Read the book: «Город за лесом цвета индиго. Часть I. Светояр»
Глава 1. Сюрпризы первого снега
В первых числах ноября неожиданно пошёл снег. Обманув ожидания метеорологических служб, он вероломно вторгся в ход текущего дня, пытаясь повлиять на планы жителей большого города. Обладательнице лёгких полуботинок внезапные осадки стали мешать идти на важную встречу, оставляя влажные пятна на кашемировом пальто и лёгком капроне. Выздоровевшему ребёнку – подавать надежду на возможность отдалить первый день появления в школе. А ученикам одного образовательного учреждения – радостный повод нарушить привычный порядок размеренных будней и создать новую традицию, которая потом долгие годы будет соблюдаться в стенах этого заведения.
Дама в полуботинках всё же добралась до большого здания. Девочка, со слезами, всё равно стала собираться в школу. Только ученики в соответствии с веяниями погодных условий стали готовиться к осуществлению ритуала, который теперь неминуемо должен был быть выполнен.
***
Поднявшись на лифте на четвёртый этаж, промокшая посетительница, наконец, открыла массивную дверь. Её ждали. Секретарь тут же поднялась навстречу и, приветливо причитая, помогла снять верхнюю одежду. Хозяйка кабинета препроводила гостью вглубь своей комнаты и, предложив чашку чая, принялась за сокровенный доверительный диалог.
– Виолетта Владимировна, нам так нужна Ваша помощь, – сразу приступив к делу, начала она. – Николай Иванович решил баллотироваться на пост губернатора.
Гостья понимающе кивнула.
– Но, как вы понимаете, ситуация не лучшая, – продолжала доверенное лицо достопочтенного кандидата, – кризис, сокращения. Вы знаете, недавно пришлось уволить пятнадцать процентов персонала его предприятия. Поэтому нужно найти какой-то путь, чтобы этот, так сказать, инцидент несколько смягчился в глазах избирателей. Необходим однозначно положительный, может быть, даже умиляющий эпизод. Небольшой, ненавязчивый, но яркий. Так, чтобы в СМИ выглядело убедительно и жизнеутверждающе.
Дама ободряюще улыбнулась, давая понять, что на неё можно положиться. Видя безоговорочную поддержку, собеседница осторожно перешла к главному вопросу:
– Нам нужен человек, который бы организовал встречу кандидата со школьниками. Так, чтобы это было похоже на дружескую встречу. Вроде как детям стало интересно, и они попросили учителя помочь увидеться с необычным человеком, героем времени. Ведь красиво, скажите? Вы как заведующая отделом образования наверняка знаете, кто бы это мог сделать. Должна быть неординарная, харизматическая личность. Такая, чтобы это общение стало особенным, запоминающимся…
– У меня есть такой человек, – прозвучал наконец голос присутствующей. – Прекрасная, эмоциональная, яркая молодая учительница. У неё и контакт с детьми хороший, и творческий подход… Думаю, ваш вопрос легко решится.
Теперь уже кивнула обитательница просторного кабинета.
Беседа завершилась успешно.
***
Увидев первые снежинки, выпускной одиннадцатый класс начал активную переписку в своих смартфонах. Если перевести сложный молодёжный сленг на язык, понятный другой части человечества, то содержание беседы выглядело примерно следующим образом:
– Это нужно отметить!
– Что?
– Появление первого снега.
– Как?
– Ритуалом.
– Жертвоприношением?
– Флэш-мобом!
– С танцем!
– Ко-о-о-нечно…, нужно же дать шанс нашим балеринам!
– К танцу нужна музыка!
– Можно просто ритм!
– Тогда получается шаманский танец. К нему нужны слова!
– Да, магические, чтобы наши желания исполнялись!
– Ну, ясно, завели рака за камень!
– А в чём проблема? Хораг наш и сочинит! Он магию любит!
– Тогда ещё должно быть торжественное посвящение! Вместо жертвоприношения! Раз шаманский танец!
– Не можешь без крови, да?
– Почему крови? В сюжете должна быть кульминация!
– Да, первого человека, кто после снега зайдёт на территорию школы!
– И что мы с ним будем делать?
– Торжественно внесём в школу!
– Прямо внесём?
– Ну если будет маленький. Если большой, постелем ковровую дорожку, сам пройдётся.
– Дорожку-то откуда возьмём?
– Из учительской. В углу рулон видел.
– Можно её сразу и постелить, а внесём, если, правда, маленький кто-нибудь зайдет.
– Главное – сам сюжет!
– Точно! Идеи есть?
– У Хорага есть! Он уже и танец придумал…
– И слова!..
– А сам что молчит?
– Урок, наверное, слушает. Химию любит, на переписку не отвлекается!
– В почерке своём разбирается. Он, как Пушкин, пером пишет.
– Хораг, ау…!
– Думаю я… разволновались… К танцу инвентарь какой-нибудь брать будем?
– Будем. А что танцевать?
– Свободное парение на тему «Танцы народов мира»!
– А какие слова к нему скажешь?
– Аха!
– Меня кто-нибудь слышит? – вакханалию переписки вдруг оборвал оглушительный окрик учителя? – Вы чем занимаетесь?
– Татьяна Михайловна, вы так не пугайте! – иронично и примиряюще откликнулся здоровый белокурый юноша.
– А то мы «писаемся»! – добавила миловидная девушка, сидевшая рядом с ним за партой.
– Без деликатных подробностей, пожалуйста, – не обращая внимания на провокацию, продолжила педагог. – Может, изволите, сударыня, выйти к доске?
– Премного благодарна! – переключившись на другой слог и выбираясь из-за парты, ответила ученица.
Она подошла к интерактивной доске и чётко, безупречно стала отвечать. Яркое выступление умиротворило возмущённое было состояние педагога и позволило классу завершить подготовку к торжественной акции.
***
В детской комнате за письменным столом, склонившись над альбомом, сидела девочка. Коротенькие косички обрамляли её худенькое лицо с остреньким носом, большими карими глазами и аккуратными, красивыми, как завязанный бантик, губами. Она увлечённо орудовала цветными карандашами и красками, не обращая внимания на суету вокруг и делая вид, что к ней она никакого отношения не имеет.
– Что делаешь? – как ни в чём не бывало спросила её бабушка, тоже делая вид, что не понимает демонстративной отстранённости внучки.
– Рисую, ты же видишь! – прозвучал в ответ подчёркнуто спокойный голос.
– Вижу, конечно! Но мне интересно узнать, что именно создаётся в этом удивительном альбоме на многочисленных страницах. Я заметила, что за последние пятнадцать минут он трижды перелистывался.
– Я рисую сказку!
– Сказку? – в интонации появились нотки изумления. В чём в чём, а в изобретательности упрекнуть ребёнка было трудно.
– И о чём же эта сказка?
– О маме, – сказала, как выдохнула, маленькая художница, вызвав в родной душе отклик сочувствия и желание её обнять. Однако мудрая женщина удержалась от этого порыва и ровным тоном продолжила нелёгкую тему беседы.
– И чем же она заканчивается?
– Мама приезжает ко мне на Новый год!
– Она и так приедет.
– Нет, она приезжает не до конца…постоянно думает о работе, а потом опять уезжает. Я хочу, чтобы мы всё время были вместе.
– Понятно…А о школе что-нибудь в твоей истории говорится?
– Говорится. В ней обо всём говорится, даже о том, чего я не знаю. Она живёт сама по себе, я её только слушаю.
– Мне кажется, что я её тоже слышу. И знаешь, что только что она сейчас мне сказала?
– Знаю, пора идти в школу. Это не сказка сказала, а ты сказала. Говори, пожалуйста, честно!
Почти два месяца Маша лечилась от тяжёлой пневмонии. Уроками занималась с бабушкой. И общаться, кроме как с ней, всё это время ей ни с кем не доводилось. Поэтому, когда настало время возвращаться в свой второй «А», девочке стало страшно. Она стала часто плакать и придумывать поводы отложить поход в школу. Бабушка не потакала тревожным фантазиям внучки, решительно пресекала все её попытки избежать восстановления нормального обучения. Но в глубине души тоже очень боялась. И всё же, к первому уроку они не успели – погода резко изменилась, пришлось искать более подходящую одежду.
К следующему уроку вышли из дома пораньше, чтобы, не торопясь, под шум падающего снега добраться до места и по пути настроиться на учебный лад. Внучка упрямо молчала, бабушка говорила о чём-то радостном в надежде её ободрить. Но, обе были настойчивы в своих намерениях, и потому согласия достигнуто не было. Они вместе дошли до ворот образовательного учреждения, каждая оставшись при своём мнении. Из скрытого противостояния их вывело внезапно возникшее бурное веселье. Шумная толпа старшеклассников кубарем вывалилась из дверей, распираемых напором энергичных тел, и стала выполнять непонятные действия. Стремительно скатив на ступеньки школы подпрыгивающий от заданного ускорения рулон красной дорожки, она живописно замерла, будто ожидая сигнала к действию. Получилась живая скульптура, изображающая различные формы торжественной встречи первого снега. От детской непосредственной восторженности с неуклюже вскинутыми к небесам руками до сдержанной почтительной созерцательности. Постояв достаточное время, чтобы привлечь к себе нужное внимание спешащих по своим делам прохожих, скульптура также неожиданно ожила. Как будто из небытия, извлекая предметы, ожившие фигуры вдруг начали ритмичное движение в такт издаваемым ими звукам и боевым кличам разных народов мира. После почётного шествия по школьному двору, группа образовала круг, в центр которого торжественно вошёл полноватый юноша. Поддерживая полотно красной ткани, представляющее собой нечто среднее между греческим хитоном и римской тогой он, вступая в общий звуковой строй, энергично и с определённой долей экспрессии стал выкрикивать слова, отдалённо напоминающие шаманский гимн:
Хоп, хоп, хоп, хоп!
Свет, тень, инь, янь
Хей, хей, хей, хей!
Снег, пух, жизнь, ткань
Хурра….!
Лёд, иней – светло-синий
Барра….!
Свет кристаллы – серебро
Алале….! Алале…!
Стелет снег белЫм ковром
Алале…! Алале…!
Тьма сменяется добром
Хоп, хоп, хоп, хоп!
Заиграло, закружило
Хэп, хэп, хэп, хэп!
Замело, заворожило
С нами добрая сила!
Урра!....
Под звуки этих слов, на удивление точно попадающих в темп движений, около двадцати парней и девушек с вёдрами, мётлами, швабрами и другими уборочными инструментами стали выполнять странное священнодействие. Клининговый инвентарь, судя по всему, играл в их ритуале важную роль, поскольку преобладал среди аксессуаров к танцу. Ритмично пружиня ловкими ногами, постукивая ручками швабр по стенкам оцинкованных вёдер, участники хоровода создавали образ приветствия природного явления. Радостно поднимая руки навстречу падающим снежинкам, они хором повторяли магический звуковой строй, на какое-то время останавливались, сменяя строгость сцены хаосом хохота и визга молодости, а потом вновь возобновляли задуманный церемониал. Во всём трёхэтажном здании не было свободного окна, обращённого в этом направлении – везде присутствовали зрители. Смотрели учителя, каждый по-своему воспринимая происходящее и не понимая, как относиться к такой самодеятельности. С любопытством и радостью взирали школьники, с желанием вырваться из плена стен и включиться в бурный водоворот событий. Следили за происходящим и ученики второго «А», к которым с таким трудом шла выздоровевшая одноклассница.
– Вот она! – вдруг закричал белокурый парень, показывая на открывающую ворота Машу.
– Кто это, кто это? – хором и слаженно, как в театральной пьесе, спросили одноклассники.
– Посланница первого снега! – в тон им ответил юноша.
После этих слов он подошёл к девочке, взял её за руку, сделав полупоклон бабушке, и повёл в середину круга. Хоровод сначала дружно закружился вокруг удивлённой ученицы, а потом расступился в две шеренги, создавая живой коридор. И, молодой человек, посадив школьницу на плечо, торжественно внёс её в распахнутую дверь. Поражённая бабушка осталась стоять за оградой.
***
– Что это было? – спросила коллег одна из учителей.
– Класс Варвары Мстиславовны! Видимо, встречали первый снег!
– А… они дежурные на этой неделе, да?
– Дежурные? Ну, если бы не было этого повода, у них нашёлся бы другой. Какая учительница, такой и класс!
Реакция педагогического коллектива была спокойно-сдержанной. За три года работы молодая коллега, Варвара Мстиславовна, успела зарекомендовать себя как мастер устраивать весёлые шоу, к проведению которых привлекала и свой класс. Но ученики и сами иногда проявляли инициативу. К их неожиданным сюрпризам взрослые уже привыкли и относились, как к явлениям, с которыми стоит мириться: против них не возражали, но и не особо поддерживали. Зато у школьников они вызывали бурю положительных эмоций, позволяя выплёскивать накопившееся напряжение. С момента начала этих выступлений конфликты в учебном заведении стали постепенно идти на убыль, появились терпение и силы для преодоления разногласий и споров.
Сама классная руководительница посмотреть импровизированный спектакль не успела. Проверяя чистоту помещений большого здания, она позже остальных заметила весёлую суету. Но, когда осознала масштаб происходящего, первым делом отправилась проверять самочувствие девочки. Заглянув в кабинет и увидев улыбающегося ребёнка, окружённого восторженными одноклассниками, она со вздохом облегчения повернула назад, но тут же столкнулась с бабушкой.
– Мою внучку только что на плечах занесли в школу… – тревожно начала она.
– Всё в порядке, – успокоила её педагог. – Она смеётся!
– Смеётся? – в глазах пожилой дамы появились слёзы.
– Смеётся, посмотрите!
– Я верю вам на слово, – ответила женщина и, торопливо развернувшись, как будто спохватившись, быстро пошла по направлению к выходу. Будучи человеком почтенных лет, она боялась испугать своей реакцией и внучку, и молодую учительницу, предполагая, что те, в силу своего возраста, пока не в состоянии понять, что настоящие слёзы возникают только от радости. От такой радости, когда спадает гора с плеч! Когда вдруг мгновенно приходит понимание, что теперь всё будет иначе! Когда можно без опаски за будущее позволить себе побыть слабой.
Глава 2. Предложение, от которого не отказываются
Тихий снегопад мелким пухом продолжал покрывать улицы усталого города. На фоне рано темнеющего неба в освещении фонарей белые крупицы были похожи на искры угасающей звезды. Видимо, поэтому когда-то в давние времена появилась традиция загадывать желание на первый снег и падающую звезду. И то, и другое пробуждало глубинные, неведомые переживания с безотчётной верой в чудо. Из двух поводов девушка, сидящая у окна, предпочитала первый. Снежинки на вечернем небе всегда вызывали у неё одни и те же смутные образы: то улыбающихся любящих лиц, то весёлого молодого человека, то подброшенной вверх серебряной монеты. Каждый год много лет подряд, заметив первую, совершенную в своей симметрии кристаллическую звёздочку, она ожидала встречи с этими предновогодними видениями и надеялась на осуществление заветной мечты – узнать тайну их появления, всего того, что могло быть связано с волнующими картинами.
Надо же, – думала она, перечитывая в телефоне текст «шаманского гимна», – «с нами добрая сила!», прекрасное изречение из русских архаических сказок! Почему Антон именно так зарифмовал? С момента появления в школе этот полноватый и несколько неуклюжий в движениях ученик прославился тем, что постоянно писал какие-то тексты, стихи… Среди одноклассников он был поэтом на все случаи жизни, за что уже с пятого класса получил почётное прозвище Хораг. Так в Древней Греции называли режиссёра. Антон настолько далеко в своих творениях не заходил. Но те небольшие тексты, которые им создавались для нужд коллектива, очень украшали жизнь. Отличаясь сильным и самодостаточным характером, он часто проявлял доброту и такт. Вот и сейчас, узнав, что классной руководительнице не удалось посмотреть импровизированный спектакль, отправил ей текст к танцу. Пытаясь, таким образом, дать возможность педагогу хоть как-то приобщиться к всеобщей радости. Но вместо этого Варвара Мстиславовна почувствовала безотчётное, как будто идущее из глубин души, волнение. Предчувствие, которое может испытывать человек накануне больших перемен, когда приближается к разрешению долго мучившей загадки. «И правда, что-то в этом есть от магии!» – не переставала она удивляться. «Если только, – продолжала размышлять учительница, неожиданно переключившись на более прозаичный лад, – если только это не отголоски элементарной усталости. Волшебством кажется уже сама возможность отдыха!»
Пронзительный звук стационарного рабочего телефона беспардонно прервал поток грёз.
Это был бы прекрасный день, если бы не этот телефонный звонок. Были отведены все уроки, вымыт кабинет, в электронном журнале проставлены оценки. У дежурной учительницы уже появилось предвкушение предстоящего выходного с чашкой чая и любимым фильмом. Это был бы прекрасный вечер, с неторопливой прогулкой по пустеющим заснеженным улицам, но…ушераздирающий звон вторгся в пределы заповедной гармонии. Девушка устало отступила от окна, с сожалением отрываясь от приятных мыслей, и взяла телефонную трубку.
– Это учительская? Нельзя ли позвать Варвару Мстиславовну? – последовала официально-пренебрежительная просьба.
Услышав, что на связи находится необходимый абонент, формальный тон несколько смягчился, приобретая оттенки вкрадчивой заинтересованности:
– Вас беспокоят из администрации ОНО.
Последовала пауза. Правила приличия, закреплённые незримым уставом каждой школы, предполагали, что такие промежутки в разговоре должны заполняться благоговейными вздохами. Но, молодая учительница прогрессивных взглядов делала вид, что не понимает этого подразумеваемого этикета. Не получив ожидаемой реакции, голос из телефонной трубки продолжил:
– К нам на следующей неделе приезжает очень важный гость – кандидат на должность главы администрации и попечитель вашей школы. Думаю, вы понимаете, о ком идёт речь.
Должностное лицо вновь сделало многозначительную паузу, давая вторую попытку использовать редкий шанс выразить почтение. Но, девушка и в этот раз равнодушно промолчала.
– Нужно его торжественно встретить, – в голосе говорящей появились патетические нотки с оттенком снисходительности, – и Вам, перспективному специалисту, – в интонации появилась лёгкая лесть, – по решению школы предстоит выполнить эту почётную миссию. Нужно что-нибудь творческое – какая-нибудь выставка, приветственная песня… Можно какое-нибудь неординарное оформление сделать, например, плакаты с цитатами из его выступлений – это я уже за Вас думаю, – дама самодовольно хихикнула, – в общем, что-нибудь этакое. Вы у нас специалист молодой, с фантазией, – голос стал почти сердечным, дружеским, – думаю, справитесь. Для Вас это будет чудесным опытом общения с необыкновенным человеком. У Вас есть время до среды, – возвращаясь к непреклонному, металлическому тону, закончила представитель администрации.
Не успела Варвара Мстиславовна что-нибудь ответить, как раздались гудки. Разговор был окончен без обсуждения. Недоговорённость, перерастающая в опустошение, образовала другое направление мыслей. Отдых был самым бессовестным способом украден, а радостное настроение непоправимо испорчено. Вместо него появились восходящие и скатывающиеся до самого дна уставшего организма волны эмоций с поиском ответа на вопрос: что делать?
Вернувшись с работы, она села за компьютер. Вышла на свою публичную страницу в социальной сети и написала объявление ученикам: «К нам приезжает почётный гость – Свиридов Николай Иванович. Необходимо организовать встречу. Открыт open- call1. Заявки можете присылать мне в личные сообщения». Долго ждать ответа не пришлось. Её всегда удивляла разность скорости реакции учеников в живом общении и при переписке в интернете. Первая явно проигрывала. Ответы и предложения обрушились лавиной. Однако размах их свободы был педагогом недооценён.
– Ну и зачем этот человек с горы к нам едет? – появился первый комментарий.
– А он уже переобулся в воздухе! Теперь вроде как «наш», – выразили мнение в другом.
– Придём все без штанов и босиком. Зарплаты родителей вдвое понизились! – проявили инициативу в третьем.
– А может, развесим сердечки в виде красных ягодиц с белыми «поцелуйчиками»? – поддержали далее, мгновенно умножив массовую переписку.
– Лучше белые ягодицы с красными поцелуями….
Пока учительница опомнилась, появился ворох подобных предложений. Пришлось тут же написать:
– Стоп!!! Давайте помнить о субординации, корректности, культуре, в конце концов. Я прекращаю обсуждение и удаляю переписку.
Но стало ясно, что рассчитывать на поддержку школьников ей не придётся. Предстояли напряжённые выходные…
***
В понедельник Варвара Мстиславовна направилась в кабинет к директору, надеясь избавиться от навязанного бремени. Но её ожидал неприятный сюрприз.
– Вот наш прогрессивный молодой специалист, – директор с подчёркнутым сарказмом, без приветствия сразу начала разговор, – не понимающий пределы дозволенного! Настолько нестандартный, что позволяющий себе перешагивать все мыслимые и немыслимые нормы!
Увидев вопросительный взгляд, она продолжила:
– Это, исходя из какой такой оригинальности, Вы себе допустили публичную насмешку над уважаемым человеком?
Удивлению учительницы не было предела. Информация была в сети от силы минуту и стала сразу известна? Как бы угадав её мысли, директор ответила:
– Вы, видимо, полагаете, что, кроме Вас, никто не умеет пользоваться интернетом? Ошибаетесь! Я ждала на вашей странице грамотного задания ученикам и объявления учителям. И, если помните, никогда не одобряла вольные дискуссии. Этот попустительский демократизм рано или поздно должен был показать свою изнанку. Вся грязь, впитанная этими детьми неизвестно откуда, выплеснулась наружу. И нам теперь придётся как-то устранять её последствия. Вы понимаете, что спровоцировали? Скажите ещё спасибо, что мы вас не привлекаем к ответственности за неуважение к власти!
Накопившееся напряжение Варвары дало о себе знать. К тому же наконец-то появилась возможность дать обратную связь.
– А почему Администрация и уважаемый гость не стесняются провоцировать? Зачем делать громкую встречу, если накануне на его предприятии были сокращены рабочие места и урезаны зарплаты? Почему бы вместо этой встречи не позаботиться об этих людях и таким образом приобрести популярность для выдвижения своей кандидатуры на пост губернатора? Как можно осуждать детей за то, что они протестуют против бессердечного отношения к их родителям?
– О чём вы говорите? При чём тут Николай Иванович?
– Как это «при чём», если он является владельцем? И почему меня обязывают что-то делать, не спрашивая моего желания?
– Потому что это Ваша работа! – директор собиралась было вернуть инициативу разговора себе, но учительница просто так не отступала.
– Какая это работа? Она никак не связана с моими предметами. Я просто однажды согласилась помочь в организации мероприятия, а Вы сделали это моей дополнительной обязанностью. Неоплачиваемой, между прочим. Пока ещё ни одного обещания, которые мне дали при устройстве на работу, не было исполнено: зарплата низкая, вместо квартиры – место в комнате общежития!
– Остановитесь! – голос директора стал ледяным. – Вот и представитель администрации сказала, что Вы по-хамски разговаривали. Мне понятна ваша позиция, – она неожиданно стала спокойнее, а её взгляд – отстранённо-блуждающим. Так происходит, когда одновременно с обсуждением одного вопроса решается какая-то другая неотложная проблема.
– Хорошо, идите работайте, а вечером решим все ваши недоразумения, – эмоции в её голосе исчезли, вместо них появился равнодушный, отстранённый тон.
Когда Варвара Мстиславовна вечером вернулась в этот же кабинет, то застала начальницу, на удивление, в добром расположении духа.
– Проходите! – голос звучал торжественно доброжелательно. – Знаете, мы решили удовлетворить все ваши просьбы.
Победная улыбка вызвала у учительницы лёгкую тревогу.
– Вы освобождаетесь от необходимости встречать нашего высокого гостя, – далее последовала короткая пауза с попыткой угадать ответную реакцию посетительницы. – И Вам предоставляется шанс значительно повысить свою зарплату, – снова наступила пауза с прежним намерением. – Более того, выделяется новая жилплощадь, и даже не квартира, а отдельный дом! Но, – в монологе явно присутствовало наслаждение производимым впечатлением, – не в нашем городе! Чтобы воспользоваться такими возможностями, необходимо переехать в Светояр! Отдел образования готов оформить перевод незамедлительно! Там как раз образовалась нужная вакансия. Конечно, можно отказаться и остаться работать здесь. Но, как понимаете, былые привилегии, абсолютно не ценимые вами до этого, отменяются. Работать будете на общих основаниях! Без самодеятельности! Можно ещё уволиться по собственному желанию, – эти слова были сказаны, скорее, вопросительно. – Сами знаете, хорошую работу в этом городе уже вряд ли удастся найти. Так что Светояр – лучшее предложение! Хотите, можете уже завтра и отправляться, документы мы вышлем.
Светояр был полузаброшенным, вымирающим селом, на севере области, без перспективы развития. Туда и добраться было не так-то легко. Сначала нужно было потратить восемь часов на поезд, чтобы оказаться в районном центре Северске. От него – четыре часа на автобусе до соседнего села Ухтинск. А потом – около полутора часов на попутке, по лесной разбитой дороге уже в Светояр. Никто не хотел в него ехать. Все, кому приходилось в тех краях побывать, возвратившись, становились уже другими людьми: потерянными, неуверенными, без интереса к жизни. Что-то было в тех местах, парализующее волю к жизни даже при упоминании – то ли сам факт изолированности, замкнутости, то ли слава пагубного для живого энергичного человека места, трудно сказать. Для молодой девушки с большими планами на будущее такое предложение было, мягко говоря, жестоким. И Варвара Мстиславовна прекрасно понимала его подоплёку, как понимала и то, что показаться сейчас слабой и испуганной в глазах всесильных чиновников означало проиграть сражение без боя. На пробуждение страха и был расчёт. А ещё, на последующую покорность, угодливость…противно было даже думать. Поэтому она встретила прозвучавшие слова без смущения:
– Ну и что? Могу и поехать, если Ваши обещания, действительно, будут исполнены!
– Прекрасно, наконец-то мы нашли общий язык!
Разговор был окончен. Взглянув в глаза довольной руководительнице, учительница развернулась и пошла к выходу.
***
– Знаешь, нельзя быть такой гордой, – искренне возмущалась соседка по комнате. – Не такая уж директриса наша и несговорчивая, с ней можно найти общий язык. Пойди пади в ноги, извинись, сделай встречу, как просят, и всё встанет на прежнее место!
– Пади в ноги? Ты себя-то хоть слышишь? Мы что, при феодализме живём?
– Ты реальность видишь?… Работала в лучшей школе города!… Знаешь, сколько желающих оказаться на этом месте – очередь!… Чего бы они с тобой церемонились?
– Того, что я с отличием закончила вуз, хорошо работаю и много что ещё умею и выполняю, помимо своих основных обязанностей!
– Ну и что! Ведёшь себя так, как будто бы самая сильная и неуязвимая. Но на самом деле ты обычный человек, а вокруг много сил, которые нужно замечать и с которыми стоит считаться. Всё, что ты имеешь, – это молодость и оптимизм. Но, как сама понимаешь, такой капитал быстро растрачивается. Да, ты хороший человек, способный педагог. Но, если так всегда будешь спорить, прослывёшь конфликтной личностью, а все твои педагогические успехи будут низведены до случайных удач на фоне статуса неудачницы. Пора повзрослеть и расстаться с подростковым максимализмом! В сущности, на самом деле: правда – это просто идеал! А идеал, на то и идеал, его в реальности не существует! Вспомни своё любимое изречение: «истина посередине»! Теперь примерь эту поговорку на существующую ситуацию. Жизнь – это череда компромиссов с теми, у кого есть сила.
– Может, стоит думать как-то по оптимистичнее. Например, верить в собственные силы, силы добра, наконец.
– Я бы так это не переоценивала! По сути то, что ты называешь верой в себя, – гордыня, а вера в добро – наивность! В реальности всё сложнее!
– А я бы не недооценивала! Может быть, всё-таки существует естественное право человека быть самим собой? А добро – не просто слепая вера, а особая реальность, с которой тоже нужно считаться? Почему мы помним о силе людей, наделённых властью, но не боимся нарушить связь с силами добра?
– Потому что сильные люди реальны, их любят, так как они могут защитить, а добрая сила – нет! Это только в сказках говорится «с нами добрая сила!». А в жизни, ты хоть раз её видела?
Вопрос на мгновение незавершённой мыслью повис в воздухе и после небольшой паузы материализовался в вывод:
– Поэтому ты едешь в дыру, полную странностей!
– Я еду просто в неизвестное место, где живут обычные люди, – по-своему решила завершить дилемму Варя.
Опять помолчав немного, подруга, изменившимся до сочувствия тоном продолжила:
– Там, говорят, не совсем «такие же» люди. Странные они какие-то. Все, кто туда ездил, вернулись подавленные.
– Что значит подавленные? – голос собеседницы стал мягче, но сохранял уверенность.
– Обстановка там какая-то нездоровая. Ну и люди такие же. Глушь, что ты хочешь? Прошлый век!
– Посмотрим. Тем не менее, все вернулись живыми – здоровыми? Значит – не так уж всё и плохо.
– Ну да, стакан или наполовину пуст, или наполовину полон.
– Ира, мы же с тобой детдомовские! – привела Варя последний, как ей казалось, самый весомый аргумент. – Нам ли бояться новых людей и неизвестных условий жизни! Мы договоримся с кем угодно!
Девушка в ответ только вежливо улыбнулась. Даже в личной беседе такое напоминание вызывали у неё неловкость и смущение. Она стеснялась обстоятельств своего детства, считая их признаком неблагополучия и плохой репутации. Одноклассница же, напротив, относилась к своему прошлому невозмутимо и с достоинством, принимая эту сторону жизни как часть собственной неповторимой судьбы.
– Знаешь, у тебя даже новогодние мечты не меняются, – наконец, после непродолжительного молчания, снова другим, уже полушутливым тоном выдвинула Ирина контраргумент, – как в детстве, так и сейчас, мечтаешь о семье, которой ни у тебя, ни у меня нет, богатом муже…
– Почему о богатом, а не любящем?
– Потому что подброшенная монета – это не про любовь!
– Я всегда была не согласна с тобой в этом вопросе… – смеясь, ответила собеседница. Такая интерпретация её необычных новогодних ассоциаций и шутливый спор появились между ними давно, с момента их первых, ещё детских, взаимных доверительных откровений и всегда обеих веселили, как веселит мрачный реализм, если внезапно превращается в чёрный юмор. В отличие от подруги, Варвара ничего не помнила о своём детстве. До пятилетнего возраста – того возраста, с которого она оказалась в детском доме. Поэтому для неё эти внезапно появляющиеся с первой снежинкой образы были не просто видениями, а основанием призрачной надежды на появление воспоминаний. Однако сам их характер, скорее, предполагал, что это – всё же мечты, фантазии, а не забытые картины другой жизни.
