Read the book: «Как приручить лорда, или Все способы соблазнения»

Font:

ISBN 978-5-4485-2605-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

В комнате царил идеальный порядок. Свет был приглушён, и только тени от множества свечей играли на каменных стенах, сливаясь в причудливые узоры. Запахи сандала, бергамота и мускуса создавали неповторимый аромат, аромат страсти и неудовлетворённого желания. Изящные вазы с необычными экзотическими цветами занимали все свободное пространство.

Её взгляд упал на огромную кровать в центре комнаты. Под воздушным великолепием балдахина из органзы, девственной чистотой сияли шелковые простыни, а на них… лепестками красных роз… было выложено её имя…

Он стоял и протягивал к ней огромные нежные руки. Его золотистые глаза потемнели от страсти и лихорадочно блестели, отражая пламя десятков свечей. Первобытное, хищное животное желание горело в этих изголодавшихся глазах. Губы звали безмолвной улыбкой. Такого красивого мужчины она не видела никогда. В нём всё было идеально. Несмотря на безудержную дрожь в теле, она медленно шла навстречу, пока руки любимого не приняли её в свои объятья. Он зарылся лицом в копну медных завитков, вдыхая запах свежего ветра и каких-то необычно сладких цветов. Чувствуя её волнение, еле ощутимыми поцелуями он начал покрывать её глаза, щёки, шею, давая возможность немного привыкнуть к новой обстановке и ощущениям. Догадывался ли он, что всё это время она свято хранила себя именно для такого момента?

Немного успокоившись от первых впечатлений, она подняла голову и по её губам пробежала искра ― он прикоснулся к ним своими. Это прикосновение было так красиво, что она почувствовала себя невесомой, маленькой, счастливой. Тёмные моменты в жизни стали отступать в небытие. Внезапно оказавшись у него на руках, она поняла, насколько силен этот мужчина. Это чувствовалось каждой клеточкой, каждой венкой и каждым нервом. Он ласково положил её на лепестки роз, не спеша освобождая от одежды, любуясь бархатистой белой кожей, целуя каждый сантиметр великолепного тела, помогая расслабиться и превратиться в податливый комочек неистовой энергии и желания. Его язык обследовал холмики грудей, таких упругих и манящих, потихоньку опускаясь к животу, и, вызывая смешные мурашки. Наблюдая за её смущением, он вдруг понял, что всё это она испытывает впервые в жизни и просто стесняется сказать о своей неопытности. Он отстранился на секунду, боясь её спугнуть, но услышал: «Не уходи, пожалуйста, продолжи…» Этот тихий голос проник ему прямо в сердце. Опустившись на колени перед кроватью, он развел её ноги и залюбовался чудесным розовым шёлком самого потаённого местечка, самого сокровенного и чувственного. Коснувшись его кончиком языка, он услышал испуганный, но страстный вздох. Получив разрешение, его язык сильно и умело стал двигаться внутри горячей плоти. Она тихо стонала и кусала губы, словно давала понять о нарастающем желании. Он аккуратно ввел во влагалище несколько пальцев, боясь причинить боль, и нащупал особенную точку женского естества, чем вызвал глухой стон наслаждения. Девушка изогнулась, и движение началось. Он был везде. Пальцы двигались внутри, язык скользил по внешней плоти, не останавливаясь, а лишь набирая темп. Она уже не понимала, что происходит и где она находится. И вдруг в ней что-то взорвалось. Бурный, непередаваемой глубины оргазм накрыл её с головой. Множество чистейших струй вырвались из неё вместе с криком страсти, оставив на мужчине блестящие дорожки сладкого родника…

Он смотрел на неё, продолжая нежно поглаживать вздрагивающую кожу, чувствуя, как расслабляются мышцы хрупкого тела, и, не видя ничего, кроме широко раскрытых, затуманенных, ошеломлённых глаз, где не было ни капли смущения и страха. Перед ним раскрылась Женщина во всём своём великолепии и природной красоте. Она тоже изучала его. Увидев капли своего оргазма на сильной груди, она провела кончиком пальца по его загорелой коже и, поймав прозрачную росу вырвавшегося желания, попробовала на вкус. Это движение безумно взбудоражило и возбудило его. Взяв тонкую руку, он стал облизывать её пальцы, периодически посасывая их, как делал это с бутонами её грудей и клитором. В безмолвном согласии их тела опять притянулись друг к другу. Его губы ещё хранили запах и вкус её самой, и это было так эротично. Она вдыхала этот пьянящий аромат, наслаждалась им и, наконец, решилась взять инициативу на себя. Мысленно прокручивая всё, что он делал с ней, она в точности стала повторять ласкающие движения языком вокруг его сосков, продвигаясь по невидимой дорожке к пупку, захватывая в плен желания бёдра. Она испытала безумный восторг от увиденного внизу живота. Идеальный, упругий, вздрагивающий от запертого желания бархатный член словно ждал её прикосновений. Она провела языком по капельке, блеснувшей на атласной головке, и мысленно назвала её бриллиантом, украшающим вершину блаженства. Мужчина застонал и зажал в кулаках шёлковые простыни, покрытые нежными лепестками. От силы его пальцев, воздух наполнился ароматом розового масла. Она взглянула на картины, украшающие стены. Обнажённые мужчины и женщины, сплетённые в замысловатых позах, зачарованно наблюдали за игрой человеческих желаний. Блеск тел, стоны, учащённое дыхание… это завораживало. И только они были безмолвными свидетелями того, как огромный безупречный мужчина накрыл всем весом своего тела хрупкую девушку и медленным движением, закинув её руки назад, стал входить в неё, ломая невидимую преграду для создания новых невероятных оргазмов, которые ему хотелось дарить ей снова и снова…

Глава 1

Англия. ВайтХолл. 1349 год

― Дорогая! Это было незабываемое приключение, поверь! – баронесса Стенгтингтон обняла Ирен и передала плащ подоспевшей молоденькой служанке.

– Рада тебя видеть, Коллет! Если бы не ты, я б, наверное, умерла от скуки в этой Богом забытой глуши.

Баронесса подошла к камину и протянула озябшие руки поближе к пламени.

– Сочувствую, дорогая! Вместо того, чтобы блистать при дворе, ты вынуждена заниматься воспитанием племянницы. Кстати, когда Антуан собирается вывести девочку в свет? Ей нужно найти мужа, и тогда ты освободишься от столь, гм… обременительной ноши.

Ирен тяжело вздохнула.

– Девочка получилась не очень удачная.

Коллет напряглась.

– Что ты имеешь в виду, дорогая?

– Ну, в свои восемнадцать она выглядит неоформленным подростком. К тому же, после падения с лошади Луиза заикается!

– Господь мой! ― баронесса перекрестилась. ― Если так, ей будет трудно найти себе мужчину, хотя, я слышала, Антуан даёт хорошее приданое!

– Это не спасёт ситуацию, поверь. Малышке лучше уйти в монастырь.

Я стояла за огромной колонной на втором этаже замка и кусала губы. «Значит, вот как обо мне думает любезная тётушка? Не очень удачная? В монастырь? Чёрта с два!» Баронесса мне никогда не нравилась, и мнение этой скандально-известной блондинки меня мало интересовало, хотя слова об «обременительной ноше» задели за живое. Ладно, это ― женщины, глупые вздорные тётки. А отец? Ну, почему всякий раз, когда король призывал его к себе, мой чересчур заботливый родитель незамедлительно выписывал из Лондона Ирен? Я уже давно выросла и вполне могла обойтись без нянек! И пусть я не была такой высокой, как мои сверстницы, не обладала пышными формами, и не вызывала вздохов у знакомых мне парней, зато мозгами Бог меня не обделил! В сердцах я стукнула кулаком по изящному столику, привезённому контрабандой из Франции, на котором стояла шикарная гортензия в высоком глиняном горшке. (Несмотря на всю свою хрупкость, сил у меня было достаточно). Шедевр французского плотника покачнулся, цветочный горшок упал на каменный пол и разбился вдребезги.

– Кто там спрятался? ― Коллет ослепительно улыбнулась. ― Выходи, Лулу, мы не виделись шесть лет.

Ещё бы столько тебя не видеть, баронесса! Стряхнув с платья комочки земли, я медленно спустилась по лестнице и присела перед женщинами в вежливом реверансе.

– Ты стала очень милой. Хотя за это время не сильно подросла.

Баронесса вздохнула. Видимо, она не ожидала увидеть столь крохотное создание. «Настоящая катастрофа! Найти мужа такому ребёнку будет практически невозможно, даже за все деньги её отца!» ― я умела читать по глазам.

– П-приветствую В-вас, м-миледи!

Не понимаю, почему, думая чётко и ясно, я не могла облачить свои мысли в такие же чёткие слова. Мне стало стыдно. Низко склонив голову, я покраснела.

– Садись с нами, милая. ― Ирен указала на свободное кресло у камина. ― Коллет только что вернулась из Лондона. Сегодня мы узнаем последние сплетни в мельчайших подробностях.

Я послушно опустилась на мягкие подушки. Сейчас начнётся…

Баронесса поднесла к губам узкий серебряный кубок и сделала несколько глотков.

– Итак. Главной сенсацией этого сезона было появление при дворе лорда Чандлера.

– О! ― глаза Ирен загорелись. ― Мы не встречались лет пять. Он сильно изменился?

– Совсем нет, дорогая. Так же хорош и так же опасен.

– И? Кто на этот раз стал его пассией?

Баронесса широко улыбнулась, зато тётушку чуть удар не хватил.

– Нет, дорогая, не дразни меня. Этого не может быть!

Я поднялась, чтобы уйти, но Ирен дёрнула меня за руку.

– Сиди. Ты уже взрослая и должна быть в курсе отношений между мужчиной и женщиной. ― Она подняла на подругу умоляющие глаза. ― Продолжай, дорогая, не томи!

Глава 2

Англия. Виндзор

В жизни лорда Чандлера было много женщин, которые его хотели. Он давно потерял счёт блондинкам, брюнеткам и шатенкам, побывавшим в его кровати. Худенькие и пышные, застенчивые и страстные, замужние и вдовы… Слухи о его непревзойдённом умении ублажать распространились далеко за пределы собственного замка, да что там замка, он стал живой легендой Англии. Стоило Джеймсу Чандлеру появиться при дворе, как мужья старательно прятали взволнованных жён, выпрыгивающих из своих корсетов при виде прославленного капитана королевского флота, а чопорные мамаши уводили подальше дочерей, тайно вздыхая о злополучном красавце. И всё же, под любым предлогом благородные дамы пытались залезть в его постель, чтобы получить незабываемый опыт сексуального блаженства.

Джеймс обладал незаурядной внешностью. Тёмно-каштановые волосы, остриженные до плеч, мужественные черты лица, смуглая, овеянная семью ветрами кожа. Лорд имел фигуру атлета, но при всей своей мощи, оставался удивительно гибким и быстрым. Тигр, да и только! Но больше всего в капитане поражали глаза, золотистые, тигриные, они хищно горели неприкрытым желанием, обещая запретные удовольствия. И тот, кто хоть раз заглядывал в этот дьявольский омут, навсегда оставался в плену лорда-соблазнителя. Счастливицы, которых Джеймс выбирал в одноразовые любовницы, долго помнили вкус его губ, нежность рук и силу члена, главного источника неземных наслаждений. Никто не был разочарован, но никто и не надеялся на продолжение отношений. У лорда были свои условия, и все о них знали, – всего ОДНА ночь, бурная, всепоглощающая, безумная, не знающая никаких запретов, ночь исполнения желаний, тёмных и древних, как этот мир. Дамам могло показаться, что в волшебный миг единения этот мужчина любит по-настоящему, но он не мог любить, уже не мог. Когда звёзды гасли на светлеющем небосводе, утро вдруг окрашивалось серым цветом ― эмоции исчезали вместе с интересом.

Лорд никого не пускал в свою жизнь. И это только разжигало всеобщее любопытство. Существовала некая легенда о его каменном сердце, но никто так и не узнал, была ли в его судьбе драма или просто его дьявольская душа требовала всё новых и новых завоеваний, всё новых и новых жертв. Своеобразная война внутреннего мира, эга и здравого смысла. А какой рыцарь не любит быстрых побед?

Сегодняшний вечер был обещан баронессе. Коллет Стенгтингтон, одна из самых красивых женщин при дворе Эдуарда III, бывшая фаворитка короля, просто сияла от радости. Каких только уловок она не предпринимала на протяжении нескольких лет, чтобы оказаться в покоях прославленного капитана. Иногда лорду казалось, что для взбалмошной красотки доказать всем, что укротить его проще простого, стало делом чести, каким-то пунктиком. Впрочем, она ничем не отличалась от остальных и хотела того же ― познать все прелести секса с неистовым зверем, слухи о котором витали в воздухе, пропитывая эросом толстые стены королевского дворца. Лорд недолго размышлял. Такие усилия были достойны маленькой благодарности. Всего одна ночь, и не боле.

Комната лорда, которую он занял, прибыв ко двору, произвела на баронессу двоякое впечатление. Это был алтарь благородства и порока одновременно. Коллет усмехнулась. Эдуард любил подшутить над благородными рыцарями. Вот и сейчас король приказал оборудовать покои капитана в духе живой легенды. Стены просторного помещения украшали картины с эпизодами битв и турниров, фрески, изображавшие королевские трапезы и охоту, пейзажи девственно чистой природы. Женщине казалось, что она ощущает запах луговых цветов, шёпот ветра и шум моря, которое так любил капитан. И рядом с таким великолепием красовались гобелены весьма интимного характера. Эротика просто вырывалась из каждого угла комнаты. Она слышалась в таинственном шелесте черных шёлковых простыней, таких скользких, таких прохладных, таилась в сплетенных телах на полотнах, шла от статуэток и искусно гравированной дубовой кровати. Тусклый свет пламени камина делал обстановку более интимной. Хотя, куда более?

Коллет подошла к огромному зеркалу и попыталась улыбнуться своему отражению. Улыбка вышла вымученной, больше похожей на гримасу. Куда подевались её самоуверенность и гордость? Откуда-то из Зазеркалья на неё смотрела испуганная хрупкая женщина, попавшая в логово к свирепому хищнику. Ещё мгновение, и баронесса почувствовала нервную дрожь во всём теле. Она так нервничала, что была готова сбежать. Чтобы хоть как-то успокоиться, женщина обхватила себя руками и попыталась выровнять дыхание.

Лорд только что принял ванну. Нисколько не стесняясь баронессы, он расхаживал по комнате в одном полотенце, небрежно обёрнутом вокруг узких бёдер. Казалось, мягкое полотно вот-вот спадёт к его ногам, явив на свет то, ради чего Коллет и оказалась здесь. Но даже сейчас алчущему взору дамы открывалась узкая полоска тёмных волос, идущая вниз от пупка. Баронесса облизала пересохшие губы, не в силах отвести глаз от идеального тела, покрытого каплями воды. О, как ей хотелось слизнуть каждую из этих капель, вдохнуть аромат моря, которым Джеймс был пропитан, прижаться щекой к обветренной коже и ощутить эти огромные ладони на своей нежной груди. Легким движением руки Джеймс предложил даме присесть в глубокое кресло около небольшого столика, где красовались серебряные бокалы с ароматным вином и ваза с экзотическими фруктами. Как в тумане, не отводя взгляда от лорда, баронесса присела на мягкие подушки и сделала несколько глотков. Да, матушка-природа постаралась на славу. Казалось, идеальное тело мужчины было высечено умелой рукой небесного скульптора из огромного куска бронзы. И только таинственная татуировка немного портила вид. Хотя, почему портила? Странные причудливые линии начинались чуть выше талии и, переплетаясь между собой, словно змеи, скрывались под полотенцем. Это возбуждало! Баронесса сделала ещё несколько глотков из кубка, чувствуя, как волна желания захватывает её, концентрируясь внизу живота. Потом, вспоминая этот эпизод, она не могла понять, в какой момент лорд поднял её с кресла и опустил на простыни, которые приятно охлаждали разгорячённое тело. А потом…

Что было потом? Нежность, воздушная, волшебная, волнующая. Мужчина целовал Коллет, едва касаясь соблазнительной сливочной кожи, наблюдая за тем, как меняется её лицо, открываются губы, набухают от желания соски и учащается дыхание. Его рука коснулась жестких завитков внизу живота и скользнула дальше, ощутив появившуюся влагу. Лорд ввёл в разгорячённое лоно сначала один палец, потом второй и третий. Они заскользили, задвигались, заиграли беззвучную музыку, посылая миллиарды искр, которые то разлетались, то сливались в единое нестерпимое желание. Темп нарастал, тело баронессы выгибалось, ягодицы двигались в такт движениям лорда, чьи пальцы стали мокрыми от соков, выделявшихся из влагалища женщины. Сменив тактику, он опустился вниз и стал языком и губами ласкать ее клитор, входя все глубже и глубже. Одной рукой лорд сжимал вздымающуюся грудь, а пальцем другой, проник в потаённое место между упругими ягодицами. Осторожно массируя, исследуя, прижимая и потирая розовую плоть, он вызывал не тихие томные стоны, а дикое животное рычание. Доведя партнершу до хриплого крика, он развернул ее на живот и развёл бёдра шире. С самодовольной улыбкой Джеймс наблюдал, как по внутренней поверхности удивительно стройных длинных ножек струился сок неудовлетворённого желания. Сжав пышные ягодицы Коллет до боли, лорд резким движением своего налитого силой члена, вошёл в разогретую до экстаза плоть. Нежная кожа краснела и горела под его ладонями. С силой шлёпнув женщину по пятой точке, Джеймс услышал слабый крик. Свернув длинные белокурые волосы в тугой пучок, мужчина потянул голову баронессы на себя, жестко и мощно вколачиваясь в разгорячённое влагалище. Женщина извивалась и кричала до хрипа: «Да, так. Сильней… глубже… возьми меня… выпей всю». В первый раз в жизни она кончала так бурно. Мышцы влагалища сжимались с невероятной силой, вытягивая из лорда остатки самообладания. И когда комнату огласил дикий рев мужчины, Коллет зарыдала.

Обессиленные, они упали на измятые простыни.

Ночь показалась ей слишком короткой. Она не сомкнула глаз ни на секунду. К утру женщина была полностью истощена и обессилена. Сколько раз он брал её, и в каких фантастически позах! С трудом поднявшись на ноги, Коллет, пошатываясь, подошла к двери. Голова кружилась, колени дрожали. Оглянувшись напоследок, баронесса увидела, что лорд уже крепко спал, отвернувшись к стене, давая понять, что аудиенция окончена.

Глава 3

Антуан Кренгстон гордо восседал на любимом жеребце, нетерпеливо гарцующем под седлом в предчувствии хорошей скачки. Графу предстояло выдержать три дня пути. Всего три дня отделяли его от родового замка ВайтХолл и от встречи с единственной дочерью. И целых три дня ему нужно было продержаться хотя бы живым, хотя бы в сознании.

Придворные покидали двор короля, разъезжаясь по домам, чтобы через пару месяцев опять сюда вернуться. И лишь немногие, приближенные к Эдуарду, всё ещё оставались во дворце. Антуан был тем самым приближённым, но он рвался в родовой замок, интуитивно чувствуя, что дни его сочтены. Теперь предстояло самое трудное, гордо выехать из Лондона, ни разу не пошатнувшись в седле, чтобы никто не заподозрил, что в этот самый момент старый враг убивает его изнутри. Если слух об этом просочится, в ВайтХолл слетятся стервятники, женихи со всех концов Англии, чтобы прибрать к рукам не только богатые земли графа, но и его титул. А что будет с малышкой? Бедная Луиза! Она так наивна и неопытна. Как сложится жизнь девочки без него? Он должен продержаться, ни ради себя, а ради дочери. Мужчина скакал, пытаясь держать спину прямо, несмотря на страшную боль во всём искалеченном теле, центр которой находился в сердце. Ветер хлестал в лицо, свистел в ушах, развивал длинные волосы цвета созревшей пшеницы, и это было восхитительно! Когда столица осталась далеко позади, граф сбавил темп и приказал своим людям искать ночлег в соседней деревушке.

Медленно, обхватив рукой ноющую грудь, едва передвигая ноги, он приблизился к трактиру и с трудом поднялся на три ступени. Сев за ближайший к нему столик, Антуан скинул плащ и перевёл дух.

– Вина, кувшин!

Услужливый мальчик в грязной рубахе тут же кинулся выполнять заказ важного господина. По своему опыту он знал, что шутить с рыцарями не стоит, а за нерасторопность можно и головы лишиться.

После первой кружки граф почувствовал, что боль немного отпустила. Но он не мог напиваться, не имел права. Ему требовалась ясная голова, чтобы принять единственное важное решение. Эдуард намекал, что барон Корнуэй очень заинтересован в союзе с его дочерью. Нет, кто угодно, но только не Френсис! Хитрый, алчный с потными ладошками и крохотными бегающими глазками. Антуан в сердцах сплюнул на пол. Как быть? Кому он сможет оставить свой замок, титул и любимую дочь после смерти?

Дверь трактира широко открылась, и на пороге появился новый посетитель, закутанный в чёрный плащ. Шляпа с широкими полями надёжно скрывало лицо незнакомца. Он не собирался задерживаться здесь надолго. Кинув на стол хозяина монету, лихо опрокинул в себя кружку тёмного эля и через плечо взглянул на графа.

– Антуан? ― оставив шляпу на стойке, он медленно подошёл и протянул широкую ладонь. ― Ну, здравствуй, бравый вояка!

Граф встал, широко улыбнулся и вместо рукопожатия крепко обнял старого друга.

– Морской волк! А ты совсем не изменился. ― Он повернулся к мальчику.― Ещё вина!

– Я не видел тебя при дворе, хотя провёл там целую неделю.

Антуан рассмеялся.

– Целую неделю, говоришь? А я был при Эдуарде три месяца. Настоящая пытка. Если бы знал, что встречу тебя…

– Ты чертовски плохо выглядишь, друг!

Граф тяжело вздохнул.

– Это так заметно? Впрочем, ты всегда был проницательным. От тебя я ничего скрывать не стану. Я умираю, Джеймс! Не знаю, сколько мне осталось, пара дней или пара недель. Тот осколок от стрелы, помнишь? Так вот. Он подошёл к самому сердцу, я чувствую его постоянно. Рано или поздно, он проткнёт меня изнутри.

– Но можно попробовать…

– Ничего нельзя, друг. Но моё сердце болит не от этого. Оно разрывается при мысли, что моя маленькая Луиза, моя единственная радость, останется совсем одна. А ВайтХолл слишком лакомый кусок для всякого сброда.

– Луиза! Сейчас ей лет пятнадцать?

– Восемнадцать.

Джеймс улыбнулся.

– Как быстро летит время. Я видел её совсем крохой. Так чего ты медлишь? Выдай её замуж! Девочке давно пора обрести мужа и защитника.

Антуан кашлянул.

– Всё не так просто. Она особенная, слишком маленькая, слишком хрупкая. Вот если бы ты…

Лорд откинулся на спинку кресла и в упор посмотрел на друга.

– Ты в своём уме? Мне тридцать семь. Я старше твоей дочери в два раза… И потом, я не собираюсь жениться.

Антуан облокотился на стол так, что его лицо приблизилось к лицу Джеймса практически вплотную.

– Я не принуждаю тебя обзавестись семьёй. Девочка слишком специфическая. Думаю, скоро она сама всё поймёт и решит уйти в монастырь. Ты же после моей смерти получишь всё. Я знаю тебя с детства, верю в твоё благородство. Ты не поскупишься, и передашь святой обители хорошую сумму, чтобы Луиза ни в чём не нуждалась. Остальное останется тебе.

– Но, почему ты сам не определишь дочь на попечение святых сестёр?

Граф устало откинулся на спинку стула.

– Она не хочет, пока не хочет… Но со временем поймёт, что для неё это единственный выход. А ты сможешь вести свою обычную жизнь, наладив защиту замка.

– Друг! Я не нуждаюсь в средствах. Я пошлю в ВайтХолл двадцать лучших воинов. Вместе с твоим гарнизоном, этого будет достаточно. И почему ты решил, что Луиза захочет уйти в монастырь? Возможно, она влюбится в молодого рыцаря и проживёт долгую счастливую жизнь?

Антуан тяжело вздохнул.

– Френсис Корнуэй. Тебе что-нибудь говорит это имя?

Лорд скривился.

– Жестокий, алчный, трусливый.

– Вот именно. И этот слизняк уже положил глаз на мою Луизу, точнее на всё, что приложится к ней после моей кончины. Думаю, негодяй купил кого-то из слуг, и этот кто-то шпионит за мной. Иначе откуда барон знает истинное положение дел и уже успел подсуетиться перед Эдуардом?

Антуан хрипло вздохнул и схватился за сердце.

– Ладно, друг, не волнуйся, ты только держись! Я выполню твою просьбу. Но через неделю «Леди Блудница» отплывает. Я должен быть на борту.

– Ты будешь там, даю слово.

Мужчина вышел из таверны и направился к конюшням. На душе было неспокойно.

– Отправляемся, капитан? ― Шервуд Брик, правая рука лорда, потрепал по гриве могучего жеребца. ― Лошади под седлом.

– Планы поменялись. С рассветом мы отбывает в ВайтХолл.

Шервуд присвистнул.

– И что мы там забыли? Если прозеваем прилив, «Леди Блудница» не выйдет из акватории.

– Успеем. Нам нужно сопроводить одного важного господина домой. А там, кто знает, может, я решусь окольцевать себя.

Брик рассмеялся.

– Что я слышу, мой капитан? Смею ли спросить имя девицы, которой удалось накинуть лассо на самого Тигра?

Джеймс пожал плечами.

– Почему бы и нет? Луиза. Луиза Кренгстон.

Лицо молодого человека вытянулось.

– Дочь графа Кренгстона? Ла-акомый кусочек!

Лорд тяжело вздохнул. Бедная девочка! Вряд ли она придёт в восторг от этой свадьбы по необходимости. Ей больше подошёл бы такой парень, как Шер, двадцатипятилетний красавец с голубыми, как море, глазами, доброй улыбкой и широкой, как океан, душой. Вот только лорд не заметил, чтобы помощник интересовался дамами. Он не мог спросить Шервуда в открытую, но начал что-то подозревать.