Read the book: «Одержимые смертью», page 5

Сыновняя благодарность

Собирательная история трагических развязок семейных конфликтов пополняется регулярно новыми эпизодами. Один из таких случаев произошел в 1996 году в Москве.

Страна погрузилась в хаос перестроечной катастрофы. Складывалось ощущение, что люди сходили с ума, видя, как рушатся устои государственности, общественных взаимоотношений. Под ударом оказались и семьи, так называемые ячейки социалистического общества. Из приоритетных они переместились на самый нижний ярус социальной пирамиды, на которой когда-то держалось все, а теперь рушилось и умирало.

Барахолка Курского вокзала

Стояли лютые холода, термометр опустился ниже 30-градусов. Народу на Курском вокзале было не протолкнуться. Наметанный глаз законспирированных сотрудников милиции вычисли в толпе подозрительного парня, который пытался продать женские золотые украшения.

– Сколько просишь? – поинтересовался один из законспирированных сотрудников специального отдела МУРа.

– Сколько дадите? – ответил юноша и сунул руку в карман.

Там могло быть и оружие. Спровоцировать стрельбу в здании вокзала, где было полно людей, опаснее всего. Наклонившись к самому лицу парня, мужчина с цепким взглядом вкрадчиво посоветовал:

– Не быкуй, сторгуемся. Покаж, что у тебя.

Парень расслабился, кажется успокоился, вынул руку, разжал кулак.

– Вот. Можно все или по отдельности.

– Решим, – мужчина, сделал вид, что осматривается по сторонам, бросил внимательный взгляд на то, что было у парня – цепочка и пара серег, ничего особенного, такого добра у советских женщин было немало. Особой удачей считалось попасть на торговца краденным антиквариатом. В то время участились случаи ограблений квартир известных людей, кражи частных коллекций, опустошали и музейные экспозиции. Все это стекалось на черные рынки в Москву. Курский вокзал, был одним из таких мест.

– Лом. Много не дам.

Сотрудник назвал сумму, которая была заведомо мала, надеясь, что продавец откажется и пойдет искать других покупателей. За ним можно было проследить и выяснить, кто такой, возможные сообщники. Арестовывать в людном месте никто бы его не стал, чтобы не разрушать «легенду» и не выдавать истинную роль «местного барыги». Но парень неожиданно согласился. Отсчитав деньги, «барыга» спросил невзначай:

– Еще есть?

–Есть.

–Тащи.

Парень пообещал, что придет на следующий день.

– Лады. Не будем тут отсвечивать.

Было названо место для встречи в одном из переулков на другой стороне Садового кольца. Чтобы парень ничего не заподозрил, сотрудник добавил:

– Там у меня хата.

Парень ушел. Обследуя предметы в отделе, эксперт-криминалист дала заключение, что сережки в крови.

– Похоже, рвали из ушей. Грабитель?

–Не похож, маменькин сынок, очкарик, скорее всего вынес из дома. Кровь могла быть случайно, бывает, что дырка в ухе проколота неправильно или хрящ зарастает, оттуда и кровь.

Проследить за парнем не удалось потому, что он спустился в метро и сразу затерялся в толпе. Не очень надеялись на то, что явится на место встречи. Но парень пришел и не с пустыми руками. На этот раз при нем был браслет с часами, золотая медаль за окончание известного на всю страну военного вуза и … серебрянное ведро для шампанского с памятной гравировкой.

–Интересный набор, – протянул сотрудник, заглянув в расстегнутую спортивную сумку. – Военного пенсионера бомбанул?

– А вам какое дело? – огрызнулся парень, застегнул раздраженно молнию с намерением уйти.

– Погоди, не шуми, я так спросил. Сколько за все цацки просишь?

– Я ничего у вас не прошу, – ответил парень, жестко выговаривая каждое слово. – Я беру, если мне нужно. У вас деньги при себе?

Беседа принимала нехороший оборот. Парень снова опустил руку в карман.

– «Вооружен? Но чем? Пистолет? Нож?» – мысли пролетали быстро, надо было что-то решать.

Парень заметил нерешительность «барыги», видимо, тоже что-то заподозрил. Неожиданно ударил своего собеседника в грудь, схватил сумку и бросился бежать. Через пару секунд он уже скрылся во дворе, который оказался проходным – знал эти места и пути отхода планировал, на всякий случай.

Милиционер бросился за ним и почти настиг, но не успел схватить -тот рванул дверь припаркованного "жигуленка" и тронулся с места одновременно с прыжком милиционера на багажник, который успел в последний момент и ухватился за него. Это парня не остановило. Он выехал дворами на Покровский бульвар и понесся дальше, петляя по подворотням, совершая частые маневры торможения и ускоряясь, надеялся сбросить своего преследователя. Но сотрудник спецотдела держался крепко одной рукой за багажник, другой изо всех сил колотил рукояткой пистолета по лобовому стеклу, надеясь разбить. Безумная гонка закончилась, когда к преследованию «подключилась» еще одна машина, случайная, которая заблокировала выезд. Пришлось остановиться, чтобы избежать лобового столкновения, нервы все же не выдержали. За рулем оказался продавец украшений, медали и ведра, 18-летний Петр Никольский. Задержанного доставили в отдел.

Юноша пытался изворачиваться:

– Нужны деньги на лекарства! Отцу плохо, он сердечник, полковник в отставке, довели человека.

– Почему не обратился в госпиталь? Ему положено.

– Там все за деньги, будто не знаете! – парень вел себя даже дерзко. У сыщиков закралось сомнение, может правда, хотел выручить деньги, чтобы помочь отцу? В военных госпиталях в то время, как и во всей стране, начались перебои с лекарствами.

– Звони родителям. Пусть приезжают. Поговорим, выясним.

Парень замялся.

– Я не знаю, где они, наверное уехали на дачу, не предупредили.

– Значит отцу не так уж плохо?

– Не знаю, когда я его видел, было плохо. В чем вы меня подозреваете? Вам меня не понять! У нас все было хорошо, пока отец не уволился! Раньше у нас были деньги, он никогда мне не отказывал. А сейчас мы нищие!

–Не только вашей семье приходится тяжело, – в голосе следователя не было прежней жесткости, рассказ парня, несмотря на циничность, выглядел правдоподобно и опять же, внешний облик нисколько не характеризовал его как преступника. Типичный маменькин и как оказалось папенькин сынок, обласканный, даже машину отец давал, значит доверял. Оставалось связаться с ними и попросить забрать сына, дальше пусть сами разбираются, как его воспитывать за попытку продать вещи.

Еще одной неприятной зацепкой была золотая медаль отца. Неужели так плохо, что сын решился продать такую памятную вещь? Странно.

Сотрудники, выехавшие по указанному адресу в садовое товарищество от академии, где учился и работал преподавателем отец, родителей не обнаружили.

Парень начал менять показания, заявил, что мать поздно задержалась с работы, позвонила отцу, чтобы он ее встретил, он пошел и они не вернулись.

– Когда это было?

Петя назвал точную дату и пояснил:

– Не верите? Я говорю правду. Можете проверить у себя в милиции, я оставлял заявление.

Проверили. Да, заявление есть. Дело становилось все более странным.

Решили расширить следственные действия – побеседовать со знакомыми и обследовать машину, осмотреть квартиру.

Пока вскрывали багажник, Петя рассказывал, как переживает за отца, не зная, что с ним.

– А о маме не беспокоишься?

Петя смутился, понял, что перегибает палку, замолчал, сделал вид, что обиделся. Вскрыли багажник (замок заледенел) и обнаружили плохо замытые следы крови.

Вернувшись в комнату для допросов, следователь, который больше всех общался с парнем, положил ему руку на плечо, попросил:

–Петя, давай-ка еще рази подробно о том, как и когда пропали твои родители.

Петя поправил очки и начал рассказывать. Следователи были шокированы.

Признание

– Отец устроился на работу, получил зарплату. Я попросил денег. Раньше он мне давал на карманные. Он ответил, что мне надо устроиться на работу, пока не забрали в армию. Не дал.

–Что дальше.

– Я пошел в свою комнату, взял пистолет , вернулся и застрелил его.

– Пистолет где взял?

– Купил.

– Деньги откуда?

– У родителей была заначка на черный день, брал понемногу, потом забрал все.

– Они не хватились?

– Нет, я их убил к тому времени.

– Расскажи про мать.

– Она пришла с работы. Пошла в ванную, увидела отца. Начала кричать. Я попросил ее замолчать, сказал, что вышло случайно. Она не переставала. Пришлось выстрелить. Но я не хотел! Это же моя мама!

Дальше коротко – миниатюрное тело своей «любимой матери» Петя упаковал в сумку и перетащил в машину. Отец, крупный мужчина, потребовал больше времени, но Петя справился. Выносил в нескольких сумках. Все сложил в багажник и вывез за город, раскидал в разных местах, частично забросал снегом в лесу.

– Ты один все это сделал? У тебя были сообщники?

– Нет, я один,– ответил Петя с вызовом., недовольный, что следователи могли заподозрить в нем слабака, которому нужны помощники.

Сообщница

Однако выяснилось, что сообщник у Пети все же был, его подружка. Она не принимала участия в убийствах и сокрытии улик, но знала обо всем. Петя с гордостью ей об этом рассказал.

– Теперь все это мое,-он обвел рукой квартиру и начал открывать ящики и шкафы. – Поройся, может себе что подберешь. У матери была норковая шуба! Можем продать, а можешь взять себе.

Девушку задержали в шубе матери Пети, родственник и ближайшая подруга погибшей женщины вещь опознала:

– Муж Лены купил, когда они вернулись из Сирии, командировка, он был военным советником, хорошо зарабатывал, деньги в семье были, сына всегда баловали, ни в чем ему не отказывали.

Кровь на серьгах принадлежала матери преступника – сын торопился, не смог расстегнуть английский замок, пришлось выдернуть…

Такая вот история про сыновью «любовь и обиду». Изуродованная страна, исковерканные судьбы и ничего уже не исправить, только помнить, что так было и подобное еще может случиться, если упустить в своих детях что-то очень важное. Семья – первая линия обороны от врага и борьбы за души наших детей. Так было и так будет во все времена.

Роковое свидание на парковке

Преступления, совершенные сорок и более лет назад, со временем утрачивают свою эмоциональную значимость, становятся лишь цифрой статистики в архивах полицейских отчетов. Если отбросить временной вуаль, можно увидеть и ощутить переживания жертвы и преступника, понять, что предшествовало трагедии, объединившей их навсегда в единое целое.

Джен Карлы Уокер 19 февраля 1974 года, когда оборвалась ее жизнь, было 17 лет. Она мечтала о счастье, была влюблена и не думала о будущем – почти взрослая, у нее есть парень, у которого есть своя машина и он от нее без ума.

17 февраля 1974 года Родни Маккоем пригласил ее составить компанию на занятиях в танцевальной студии. Джен к "этим танцам" его ревновала:

– Там одни девчонки! Ты, наверное, нарасхват?

– Не, наверное, а точно, – улыбался Родни, который никак не мог понять – неужели Джен не догадывается, что он записался в студию, чтобы не опозориться, когда будет танцевать с ней. Он видел, как Джен танцует, это было круто.

Джен поставила условие:

– Либо ты бросаешь студию, либо мы расстаемся. Не хочу быть посмешищем, когда ты определишься с партнершей.

– Джен, это всего лишь танцы! Ты – совсем другое!

–Ничего не знаю. Я все сказала.

Юношеский максимализм диктовал свои условия и правила взаимоотношений, в которых не было никакого расчета. Если бы Джен не была столь категоричной, не ставила условий, все могло быть иначе. Родни нравилось заниматься в студии, он не хотел бросать тренировки, тем более, что у него начало получаться. Он предложил другой выход:

–Приходи и сама убедишься, что у меня нет никого, кроме тебя. Если захочешь, будешь моей партнершей.

Джен хмыкнула. Она танцевала превосходно. Студия была рассчитана на новичков, таких, как Родни. Она согласилась, не хотела упускать возможность продемонстрировать свое превосходство над возможными соперницами.

Занятия пролетели, как одно мгновение.

– Убедилась? Больше не ревнуешь?

– И не думала, – фыркнула Джен, не зная, как загладить свою глупую вину перед любимым, хотя Родни вовсе не выглядел обиженным, наоборот, был рад, что все убедились – он записался в студию не для того, чтобы найти девчонку, как о нем думали, а чтобы научиться танцевать – как и говорил. Он такой наивный! И такой честный! Джен нравилось это простодушие Родни, но иногда раздражало.

–Может у боулинг? – предложил он и Джен согласилась, хотя надеялась, что он пригласит ее в мотель.

Весь вечер оба были на взводе. Каждый чувствовал, что между ними происходит что-то особенное. Они будто перешли на новый уровень отношений, преодолев недоразумение, не рассорились, а еще больше привязались друг к другу.

Они сидели на диванчике и смотрели на немногочисленных посетителей.

– Представляешь, никто из них не догадывается, что у нас.

–А что у нас? – наивно спросил Родни.

Вместо ответа Джен посмотрела на своего друга по особенному, так, что он даже покраснел.

–Ты чего..?

Родни даже вспотел от того, что Джен сжала его пальцы и легонько поскребла по внутренней части ладони. На языке подростков это означало одно – «она тебя хочет» – парни неоднократно обсуждали это между собой, когда делились опытом первого «кекса».

–« А вдруг у меня не получится?» – Родни волновался не напрасно – Джен, случись это между ними сейчас, была бы первой. Джен становилась все настойчивее. Он уже чувствовал, как она прижимается к нему бедром, наступив носком своей туфельки ему на ботинок.

Видя, что Родни проявляет нерешительность, Джен вскочила, потянулась, взяла его заруку и потянула к выходу. Родни покраснел еще больше, покачал головой, представляя, насколько глупой выглядит и поплелся за ней следом.

Ни Родни, ни Джен не обратили внимания на мрачного взрослого парня, который сидел недалеко от них и внимательно прислушивался к их разговору. Это был Глен Маккерли. Он недавно расстался с очередной подружкой и коротал время в боулинг-клубе, в надежде «подцепить» кого-то ей на смену. Глен был не в настроении. Энджи перед уходом успела наговорить ему много неприятного, например, о его пристрастии к спиртному, а напоследок обозвала его психопатом.

–С меня довольно, Глен. Ты, когда трезвый, распускаешь руки потому, что злой. А когда напьешься, становишься отвратительным, заставляешь меня делать такие вещи, которые мне неприятны. Я говорю, что мне больно, а ты продолжаешь! Я ухожу. Не вздумай меня преследовать – сниму побои и отправлю свое заявление в полицию. Оно у меня заготовлено на всякий случай и хранится в надежном месте. Если со мной что случится, полиция будет знать, что это ты.

– «Предусмотрительная гадина», – самое мягкое из того, как еще Глен обзывал Энджи про себя. – «И эта такая же, настырная. Видно же, что рядом с ней сосунок. Предложила бы мне, я бы ее не разочаровал…»

Когда парочка удалилась, Глен допил то, что у него оставалось, обтер ладонью губы и направился следом.

Выйдя на улицу, он осмотрелся и сразу понял, где эти двое. В машине, которая стояла в самом дальнем углу автостоянки на площади перед клубом, загорались и гасли почти синхронно два огонька от сигарет. Глен понял, что за ним следят и сделал вид, что вышел подышать воздухом. Постоял, потом не торопясь достал и выкурил сигарету. Из клуба вышли посетители. Он посторонился, пропустил их и снова зашел внутрь. Пройдя по коридору, Глен свернул не в зал, а в служебные помещения, которые знал, так как одна из прежних подружек тут работала и все показала. Вышел через запасной выход и исчез в высокой траве, которую сроду никто на заднем дворе не косил.

Глен незаметно подкрался к машине, которая стояла в укромном месте на стоянке, заглянул в салон. Как он и ожидал, девица «брала дело в свои руки» в прямом смысле слова – он видел, где ее рука, а Родни сидел, откинувшись на сиденье, с открытым ртом.

– «Сосунок, так и будет сидеть, слюни пускать»,– брезгливо поморщился Глен и почувствовал, как возбудился. У него не было определенного плана, когда он шел сюда. Его вел инстинкт, и он не обманул его – зрелище говорило само за себя.

Ему захотелось встретиться с Энджи, чтобы еще раз испытать то, что происходило в подобные моменты – она обзывала его, царапала, кусала, а ему становилось только лучше. Но вариант с Энджи отпадал, с заявлением в полицию она не шутила.

Похищение

План созрел сам собой. Глен осторожно выбрался из зарослей травы, забрался в свой припаркованный там же грузовик, достал пистолет, проверил обойму, в ней было три патрона. Не густо, но на перестрелку он, собственно, и не рассчитывал. Сунул пистолет за ремень и вернулся на свой пункт наблюдения с интересом предвкушая продолжение «веселого зрелища». Глен представлял себе, как напугает парочку в самый ответственный момент, заставит «сосунка» выйти из машины, а сам займет его место. Но увиденное его разочаровало – девушка просто сидела рядом и по-прежнему безуспешно пыталась расшевелить своего вконец растерявшегося приятеля.

– «Так мне придется до утра ждать, пока она его раскочегарит»,– подумал недовольно Глен и решил ускорить события. Подкравшись совсем близко, резко встал и дернул дверь со стороны парня на себя. Успел заметить изумленные мальчишечьи глаза и замахнулся.

Джен видела, как незнакомый мужчина наставил на Родни пистолет, но не выстрелил, хотя после этого голова Родни откинулась назад и ему на колени из пистолета выпало что-то тяжелое. Она оцепенела от неожиданности и страха, да и Родни выглядел, как неживой.

Мужчина исчез, чтобы через пару секунд уже напасть на нее. Джен почти не сопротивлялась. Она не поняла, что на пол машины уже с колен Родни свалился магазин с патронами, который выпал из пистолета нападавшего. Она могла закричать, пытаться сопротивляться, но она подчинилась потому, что ствол пистолет уперся ей в шею, она была уверена, что человек в нее выстрелит. Незнакомец приказал:

– Выходи молча или пристрелю.

Она подчинилась и Глен потащил ее за собой дальше в заросли.

Тело Джен Уокер нашли через трое суток в дренажной канаве в получасе езды от боулинг-клуба. Глен тащил ее за собой долго, стараясь уйти, как можно дальше. По пути он ее изнасиловал.

– Чувствуешь разницу? Не умеешь выбирать себе парней! – Глен, довольный, что его план удался, выпустил пар и его потянуло на разговоры.

– Что вы со мной сделаете? – Джен понемногу начала приходить в себя. Судя по всему, ее не собирались убивать, это просто насильник и кажется, она ему понравилась.

Глен потрепал девушку по щеке.

– Сама не догадываешься? То же, что и сделал только что. А иначе зачем ты мне? Думаешь, влюбился? Я не по этой части, детка. Веди себя хорошо и я тебя отпущу, если пообещаешь мне, что мы с тобой еще встретимся.

Джен окончательно убедилась, что имеет дело с обычным насильников, а не убийцей. Глен изнасиловал ее снова, но на этот раз был даже нежен, если можно так выразиться.

– Куда мы идем? Я устала, – сказала Джен, когда начало светать.

– Куда надо, передвигай ноги, не задавай лишних вопросов и не жалуйся, – отрезал Глен, вытащил пистолет и наставил его на Джен.

Она поняла, что ошибалась на счет дальнейшего и стала лихорадочно думать, как ей убежать. Во время короткого отдыха Джен услышала голоса. Возможно, это были туристы. Джен вырвалась и крикнула:

– Помогите!

И тут же погрузилась в небытие от удара. Глен был начеку, не позволил крикнуть второй раз. Некоторое время прислушивался. Голоса сначала стихли, потом зазвучали снова, удаляясь в противоположную от них сторону.

Это был единственный и последний шанс Джен на то, чтобы остаться в живых. Глен взвалил тело девушки на плечо и понес дальше. Пройдя еще несколько часов, вышел туда, куда и собирался, к заброшенной автозаправке, рядом с которой давно заприметил заросшую и довольно глубокую дренажную канаву. Сам не знал, почему его заинтересовало это место. Теперь понял. Его вел инстинкт.

Очнувшегося Родни допросили. Он рассказал, как все было и смог описать нападавшего весьма приблизительно:

– Высокий, сильный, лица не видел, разве что Джен, она сидела к нему лицом. Вы ее нашли?

–Пока нет, но ищем. Помоги нам в этом.

Родни от отчаяния разрыдался, чувствуя, что произошло непоправимое.

– Неужели ничего больше не помнишь? Почему он напал именно на вас? Насколько нам известно, в тот вечер на парковке было еще несколько легковушек с парочками. Почему именно вы?

Родни снова повторил то, что было между ними, опустив интимные подробности. Пришли к выводу, что все дело в месте стоянки и больше ничего. Надеялись, что Джен найдут живой. Не мог преступник был таким нерасторопным – выронил магазин. Значит не рецидивист, новичок неопытный, возможно, хотел подшутить, напугать…

После обнаружения тела Джен все надежды на «неопытного новичка» отпали. По следам на теле жертвы, в том числе от уколов наркосодержащими препаратами, поняли, что это преступник с садистскими наклонностями. Вскрытие показало, что девушка была жива еще двое суток. Причиной смерти стала асфиксия. Биологических следов было множество, кроме отпечатков, преступник действовал в перчатках и в дренажной канаве была вода.

Среди сохранившихся улик были платье жертвы, ее нижнее белье, так же со следами насилия. К сожалению, на тот момент эти улики ничем не помогли. В 1970 году еще не существовало технологий для идентификации следов с днк преступника.

Бесполезным оказался и полиграф, на котором проверяли и Глена Маккерли. Его взяли под подозрение после того, как установили владельца пистолета по найденному магазину на месте преступления. Маккерли не отрицал, что пистолет его.

– Ну и что, что мой! Я его купил. Это не запрещено. Да, мой грузовик был на той стоянке. Он и сейчас там, черт бы вас побрал! Я его бросил и уехал на попутке потому, что был пьян! Мою машину, возможно, вскрыли, пистолет украли.

Алиби так себе, но и прямых улик, кроме магазина, не было. Маккерли настолько эмоционально и искренне реагировал на вопросы следователя, что у того закралось сомнение в его причастности. Глен спокойно согласился пройти полиграф.

– Да, сколько угодно, не знаю, что это за фигня, то вы меня ею не напугаете.

Невероятно, но Глен Маккерли прошел испытание почти безупречно, продемонстрировав невероятную выдержку. Из числа подозреваемый его окончательно исключили. Дело Джен Уокер объявили нераскрытым.

46 лет прошло. Криминалистика обзавелась совершенными технологиями, которые позволили пересмотреть результаты многих дел и нераскрытых преступлений. В США этими вопросами занимается компания Отрам, которая специализируется на судебно-генетической генеалогии. Именно туда и были направлены материалы дела 46-летней давности.

В сентябре 2020 года Отрам затребовала свежее ДНК Глена Маккерли. Но никаких оснований для официального получения биоматериалов на тот момент не было. Сотрудники полицейского управления пошли на хитрость – под видом мусорщиков вывезли мусорный бак, который находился перед домом 77-летнего Глена Маккерли. Процент совпадения оказался довольно высоким, недостаточным для выдвижения обвинения, но допускающим дополнительное исследование. На этот раз на руках у следователей было разрешение на получение днк подозреваемого, взятое из его слюны. Маккерли не сопротивлялся и согласился сдать мазок добровольно.

Как и в молодости, он демонстрировал удивительное хладнокровие. На этот раз совпадение было стопроцентным. Полиция смогла выдвинуть обвинение в похищении, сокрытии улик, изнасиловании и убийстве с отягчающими обстоятельствами. Главную улику, пропавший и якобы украденный у Маккерли, пистолет нашли в тайнике в его доме.

Суд над Маккерли состоялся в августе 2021 года. Судебные слушания длились три дня. Подсудимый признал свою вину не сразу. После, когда ему дали слово, он сказал, что просто устал от травли, которую ему устроили полицейские.

– Старый негодяй, наверняка причастен не только к этому делу, – следователи были в этом уверены, но предъявить обвинений в том, что к нескольким аналогичным убийствам молодых женщин в 70-х и 80-х года тоже причастен Маккерли, так и не смогли за недостатком улик – их не успели обработать на тот момент, не нашли достаточную сумму. Услуги Отрам платные.

Глена Маккерли поместили в тюрьму штата Техас. Адвокат его успокаивал:

– Не унывай, у тебя еще есть надежда умереть в своей кровати.

Действительно, у него имелась перспектива на условно-досрочное освобождение в марте 2029 года. Глен Маккерли жил надеждой, но «кому-то на небесах надоела эта игра и он решил, что смерть от старости для такого, как он, недопустимая роскошь. Маккерли был найден мертвым в своей камере. Точная причина смерти не установлена, он не болел и не жаловался, просто перестал быть 15 июля 2023 года.

В основе материалы реального уголовного дела.