Read the book: «Нот»

Глава 1

А что, если стена, отделяющая идеальную жизнь от реальной, рухнет? Если замурованный в шкаф скелет, облаченный в розовую рубашку с пятнами крови, выскочит наружу, оживет и поведает все, что долгие годы оставалось скрыто за семью печатями?

– Мне нужно найти того, кто написал эту книгу! – брызжа слюной кричал Алекс.

– Что случилось?

– Ее автор, – Алекс размахивал книгой перед носом своего друга, – вот-вот уничтожит мою жизнь.

За несколько дней до

Сериал «Лжец» в одночасье стал популярным. Сценаристы делали ставку на сюжет о древних чудовищах, напавших на современный Санкт-Петербург, и не прогадали – зрелищности вышло хоть отбавляй. Начинали с широко известных домовых, оказавшихся не настолько дружелюбными, как принято их представлять, добавили водяных, строящих планы по погружению Северной столицы под воду, после перешли на менее известных героев, вроде стеней или зыбочников.

Разумеется, не только сюжетом был силен сериал – во многом успех пришел из-за главного героя, которого играл Алекс Нот – один из самых успешных актеров последнего времени. Выпускник театрального ВУЗа, обладающий приятной внешностью – оливковыми глазами, темными волосами, чуть пухлыми губами и широкими плечами, – казалось, был обречен на успех.

Получить роль в «Лжеце» Алексу удалось практически без усилий – интернет-издания в различных вариациях пересказывали историю о том, как Алекс покорил всех на кинопробах. Поговаривали, что после его фееричного выступления остальных кандидатов даже не рассматривали. Позже режиссер Влад Ржевский говорил, что Алекс Нот – это истинное воплощение Марка Перумова – главного героя «Лжеца» – и не уставал восхищаться в многочисленных интервью, как филигранно тот смог передать характер персонажа и настроение сериала в целом.

Алексу оставалось только купаться в лучах славы, которая могла и ослепить подобно солнцу, на которое решит взглянуть незадачливый наблюдатель.

Впрочем, всегда было куда стремиться – каждый год, после выхода очередного сезона, Алекса, как главного актера сериала, номинировали на получение премии Мельпомена, но получить заветную награду, считавшуюся самой престижной и значимой в стране, не получалось. Многие ночи, лишенные сна, Алекс мечтал, как будет стоять на сцене, сжимая в руках золотую статуэтку, музу театра, и произносить трогательную речь. С каждым годом речь становилась все более заковыристой, наполнялась благодарностями, воспоминанием и красочными метафорами, но, увы, кроме подушки ее еще не удавалось услышать никому.

До церемонии в этом году оставалось совсем не много времени, и Алекс, уверенный в том, что уж в этот раз должно повезти, пребывал в самых разрозненных чувствах. Получение Мельпомены стало бы подтверждением его таланта, показало бы, что он не просто смазливый актеришка, получающий роли только благодаря харизме, а по-настоящему сильный актер, который мог бы перевоплотиться в кого угодно.

О Мельпомене Алекс мечтал с первого курса, когда на вводном занятии студенты обсуждали с преподавателем прошедшую летом премию и дискутировали о том, кто на самом деле достоин держать в руках статуэтку. Воображение Алекса тут же нарисовало его самого в лучах софитов. Этот образ настолько ему приглянулся, что оставшуюся часть занятия он не мог думать ни о чем другом, а перед самым звонком поклялся себе, что однажды получит свою Мельпомену. Даже заранее освободил для нее место на полке.

Слава несла с собой и одно из самых приятных дополнений – большие деньги. На участке за городом в рекордно короткое время под чутким руководством Алекса выстроили идеальный дом, который был чуть меньше того, что он мог бы позволить на самом деле, но, тем не менее, полностью соответствовал запросам его самого и жены Софии.

Женаты они были уже полтора года, к которым Алекс всегда добавлял прилагательное «счастливейших». Разве могло быть иначе – ведь он смог заполучить самую красивую девушку, за которой толпами ходили поклонники?

Когда-то София и сама мечтала построить карьеру в кино, но ей повезло гораздо меньше, чем мужу – пробиться на большой экран так и не удалось. Она удостаивалась лишь эпизодических ролей в третьесортных сериалах и пары появлений в рекламе на ТВ. Казалось бы, связи мужа могли бы помочь ей подняться к вершине славы, но, выйдя замуж, София решила оставить мысли о кино.

Она завела блог, в котором приоткрывала завесу в загадочный мир кино – рассказывала о процессе съемок, сопровождая истории закулисными фотографиями, которые могла раздобыть благодаря мужу, делала разбор классических фильмов и новинок кино, ну и, конечно, обсуждала звездные сплетни. А еще исполняла каверы и проводила музыкальные стримы для поклонников. Блог не приносил ей дохода – рекламные интеграции она не делала принципиально, а иных способов монетизации придумать не могла, – поэтому он просто стал ее отдушиной, окном в мир искусства, в который ей не удалось проникнуть в полном понимании этого слова.

Мысленно София убеждала себя, что когда-нибудь обязательно и она добьется столь же впечатляющих высот, как и ее муж. И казалось, что для этого в ней есть все что нужно: стройная фигура, симпатичное личико – голубые глаза, тонкий нос, точеные скулы, – роскошные волосы натурального медно-рыжего цвета, сдержанный характер и жгучее желание прославиться, которое немного угасло после заключения брака и получения доступа к банковскому счету мужа. Деньгами удалось компенсировать если не все, то очень многое.

София часто сопровождала мужа во время его поездок на всевозможные мероприятия от Владивостока до Калининграда. Назавтра была запланирована большая конвенция с актерами «Лжеца» в Москве, которую София никак не могла пропустить.

– Что ты наденешь на мероприятие? – София разглядывала свое отражение в зеркале, критически оценивая внешность и набранные полтора килограмма, и пыталась втянуть мужа в беседу.

– Чем проще, тем лучше, – Алекс зевнул и потянулся.

Он уютно устроился в любимом мягком кресле, листал ленту новостей и не горел желанием обсуждать наряды, ведь до конвенции еще целый день. Успеет придумать. На крайний случай всегда был отработанный вариант – надеть то, что первым выпадет из шкафа.

– Не глупи, накануне премии ты должен всегда выглядеть неотразимо. Представь, что сразу, как получишь Мельпомену, все начнут говорить только о тебе. Станут разбирать наряды, изучать каждое сказанное тобою слово до и после церемонии. Так что следует подчеркнуть свои достоинства.

София приподняла волосы, создавая дополнительный объем, и надула губы, корча нелепую рожицу.

– Я как Мэрилин Монро – хорош даже в мешке из-под картошки, – отмахнулся Алекс, которому как раз попалось фото одной из его любимых актрис Голливуда.

– А на ноги сетку от лука. Слушай, а может мне губы увеличить?

– Не говори ерунду – ты ведь знаешь, что я люблю естественность.

Алекс поднял глаза от экрана и посмотрел на Софию, которая всегда казалась ему идеалом женской красоты. В меру красива, достаточно умна и не придирчива.

– Ты должен любить не естественность, а меня, какой бы я ни была.

Алекс отложил телефон, встал с кресла, опустился на одно колено перед женой, взял ее за руку и приложил ее к своим губам.

– Я люблю тебя, София Ноткина, и ничто в мире не сможет изменить этого чувства. Будь у тебя тонкие губы, или самые большие во вселенной, им всегда найдется место в моем сердце.

– Дурак ты, Сашка, – притворно нахмурилась София, из всех сил сдерживая улыбку.

– И в этого дурака ты влюбилась.

– Кажется, это было самое опрометчивое решение моего сердца.

Алекс рассмеялся, вскочил на ноги, поднял на руки жену и поцеловал ее. София прижалась к мужу и ощутила себя самой счастливой женщиной на свете. Могло ли быть хоть что-то, что нарушит эту прелестную картину?

Разве что звонок в дверь.

– Ты кого-то ждешь?

Алекс покачал головой, опустил жену в кресло и пошел открывать. На пороге был Бланк – давний друг Алекса. Иван Иванович Иванов, получивший прозвище Бланк из-за своего имени, непременно фигурирующего на стандартных бланках во всех учреждениях.

– Здорово, – Алекс пожал руку другу и пригласил его войти.

– Привет, я не помешал?

– Даже если и так, то я в жизни не признаюсь. Кофе будешь?

– Не откажусь, сегодня еще не успел ничего поесть. В желудке словно скользкий уж свернулся.

– Боюсь, с едой у нас проблемы – Соф опять сидит на диете, и в холодильнике максимум можно найти упаковку брокколи.

– Сойдет и брокколи, – признался Бланк под аккомпанемент урчащего желудка.

– Хоть кто-то в этом мире является приверженцем здоровой пищи, – со второго этажа, улыбаясь, спустилась София.

– Главное, что это еда, и она способна утолить голод, – ответил улыбкой Бланк. – Привет, Соня.

– Привет, Вань. Что занесло тебя к нам?

– Если скажу, что чувство голода, ты мне поверишь?

– Едва ли. Что ж, не буду вам мешать. Саш, я поехала на тренировку, буду поздно.

Алекс махнул жене рукой и отправился с Бланком на кухню. Пока кофемашина готовила ароматный напиток, он достал из холодильника брокколи, бросил их на сковороду, посолил, поперчил и поджарил до румяной корочки.

– О, тут еще колбаса из индейки есть, – обнаружил Алекс клад в холодильнике.

– Все тащи.

Алекс поставил перед другой нехитрый перекус, протянул ему чашку кофе, взял себе вторую и сел напротив.

– А сахар? – с набитым брокколи ртом спросил Бланк.

– Софа ликвидировала все сладкое в доме.

– И как ты живешь?

– В бургерную хожу, пока она не видит.

– Высокие отношения, – заключил Бланк, проглатывая последний кусок брокколи.

– Все равно я дома редко бываю. Да и перед конвенцией немного сбросить не повредит. Ты ведь придешь на нее?

– Постараюсь, но не обещаю. Как обычно.

Алекс знал, что Бланк придет в любом случае – он не мог оставить друга наедине с толпой.

– Конвенция приурочена к выходу нового сезона?

– Я уже сам запутался. Знаю лишь, что от меня снова требуется общаться со зрителями – продюсер требует, чтобы я напропалую флиртовал с фанатками, а Соф говорит, что открутит мне голову, если я посмею даже подмигнуть кому-то. Как меж двух огней, ей-богу.

Бланк допил кофе, поставил чашку на стол и с важным видом изрек:

– Жениться тебя никто не заставлял. Сам променял любовь толпы фанаток на одну женщину.

– Я хотя бы выбрал самую лучшую.

– Вот и утешай себя этим.

– Кстати, ты ведь действительно не на брокколи ко мне приехал? Что случилось?

– Соскучился по тебе.

– Бла-а-анк… – Алекс хлопнул себя ладонью по лбу.

– Да просто ехал мимо, решил заглянуть.

– Загород мимо?

– Всего лишь поехал проветриться.

Алекс со всей серьезностью посмотрел на друга.

– Опять не спал всю ночь?

Бланк потупил взор и, не глядя на Алекса, отмахнулся.

Об этой привычке друга Алекс знал уже давно – Бланк любил ночи напролет колесить по городу, или выезжать на трассу, доезжать до ближайшего города и ехать обратно. По словам Бланка, так он лучше всего отвлекался. Но Алекс-то знал, что уже несколько раз Бланк едва спасался от аварии – он просто засыпал за рулем. Поэтому, казалось бы безобидное увлечение было опаснее многих экстремальных видов спорта.

– Слушай, ну разве было бы лучше, если бы я бухал где-нибудь в ночном клубе? Тоже способ отвлечься.

– Если бы ты не засыпал в дороге, я бы слова не говорил.

– Сегодня я зарядился кофе по самые уши. Серьезно, прекрати включать мамочку, я взрослый мальчик.

Алекс забрал у друга пустую кружку из-под кофе, поставил ее в посудомойку и с мудрым видом изрек:

– Лучше найди себе девушку, пусть она занимает тебя ночами.

– Отвянь. Больше не буду к тебе приезжать.

– А где же тогда ты будешь есть такие вкусные брокколи?

– Обойдусь.

Бланк не обиделся – он в принципе был необидчивым, но слова Алекса задели его – как можно отказаться от того, что приносит умиротворение? Ночью он сливался воедино с машиной – как будто она становилась продолжением его самого – и полностью отдавался свободе, которая была ему так необходима. А риск заснуть – это крошечная плата за ощущение безграничности и бесконечности, которое дарили ему бездумные поездки.

– Если хочешь, оставайся сейчас у меня, поспи сходи.

– Вот еще. Твой кофе так взбодрил, что я еще одну ночь смогу провести за рулем.

Алекс не сдержался, и грязно выругался.

Этот вечер был отведен для благотворительного ужина с аукционом, призванным собрать средства в фонд помощи вымирающим животным. Посещение подобных мероприятий было неотъемлемой частью жизни Алекса и Софии, которой они нравились гораздо больше, чем мужу. Сегодня она выглядела роскошно – длинное черное платье с откровенным разрезом до самого бедра, аккуратно уложенные волосы и бриллиантовое колье, которое ей подарил Алекс на прошлый день рождения. Чтобы не отставать от жены Алекс надел свой лучший костюм темно-серого цвета и позволил ей поколдовать со своей прической – София любила, когда волосы мужа стояли немного торчком, придавая ему чуть неряшливый вид.

Алекс и София на такси – черном Ауди – подъехали ко входу в ресторан, где проводилось мероприятие. Вокруг уже сновали репортеры, с жадностью делавшие фото всех, кто прибывает на аукцион. Алекс вышел из машины первым и протянул руку Софии. Щелканье камер, вспышки света – ко всему этому они давно привыкли, внимание было неотделимой частью их жизни.

Они попозировали на улице, удовлетворив папарацци, и медленно вошли в ресторан, где собрались знаменитые актеры, блогеры и все причастные к миру искусства люди. Каждый хотел поздороваться с Алексом лично, и через некоторое время тот устал от бесконечных рукопожатий и пустых светских бесед. София же встретила подруг-блогеров, помахала Алексу рукой и куда-то убежала вместе с ними. Наверняка, чтобы записать пару-тройку видео для своих соцсетей.

– Не терпится увидеть новые серии «Лжеца», – сказала Алексу актриса в ярко-зеленом платье, имени которой он не смог вспомнить. – Хоть я сама и не поклонница данного жанра, но моя дочь считает сериал выдающимся. Приходится смотреть, чтобы не отставать от молодежи.

Одно ее высказывание противоречило другому, но Алекс продолжал ослепительно улыбаться и благодарить за то, что «Лжеца» смотрят. В горле пересохло, и Алекс направился к бару за шампанским. Он взял два бокала с намерением найти Софию и вручить один ей. Пока он искал среди гостей жену, к бару подошел невзрачного вида пожилой мужчина и заказал себе порцию коньяка.

– Слишком много людей, – бормотал он в ожидании напитка.

– Простите? – переспросил Алекс, которому показалось, что тот обращался к нему лично.

– Людей слишком много, – отозвался мужчина чуть более громким голосом. – Актеры, критики, сценаристы… так много бесталанной серой массы, которая отчаянно претендует на гениальность.

Бармен подал ему коньяк, мужчина отвернулся от стойки и пригубил напиток. Алекс наконец увидел его лицо и тут же узнал – это был Федор Ванежский, признанный режиссер с неоспоримым даром, сниматься у которого некогда мечтали все актеры от мала до велика. Сейчас уже Федор отошел от дел, ссылаясь на больные ноги и расшатанные нервы, но отказаться от чести быть председателем комиссии киноакадемии, которая номинировала и выбирала победителей премии Мельпомена, он не мог.

– Здесь каждый считает себя уникальным, – продолжал монолог Федор. – Но их уникальность – это всего лишь попытка выделиться из толпы, не важно каким образом. Когда мы переступили черту, отделяющую желание показать себя от норм морали и приличия? Кто бы знал, как мне претят блогеры и продукты их деятельности! Сейчас каждый мнит себя великим артистом, кривляясь на камеру и унижая священную профессию актера.

– Разве плохо, что у людей появилась возможность проявить себя? Теперь каждый имеет шанс заявить о себе.

– В этом-то и проблема. Знаете, что меня больше всего пугает? То, что я так никогда и не найду то, что распалит во мне настоящую страсть. То, что может стать моим любимым – песню, книгу, фильм. Технологии развиваются – это прекрасно, конечно. Вот раньше для того, чтобы послушать ту же песню нужно было купить диск, кассету, или пластинку. А сейчас как никогда просто делиться своим творчеством. Написал некто песню, к примеру. Раньше нужно было записывать все это на носитель не самого простого устройства, ту же кассету, затем продавать ее. Это не так уж легко – найти дистрибьютера, продюсера, деньги на продвижение. Но в этом и заключалась ценность искусства! А сейчас? Более-менее сносное оборудование стало не так уж дорогим, плюс обработка творит чудеса. На худой конец арендовать студию стоит копейки. Записал песню, выложил на любой стриминг да скрестил пальцы, чтобы тебя хоть кто-то заметил.

Но проблема в том, что в сети сейчас настолько много музыки, что большую часть никто и никогда не послушает. Понимаете, юноша, в чем проблема? В недрах интернета скрыты настоящие таланты – там точно есть музыкант, который потенциально может стать моим любимым. Но я, скорее всего, никогда его не найду, потому что невозможно охватить вниманием все, что сейчас создается. Суть в том, что, при казалось бы открывшихся дорогах к известности, получить эту самую известность стало как никогда сложно.

Видели, какие сейчас снимают фильмы обычные люди? Камера в любом смартфоне и должное упорство могут сотворить чудо при минимальном бюджете.

Думаю, с книгами примерно та же ситуация, правда в этом я мало смыслю. Но вряд ли составляет большую проблему выложить свое творение на какой-то литературный сайт.

Алекс поджал губы и нахмурил брови. Казалось, ему есть что сказать на этот счет, но он боялся хоть что-то произнести, чтобы не разгневать великого режиссера.

– В этом определенно есть здравое зерно, но… получается, вы говорите, что возможности, которые дал прогресс – это плохо? – наконец нашелся Алекс.

– Это хорошо – теперь у каждого есть шанс прославиться, не выходя из дома. Но, вот парадокс, сделать это стало труднее, равно как и найти что-то стоящее среди информационного потока, каждый день обрушающего на наши головы. И в этом потоке, по большей части, не плавает ничего хорошего. Бриллианты находятся гораздо реже. Требуется больше времени на их поиски. Знали бы вы, как тяжело отбирать достойные кандидатуры на Мельпомену! Еще тяжелее выбрать среди них достойного. Вы тоже в этом году номинированы, Алекс.

Алекс все гадал, узнал ли его Федор, и судорожно вздохнул, когда тот произнес его имя.

– Да, мое имя среди номинантов появляется не первый год. Возможно, я и есть то нехорошее, что плавает в информационном потоке.

Федор впервые за разговор улыбнулся. Но его улыбка была вымученной – как будто разговор его очень утомил.

– Вы хороший актер, Алекс. Лучше, чем многие. Другое дело ваш сериал – вот уж чего я не понимаю, так это феномена его популярности. Вполне себе вторичное непримечательное произведение.

– Многие зрители считают иначе.

– А что считаете вы, Алекс? Хорош ли «Лжец» настолько, насколько его описывают? Можете сказать честно, уверяю вас, секреты я хранить умею.

– Скажу так: я мечтал сниматься в другого рода картинах, но благодарен «Лжецу» за свою известность и за то, что в будущем благодаря ей смогу получить шанс выбирать роли по душе.

– Хороший ответ. Думаю, у вас все получится. Когда возьмете Мельпомену, а могу вам намекнуть, что случится это раньше, чем вы себе представляете, то перед вами откроются все двери. Молю, сделайте правильный выбор. А сейчас прошу прощения, мои колени требуют покоя и мягкой постели. Доброй ночи, Алекс. Благодарю за беседу.

Едва Федор скрылся из виду, к застывшему от изумления Алексу подбежала София. Она дотронулась до плеча мужа и спросила, в порядке ли он. Алекс неуверенно кивнул, протянул ей один из бокалов шампанского, которые все еще держал в руках, и пробормотал:

– Кажется, в этом году я получу Мельпомену.

Глава 2

Конвенция «Лжеца» проходила на следующий день в небольшом театре, который, как оказалось, не мог вместить всех желающих. Несмотря на то, что билеты раскупили спустя сутки после начала продаж, желающие своими глазами увидеть каст сериала с раннего утра занимали очередь в надежде ухватить-таки билет, или вовсе пройти без него.

– У меня сто тысяч подписчиков в фанатском паблике «Лжеца» вообще-то, – пыталась пробраться через охранника молодая девушка. – Я должна быть на конвенции!

– Проход только по билетам, – непреклонный охранник не обращал внимания на слезы или угрозы со стороны обиженных поклонников.

Алекс приехал за час до начала мероприятия. Неприметная серая Тойота подвезла его к черному входу мимо большой толпы, но укрыться от глаз фанатов ему не удалось. Едва он вышел из машины, как оказался в окружении вопящей толпы: кто-то протягивал фото для автографа, другие молили о совместном фото, а третьи пытались обнять любимого актера.

Алекс по пути ко входу дал несколько автографов и сделал селфи с особо настойчивыми фанатами. А когда за ним закрылась дверь, облегченно выдохнул. Можно ненадолго расслабиться и подготовиться к выступлению.

– Тебя не разорвали? – к Алексу подошла его партнерша по съемкам Агата Ложина, играющая в сериале возлюбленную главного героя, с которой им постоянно что-то мешало быть вместе.

– Попытка была, но я прорвался. Ты-то как проскочила?

– Приехала еще два часа назад, пока толпа не успела перевозбудиться. А может быть свою роль сыграл наряд уборщицы, который я надела вместе с косынкой и темными очками.

– Что же я не додумался надеть форму какого-нибудь сантехника? – Алекс притворно нахмурился.

– Оставь свои влажные фантазии для жены, – Агата подмигнула и убежала в сторону гримерных.

Алекс же отправился в противоположную сторону – туда, где находился зрительный зал. Он прошел через кулисы и вышел на сцену, где подтвердились его худшие опасения. Часто на конвенциях стоял один общий стол для всех актеров, за которым можно удобно разместиться и неспешно отвечать на вопросы. А также спрятать свои руки где-то на коленях, чтобы никто не замечал, как пальцы сцепляются друг с другом в попытке сдержать волнение. Но сегодня было иначе – на сцене стояли несколько высоких барных стульев, рядом с каждым располагалась стойка с микрофоном и небольшой столик с бутылкой воды. Спрятаться не получится.

Перед Алексом в зрительном зале звенела тишина, которая вскоре нарушится голосами и топотом ног. Алекс любил сниматься в кино – быть актером значило для него больше, чем просто профессия, но вот к необходимости общаться с поклонниками он не привык. Случилось так, что слава обрушилась на него водопадом фанатской любви, и Алекс оказался к этому не готов. Одолеваемый вопросом, действительно ли он заслужил это или нечаянно украл судьбу у кого-то по-настоящему достойного, он ожидал, что вот-вот выяснится, что все происходящее оказалось фикцией.

Алекс закрыл глаза и медленно вдыхал, считая про себя до десяти. Но едва он дошел до семи, как услышал оклик:

– Какого черта ты не готовишься к выступлению? Гримеры с ног сбились.

Продюсер сериала, Глеб Ирвин, выскочил на сцену, размахивая руками, словно разгоняя рой надоедливых мух. В другой момент это бы позабавило Алекса, но он знал, как серьезно Глеб относится к сегодняшнему мероприятию, как переживает из-за его проведения, что не стал спорить и молча поплелся в гримерную под недовольное бурчание продюсера.

– Одеться лучше не мог? Что за серая футболка и синяя рубашка? Вообще мог бы приехать и пораньше – Агата уже давно на месте. И почему ты зашел не через главный вход – встреча с фанатами до начала могла бы помочь…

Алекс не вслушивался в бесконечный поток упреков – он привык относиться к нему как к белому шуму, фоном звучащему в отдалении. Но, тем не менее, обрадовался, когда смог закрыть дверь и оградиться от Глеба, который с каждой минутой увеличивал громкость своего голоса.

В гримерной его ждал сюрприз – вместо знакомого ему гримера Кристины около зеркала стояла девушка, которую он видел впервые в жизни.

– Я попал не туда? – Алекс обернулся на дверь, как будто ожидал увидеть там не свое имя.

– Ой, нет, все правильно. Я из агентства, меня прислали на замену вашему заболевшему гримеру.

– Странно. Почему никого не пригласили из старого штата?

Девушка пожала плечами. Очень худая, она дрожала не то от холода, не то от страха. Алекс решил, что у нее всего лишь волнение из-за встречи со знаменитостью и почему-то подумал, что она, наверное, новичок в этом деле, но уточнять не стал. У него даже промелькнула шальная мысль предложить этой девушке сделать с ним совместное фото, чтобы разрядить обстановку, но в последний момент Алекс счел это непрофессиональным.

Алекс сел в кресло перед зеркалом и позволил девушке нанести на его лицо немного тона и пудры. К счастью, большого опыта или особого умения, чтобы справиться с этим не нужно.

Когда с гримом почти покончили, в комнату буквально влетел раскрасневшийся и растрепанный Бланк, выглядевший так, как будто только что выбежал из спортзала.

– Пробираться через толпу – особое удовольствие, – сказал он вместо приветствия. – Меня пускать к тебе не хотели, хорошо, что один из охранников вспомнил, что я твой друг.

– Я думал, что ты будешь в зале, – Алекс встал с кресла и пожал Бланку руку.

Девушка собрала косметику, кисти и вышла, сказав, что будет за кулисами, если вдруг понадобится поправить макияж. Но Алекс не обратил на это внимания.

– Так всегда нервничаю перед этими конвенциями, – признался Алекс. – Ощущение, что я не достоин всего этого внимания.

Впрочем, он лукавил. После вчерашнего разговора с Федором Ванежским, его уверенность в себе раздулась, словно переполненный гелием шарик. Но ему хотелось услышать подтверждение своего таланта из уст друга.

– Был бы недостоин, не находился бы здесь, – Бланк не подвел и сказал то, что Алексу хотелось услышать. – Кстати, а где Соня?

– Не знаю, должна приехать уже, – Алекс посмотрел на часы, висевшие на стене.

До выхода на сцену оставалось не так много времени. Алекс поднес руку ко рту, но тут же получил по ней шлепок от Бланка.

– Опять ногти грызть собрался?

Алекс помотал головой и виновато опустил руки – он давно поборол вредную привычку, но в моменты большого волнения не мог устоять перед искушением. Раньше он грыз ногти до крови, каждый раз обещая себе стать сильнее и не идти на поводу привычки, но в то время не знал иных способов заглушить стресс.

– Саш, я здесь, – в гримерную вошла София.

Сегодня она надела легкое шифоновое платье красивого зеленого цвета, который напомнил Алексу о его любимых фисташках. Вот бы сейчас съесть пачечку с бокалом ледяного пива! Но вслух, конечно, он этого не сказал.

– Так, ладно, я пошел в зал, – махнул рукой Бланк и вышел в коридор.

София положила сумочку на кресло, подошла к Алексу и обняла его, даря аромат нежного цветочного парфюма, погружающего в мечты о безмятежном отдыхе где-то вдали от городской суеты.

– Ты справишься, – нежно прошептала София.

– Говоришь так, словно я впервые буду это делать.

– Нет, но твое волнение, как обычно, видно из космоса. Пожалей космонавтов, вынужденных наблюдать его.

Через несколько минут должна начаться конвенция. В ожидании выхода актеров на сцену фанаты в холле рассматривали мерч и фотографировались с картонными фигурами героев сериала.

Глеб предложил Алексу ненадолго выйти к поклонникам и сделать несколько фото, но тот, мысленно послав продюсера к черту, отказался от волнительной перспективы быть разорванным на части. Агата тоже не согласилась на эту авантюру и предпочла лишний раз проверить макияж перед зеркалом.

За кулисами Алекс похлопал себя по щекам, чтобы размять их перед сотнями улыбок, которые требовалось подарить фанатам. Нет, обычно он редко отказывался общаться с поклонниками – хотя бы из чувства долга – и всегда с удовольствием говорил о съемках – обычно его, напротив, плохо получалось остановить, – но сегодня, казалось, что-то не так, и Алекс никак не мог понять, что именно.

– Готов? – Агата, возникшая словно из ниоткуда, шлепнула Алекса чуть ниже спины.

Эта ее привычка хлопать по случайным частям тела раздражала в партнерше сильнее всего. Впрочем, такая манера общения исключала сексуальный подтекст – Агата поступала так со всеми, вне зависимости от пола или статуса. Доставалось даже Глебу Ирвину, который завел привычку хватать себя за зад при встрече с Агатой, что приводило ее неописуемый восторг.

– Ну что? – подняла брови Агата. – Надо же держать тебя в тонусе. Булки сжал – и вперед, к зрителям.

Не успел Алекс парировать ее слова, как она, улыбаясь белоснежной улыбкой, выскочила на сцену, навстречу тем, кто обожал «Лжеца». Знали бы зрители о любви Агаты к похлопываниям! Но на экране, напротив, они видели милую и ласковую девушку. Нацепив самую дружелюбную улыбку, Алекс выбежал следом.

Полный зал, как и ожидалось. В основном, среди зрителей оказались молодые девушки от 16 до 25 лет, но внимание Алекса привлекла компания довольно грозного вида парней, которых он мысленно окрестил байкерами – кожаные куртки, бороды и грозный вид. Интересные поклонники сериала про нечисть.

Алекс выцепил взглядом Софию и Бланка, которые стояли рядом в эпицентре толпы и махали ему руками. На мгновение Алексу показалось, что у жены заплаканные глаза, но он тут же отвлекся на приветствие и забыл об этом.

– Боже, какое счастье видеть вас сегодня здесь! Признаюсь честно, я наблюдал из-за кулис, как вы собирались. Да, есть за мной такой грех – люблю подглядывать, – люди в зале рассмеялись неожиданному признанию Алекса, а тот, выждав пару секунд, продолжал. – И я с первого взгляда понял, что сегодня здесь собралась самая отличная компания.

– О, Алекс, теперь я поняла, почему постоянно ощущаю на себе чей-то взгляд, когда остаюсь в одиночестве, – подхватила шутку Агата. – Я-то думала, что это из-за мистической обстановки «Лжеца», а это, оказывается, главная звезда сериала развлекается.

Толпа взорвалась хохотом, и Алекс выдохнул – раз люди так отреагировали на приветствие, дальнейшая встреча пройдет легко и раскачивать зал не придется.

На сцену под бурные аплодисменты вышли еще трое актеров – Кирилл Моранский, игравший друга героя Алекса, Петр Лышкин, главный их антагонист, и Ольга Митрофанова – милая мама главного героя. Алекс знал о том, что героине Ольги придется умереть в новом сезоне и представлял недовольство зрителей, которым нравилась эта героиня, но сценаристы и продюсеры считали, что «Лжецу» необходимо повысить градус драмы и решили избавиться от одного из героев. Под раздачу попала Ольга, которая сама когда-то говорила, что устала от съемок, и была бы рада распрощаться со своим персонажем. Она пошла на эту конвенцию, чтобы «поставить для себя точку» – сцену смерти героини уже отсняли, и на съемочную площадку Ольга не собиралась возвращаться. Но пока, разумеется, все это сохранялось в строжайшем секрете.