Read the book: «Валентиныч и его воображаемые читатели»

Вступление. От бесноватого автора

Дорогие работники склада!

Нет, не так.

Дорогие воображаемые читатели!

Неоднократно проверено: чтение моих текстов поначалу способно вызвать у неподготовленного человека практически полную потерю ориентации в пространстве. Поначалу мои тексты кажутся сложным хитросплетением бессмысленного.

И потому сперва на этом месте простиралось монументальное вступление о том, как именно следует читать данную замечательную книгу.

И смотрел сам автор на оное вступление, и думал, что это хорошо.

Но.

Фокус-группа воспротивилась. Фокус-группа сказала: чего ты, вообще, грузишь с порога? Давай в самом начале молодецкий угар и искромётное веселье! Это книга весёлых рассказов, а не учебник по дискретной математике!

Так и получилось, что по итогам неистовых торгов вступление перенесено в самый конец книги. Теперь оно – заключение. Дескать, если кому-то книга понравится, то он её всю прочитает, вместе с заключением.

Так что, кому вдруг нужна инструкция, она – там. Вместо послесловия.

С чем я вас, замерших в немом изумлении, и оставляю перед лицом истинного величия, воплощённого в скупые буквы текста.

Наслаждайтесь, пока я ещё здесь.

Часть 1. Комсомольск-на-Амуре – здесь живут мои друзья!

Как нам договориться с невидимыми врагами

Итак, всё кончено.

Семьи больше нет – это свершившийся факт.

Участники соревнований внезапно осознали, что трамвай дальше не идёт, лошадь сдохла, электричество кончилось, а пьяный киномеханик уже несколько месяцев вместо нормального фильма крутит какую-то лютую смесь из телепередач “Брачное чтиво” и “В мире животных”. Как результат, Валентиныч не выдержал, махнул рукой, плюнул, сказал “Эх!” и переехал прочь – от свежеобрушившейся семьи на свежеснятую квартиру.

Однако, события сразу начали развиваться примерно, как в плохом триллере – настораживающе. Например, в самый первый вечер, мирно ложась спать, я уже почти, было, заснул, как вдруг неожиданно проснулся. Потому что в комнате кто-то совершенно явственно хлопнул в ладоши три раза. А ведь в помещении, меж тем, никого, кроме меня, не было! Вообще никого, даже мопс ещё не успел переехать – был бы он дома, так хотя бы с натяжкой, но можно было бы свалить всё на его неразумную голову! Хлопающий в ладоши мопс, а? Каково?

В общем, варианта два. То есть три. Вариант первый – соседи, с которыми я в процессе переезда за непонятно, какими псами, успел поругаться, решили отмстить неразумному новоприбывшему и теперь пытаются его таким вот хитрым способом свести с ума. Ну, мало ли – сложная система вентиляции, своеобразная акустика…

Вариант второй (который я поначалу даже рассматривать не хотел, а потому и предполагал, что вариантов будет только два) – я сошёл с ума сам, по собственной инициативе, и теперь мне повсюду будут мерещиться необъяснимые природные явления. Тоже весело.

И третья версия – наиболее, как мне пока кажется, приемлемая – проделки местного домового. Никто из присутствующих не знает, что подобное может значить? Возможно, три хлопка – это такой мистический знак – типа «бей его, ребята!», или домовой, напротив, тем самым выразил согласие с моей политикой ведения хозяйства?

Я ведь, переехав, сразу провёл в новом жилище коммунистический субботник – убрался, вообще говоря, везде! Настолько «везде», что даже в коридоре за шкафом пол помыл. Поелику уж очень там воняло – как будто мусоропровод проходит прямо через квартиру, да ещё и, оборони создатель, в ней же и заканчивается.

Так вот, шкаф я отодвинул. А за шкафом – секретный закуток, а посередине закутка – громадная куча кошачьего гавнища. Там же, кстати, в углу лежал раритет – пустая банка из-под пива «Амстердам Навигатор», которым мы с товарищами травились ещё в середине 90-х годов. Типичная археологическая находка, позволяющая отметить время зарождения культурного пласта! Видать, с тех пор никто за шкаф не заглядывал, а я вот заглянул. Чем, наверное, и удивил здешнего домового…

С другой стороны, я мог его и расстроить – путём разбивания зеркала. Да, там, за шкафом, изрядно темно было. Я и снял со стены в ванной зеркало, чтобы светить отражённым светом. Физик, итить, оптик-монтаж-эксперимент.

Я и полы так мыл, с таким освещением. И совершенно ненавязчиво то зеркало уронил. Оно – на три куска. Йопт! Говорят, примета зело недобрая. Может, домовому от разбитого зеркала становится физически неприятно, и он через то страдает нечеловеческими страданиями? Отставить макать капитана!

Короче, расстроился товарищ, или нет, и зачем он хлопал, да и он ли хлопал вообще – всё это науке пока неизвестно. Но, в любом случае, сна у меня всё равно уже ни в одном глазу не наблюдалось. А потому, насторожившись, я насторожился настолько, что как-то незаметно, само собой, на поверхность моего мозга всплыло ценное воспоминание из какой-то доисторической телепередачи – о том, как иные люди, убывая на новое место, зачем-то крестят там углы свечами. От такого, мол, воздействия фэн-шуй помещения мгновенно становится благочиннее, а духи местности смиряются с происходящим и начинают угомоняться!

А ведь я как раз днём, будучи убираючись, обнаружил в хозяйском буфете именно такие свечи – их-то я и решил поджечь. Подумал ещё: вдруг именно в процессе поджигания вспомнятся мне заодно и технические детали того, что именно при этом надлежит говорить и какими руками махать?

Но детали не вспомнились. Потому что – долго ли, коротко ли – но получилось так, что в процессе осуществления грандиозного замысла мне пришлось поднимать с пола упавший коробок спичек. А просто так нагибаться я в настоящий момент не способен по причине пошатнувшегося здоровья и чрезмерно больной спины – приходится садиться на корточки, как штангист-тяжелоатлет, кряхтя и шатаясь.

Сие-то меня и погубило. Потому что, разгибаясь обратно, в вертикальное положение, я неожиданно встретил своей головой открытую дверцу того самого буфета. Которой ровно секунду назад на этом самом месте не было. Она, получается, сама открылась, от дуновения ветра.

А следует заметить, что я в тот вечер был стремителен и резок, как винторогий степной сайгак. Потому что меня жизнь чего-то поддостала, и я заметно нервничал. Оттого моя голова обладала такой немалой силой удара, что не будь дверца буфета оббита снизу металлической полосой, она вполне могла бы пострадать, причём весьма ощутимо. Я вполне мог бы пропахать головным отростком эту самую дверцу примерно до середины, оставив в её структуре неизгладимый след на всю оставшуюся жизнь.

Но дверца буфета, меж тем, была предусмотрительно оббита – именно снизу, и именно металлической полосой – на такой вот, особый случай. И потому совсем не пострадала.

Зато пострадал я, и без того бедный и несчастный. Это ещё хорошо, что из пошатнувшегося буфета на меня – вновь присевшего на корточки от удивления – не стали падать ножи, а упали только консервные банки и многочисленные пузырьки с лекарственными снадобьями. Я ведь как почуял, что на меня падают пузырьки, так сразу вспомнил, что сверху там ещё и ножей накидано, испугался пуще прежнего и принялся отползать восвояси. Но мог бы и не успеть. Это уж как судьба бы распорядилась.

И тогда вы бы сейчас не читали моё пламенное воззвание, а только дружно горевали бы о том, как я ничего не успел в этой жизни, как никто меня не ценил, и какого замечательного гражданина, налогоплательщика и великого русского писателя потеряло наше советское общество. Но было бы уже поздно.

Впрочем, это всё гипотезы альтернативной истории. Очевидно, где-то в бесконечной вселенной существует такой мир, в котором до того момента всё было так же, но в этот вечер случилось непоправимое. В силу бесконечности времени и пространства. А в нашем мире – нет, не случилось, успел Валентиныч отползти! Ну, и слава богам…

А свечи я всё же зажёг. Потому что если я чего решил, то никакие злокозненные домовые, внезапно открывающие дверцы буфетов, меня не остановят.

Да, зажёг. Однако, никакой пользы мне от оного нехитрого действия не проистекло. Ну, зажёг, и зажёг, походил, как дурак, по квартире, освещая тёмные углы, и только по итогу ещё лишнего страху сам на себя нагнал. Инструкции никакой не вспомнил, развёл ручонками, всё повыключал и спать лёг.

Хотя, нет, не сразу лёг. Лёг, то есть, но не сразу. Ибо для закрепления пройденного мне впоследствии был преподан ещё один урок. Только Валентиныч решил для нервенного спокойствия тяпнуть перед сном ещё и стаканчик винца, только взял этот стаканчик с полки и понёс его к столу, как стаканчик – прыг из руки! И тоже – вдребезги. Я в тот момент очень удивился. Потому что – вот не с чего ему было падать. А он – упал.

И потом я, осколки этого стаканчика собирая, и ещё руку порезал. Чтобы уж совсем закрепить преподаваемый материал.

Впрочем, что высшие силы этим материалом хотели мне сказать, я так и не понял. Ну, разная у нас с ними система кодировок!

У меня порой такая фигня с плеером в машине происходит. У меня там на флэшке примерно 5 миллионов песен, и все играются вразнобой. Но иногда плеер вдруг начинает из этого разнобоя выдавать одну за другой песни какой-нибудь, например, Софии Ротару. Прям подряд! А я еду, и только удивляюсь…

Так и представляется, как высшие силы в этот момент бьют себя невидимыми руками по невидимым лбам: дескать, ну, София Ротару же, что, блин, непонятно??? Господи, что за имбецил нам опять попался? Ему уже прямым текстом говоришь: София Ротару. А он делает вид, что не понимает русского языка… Прям убили бы уже!

И оттого на подопечного начинают сыпаться неприятности с самых разных сторон. Не доходит нормальными словами – будем кнутом направлять движение!

И вот вы мне скажите – кому от этого легче? Уж во всяком случае, не мне.

Тем не менее, здоровый пофигизм – это именно то, что способно спасти практически любого страдальца в любой подобной ситуации, а равно и в ситуации, решительно отличающейся от описанной. И сейчас, на примере читаемой вами зачем-то книги, я это и докажу.

По крайней мере, попытаюсь.

Кто где спит

Чисто для статистики хотелось бы отметить тот факт, что сегодня ночью Валентиныч ночевал у родителей. Факт этот знаменателен тем, что произошёл не просто так, а по важной причине. Дело в том, что старший сын взял у меня давеча ключ от квартиры, и не отдал. Он у меня дома с обеда сидел и делал вид, что смотрит «Властелина колец» на видеомагнитофоне¹.

Хотя, может, и правда, смотрел. Но я не удивлюсь, если окажется, что он добрался до моей богатой коллекции фильмов про тесные отношения мужчин и женщин. Я ж совсем забыл сказать, что купил-таки те диски, о которых раньше хотел рассказать, но не рассказал, а только подумал, поскольку к слову не пришлось! И я их периодически вдумчиво просматриваю. Не всё же вечным киноискусством возвышаться!

С другой стороны, фильмы про отношения у меня так надёжно запрятаны, что я сам проклинаю всё на свете, когда лезу их доставать для вдумчивого просмотра. Хотя, детвора нынче ушлая пошла – мог и найти. Я же, вон, в детстве обнаружил у отца коллекцию фотографий с голыми бабами, которые меня в то пионерское время потрясли настолько, что я, может, потому таким дураком и вырос – от излишней ошарашенности…

Впрочем, для истории сие есть неважно. Важно же то, что о ключе от квартиры я вспомнил только в час ночи, когда пошёл газету в типографию сдавать. Что было делать в столь позднее время?

Хорошо, хоть талончики на такси у меня были. Пешком идти не пришлось. Поехал на машине, к родителям. Проводил домой одну кабанью редакционную девушку, которая совершенно очевидно подбивает ко мне клинья, но не в сексуальном, а в возвышенном смысле, и поехал.

В возвышенном – потому что на намёки о сексе девушка реагирует игриво и весело, но любые попытки перейти к действиям задорно пресекает. И о любви периодически заговаривает. Мол, к 19 годам девушке самое время подумать о вечном, о душе и о семейном очаге, а у неё, дескать, как раз приключился кризис личных отношений… Тьфу.

Я ей уж и прямо говорил, что не желаю заново в оковы – ничего не понимает, глупая. Всё общается со мной и периодически фривольные намёки намякивает и привлекательные фотографии с голыми ногами шлёт на почту, от чего я враз впадаю в жар и лишаюсь воли к победе.

Хотя, нет, не впадаю. Не больно-то, скажу вам прямо, оно мне и надо. Я вдруг неожиданно для себя на старости лет стал к сексу индифферентен. В смысле – нет его, и не надо. Не страдаю. Я к старости стал больше склонен сидеть дома один, попивать сливовое вино на балконе, слушать шум дождя и думать о главном. Даже музыку не включаю – потому что джаза у меня нету, а Мунспеллы и Терионы в такие моменты не хороши, и подходят только для того, чтобы с утра зенки продирать, на работу собираясь.

Так вот приехал я, значит, к родителям. А ведь ещё год назад я бы расстроился, что девушка позволила мне себя только проводить и ничего больше не позволила. Шёл бы, и хорошо, если бы не плакал. А тут – совершенно спокойно. Проводил – как не проводить? Поздно ж. Ночь на дворе уже…

И даже попытки никакой не сделал на что-то там намекнуть. Чисто весело проводил, пошутил на прощание и поехал себе восвояси. До свидания, приятных снов. Идите к бую, нету времени.

Так вот, приехал. Но и тут не всё оказалось гладко. Родители – не будь, оказались, дураки. У них на подъезде домофон стоит, и я к ним звонить начал. А они не открывают. И в трубку молчат – что самое обидное. Ничего не говорят, будто их и дома нет!

Но я ж настойчивый. Звоню, и звоню. И вдруг – оп! – чувствую, отключился домофон. Типа, не только дома никого нет, но и электричество кончилось… До свидания, уходите восвояси.

И вот стою я такой карликовый пинчер – посреди спального района, в два часа ночи, с закончившимися на телефоне деньгами и с одиннадцатью рублями мелкой россыпью в кармане брюк. Отлично. Родители затаились и спать легли, прочие окружающие люди тоже сны просматривают. Два окна горят во всём доме, но их владельцы домофоном не озадачились, и дозвониться до них я не смог. Из-за отсутствия такового.

Можно было б, конечно, заорать на весь двор, или и вовсе начать трезвонить во все квартиры подряд, но я ж, сцуко, интеллигент. Я ж стесняюсь. Стою, ёптесь, и думаю. О жизни и о своём месте в ней. Пытаюсь выработать у себя позитивный взгляд на происходящее и улыбаюсь, как идиот, всеми своими двадцатью семью зубами.

Минут пятнадцать, наверное, стоял. Думал. Думал уже лечь на лавочку и начать спать на лавочке. Благо, дождя в тот момент не было. Потом, правда, ночью он таки пошёл, так что я неплохо на лавочке поспал бы. Но этого не произошло, потому что меня спасла чистая случайность.

Случайность эта была такова: моя собственная мама, разбуженная моими звонками, посмотрела в окно, увидела мнущегося на улице человека, и нажала на кнопку домофона. Ей показалось, что кто-то не может в подъезд попасть – у них, оказывается, такое часто происходит. И она проявила простое человеческое сострадание. Чем меня и спасла от сна под дождём.

Я в подъезд-то проник, а дальше уж – дело техники. От дверного звонка, чай, не отвертелись родственники! Открыли… Хотя и очень осторожно спросили из-за двери, кого там принесли нечистые демоны посреди ночного мрака, и не будет ли любезен многоуважаемый странник в ночи отправляться дальше по своим незамысловатым надобностям, пока ему вдруг не начало внезапно физически нездоровиться?

Они ведь, оказывается, почему сразу домофон не открыли? Потому что не ждали никого. И меня, соответственно, совсем не ждали, в частности. А я возьми, и приди. Внезапно, неожиданно.

Так и переночевал – вполне себе благополучно, спасибо. На диванчике. Под одеялом, как белый человек, не обиженный жизнью.

А дома, куда я наутро вернулся, царил изначальный хаос. Мопс там дал всем просраться – в первую голову, конечно, себе. Оторвался во всю широту своей души: и диван растрепал, и одежду мою из шкафа вытащил, и вообще, побесчинствовал в своё удовольствие. Слава богам, не умер от голода, чего я несколько опасался. Хотя, учитывая то, какой он буйнопомешанный, возможно, ему от такого исхода только полегчало бы. Ибо мёртвая француженка – всё равно, что живая англичанка – так, кажется, говорят. Глядишь, и остепенился б зверёк.

А то порой спасу от него никакого нет. Кусается, круги нарезает, брюки грызёт, прыгает, царапается – просто ужас какой-то, а не домашний питомец. Тасманский дьявол, натурально. Извини, сынок, собака была бешеная, пришлось пристрелить.

В общем, с ключами – это у меня не то, чтобы совсем весело получилось, но уж, во всяком случае, не скучно. Впрочем, я себя от того несчастным совершенно не ощущаю. Мне отчего-то вообще в последнее время многое по фигу стало. Не иначе, начал постепенно обучаться относиться к наполовину пустому стакану, как к наполовину полному. Бывает же такое! И с чего б, казалось? Не иначе, чудо небесное какое осуществилось незапланированное. Бог спустился с небес и остановил эти самые пули.

С чем я вас всех и поздравляю, мои маленькие зелёные друзья.

Белка

Я тут мечусь, как белка в мясорубке. Бабла не хватает – мама, не горюй. Со страшной силой не достаёт бабла! С жуткой!!! А тут, как нарочно, грядёт главное: мне надлежит сходить с Настей на концерт понаехавшего в наш город «Камеди-клаба». Билеты на который, замечу, стоят 1800 рублей. А в первых десяти рядах – так и вовсе 2 тысячи. Матка боска!

Ну, ладно, 4 тысячи я раздобуду, хрена там. Но у меня, итить, даже туфлей нету! Туфли-то мне, разумеется, мопс погрыз. Буквально, отъел подошву, мелкий пакостник! Там, правда, и так всё на соплях держалось, но хоть был шанс доходить осенний холодный сезон. Нет, не оставил зверёк мне такого шанса. Всё пожрал проклятый хомяк!

Не идти же на концерт, да ещё с самой красивой девушкой на свете, будучи обутым в кроссовки! Не поймуть.

И потому по этому поводу мне неожиданно вспомнился дедушка моей бывшей второй жены, к сожалению, уже покойный. Этот дедушка, в своё время ухаживая за бабушкой, которая тогда была ещё молодой и привлекательной девушкой, просто попросил у товарища взаймы военно-морской бушлат чёрного цвета, в котором смотрелся демонически и нечеловечески брутально. Чем и пленил бабушку уже окончательно.

Конечно, впоследствии велико было бабушкино разочарование, когда выяснилось, что у её избранника нет не только бушлата, но и вообще ничего больше нет, однако поезд уже ушёл, и метаться было поздно. Ибо чувствам был дан ход, не имеющий обратной силы.

Меж тем, в моём частном случае оное чувство продолжает сказываться на некоторых аспектах моей жизнедеятельности. В частности, я неожиданно начал замечать за собой уменьшение комплексов. Ибо – как можно комплексовать, когда тебя весь город увидит на концерте рядом с такой невероятно красивой девушкой? Да чего там – не с каждым, вероятно, мужчиной такая красавица согласится пойти на свидание! Оттого я уже даже начинаю поглядывать на окружающее мужское население снисходительно, с высоты обладателя главного мирового сокровища, а комплексы и вовсе улетучиваются.

Однако же, именно здесь сокрыта немалая опасность. Ибо примерно так же я чувствовал себя в колхозе на втором курсе института, после ночи страстных поцелуев с будущей первой женой… Ни фига, никакого секса, тогда воспитание другое было! Только поцелуи и объятия, не то что сейчас, у нынешней поганой молодёжи…

Но я, однако же, как водится, отвлёкся. Так вот, именно после той ночи страстных поцелуев я наутро чувствовал себя ого-го каким взрослым, желанным и уверенным в себе! По-моему, больше я таких высот в жизни не достигал! Но судьба уже тогда отлавливала любое моё повышение самооценки и тут же устраивала проверку: достоин ли? Действительно ли так хорош, как хочешь казаться?

И потому в то же утро я был немного побит студентами старших курсов, возжелавшими присвоить себе мои честно заработанные на плантациях деньги. Да, денег злоумышленники не получили (я уже тогда был по части финансов страстно прижимист, и кровно заработанное, в особенности – заработанное тяжким трудом на картофельных полях, отдавал весьма неохотно), зато самооценку мою сбили вмиг. Настолько сбили, что по приезду в родной город я к своей будущей бывшей первой жене не сразу-то и подошёл. Комплексовал всё. Считал себя недостойным мужчиной, который даже не может отбиться от хулиганов, и только огребается на каждом шагу.

Так вот. Здесь-то, граждане, и заключается главный подвох. Ибо сегодня моя самооценка вновь поднимает голову, и я начинаю заявлять право на более высокое место в человеческой иерархии. Поэтому в ближайшее время следует ожидать каких-либо катаклизмов, которые низвергнут меня с райских небес на грешную землю – чтобы впредь неповадно было.

Как раз удобный случай – сегодня сдавать газету я, как всегда, пойду среди ночи. После часу примерно.

И вот тут-то меня и должны подловить какие-нибудь очередные гопники, страдающие от бессонницы.

Я по этому поводу даже, пожалуй, оставлю в редакции всю имеющуюся наличность, чтобы если и пострадать, то только физически, а не материально. Пойду по городу без денег. В естественном, природном обличье!

Впрочем, пёс бы с ним, ибо это всё суета преходящая. Я же жду от вас двух, или, вернее трёх вещей, потому что деньги и туфли – это вещи разные. Итак, от вас я жду: а) туфлей; б) денег; в) советов по поводу того, как благородный дон, вообще, должен окучивать обалденно красивую девушку, избалованную мужским вниманием, являющуюся супермоделью-манекенщицей и принимавшую участие в конкурсе «Мисс Комсомольск», пусть и не выигравшую. Ибо означенный благородный дон и так мало того, что совершенно не умеет за женщинами ухаживать, в результате чего служит посмешищем для всевозможных насмешников, а тут ещё и такие обстоятельства, способные вогнать в ступор и более благородных донов…

Короче, ответствуйте. А то так у меня ничего и не получится в очередной раз…

Обидно ведь будет! Не то слово.