокалом вина в гостиной. Когда Рина вечером выходила из архива, граф уже ждал её в кухне. Стол был накрыт, Ингвар услужливо подставлял блюда, украдкой разглядывая Рину. Граф не давал ей заговорить с ним, перетягивая её внимание на себя. Рина немного забавлялась, представляя, как Ингвар сначала готовит это всё, а после моет посуду. Трудно было представить, что в глушь, куда забрался граф, прилетает доставка еды. Хотя представить Ингвара в фартуке за фаршировкой курицы было ещё труднее.
Делая вид, что ест (Рина часто отказывалась от ужина, следя за фигурой), она поддерживала светскую беседу с графом. Тот охотно рассказывал про свои приключения за время посольских миссий, Рина, в свою очередь, разбавляла всё шутками, отчего граф хохотал. Затем они брали бутылку вина и перемещались в гостиную, где брали какую-то книгу и начинали обсуждать. Часто обсуждение любой книги сводилось к тому, как граф рассказывал про похожие случаи из жизни. Ему каким-то чудесным образом удавалось всё преподнести как достижение. И также чудесно оказывалось, что с ним приключалось много чего.
Так, например, граф рассказывал, что побывал во всех Королевствах, водил дружбу с аборигеном из племени острова Кени, три раза попадал в перестрелку на улицах Нижнего Королевства в особо опасном регионе Старограда, однажды основал собственное издательство, которое быстро обанкротилось из-за его любви к печати экспериментальных произведений современной литературы, что граф знает многих современных музыкантов и певцов лично, и ещё много чего другого. Хотя, на взгляд Рины, графу было не больше 35, но усомниться в его рассказах ей и в голову не приходило. Всё это он рассказывал живо, в мельчайших деталях, и глаза его загорались так, будто он вновь переживал всё это в своей памяти.
Ровно в девять граф удалялся в свой кабинет, продолжив работу, а Рина выходила проведать коней. Она чистила извалявшихся за день в опилках и собственных какашках животных, гладила морды, расчёсывала гривы, счищала грязь с копыт. Затем брала одного из вороных красавцев и выводила на прогулку. Она уходила в лес недалеко от дома, останавливалась на полянке, и пока конь жевал траву, Рина наслаждалась еловыми видами. Затем она заводила коня в стойло и шла греться в дом, а после, приняв душ, залезала в кровать, читала что-то из романов, которые брала в гостиной, и засыпала, не дочитав очередную главу.
Среди ночи её будили странные шорохи, словно под кроватью кто-то скрёбся. Рина вздрагивала и после долго не могла заснуть, со страхом всматриваясь в темноту комнаты. Затем она включала свет прикроватной бра и дочитывала главу книги. Чтение её немного успокаивало, и она засыпала беспокойным сном.
Так прошла первая неделя её пребывания в доме Виктора. Тихо, мирно и даже более чем приятно. Рина слабо представляла себе, что её ждёт, когда собиралась к графу. Всё оказалось не так плохо. И всё же ей не удавалось до конца освоиться. Она не чувствовала себя в этом доме спокойно. Тишина закрытых дверей, мимо которых она проходила, пугала её. Одна из них – её комната, вторая – кабинет графа, третья, возможно, его спальня, а остальные три? Рина не решалась проверить, что за ними, но догадывалась, что там живут стюарты.
Порывы ветра били в окно. Хотя дом графа находился в окружении ельника, деревьям не удавалось скрыть его от урагана, что пришёл с первыми осенними днями. В Лангрии его называют Индира в честь древней богини грома и молний. Индира приходит в начале сентября, и каждый житель Провинции, ожидая страшную гостью, заколачивает окна и двери домов досками. Мужчин в их доме не было, и Рина колотила доски сама. Она приезжала из Академии домой на время Индиры, чтобы помочь родным и удостовериться, что их дом не снесёт ветром. Порой такие трагедии случались в их регионе. Никто не выживал.
Вечером приходил Алекс и перебивал за Риной доски для надёжности. В прошлом году он также пришёл в их дом, и пока мама пекла пироги к чаю, а Бетти пыхтела над учебником, пытаясь читать, Рина вместе с Алексом проверяли прочность досок. Дом их был маленький, в три окна, так что они быстро управились и сели на крыльце, следя за тем, как на небе быстро проносятся облака, гонимые надвигающейся Индирой.
– Слушай, а что ты планируешь делать, когда закончишь Академию? – спросил Алекс, затягиваясь сигаретой.
– Я хочу начать преподавательскую деятельность в Лангрии. Также устроиться в архив Парламента. У них есть ночные смены, я смогу совмещать.
– То есть ты хочешь остаться в Лангрии?
– Да. А что мне здесь делать? Никаких перспектив, сам знаешь.
– Ты могла бы работать у нас на ферме. Ты ведь любишь лошадей. Мы можем открыть свой конный клуб, и богатые детишки Ланргии будут приезжать к нам кататься и скакать по полям. Как тебе идея?
– Не знаю, Алекс… Вообще-то, у меня большие планы. Я бы не хотела всю жизнь провести на ферме. Я не для этого столько лет отлично учусь. Сейчас я на хорошем счету в Академии, и мне нужно…
– Да-да, знаю. – Алекс затянулся и бросил окурок. – Прости, ты права. Давай, дерзай. Хоть кто-то из нас добьётся чего-то большего.
– Алекс.
Рина посмотрела на парня. Тот отвёл взгляд.
– Алекс, я же не это имела в виду. И не хотела тебя задеть.
– Рина, ты во всём права. – Алекс повернулся к ней и взял за руку. – Ты молодец. Ты даже не представляешь, как твоя мама гордится тобой. Да и моя мама тоже гордится тобой. И мой брат. И даже моя тётя. Просто я понимаю, что в этой твоей жизни, возможно, не будет места для меня. Ведь я мало что способен делать, понимаешь? Я не такой способный, как ты.
Рина отняла руку. Она не понимала, как реагировать на его слова.
– Алекс, не начинай. Мы это уже обсуждали.
– Да. А знаешь, кажется, пироги готовы.
– Иди, я подойду.
– Ладно.
Алекс встал с крыльца и зашёл в дом. Рина услышала радостный смех, Алекс любил веселить её маму и Бетти. Она глубоко задумалась. Такого ли мужчину ей хотелось видеть рядом с собой?
Рина вспоминала их разговор, лёжа в кровати. Грохот Индиры разбудил её, и она так и лежала, пялясь в потолок и вспоминая события прошлого года. С тех пор их отношения только ухудшались. Они редко виделись из-за учёбы Рины. Да и она не стремилась. Девушка надеялась, что работа у графа станет первым серьёзным шагом на её пути по карьерной лестнице, ведь это солидный пример для портфолио. А Алекс… Он прав. Он не такой способный, как Рина. Она получала высшие баллы, много читала и писала, выступала на конференциях, знала, кому следует улыбаться, легко заводила контакты. И рядом с собой она бы хотела видеть мужчину одного уровня. Да вот хотя бы граф Дартер…
– Нет, высоко берёшь.
Рина одёрнула себя. Виктор был слишком большой шишкой для неё. Да и вряд ли относился к ней как-то иначе, чем как просто к наёмной работнице.
– Между прочим, к наёмной работнице с шикарными волосами и осиной талией!
Рина обиделась на свои же мысли, но затем слегка рассмеялась. Ветер так и бил в окно. Тут же она снова услышала странный шорох под кроватью и вскочила от испуга. Рина отошла в дальний угол комнаты и замерла, прислушиваясь. Странный скрип донёсся с другого угла комнаты. В окно резко ударила ветка, Рина вскрикнула и зажгла свет. Она подышала, восстанавливая сердцебиение. А после глянула на часы. Половина седьмого утра. Рина вздохнула и направилась в ванную. Спать она точно больше не собиралась.
Рина заварила крепкий чёрный кофе в турке, добавив щепотку перца и корицы сверху – её любимый рецепт. Она жевала банан и пила напиток, глядя, как за окном гнутся от ветра еловые лапы. В столовую вошёл Ингвар.
– Доброе утро, дорогая, – пропел стюарт и сел напротив. На нём не было очков, и Рина увидела два изумрудных глаза, чуть светящихся в сером утре.
– Ингвар, так ты тоже?..
– Что тоже? Тоже маг? Всё верно. Но я маг никудышный, моя сила слабо проявляется. Поэтому я всего лишь стюарт. Но всё равно вхож в дом элиты, как видишь. И кстати, не знал, что ты ранняя пташка.
– Меня разбудила Индира.
– Ах, вот бы и меня будила женщина с утра, а не этот будильник. Может, займёшься этим?
– Там ещё остался кофе, – Рина сделала вид, что не услышала его слов.
– Да ладно тебе, я же шучу. Почему ты такая серьёзная?
Что-то Рине подсказывало, что граф не обрадуется, узнав, в каком тоне ведутся беседы между ней и его стюартами. Потому девушка взяла чашку и бросила:
– Хорошего тебе дня, Ингвар.
– Ты не доела, дорогая…
Рина захлопнула за собой дверь в чулан и спустилась в архив. Что ж, начнёт сегодня работать раньше.
Время близилось к обеду. Рина дошла до конца дальнего стеллажа, разобрав верхние полки, и взялась за ряд папок. Она вытащила одну и раскрыла, чтобы определить раздел для неё. Девушка удивилась. Она ожидала увидеть документы, но внутри папки лежали газеты. Она проверила и остальные – ряды чёрных корешков скрывали периодику, обычные ежедневные газеты, в которых печатались глупые анекдоты, кроссворды и «жёлтые» новости.
– И что вы тут забыли? Это ценнейший архив. Вы вообще в курсе, что вам тут не место?
Рина удивилась, зачем графу нужно было собирать газеты и хранить их, наряду с другими книгами. Она решила спросить об этом за ужином. Но на ужине Виктора не было. Рина вышла из архива, а в столовой её встретил Ингвар. На столе стояла пустая посуда и открытая бутылка вина. Ингвар потягивал напиток. Он подмигнул девушке, когда та вышла.
– Виктор ещё не приехал. Найди себе сама что-нибудь поесть. Я не прислуга, чтобы ты знала. Или хочешь, выпьем вместе?
Ингвар так мерзко улыбнулся девушке, что ей не хотелось ни есть ни пить в его присутствии. Она сдержанно мотнула головой. Но вдруг спросила:
– Слушай, а у вас же есть телефон тут?
– Пф. Смешная ты. Таким людям, как граф, нельзя иметь телефон. Прослушка, все дела. Понимаешь?
– Ладно, а у тебя есть телефон?
– Тебе зачем?
– Хочу узнать, как моя семья пережила ураган.
– С ними всё в порядке, не беспокойся.
– Откуда ты знаешь?
Ингвар пристально посмотрел на Рину, затем оскалился в жуткой улыбке.
– А знаешь, у меня есть телефон. В моей комнате. Пойдём?
– Зачем идти в комнату. Ты ведь можешь принести его сюда?.. – осторожно сказала Рина.
– Дорогая, – с придыханием ответил Ингвар. Его жеманность убивала Рину. – Не могу. Граф узнает, что в доме есть телефон, голову оторвёт. И тебе и мне. Так что пойдём.
– Л..ладно, – вдруг заикаясь, ответила Рина. – Пойдём.
Ингвар вновь оскалился, встал и направился к коридору. Рина поспешила за ним, пытаясь успокоиться. Ей всё это не нравилось, он ей тоже не нравился, но выбора не было. Ингвар остановился у одной из дверей, что была ближе всего к столовой, и распахнул. Рина не решалась зайти, из коридора осматривая скупую обстановку комнаты стюарта.
– Ну что ты встала. Не стой на пороге. Заходи. Телефон лежит в тумбочке.
– После тебя, – Рина не сдвинулась с места и натянула вежливую улыбку.
– Как скажешь.
Ингвар улыбнулся и прошёл в комнату. Он остановился у тумбочки, развернулся и посмотрел на Рину.
– Вот, телефон здесь.
Он показал на ящик, но не спешил его открывать.
– Хорошо. – Рина не знала, что делать. Как заставить его достать телефон. Заходить ей совсем не хотелось.
– Подойди, как же ты будешь звонить, если будешь стоять там?
Рина вздохнула и медленно вошла в комнату. Дверь за ней вдруг захлопнулась, и они с Ингваром оказались в темноте. Два изумрудных глаза уставились на Рину и горели во мраке комнаты. Жуткое зрелище, словно не было ни тела, ни головы, а только непроглядная темнота, из которой смотрят два зелёных огня.
Рина медленно подошла к стюарту. Тот открыл ящик. Рина опустила глаза и увидела телефон. Она быстро взяла его, сняла блокировку и набрала номер. Поднесла к уху, радостная, что услышит голос мамы, но… Ничего. Тишина. Ни гудков, ни других сигналов.
– Я же сказал, телефоны запрещены.
Ингвар прошептал прямо в ухо девушке. Она и не заметила, как он склонился к ней. От испуга Рина выронила телефон и побежала к двери. Она замешкалась, ища в темноте ручку, распахнула дверь и выбежала на улицу.
Индира успокоилась, вернее, перекинулась на другой регион, и Рина решила вывести Минотавра и себя на прогулку. Да он просто поиздевался над ней! Что это за сорт мужчин, которым нравится издеваться над девушками… Рина проследовала в конюшню, скормила коням половину мешка морковки, затем надела недоуздок Минотавру, взяла корду и вывела коня. Тот беспокойно фыркал, всё ещё ощущая Индиру.
– Ну, малыш, успокойся, – Рина хлопала его по шее. – Всё хорошо. Не бойся, Тав.
Рина ласково называла его Тавик, что было гораздо приятнее Минотавра. Тавик послушно шёл вперёд, водя носом, но когда добрался до полянки с травой, тут же забыл про все свои страхи.
В лесу темнело. Рина витала где-то в своих мыслях, и не заметила, как темнота подкралась к еловым лапам. Тропинку уже было едва видно, а хвойные ветви густой стеной скрывали огни дома. Рина поёжилась. Минотавр резко вскинул голову и стал вглядываться в темноту. Риина напряглась.
– Что такое, Тавик? Пойдём домой?
Конь не двигался и смотрел прямо на деревья. Рина пригляделась, пытаясь понять, что он видит. Слева послышался треск веток, и девушка обернулась. Рина застыла, увидев зелёные маленькие огни, которые зависли прямо между веток. Она тяжело задышала и прижалась к боку коня. Тот заржал, и огоньки пропали. Рина огляделась, вновь посмотрела туда, где горели огни, но видела только темноту. Она отозвала коня, Минотавр зашевелился, и девушка спешно повела его по тропинке, покидая мрак леса.
Она пыталась дышать, прогоняя страх, чтобы не провоцировать ещё и коня, поскольку лошади безумно чувствительны к эмоциям людей. Ей казалось, что она заблудилась, и уводит коня не к дому, а всё дальше, в темноту. Она быстро шла, таща за собой Тавика, стараясь не обращать внимания на треск веток, доносившийся по мере её пути то с одной, то с другой стороны. Она почти бежала, пока, наконец, не прошла через лапы елей, за которыми виднелся дом. Рина облегчённо вздохнула.
Она сбавила темп и повела Минотавра к конюшне. Дом казался пугающе мрачным. За панорамными окнами виднелся свет гостиной, а сам дом казался таким же чёрным, как и всё вокруг. Чёрные стены и крыша сливались с мраком. Рина отвернулась и раскрыла двери конюшни.
Внутри стоял граф. Он гладил Танатоса и обернулся, когда Рина вошла.
– Рина, я тебя везде искал.
Граф тут же подошёл к девушке и взял из её рук корду, заводя Минотавра в стойло.
– Я вывела его попастись. Забыла, что после прихода Индиры рано темнеет.
– Всё в порядке? Ты дрожишь.
Граф обеспокоенно смотрел на девушку. Та мотнула головой.
– Да, всё хорошо. Замёрзла только.
– Пойдём в дом, нужно что-нибудь выпить.
Рина была рада, что встретила графа. Её страх как рукой сняло. Они прошли в гостиную, граф отлучился и тут же вернулся с бутылкой вина и двумя бокалами. Налил Рине и подал напиток.
– Тебя что-то напугало в лесу? – спросил граф, глядя, как девушка набросилась на вино. Рина чуть поперхнулась:
– Да, в тёмном лесу мерещится всякое…
– Например?
– Не важно.
– Не стоит ходить одной в лес. Тем более вечером.
– Ладно.
Граф сделал глоток, глядя на девушку. Рина неловко опустила глаза.
– Я отлучался по делам. Обычно я часто бываю в разъездах.
– Не удивительно.
– Кто-то из стюартов плохо себя вёл?
– О чём ты?
Рина пришла в себя и состроила невинный взгляд. Жаловаться она вовсе не собиралась. Да и не на что было. И лишние проблемы ей были ни к чему. Граф долго смотрел ей в глаза, чуть хмурясь, а потом отвёл взгляд.
– Я бы хотела узнать, как мои родные. После урагана.
– Об этом не переживай. Мои люди за ними присматривают. У них всё в порядке.
– Спасибо.
Рина облегчённо вздохнула. Она допила вино и попрощалась с графом, намереваясь залезть под горячий душ. Граф потёр уставшие глаза, и залпом осушил бокал. Странная мысль пройти за девушкой в комнату и бросить её на кровать пришла к нему в голову, и он тут же её отбросил. Нет, ещё не время.
Вода сняла напряжение и усталость. Горячий поток обволакивал кожу, а вино согревало изнутри. Девушка выключила воду, наспех обтёрлась полотенцем и набросила шёлковую ночнушку. Она забралась под одеяло и заснула, не в силах даже почитать перед сном. А во сне её окружили еловые лапы, и за ними Рина видела то зелёные огни, то золотые. Они смотрели на неё со всех сторон, а Рина не знала, куда от них убежать.