Quotes from the book «Венера в мехах (сборник)»
Мне всего двадцать один год, но голова моя созрела, а сердце устарело; нет, не устарело, а умерло - это будет вернее.
Мне кажется, что возможна красота без шипов и чувственные наслаждения без муки.
Так замечательно соединены в ней все достоинства мужчины и все прелести женщины. Она не женщина и не мужчина, или и то и другое.
Я добра, пока со мной обращаются серьёзно и благоразумно, но когда мне отдаются слишком беззаветно, во мне пробуждается злое высокомерие...
Я прошу у тебя только того, что сама даю тебе: любви - более ничего.
Он чувствовал, как оказывался в плену у неё, и если противился, то только потому, что хотел подольше чувствовать её власть - эти удары колючими ветвями роз.
Но вы ведь не станете отрицать, что по природе мужчина и женщина – в вашем веселом, залитом солнцем мире, так же как и в нашем туманном, – враги; что любовь только на короткое время сливает их в единое существо, живущее единой мыслью, единым чувством, единой волей, чтобы потом еще сильнее разъединить их. И – это вы лучше меня знаете – кто потом не сумеет подчинить другого себе, тот страшно быстро почувствует ногу другого на своей спине…
...я не переставал острить, делал самые непозволительные замечания, но, конечно, всё про себя. Я полагаю, что никто не провёл вечера так приятно, как я.
Вообще, на свете идеальных натур и чистых сердец более, чем думают. Только есть люди, которые так совестятся своей доброты, что скрывают её, как будто скрывают какой-нибудь неблаговидный поступок.
В сущности, он вовсе ей не нравился, но он внушал ей какое-то уважение, а это гораздо более в глазах женщины.
