– Тем более, – продолжил кот, – тебе наш царь тоже приглянулся. Не спорь, я все вижу.
– Надо тебе очки подарить – что-то зрением ты слаб стал, – буркнула в ответ. Еще чего не хватало… Чтобы этот хвостатый до Гви донес столь секретную информацию. Если даже и нравится, то что? Подумаешь. Я же его не люблю.
– Обманываешь кота старого.
– Иди, – махнула рукой на Тимофея, – погуляй лучше.
Кот еще какое-то время крутился возле моих ног, потом, тяжело вздохнув, вышел из комнаты, оставляя меня одну. Заперев за ним дверь, прошла к кровати и, раскинув руки в стороны, упала лицом на так и не расстеленное покрывало.
– Мур-мур-мур…
– Отстань, – отмахнулся от кота царь Краснограда.
Мужчина сидел на ступенях крыльца и устало смотрел на двор. Было еще довольно рано и слуги стали только просыпаться.
– Ну, Гвидоша-а-а…
– Уйди, говорю.
– Не горюй, – не обратил внимания на слова государя приставучий кошак. – Нр-р-равишься ты ей.
– С чего ты взял, что меня это волнует? – приподнял светлую бровь Гви.
– А что тебя еще волновать может?
– Нет желания с тобой на государственные темы говорить.
– Ну, давай поговорим на любовные, – продолжал гнуть свое котик.
Тяжело вздохнув, мужчина встал на ноги и направился во двор.
И чего этот усатый заладил. Он только стал после смерти Лебеди в себя приходить. Гвидон вообще больше не хотел жениться. И пусть Ярослава внешне была красива, даже очень, однако внутреннего ее содержания он не знал. И не хотел знать. Как только все дела касательно сотрудничества с Тричетвертым государством будут улажены, он уплывет обратно на Буян и думать забудет о ведьме ветров.
– Ярослава, – постучав, в спальню вошел отец, – хватит лежать. Тебе разве не сказали, что завтрак уже на столе?
– Сказали, – мой голос был приглушенным, потому что я продолжала лежать на кровати лицом вниз.
– Тогда, пойдем. Негоже заставлять гостей ждать.
– А можно я поем в своей комнате? – я отлепила лицо от покрывала и посмотрела на отца.
– Ярослава!
– Ладно, – тяжело вздохнув, встала с кровати и оправила светло-зеленого цвета сарафан.
В обеденном зале было людно. Здесь собралась вся заморская делегация. Разумеется, и царь Гвидон с котом тоже присутствовали. Пожелала собравшимся доброго утра и прошла на свое место по правую руку от батюшки. Гвидоша-а-а сидел с другой стороны.
– Мур-р-р, – под столом раздалось довольное мурчание. – Краса, дай колбаски, а?
Проигнорировала. Желания, кормить этого наглеца не было никакого.
Эх, конфетки-бараночки, скукота невыносимая. Все сидят, жуют, о чем-то между делом переговариваются. А мне что делать? Особенно, если и кусок в горло не лезет.
– Ну, Ярославушка, – продолжал выпрашивать колбасу кот. – Не будь жадиной, порадуй котика.
Снова не реагирую.
– Дочка, – первым из нас не выдержал отец, – дай ты ему колбасы, а то мочи нет, его мяуканье слушать.
– Так возьми и сам расщедрись на мясной деликатес, – фыркнула я и заставила себя съесть немного каши.
– Из моих рук он не берет.
С другой стороны от батюшки хмыкнули. Царь Краснограда все это время прислушивался к нашему разговору. Решила сжалиться и таки дать кусочек колбасы коту. Наклонилась, чтобы протянуть лакомство, как неожиданно раздался звук разбиваемых стекол и крики людей. Выпрямилась, так и держа в руке колбаску, и ахнула. Из окон в обеденный зал ринулись мужики бандитской наружности. У кого-то в зубах было сжато лезвие кинжала, кто-то размахивал кувалдой… И стихия моя, как на зло, молчала. Сейчас бы призвать воздушный поток да снести незваных гостей, но… Я все же была ведьмой-недоучкой.
– Караул, – пискнул Тим и вцепился в мой подол когтями.
– Стража! – батюшка вскочил со своего места, – оберегать царевну!
Сказать-то он это сказал, только вот богатыри никак не могли ко мне пробраться. Да-а-а… это вам не заморский Черномор с дружиной. У нас, может, мыши и аппетитные, жирненькие, а вот богатыри – доходяги.
Гвидон выхватил у одного из своей свиты короткий меч и старался никого из бандитов не подпускать к нашей части стола. Для этого он перемахнул через широкую столешницу и стал демонстрировать умопомрачительное владение мечом. Часть мужчин, прибывших с Буяна, пытались огородить своего государя от выпадов противника, но мало в этом преуспевали, да и не нужна была Гви защита.
– Ярослава, лезь под стол! – раздался снизу голос Тима.
Решив, что кот дело говорит, опустилась на четвереньки и спряталась за дорогой, расшитой серебряной нитью скатертью. Мы ползли до тех пор, пока не оказались у самого края.
– Что делать дальше? – спросила у ученого лохматого прохвоста.
– А я знаю? – взвыл тот. – Этого я предугадать никак не мог.
– Что…
– Ах, вот она где! – скатерть приподняли, и в мою сторону потянулась волосатая пятерня.
Я закричала и ударила по наглой лапе кулаком. Пусть не думает, что если я царевна, то постоять за себя не могу. Воздух, наконец, откликнулся и сшиб наглеца с ног.
– Парни, нужна помощь! – закричал бугай, поднимаясь на ноги. – Она -
Из-под стола меня доставали трое мужчин. Один тянул за руки, второй обхватил талию, а третий спеленал своими ручищами ноги. Тимка зашипел и вцепился одному из мужиков прямо в… ну… короче между ног. Тот взвыл, выпустил мою талию и попытался отодрать от своих брюк кота.
– Не смейте трогать котика! – закричала я и снова призвала силу. Мы повалились на пол, сбитые сильным потоком.
Раздался громкий свист. Да такой, что у меня уши заложило, а в глазах красные круги заплясали народные танцы.
– Парни, да вас только за смертью посылать! – раздался низкий бархатистый баритон. Разве бывают разбойники с такими голосами? – Хватайте ее!
Меня снова подняли и потащили к одному из окон. Постаралась собрать все силы для последнего магического удара, но не успела -бандит залез на подоконник и спрыгнул вниз. Даже закричать толком не смогла.
– Мя-я-яу-у-у!!! – сверху раздалось воинственное мяуканье, и на голову моему похитителю приземлился довольно упитанный рыжий кот. – Мя-я-я-яу-у-у-у!!!
– Аа-а-а-а-а!!! – закричал бандит и выпустил меня.
Упала, но все равно попыталась призвать воздух, однако не смогла, так как на моем левом запястье защелкнулся тонкий серебряный браслет, блокируя связь со стихией.
– Да как вы смеете! – я вскочила на ноги и посмотрела в глаза высокому светловолосому мужчине. Шевелюра у него доходила до плеч. Сам был облачен в просторную светлую рубаху, узкие кожаные штаны и сапоги. – Меня, ведьму ветров и лишать магии!
– Не злись, красавица, – мне ответили все тем же баритоном.
Так это он приказывал меня схватить! Но зачем?
Где-то поблизости бугай не мог отлепить от своей головы Тимофея. Тот довольно мяукал и время от времени шипел.
Громкий свист светловолосого парня, и из окон на палубу летучего корабля прыгают ворвавшиеся в обеденный зал мужики. Корабль затрясло, и уже через пару секунд он полетел в неизвестную мне сторону.
– Ярослава! – раздался голос Гвидона, который стоял на одном из подоконников, сжимая в руке короткий меч.
Я смотрела, как люди стали нервно бегать по залу и о чем-то оживленно переговариваться. Будь моя воля, создала бы себе воздушные крылья и спрыгнула вниз. Но где-то за спиной воинственно шипел кот, рядом стоял предводитель разбойников и на мне был магический браслет-блокатор.
Батюшка стоял у одного из окон и хватался за сердце. Он ничего не мог сделать. И прямого приказа стрелять на поражение отдать не имел права. Все же на летающем корабле находилась я. Эх… где же там мой братец Доброслов? В какой из деревень задержался? Ох, и в гневе же он будет, когда узнает, что его младшую сестру неизвестные похитили.
Гвидон замер на том же месте и смотрел нам вслед. Только меч отбросил в сторону. С силой, будто еле сдерживал гнев. Волосы разметались по плечам, на половину закрывая красивое лицо.
– Ну что, красавица, – меня обняли за плечи, – пойдем, потолкуем?
– Нет желания, – я сбросила руку нахала и отошла в сторону.
– Ладно, – махнул рукой предводитель банды, – тогда будь так любезна, прикажи своему коту не уродовать лицо моего бравого воина.
– Этот ходячий шкаф – бравый воин? – удивленно спросила и перевела взгляд на того, кто вместе со мной прыгал из окна. Тим перестал впиваться всеми четырьмя лапами тому в макушку и теперь действительно занялся лицом.
– Представь себе, – фыркнул парень в обтягивающих штанах.
– Нет желания, – я сложила руки на груди. – Зачем вы меня похитили, и кто ты такой?
– О-о-о, – протянул блондин, – я забыл представиться, – за этим последовал шутовской поклон. – Трубочист!
– Тот самый? – ахнула я. Не может быть…
– Именно тот, – подтвердил парень и кивнул в сторону мучающегося бугая. – Пожалей мужчину – ему еще к жене возвращаться.
– Ладно, – сдалась я. – Тим, отпусти каку!
Тимофей нехотя отцепился от лица мужика, плюхнулся на пол и, походкой победителя, подошел ко мне.
– Ну, Ярославушка-а-а, – протянул рыжик, – такого развлечения лишаешь.
Вокруг нас стала собираться команда летучего корабля. Я сразу же почувствовала себя неуютно. Это не укрылось от Трубочиста, который, схватив меня за запястье, направился в сторону каюты капитана. Когда мы вошли внутрь, он закрыл дверь и уперся в нее спиной. Тимка успел проскочить в помещение в последний момент.
Здесь было довольно уютно и светло. Широкая кровать, стол, заваленный какими-то бумагами и картами, пара широких кресел, шкаф… И все прибито к полу довольно большими гвоздями.
– Присаживайся, царевна, – Трубочист указал рукой на одно из кресел.
– Я постою, – отказалась.
– Дело твое, красавица, – лукаво улыбнулся парень.
– А Забава как относится к твоему увлечению воровать царевн? – спросила с вызовом.
Лицо Трубочиста сразу же потеряло всю веселость, а в глазах появилась тоска.
– Забава? – переспросил он. Оттолкнулся от двери и сам опустился в кресло. – Я вообще-то свободен, как в поле ветер.
– Но как же… – я удивленно посмотрела на молодого мужчину. – Ведь про вашу историю любви даже книгу написали! Это было так романтично, – я приложила руки к груди. – Построить своими руками корабль, чтобы получить руку и сердце любимой.
– Любимой? – снова переспросил Трубочист. – Эта грымза мне весь мозг съела, потом забрала свои вещи и ускакала в закат с заезжим циркачом!
– Ой, прости, – я опустила руки.
– Баба-дура, – влез в разговор кот. Он деловито расхаживал по каюте и внимательно изучал обстановку. – Такого мужчину не разглядела. Балбесина.
– Тим! – возмущенно воскликнула я.
– Только не надо сейчас про женскую солидарность заикаться! – закатил зеленые глаза котик.
Я отмахнулась от прохвоста и все же присела в свободное кресло. Устало подперла подбородок ладонью и посмотрела на Трубочиста.
– А меня ты зачем похитил?
– Знамо дело, – в глазах парня снова появилась хитринка. – Запрошу у твоего батюшки выкуп.
– Ты разорить нас решил?! – возмущенно воскликнула. – Отец не пойдет на такое!
– Да мне надо-то всего ничего, – поморщился мой похититель. – Сотня золотых монет, и я тебя освобожу.
– Зачем тебе они?
– Говорят, – молодой мужчина подался вперед, – что если заплатить богу времени определенную сумму, он может повернуть время вспять.
– И какая там сумма? – во мне проснулось любопытство.
– Триста двадцать золотых.
– Ничего себе, – охнула я.
– Ага, – кивнул Трубочист и расслабленно откинулся на спинку кресла. – Большая часть суммы у меня есть – не хватает только сотни. Вот я и решил, что вместо того, чтобы откладывать понемногу, лучше все сразу заполучить.
– Но зачем тебе платить богу времени?
– Что, страдалец, засела в душу Забава, баба неверная? – быстрее меня догадался Тим.
– Это одна из причин.
– А что еще за причина? – не может же быть, что все из-за несчастной любви задумано было.
– Когда я построил корабль, то привязал к нему свою душу. Теперь не могу надолго на землю ступать.
– Ничего себе, – пробормотала. – Получается, ты пленник. Только вместо камеры тюрьмы, у тебя каюта корабля?
– Удачное сравнение, – на губах Трубочиста появилась кривая усмешка. – Так что, красавица, прости. Но Тричетвертое царство я на сто золотых раскручу. Можешь не бояться, тебя никто здесь и пальцем не тронет.
– Да-да, – поддакнул Тимофей, – ее и так уже с пяток мужиков облапали, пока к окну тащили.
Я покраснела.
– Досадно, – сказал светловолосый парень.
– А если меня спасут? – предположила я.
– Никто не сможет попасть на летучий корабль.
– Если только это не Змей Горыныч, – ленивым голосом произнес рыжик.
– Да кто с этим чудаком дружбу-то водит? – хмыкнул бандит.
– Царь Гвидон водит, – Тимка нервно дернул хвостом и потерся о мои ноги. – И поверь мне, как только фиолетовый змей узнает, что ты невесту царя Красноградского похитил, он тут же примчится.
– А ты что, – Трубочист прищурил голубые глаза, – невеста Гвидона?
– Да, – соврала я.
– Это будет интересно, – молодой мужчина довольно улыбнулся.
Странно только, почему мне не интересно. Надеюсь, что новость о том, что я невеста Гви немного собьет спесь с этих бандитов. Лишь бы «жених» потом не узнал, что у него, оказывается, невеста есть. На добрых триста с лишним лет младше.
– Трубочист, – у меня вдруг возник вопрос, – а как тебя зовут?
– А зачем тебе? – ответил вопросом на вопрос парень.
– Просто, – старалась говорить спокойно, расположить его к себе, – не называть же мне тебя просто Трубочистом? Должно быть имя.
– Это мое имя.
– А колдун у вас кто? – я вспомнила, как один из громил звал какого-то там колдуна.
– Я колдун.
– И какая у тебя магия? – я нервно заелозила в кресле.
– Свистун он, – снова вклинился в наш разговор кот.
– Я не свистун! – возмущенно воскликнул мой похититель. – Я Соловей!
– Не правда! – зашипел Тим. – Знаю я Соловья! Тот еще проходимец.
– Он мой брат.
Ничего себе новости. Соловей Разбойник брат Трубочиста? Почему же никому об этом не известно?
– Младший? – предположил котик.
– Старший, – раздраженно произнес светловолосый мужчина.
– Надеюсь, его на корабле нет? – нервно сказала и с мольбой в глазах посмотрела на похитителя.
– Нет, он в одном из лесов материка хозяйничает.
– А он, случаем, не папка лешего из Тричетвертого государства? – с издевкой в голосе произнес Тимофей.
– Этого еще не хватало, – Трубочиста аж передернуло от такого предположения. – Леший в последнее время совсем с катушек слетел. Слухи до меня дошли, что он стал чудить и грибников путать.
– А ты много знаешь, – прищурил зеленые глаза кот ученый. – Шпиён что ли?
– Нет, просто пользуюсь сарафанным радио, – хмыкнул капитан корабля, Трубочист, брат Соловья Разбойника и мой похититель в одном лице.
– И долго ты планируешь меня здесь держать? – задала очередной вопрос. – И вообще, куда мы летим?
– В Прекрасное далеко, – огорошил новостью Трубочист.
– Там же водятся гарпии и хищные русалки! – я вскочила со своего места.
– Успокойся, красавица, никто тебя не обидит.
– Ага, – снова встрял кошак, – кроме Конька-Горбунка.
– Он стал травоядным, – отмахнулся парень.
– Откуда сие известно? – полюбопытствовал рыжик. – Сам ему в пасть траву совал?
– Не отрицаю.
– И что, он эту дрянь жевал?
– И даже не подавился.
– Ребят… – я попыталась вставить хоть слово.
– Конечно, – Тимофей нервно задергал ушами, – ты не предоставил ему выбора. Бедный конек и землю бы сырую съел, лишь бы ты не свистел.
– А что ты имеешь против свиста? – удивился Трубочист.
– Я против конкретно тебя!
– Мальчики…
– Кошка драная.
– Я кот! – искренне возмутился Тим.
– Уверен?
– Хватит! – я не выдержала и с силой топнула ногой, привлекая тем самым к себе внимание. – Нашли время препираться. Трубочист, где я буду спать? Есть что поесть? И мне нужна сменная одежда…
– Сарафана нет, – огорчил меня свистун. – Могу выделить только штаны да рубаху.
– Какой позор! Невеста царя Краснограда и в брюках ходить будет! – взвыл Тимка.
– И что? – не понял такого возмущения капитан летучего корабля.
– Она же будущая царица!
Хотелось опровергнуть это заверение, но я смолчала. Сама же назвалась невестой Гвидоши. Самое главное, не проболтаться о том, что я ему никакая не суженая-ряженая. М-да, конфетки-бараночки, влипла так влипла. Как пчела в густой сироп.
– А сапоги у вас имеются, тридцать седьмого размера? – пролепетала я и упала в кресло.
– Сапоги? – переспросил брат Соловья Разбойника. – Найдем.
– А-а-а-а-а, – кот плюхнулся на пол и прикрыл лапами голову. – Что государь скажет. Как лютовать будет. Его невеста, да в мужских одеждах.
– Тимофей, успокойся, – я наклонилась вперед и погладила котика по спине.
– Срам какой. Позорище!
– Эй! – дернула этого нахала за пушистый хвост. – Я не позорище!
Препирались еще долго. Пока в дверь капитанской каюты не постучали и не сообщили, что обед готов. Желудок довольно заурчал, а во рту появилась слюна. Ох, и поем я сейчас пищи местной!
Кушанье было так себе. Подгорелое мясо, черствый хлеб и серого цвета каша на воде. При виде последней Тим нервно хихикнул и упал в обморок. Приходилось раньше подобное пробовать?
– Чем богаты, – развел руками Трубочист и сел во главе стола.
Он (стол то есть) стоял на нижнем этаже. Тут же находилась и кухня. Через круглые окна пробивался дневной свет, и я спокойно, не напрягая глаза, смогла рассмотреть обстановку и… своих похитителей. Настоящие разбойники с большой дороги. Лохматые, нечесаные, у кого-то нет передних зубов, взгляды колкие.
– А кем вы работали до того, как занялись разбоем? – отважилась спросить у свистуна.
– Перевозили товар.
– И все?
– И все, – Трубочист отправил в рот ложку с кашей.
– А девицами-красавицами не торговали? – из-под стола раздался голос пришедшего в себя котика.
– Зачем ими торговать?
– Чтобы золотишко быстрее собрать.
– Мурчащее чудовище, – беззлобно сказал капитан корабля и продолжил свою трапезу.
Я же сидела и пыталась отгрызть от ломтя хлеба хотя бы кусочек.
– Бравые воины, – мне в голову пришла одна идея, – а давайте я вам готовить буду?
– Ты? – удивился Трубочист. – Царевна и у магической печи стоять?
– Я умею, – уверенно сказала.
Ведь и правда умела, да так, что батюшка каждый раз в ожидании томился, когда я очередной шедевр из печи доставала. У каждого свои развлечения. Я вот, готовить любила.
– А чем моя стряпня плоха? – обиженно спросил у главного местный повелитель кастрюль и поварешек.
– Тем, что ее есть невозможно, – муркнул Тим. – А мышей на вашем корабле нет, я проверил.
– Прав кот, – подал голос один из разбойников. – Жрать эту гадость боле нет мочи.
Вскоре мою идею поддержали все бандиты. Даже горе-повар согласился уступить мне место у печи.
Что ж, хоть чем-то займусь пока мы до Прекрасного далеко летим. В добрый путь, как говорится.
– Ярославушка, – мурчал кот у ног, ожидая, когда я дам ему кусочек рыбки, – быстрее, а то у меня сейчас живот в узел завяжется.
– Да подожди ты, – отмахнулась я, ставя горшочек в печь.
Знала бы, что меня сразу назначат старшей по готовке, молчала бы в тряпочку. Так нет же, ляпнула на свою голову. Доесть обед не успела, как меня погнали в сторону кухни. Ладно. Все равно тот черствый хлеб есть было невозможно.
– Дай рыбки, – снова заныл Тимофей.
– Обожди.
– Ну, Ярослава-а-а…
– Иди вон, – я махнула в сторону выхода с кухни, – мужиков своими стенаниями доставай. А ко мне не лезь, а то каша подгорит, да рыбка в воблу превратится.
Вздохнув, рыжий прохвост поплелся в обеденную. Пускай Трубочиста помучает. У меня от его нытья уже уши болят, да в голове звенит.
Когда все было готово, я расставила горшочки на стол и дала команду бандитам снимать пробу. Кто же знал, что они все разом за приготовленной едой потянутся и драться начнут, кому самый мягкий кусок рыбки достанется.
– Балаган, – пробормотал себе под нос свистун и поднялся со своего места. – Братцы, угомонитесь, здесь на всех хватит!
– Почему Бородачу достался самый большой кусок?! – возмущенно закричал коренастый бугай, зло смотря на обладателя длинной черной бороды.
– Кто успел, тот и съел! – отрезал Бородач.
– А почему Ясноокий положил себе в тарелку три ложки каши, а не две, как положено? – возмутился уже другой бандит.
– Потому что надо в свою тарелку смотреть, а не у других порции подсчитывать! – рыкнул мужчина с глазами разного цвета. Один у него был голубой, второй – карий.
Раздался громкий свист и все разом затихли. Я так вообще прижала ладони к ушам. Лишь после того, как брат Соловья Разбойника перестал свистеть, отняла их от многострадальных ушек.
– Все сели за стол и уткнулись в свои тарелки! – строго произнес капитан летучего корабля и для пущей убедительности еще и кулаком по столешнице стукнул.
– Силен и смел ты, Трубочист, – стал подлизываться к нему Тим. – И Забава твоя – дура.
– Без тебя знаю, – немного устало сказал свистун и снова присел на свой стул.
– Рыбки дай, а?
– Отвяжись.
– Вот заладили… – недовольно мурлыкнул котик. – Отвяжись, да отстань. А я, может, есть хочу.
– Ты уже стащил у меня одну сырую рыбеху, пока я готовила, – сдала рыжего с потрохами.
– Тебе показалось, – махнул лапой воришка.
– А вот и нет.
Я присоединилась к мужчинам и положила себе в тарелку немного рассыпчатой гречневой кашки. Живот тут же затих, ожидая, когда же его, наконец, покормят.
– Ты из магической кладовой теперь можешь что угодно брать, – кот снова стал ластиться к моим ногам, – а я нет. Так что не будь врединой, покорми кота. Я между прочим твою жизнь и честь защищал, грудью на амбразуру полез, а ты…
– Амбразуру? – переспросила я.
– Ай, ладно, – нервно дернул ушками Тим. – Я когтей не жалел. Я чуть части шерсти не лишился. Я зубами за такие места цеплялся, вспоминать страшно. Я…
Сдалась и протянула коту кусок рыбы. Пусть ест. Лишь бы молчал, ей богу.
– Трубочист, – обратила внимание капитана на себя, – ты можешь снять с меня браслет-блокатор? С ним жутко неудобно.
– Прости, красавица, – лукаво улыбнулся молодой мужчина, – но нет.
– Я обещаю не сбегать, – это я сказала вполне искренне.
– Увы, но у меня нет оснований тебе верить.
– Вот так всегда, – доев рыбку, снова заговорил Тим, – одна баба начудила, предала, к другому в постель…
– Тимофей! – воскликнула я и почувствовала, как щеки заливает румянец.
– Прости, – без тени раскаяния в голосе произнес котик и продолжил: – Так вот. В постель к другому легла. А теперь что же получается, все представительницы слабого полу виноваты?
– Много ты знаешь, кот, – в голубых глазах Трубочиста появилась угроза, – может, стоит укоротить твой болтливый язык? – с этими словами он достал из-за пояса тонкий кинжал и стал мастерски играть им своими длинными пальцами.
– Я личный советник царя Краснограда!
Тимофей спрятался за моим стулом. И притих.
– Странный царь, у которого в советниках наглый блохастый кот.
– У меня нет блох! – возмутился из своего укрытия Тимка.
– Ничего, пара дней на борту моего славного летучего корабля, и они появятся.
– Трубочист, – понимая, что ничем хорошим такая перепалка не кончится, я снова попыталась привлечь внимание свистуна, – а где я буду спать?
– Спать будешь в прилегающей к кухне каюте, – махнул в сторону неприметной двери капитан. – Чтобы далеко ходить не надо было.
– Замечательно, – хмуро произнесла и стала развозить кашу по тарелке. – А одежду мне когда выдадут?
– Ты все же наденешь штаны?! – возмутился Тимофей и покинул свое укрытие.
– А есть другие предложение? – спросила у обладателя зеленых глаз.
– Тьфу… – был мне непонятный ответ и кот совсем поник.
– Батюшка! – в зал приемов ворвался высокий темноволосый мужчина. – Где Ярослава? У меня есть для нее подарок!
Царь Тричетвертого государства сидел на резном троне и подпирал голову рукой. Гвидон отправился на Буян к Змею Горынычу, дворцовые слуги тосковали по царевне, а он просто сидел и не знал, что делать. Где искать дочь?
– Эх, Доброслов, – тяжелый вздох, и Серомор продолжил: – похитили Ярославу.
– Как похитили? – опешил от такой новости молодой мужчина. Посмотрел хмуро на отца, потом прошелся взглядом по помещению. Не чуял он дух сестрицы во дворце. Не слышал звонкого смеха и не чувствовал телом обычно гуляющий по залу приемов ветер. – Кто? – был его следующий вопрос.
– Трубочист, бандит проклятый! – сквозь зубы зашипел царь. – Прилетел на своем корабле, да и похитил мою дочь!
– А где Гвидон? – знал Доброслов, что к ним царь с Буяна должен был приплыть еще пару дней назад.
– К себе отправился, помощь обещал привести.
– Как он надеется попасть на летучий корабль? – царевич не смог скрыть удивления.
– На Горыныче, – огорошил своего сына новостью Серомор. – А где жена твоя? – решил перевести тему разговора местный царь.
– Отдыхать сразу пошла, устала с дороги.
– И ты иди, отдохни, – махнул рукой Серомор. – Все равно, пока Гвидона нет, ничего сделать не сможем.
– Трубочист дал знать, что ему от тебя нужно? – решил все же задать еще один вопрос царевич.
– Сто золотых. И срок дал две недели.
– Зачем ему золото? Тем более не такая уж и большая сумма?
– Кто его знает, – пожал плечами царь. – Ступай, сын. Я устал.
Более Доброслов не стал мучить отца расспросами. Если сказал он – ждать Гвидона, что ж, придется ждать.
Спать легла поздно. Тело хотело отдохнуть, а попа – приключений. Но я усмирила любительницу неприятностей и решила воздержаться (пока что) от самостоятельного изучения летучего корабля.
Разбойники разошлись ближе к ночи. Пора бы уже ужин подавать, а они только рыбу есть перестали. В итоге с самого вечера я намывала посуду и убиралась на кухне. И это царевна Тричетвертого государства! Хорошо, что в свое время (когда была маленькой) любила наблюдать за нашей кухаркой и запомнила, что да как делать надо.
– Совсем себя не бережешь, Ярослава, – замурлыкал Тим и запрыгнул ко мне на кровать.
– Дай поспать, – буркнула и отвернулась к стене.
Комнатка была маленькой. Умещались здесь только лишь односпальная кровать да шкафчик. Ни тебе шикарных кресел, пуфов, столиков резных со стоящими на них в вазах живыми цветами. Ничего.
– Ярославушка, – кот ткнулся носом мне в ухо.
– Брысь с подушки! – я подскочила на кровати и хлопнула Тима по пушистой попе. – Совсем обалдел?
– Я есть хочу, – рыжий отскочил к ногам и сладко потянулся.
– Утром поешь!
– Утром мы до Прекрасного далеко долетим. Там некогда есть будет.
– Почему это?
– Потому что все будут Конька-Горбунка высматривать.
– А чего его высматривать? – полюбопытствовала я.
– Так он же только на словах травоядный, – Тимофей нервно пошевелил усами, – а на деле очень даже мясоед.
Веселенькое дельце. Это что же получается… На нас может Конек-Горбунок напасть? Этот двугорбый то ли лось, то ли осел?
– Ну, дай покушать, хозяюшка, – снова заныл кошак. – А я за это тебя больше дергать не буду. До утра.
Как я могла удержаться? Меня же пообещали всю ночь не дергать.
Знала бы, что «до утра» в понимании кота, это начало рассвета.
По мне нагло скакали и, мурча, теребили тонкое одеяло. Недовольно заворочавшись, сбросила вредного прохвоста на пол. Тот зашипел и снова запрыгнул на меня, в наглую стаскивая слабую защиту от холода и настырного котика.
– Караул, Ярославушка! Горбунок напал!
Меня как ветром сдуло с кровати. Не сразу сообразила, что лежала не на своей широкой постели, а на убогой кроватке, и что места в комнате вообще-то мало. Сначала налетела на шкаф, больно ударившись об него ногой, потом ушибла мизинец о ножку кровати, затем… Короче выскочила в обеденную я злая, растрепанная и самопобитая.
Сарафан поменяла на удобные темно-синего цвета штаны, а свою украшенную бисером и кружевом рубаху, заменила на просторную и расшитую обережными символами. Тим возмущался, но я была непреклонна. Не зря же мне Трубочист вчера вечером не поленился и выдал целый ворох одежды, чтобы я свои царские одеяния не порвала и не испачкала. На ногах же красовались бархатные сапожки тридцать девятого размера. И ладно, все равно было удобно. Я только немного мысками пол задевала. Но ни разу не упала!
– Срам, – причитал котик. – Позор! Развра-а-ат!
– Прекрати, – шикнула на кота. – Пойдем на палубу лучше.
– Сиди тут, дуреха! – зашипел рыжик. – И не смей свой любопытный нос с кухни высовывать!
– Почему?
– Потому что Конек-Горбунок мясо любит, балда!
И вот чего он обзывается? Я, между прочим, собиралась тихонечко в сторонке постоять и понаблюдать, как бандиты будут от Горбунка отбиваться. Он же один, а этих косматых тут штук пятнадцать.
– Ну, Тим, – заныла я. Попа проснулась и затребовала приключений.
– Я в курсе, что меня зовут Тим, – не внял моей мольбе кот. – А теперь живо ноги в руки и бегом в кухню вкусные блинчики готовить и супы наваристые томить!
Хм-м-м-м… мне одной кажется, что меня решили в наглую поэксплуатировать? Вот нахал!
Наверху раздались шум и крики. Плюнув на недовольство кота, вбежала в кухню, схватила со стола широкий нож для резки мяса и помчалась на выход. Пусть на меня и надет браслет-блокиратор, но я не нежная барышня! В конце-то концов, у меня старший брат есть, а он от скуки в свое время учил меня ратному делу. Ну как ратному… ножи кидать, да кулаком рукоятью в челюсть давать.
– Ярослава, одумайся, ты же царевна! – кошак и не думал отставать, а потому все путался под ногами.
– Тимофей, боишься, так и скажи, – произнесла, уже вылетая на палубу корабля.
М-да-а-а… Конек-Горбунок был… необычным. Уши огромные, похожие на ослиные, шкура серого цвета, в белых пятнах, копыта, два горба, морда… Вот морда была знатная. Огромный нос, торчащие из пасти клыки, с которых капала слюна. Взгляд светится алым. Жуть.
– Трубочист! – позвала я капитана корабля, который пытался достать кружащего над палубой Горбунка мечом. – Почему не свистишь?
– Ему мой свист по барабану! – выкрикнул парень.
– Иа-а-а-а!!! – произнесло то ли лошадь, то ли осел и ринулось в бой.
Стоит отметить, что крыльев у этого чуда-юда не было. Как летал – непонятно.
– Ярослава, отойди! – прокричал Бородач и задвинул меня к себе за спину. – Если он тебя клыками достанет, прощайте сто золотых.
– Вот все бы вам, разбойникам, о деньках думать! – выпалила я и, отпихнув мужика, помчалась на помощь к Трубочисту.
Встала рядом с ним и стала прицеливаться в Конька-Горбунка.
– Иа-а-а-а-а!!! – двугорбый помчался в нашу сторону, открывая зубастую пасть.
Я бросила нож и попала напавшему на летучий корабль чуду прямо в грудь. Тот взвыл, попятился в воздухе, потом резко замер и упал на палубу.
– Ну, ты даешь, Ярослава, – присвистнув, сказал Трубочист. – Страшная женщина.
– Сама не ожидала, – честно призналась я. – Свистун, ты же говорил, что он травоядный!
– Он был травоядным, когда я прилетал сюда в последний раз.
– А я говорил! – к нам подбежал кот. – Говорил!
– Успокойся, усатый, – отмахнулся от него капитал летучего корабля. – Кто ж знал, что Конек-Горбунок за старое возьмется.