Вот так началась тишина,

И мертвым письмам

Не ожить уже в теплой руке.

По белой стене

Ползет луч заката и прожитых дней —

Пристанище боли и слез,

Дурацких ненужных стихов,

Надуманных кем-то строк

И безликих созвучий.

Самый лучший,

Самый тот, кто всех ближе не стал…

Догорает в глазах мечта,

Листья кружит

Новой осени старый дым.

Через время совсем другим

Станешь.

Может быть, все поймешь

И дорогой на свет пойдешь,

И из праха восстанешь.

Тишина.

Луч заката по белой стене,

Мысли в тень, и дрожит в руке

Чистый лист – мертвых слов письмо

Тебе.

2 авг., 2012.

Где-то в этом городе – ты. Я изобрету себе занятие – каждый день думать о тебе в определенный час. Например, утром. Легко представить, как ты просыпаешься, собираешься на работу. Работа у тебя по нашим временам необычная: не ди-джей, не фотограф и не дизайнер. Молодой мужчина с высшим образованием везде пригодится. Мне нравится думать, что ты на своем месте. Кажется, у тебя есть машина – упомянул вскользь. Значит, едешь своим ходом, слушая любимую музыку. Знаю, какую – хоть что-то известно наверняка.

Нет, мысль не идет. Не мечтается об осени в душной комнате. Даже не могу представить тебя в элегантной одежде. Простой – ладно: джинсы и свитер. Светлые кудри собраны в хвост. Где тебя представить и как о тебе думать?

И главное, зачем…

Лучше выбрать другое время дня. Скажем, вечер. Интересно, как ты проводишь вечера – один или с семьей, с друзьями или у телевизора (в интернете, как вариант)? Какая у тебя семья? Родители, братья и сестры или своя собственная, в которой ты сам родитель? За эти годы могло столько всего произойти!

Иногда хочется подумать о ком-то. Даже влюбиться. В придуманный образ, абстрактный идеал, персонаж или героя. А ты живой, интересный, реальный. Нет, лучше думать о несуществующем – по крайней мере, чужого не воруешь. Быть может, и нет тебя уже на свете.

Скоро будем гулять по паркам и пустынным улицам, вдыхая аромат наступившей осени и шуршать золотыми листьями, а чуть позже – греться в кофейнях, стряхивать зонтики и смотреть на город из окон. Так щемяще приятно и удушливо романтично! Так легко и спокойно, если удается унять туманную боль в душе, которая осенью имеет обыкновение всколыхиваться, как раненый зверь, чтоб издать последний стон или вздох, прежде чем навеки затихнуть. Проходят годы: цепенящие зимы, одуряющие вёсны, пышущие жаром лета, и возвращается она – королева, воскресительница в золотом уборе… и что-то вновь просыпается во мне. Я, как матерый мазохист, с замиранием сердца жду этого пробуждения. Мне уже не терпится окунуться в светлую печаль и беспричинную грусть, облачиться в закрытую одежду, пройтись по улицам одной.

Я изменилась. Наверное, ты не узнал бы меня. Но, кажется, я ни разу не встретила тебя на улицах этого города, хотя и не вглядываюсь в лица. Так странно, что нет ни места, ни времени, где мы могли бы пересечься. Даже во сне и мыслях, представляешь! Может, подумаешь обо мне на досуге? Вспомнишь о призраке прошлого, невнятной тени октябрьского вечера, и мой несложный номер, словно 911 или такси, всегда доступен, как дружеская жилетка или скорая помощь.

В действительности, разве я хочу встретить тебя? Нам и сказать друг другу нечего. Хотя я тебя искала – в социальных сетях, в группах и друзьях, по возрасту и статусу, месту работы и всему, что знала о тебе. Тщетно. Я потратила на это пару вечеров, смеясь над собой. Неужели я бы решилась написать тебе, если бы нашла? Это лишь затем, чтобы сказать себе: я умываю руки. Ты же не предпринял ничего, так кому нужна моя борьба, если и нужно бороться за счастье?

Я не верю в случайности и каждое лицо в своей жизни могу на роман раскрутить. Для чего же мелькнуло твое? За столько лет ничего не прояснилось. Я забываю о тебе, а потом опять вспоминаю и погружаюсь в раздумья. Мне же все знать надо, вынь да положь Божий Промысел, который людским умом не измерить.

Случайные встречи, размытые лица – как порванные нити на сердце. Еще одна попытка соединить несочетаемое или завязать узелок на какой-то, придав иллюзию завершенности.

31 авг.

Когда ты вернешься, все будет иначе,

И нам не узнать друг друга…

«Белая гвардия».

Привет, неизвестный герой!

Я уже призналась, что искала тебя. Что же заставило меня повторить бесплодные попытки? Как всегда мелочь. Случай или судьба? Решай сам.

Придя вечером домой, проверила почту. Там спам – рекламируют поисковый сайт – мол, достаточно имени, и найдем кого угодно. Тьфу! Я уже собралась удалить это письмо, как вдруг вспомнила тебя. Что-то часто я стала тебя вспоминать! Разумеется, поиск ничего не дал. Тогда я уперлась рогом и решила попробовать еще раз в «контакте». Я не ограничила поиск вузом и факультетом. Просматривать всех Романов от двадцати пяти мне быстро надоело, но вдруг одна страница привлекла внимание… Не потому, что я узнала тебя, просто байкеры и Питер. Сначала забраковала, но, думаю, вернусь позже, посмотрю фотки. И оказалась именно на твоей странице. То, что ты реконструктор и байкер, для меня ново, да и как узнаешь человека за пять минут? Ты, должно быть, не помнишь меня. Общение не сложилось – все ясно. Ты не позвонил, а не я. Ты обещал и не сдержал слова.

Разумом делу не поможешь. Все равно думаю о тебе.

Золотая голова российского сыска! Я нашла тебя в «Моем круге» на Яндексе. Тридцать пять лет. Это много? Пожалуй, нет. Кольца на пальце нет, и записи на стене свидетельствуют об убежденном холостячестве. Случайные девушки, случайные встречи. Наверное, ты и ко мне отнесся так же: захотелось с кем-то познакомиться, а потом – можно и не звонить.

С 2008-го ты работаешь в сфере ЖКХ, недвижимости, строительства. Я даже знаю адрес. Ты бы, наверное, долго смеялся, если бы узнал, что я туда ездила и даже нашла фирму. Почти нашла. Вглубь территория оказалась безлюдной с пометкой «опасная зона». Захватывающе! Спохватившись, что могу встретить кого-то из работников компании, и придется объяснять, что я тут делаю, решила не соваться. Сама себе не могу ничего объяснить.

В какой-то момент мне показалось, я схожу с ума. С чего вдруг такое волнение, такие заносы? Успенский пост, все понятно. Я возлагала большие надежды на поездку к Сергию Радонежскому. Хотелось понять, что делать, почему и для чего так получилось? Ведь если бы ты мне совсем не нравился, я бы забыла тебя, как сделали обе мои подруги, бывшие со мной в тот вечер и не придавшие значения этому глупому эпизоду. В то же время, напоминать о себе, навязываться… а вдруг ты воинствующий атеист или так и не вспомнишь меня, пока я унизительно долго не распишу свою персону? Нет, я не наступлю на грабли.

Интересно было бы узнать, кто я? Предположим, что да. Недавно я стала церковной певчей, а сегодня прошла боевое крещение: правила службу одна. Храм у нас маленький, поэтому я не хорист, а соло. Подслеповатая девочка с улицы, без музыкального образования, которую оставили одну на клиросе спустя пять месяцев – по словам батюшки, никогда такого не было и вряд ли могло быть. Я – зеркало Божией славы, и меня ничто не удивляет. Стыдно слышать похвалу. Если бы я усерднее трудилась, могла бы и через два месяца все освоить, но лето было жарким и ленивым. Волновалась, конечно, – вот и поехала снимать стресс шопингом, как обычная девушка.

Все противилось этой поездке, начиная от здравого смысла, заканчивая погодой и транспортом, но я приехала и исходила бездорожную улицу вдоль и поперек. Когда шла на остановку и собиралась переходить проспект, мне помстилось, что вижу тебя. Нет, быть того не может! Мужчина небольшого роста, в джинсах и косухе, с пристальным и тяжелым взглядом, с собранными в хвост волосами, темнее твоих. Не могут у тебя быть такие волосы, я слепая, но не дальтоник! Да и вообще… половина четвертого, рабочий день еще не кончился, что тебе тут делать?!

Нормальная девушка давно бы решилась написать – интернет так сближает! Прояснила бы, стоит о тебе думать или нет. Здравый смысл заявляет, что нет. Но он плохой помощник. Я так и не научилась быть нормальной девушкой. Восемь лет назад маялась, парилась, пока мне все не надоело, а потом своей инициативой загубила дружбу, которая теперь могла бы оставить приятные воспоминания и хотя бы одному человеку не причинять боли. Быть может, и на сей раз мне надоест маяться, и я все испорчу. Как написано у тебя в статусе: отпустите коней, подожгите избу, ждите.

Твоя шерлокиня в первом поколении,

Кристина.

12 сент.

Привет, призрак прошлого!

Мне всегда нравились байкеры. Людям свойственно мечтать о несбыточном: хромые хотят танцевать, слепые – вязать крючком, а глухие – красиво петь. Байкер не человек, а символ… свободы, равенства и братства. Гонец ветра, неприкаянный, жаждущий скорости странник. Насмотревшись «Вне закона» (интересно, тебе нравится этот фильм?), я прониклась атмосферой и написала рассказ. Это было так давно, что я не знаю, как к нему относиться теперь. Наверное, ты бы отругал – все не так, я ничего не понимаю. Никак не соберусь прочесть «Ангелов ада» и посмотреть «Беспечного ездока», зато есть у меня книга, которая, наверное, понравилась бы тебе – «Призрачный ездок» Нила Пирта из «Раш». Он не байкер, просто путешественник, гонимый тяжелой душевной болью. Атмосфера у книги потрясающая! Вольный ветер севера так и веет со страниц, описание канадских красот завораживает, хотя раньше я пропускала эпизоды о пейзажах… Как я завидую вам!

Получается, твое появление в моей жизни – указание на проблемы, с которыми надо разобраться. Ты – сигнал тревоги, лакмусовая бумажка, которая выявляет, но и отвлекает собой от разбирательств. Горькое лекарство, которое само по себе причиняет боль, пока идет по пищеводу. Тщеславие и гордыня – еще полбеды. Лень: мне приятнее думать о тебе, чем заниматься важными делами. Маловерие и трусость: я боюсь жизни и жду мифического завтра (которое может и не наступить), забывая о том, что довольно для каждого дня своей заботы. Зацикленность на себе. Саможаление. Самолюбие. Вот такой пахучий букетик.

Вообще, надо быть аккуратнее в словах и обещаниях. Особенно с дурнушками. Ясно, что любят не за внешность, но изначально что-то должно привлечь внимание. И вряд ли это будет девушка в заштопанных джинсах, сапогах на шнуровке, куртке, увешанной унитазными цепями и в рокерской толстовке. Я тогда совершенно не обращала внимания на внешность, и мне даже казалось, я неплохо выгляжу! Ну ладно, можно влюбиться в улыбку, дружелюбие, легкий характер и приятную манеру поведения, в интеллект, который надо умело показать. У меня и этого не наблюдалось. Я молчала, как рыба об лед, ты вытягивал из меня какие-то сведения об учебе, и я отвечала односложно. Ума не приложу, о чем бы мы говорили, если бы ты все-таки позвонил.

Наверное, ты бы удивился, если бы узнал, как повлиял на человека, которого видел раз в жизни в течение десяти минут. Ты помог мне избавиться от призрака стародавней любви, и теперь у меня с ним сложилось нормальное общение. Смертельно надоело мусолить старье, которое, кажется, только теперь легко отпустила.

Твоя благодарная Крис.

17 сент.

Не тебе, а о себе.

Я, знаешь, няня, влюблена… Да. Он, наверное, хороший. По крайней мере, занятней, чем я о нем думала и представляла себе. Я ведь думала и представляла! Правда, сначала не придала этому значения, если не сказать, проигнорировала. Так, случайная встреча, в которые я, разумеется, не верю. Сама напросилась на знакомство после концерта – осуществила детскую мечту, померила косуху. Сразу попросить постеснялась, хотя по его глазам поняла, что не откажет и даже с юмором к этому отнесется. Эти глаза я помнила еще долго, что уж врать! Тогда он мне забавным показался, чистые голубые очи по-детски навыкате, с несвойственной мне открытостью. Телефон почти выпрашивал, а я мобильник не дала, потому что МТС плохо ловил, и полразговора вылетало. На домашний он так и не позвонил. Вот и вся история.

Сердце дрогнуло от его интереса к моей персоне, на которую раньше никто внимания не обращал. Он взрослый мужчина, а я – слепая клуша, не готовая к серьезным отношениям. Я не обиделась – быстро о нем забыла и махнула рукой на это происшествие.

Дальше все страньше и страньше. Пять лет спустя. Как стала петь на клиросе, везде и всюду стал встречаться мне Роман Сладкопевец – покровитель православных певчих. Имя-то какое знакомое! Видимо, из-за него и вспомнила о том Романе. И нашла его – то ли время пришло, то ли очень уж хотелось, то ли искушение в пост. У него смешная фамилия и прозвище Граф. Посмотрела доступные недружескому глазу фотки – даже футболка та же, что на концерте. По официальной версии, нашла у друзей друзей, так как общих френдов у нас нет.

С тех пор мне срывает крышу.

Как просто все у других, а со своей жизнью никак не прояснишь! В этой влюбленности появилось то, чего ранее не было и отравило все хорошее, что могло быть, и что я могла из нее вынести. Да, хорошо снова писать стихи и думать о нем, пялиться на его фотографии, скаченные в телефон и даже пробить, где он работает, и фиг знает зачем туда смотаться. Говорили мне в детстве: в мае родилась – маяться будешь. Я упертая была, отвечала: не буду! А вот маюсь, маюсь… некоторые свои поступки и волнения сама себе не могу объяснить, меня все время зовет и несет куда-то, словно от сердца идут волны, а неведомо где – большой электромагнит, включающийся самопроизвольно. Я не заскучала в своем покое (тем более, последние три месяца я его не видела), дел по уши, времени ни на что не оставалось. Не благодатная почва для влюбленности.

Недавно меня посетила мысль: почему же в меня никто никогда не влюблялся? Я не собиралась медитировать на тему, хорошо это или плохо, надо оно мне или нет. Я никогда не завидовала красавице-сестре с кучей неадекватных поклонников или Таньке с кучей адекватных, но она почти никогда не испытывала к ним ответного чувства и невольно причиняла им боль. Нет, меня волнует сам факт – почему? Почему я не способна вызывать ветреных, романтичных чувств? Наверное, полюбить меня все-таки можно, пусть за что-то и даже с неизбежностью – люди со временем ко мне прикипают и тянутся, потом я начинаю им нравиться, и некоторым становлюсь почти необходимой, как домашние тапочки.

Понравились я лишь мальчику по имени Богдан, с которым познакомилась в музыкальном магазине. Он на пять лет моложе и настолько мне безразличен, что я даже и не думала в него влюбляться. А ему нужна девушка – то ли возраст такой, то ли для самоутверждения, то ли не хватало внимания и обоготворения. Сначала мне казалось, что семнадцатилетнему рокеру просто не достает общения с единомышленниками. Не хотелось отбрасывать человека лишь потому, что мне это общение ничего не давало и мне, видите ли, неинтересно. Мне подавай мужиков лет на десять старше, меня буквально возбуждают их возраст и ум.

Решительнее Богдановы действия не стали, но намеки со временем сделались прозрачнее:

– Может, сходим в кафе? А то праздники, надоело дома сидеть…

– Сходи с братом.

– Ну, что с братом? Хочется с кем-то еще пообщаться, с кем-то противоположного пола…

Посылать его не пришлось – все само собой устаканилось. Напишет раз в полгода, спросит, как дела, я отвечу «нормально», из вежливости спрошу, как у него. Скажет, зацени мой новый альбом. О моем мире он ничего не знал и ничуть им не интересовался, я его не грузила и в душу не зазывала, но и делать вид, что меня занимают его потуги стать рок-музыкантом, больше не могла. Я не могу даже представить влюбленность в кого-то младше себя, еще и в коллегу по инструменту – ни чуда, ни тайны, ни авторитета!

Рома же привлекал буквально всем: и внешность привычная и понятная, и образование гуманитарное, и возраст серьезный, увлечение реконструкцией с его образованием более чем логично, хотя и неожиданно. Ну и мотоциклы – вообще шикарно. Такого я совсем не ожидала, даже опасалась, что он проводит вечера перед теликом с пивом. Крест на груди, хоть и странный – массивный, квадратный, но распятие видно отчетливо. Не сатанист и не язычник – уже много для такой тусовки. Он почти не улыбался на фотках, и во взгляде было что-то нездешнее, глубокое.

Мне вдруг захотелось общаться, путешествовать, улыбаться и всех любить. А вокруг четыре стены и окно во двор. За окном крест и купол. Десять минут пути. Небо в подарок, а мало? Ты ведь о таком даже не мечтала! Твое место само тебя нашло, Господь притащил за шкирку и поставил на клирос – от Бога был музыкант, стань для Бога певцом. Да куда я денусь, так вся моя жизнь и пройдет на десятиминутном отрезке. Все в порядке. Просто почуяла вольный ветер через интернет-пространство.

Я уже подумывала добавить его в друзья, но что-то сдерживало. К общению я отношусь серьезно и осторожно. Бывает, пропустишь целую тираду мимо ушей, а порой одно слово так в душу западет, что покоя лишит на неделю. Я выжидала. Без конца обращалась к Богу с детскими просьбами: вразуми, покажи, дай понять, не позволь мне все испортить, да будет Воля Твоя, а не моя. А моя в кои-то веки появилась. А он упорно не видел моих лайков на своей стене. Больше никаких следов я не оставляла.

Стала изучать его страницу и не нашла ничего, что разочаровало бы. Есть моменты, которые не порадовали, но как-то легко воспринялись. Я сама циничная, но лишь недавно поняла, что надо с этим бороться, а мужик в тридцать пять наверняка давно с этим живет и ничего странного в этом не видит. Стебщик, небось, тот еще, и мне это нравилось.

Однако не все так мило и светло, как кажется. В этой влюбленности много мучения, чего-то мутного, словно темные воды едва слышно шуршали под твердой почвой моей веры и бабских сантиментов. Раньше я влюблялась в любовь, а дальше – черный квадрат Малевича. В данном случае я позволила своему воображению бродить слишком вольно. Мне вдруг стало страшно, когда я вспомнила год нашей встречи, ту самую осень… если бы он позвонил тогда, все кончилось бы плохо. Я сама еле на ногах стояла – только раз причастилась, это, конечно, серьезный шаг, но недостаточно. Подвиг веры был равен одному этому шагу.

Краткая характеристика той «эпохи»: сестра развелась и вернулась в отчий дом вместе с двухлетним племянником, не вылезала из судов и прокуратур по милости экс-мужа и его долгов и кредитов. Родители нервничали, скандалы дома стали делом обычным – короче, танец с саблями. У меня – практика в школе, диплом и маячащие на горизонте госы, прощание с любовью и крайне тяжелое мизантропическое душевное нестояние из-за домашних параной и шизофрений.

И вот в теплый октябрьский вечер появляется златокудрый симпатяга явно старше меня и напрашивается на общение да еще так напористо, что я невольно испугалась. А что если бы я дала ему номер мобильника? Скорее всего, вызвонил бы, встретились бы, может, и пообщались бы, а там глядишь и влюбилась бы – это мне раз плюнуть, только яви любование моей персоной. А дома… При обострении конфликта я просто убегала, куда глаза глядели, плюнув на нелетную погоду. А была бы возможность убежать с кем-то или туда, где потеплее да поуютнее, неужели я бы ею пренебрегла?! Хотя я тогда сделалась колючим ежиком и с неохотой пригревалась к чужим сердцам, с сарказмом относилась к разговорам о любви и семье (насмотрелась уже, спасибо). Слово «замужество» вызывало у меня тошноту, разобщение подруг посеяло в сердце цинизм и недоверие к близости духовной и к якобы православным людям. Я и сама не чувствовала себя в силах стать лучше и что-то изменить.

Потом умерла бабушка. Горько-сладкая весна одиночества и боли, пустая квартира. Вот тут уже загорается красный свет и прорезается мерзкий вой сирены: стой, оглянись, очнись! Беда, беда! Ходишь по грани! Было так холодно и пусто, хотелось, чтобы кто-то оказался рядом, не побоялся погладить колючки и отогреть горячим сердцем. Дело могло кончиться парой бобрят уже тогда, потому что я вовсе не так крепко упиралась, как Танюха с Марком. Но она христианка со стажем и не собиралась губить ни его, ни себя, хотя он так и не понял, почему нельзя лечь и отдаться. К тому же я заметила за собой такие состояния, когда хочется себе еще больнее сделать, до дна упасть, в самую грязь, чтоб какой-то неведомый гвоздь еще глубже вогнать. Вроде фразы из фильма «Чучело»: «я хочу стать еще страшнее!»

Сила этого желания заставила меня понять простую вещь: от Бога такое быть не может. Смущение на душе – дело не Его. Сомнение, страдание и страх – тоже. Кажется, иначе я любить не могу. «Непонятно – любить и спокойно жить?!» Как? Как получается у людей? Встречаются, влюбляются, женятся, сразу взаимненько и ладненько. Я же вечно нахожу тех, кому нет до меня дела, и, возможно, есть такие, которым нравлюсь я, но они мне безразличны.

А что я думала? Искушения мне обещали, и я была готова, но почему я считала, что они будут связаны с храмом и людьми, которые там? Руководитель хора оказалась вовсе не таким монстром, каким ее изобразили, и против которого я уже изготовилась обороняться. И, как нерадивый сакс-пограничник, подумала, что опасность миновала, поскольку еще не подошла!

Я все поняла, сто грамм приняла. Была неправа, качала права. Решила ничего не предпринимать, пока не проясню ситуацию, пока Господь не вразумит.

23 сент.

Дневник драного гриндерса.

Дернуло поискать Рому в аське. Графьёв там полно и Романов Бобрицких тоже немало, но так, чтоб звезды сошлись, – только один и женат. Я почти физически ощутила, как моя мечта обрушилась на сердце тяжеленными кирпичами. Значит, я позволила себе желать чужого мужа. Это коробило больше, чем факт его несвободы. Но почему тогда такие безнадежные статусы? Почему в альбомах есть фотки даже хорька и кота, но ни одной фотографии любимой супруги? Я так привыкла к мысли о его одиночестве, что… а, как противно звучит: в тридцать пять все хорошие мужики уже разобраны!

Мне двадцать шесть. Уже – не еще. О профессиональном самоопределении я поволновалась прошлой осенью. На образовании можно поставить крест – ничего я с ним не найду, но мое место само нашло меня. Хотя я так удобно все продумала с пением чуть ранее! Не мое это, я инструменталист и ничего со своим голосом делать не хочу, ничего в нем нет хорошего – это все чьи-то байки, Алексовские псевдо-комплименты, и зачем ему понадобилось меня восхвалять? Я многим ему обязана – прежде всего, пением. Мой дебют в храме состоялся в день его рождения, что, на мой взгляд, символично. И мысли были заняты уже другим человеком. Что ж от него урвать? О чем по прошествии лет я скажу: этим я обязана Роме, а он и знать не будет?

Тогда же я закрылась в ванной, смотрела в зеркало на свое зареванное лицо и думала, что навсегда одна. Неважно, сколько мне – двадцать шесть или сорок восемь. Я всегда буду одна. Почему? Неужто совсем нельзя такую полюбить? Я давно решила все и на этот счет – как раз в тот год, когда познакомилась с Ромой: никто мне не нужен, никаких серьезных отношений не хочу, а несерьезные меня, разумеется, интересовать не могут, я же типа верующая. Типа. Господи, Ты хочешь оставить меня только Себе? Такую шатающуюся, грязную, продажную, которая забывает о Тебе, едва появится на горизонте волосатый симпатяга? Ты всех от меня отмел, будто не хотел допускать до моей жизни никого, кроме Себя. Пора бы мне уже прислушаться к тому, что решил Ты, а не решать все самой. Так убийственно! Слово «одна» полоснуло сердце болью. Это не то, что ты думаешь, это опять уязвленное самолюбие – о тебе забыли, ты никому не нужна и даже банальный интерес твоя личность не вызывает. Гордынька, батенька, у вас обострилась.

В какой-то момент мне казалось, я не хочу больше любить, я всю себя отдала в этих любовях. Я удовольствуюсь чужой и отвечу на нее. Наверное, это так прекрасно – когда тебя любят! Откуда мне знать? Может, я даже завидовала кому-то, кто знал. Пусть и страдал от этого, но знал. И ведь не пожалел, что вовремя оценил и не причинил боль другому, позволив себя любить. А если любовь настоящая, она не может не вызвать ответного чувства, пусть через много лет. Ее нельзя растоптать и забыть, ей можно только заразиться.

В моем сердце на мгновение вспыхнула обида, или ропот. Значит, никому? Ни с кем Ты меня делить не хочешь, Господи? Ах вот как… хорошо, я все поняла. Выбора нет. Тобой Одним жить и Тебе Одному служить. Только научи меня, как. Научи любить Тебя больше всего на свете и быть достойной Тебя…

На следующий день полегчало. Хоть прояснилось что-то. Нечего на чужих мужиков западать, своим обзаведись. Если бы так легко было приказать сердцу и плоти: слышь там, заткнись, нам чужого не надо!

Решив-таки выяснить, кто его жена, я стала просматривать его подружек в «контакте», и вскоре обнаружилась некая Дарья, записавшая в с\п, что встречается с Романом Бобрицким. И он оставлял милые записи на ее стене, нежничал в комментариях и признавался в любви. Вот и докопалась. Камнепад мечты, дикий грохот. Никаких сомнений, и я снова здорова. Слава Тебе, Господи!

Ровно месяц длилось наваждение. Двадцать второго сентября я поехала в Оптину Пустынь и впервые исповедалась незнакомому батюшке. Если бы поездка сорвалась, я рассказала бы все отцу Сергию, так как уже не могла нормально существовать без Причастия. Вероятно, он не обрадовался бы, узнав, что мои мысли занимал какой-то мужик в то время, как я должна была посвящать себя пению и служению, но Господь уберег его от этой новости.

В монастыре свой темп жизни, никто никуда не торопится, можешь хоть до вечера препарировать душу. Правда, литургия совершалась в другом храме, и я боялась пропустить Причастие. Но все-таки впервые в жизни рассказала ситуацию. И стала свободной. Оставила кирпичи обвалившейся мечты у аналоя и пошла причащаться. Сказать, что с тех пор даже не вспоминаю о нем – не могу. Конечно, вспоминаю и думаю… часто, но чисто. Я верю, что все у него сложится хорошо, и он освоит улыбку. Может, даже фотки выложит. Слава Богу, есть та, которая научит его быть счастливым.

27 дек.

Привет, мартовский кот!

Еще новый год не наступил, а мне мерещится весна. Март – коварный месяц, но я очень люблю его. В нем столько надежды, свежести, контрастов! Борьба весеннего упования с зимней неуступчивостью. И вот уже лед на реке пошел, небо царапается серым брюхом о голые деревья, снег уходит, оставляя следы прошлогодней травой, а ветер такой, что можно захлебнуться и не надышишься. Цепи рвутся, оковы гремят! Дорогу, дорогу! В этом нет бравады – весна идет смиренно, тихо, но неумолимо. Весна покаяния. Великий пост. Черные одежды священников и черная завеса царских врат. Долгие и скорбные службы, покаянный канон, торжествуете, православные! А после крестопоклонной недели время словно замирает в ожидании Пасхи. Скоро, скоро… победа над стужей в наших душах, над оледенелой бесчувственностью, окаменением сердец, блеклыми красками бессмыслицы бытия. Смерть, где твое жало! Ад, где твоя победа! Весна души…

Твой день рождения в марте. Интересно, любишь ли ты его, и как он на тебя влияет? Моя мама тоже родилась в марте, и ненавидит этот месяц. А мне бы он подошел – может, не так, как ноябрь, но уж получше, чем родной май. Тот слишком ярок и певуч для меня, мы не подходим друг другу, он меня даже раздражает. Все-таки так любопытно, что за человек прячется behind blue eyes¹. Применимо ли к тебе все, что о марте?

Я всем сердцем полюбила посты. Радостный свет Рождества, как морозная свежесть и снежная белизна. Чистота, завершение года, подведение итогов. Все-таки Рождество после нового года – неспроста, в этом есть символический смысл. Все суетное скоро отойдет, отгремит агонией обмирщвленных помыслов, а потом, в тишине и свете, Христос вновь явится в мир, в просветленный и приготовленный постом мир твоей души.

Люблю и летний апостольский – после рождения Церкви, как знамя в руки, полезай в кузов. Летом, когда жизнь кипит со всех сторон и навязчивая установка на отдых одуряющее лезет отовсюду, в душе улягутся страсти и ты, исполненный благодатной созерцательности, окинешь взором этот мир и скажешь: славно, Господи, все ты создал – даже нам не суметь осквернить! И небо в чашечке цветка…

Люблю и успенский – короткий, но строгий. Раскрутившийся за лето мир затихает, постепенно сбавляя обороты, в воздухе пахнет осенью, ожиданием самой задумчивой и скорбной поры, которая мне очень импонирует, вероятно, по складу характера. Неяркие цвета соответствуют упадкам духа и помогают воспрянуть. Так же ты ищешь чужую боль, чтобы справиться со своей. Остановись и подумай, как провел и на что истратил это бестолковое лето.

Папа сказал, что видел сегодня парня, у которого мы недавно покупали дисковод. Они вместе работали на заправке лет пятнадцать назад, и я помню, что папа тогда привозил лицензионные диски от какого-то Димы. Вот они и встретились в музыкальном магазине, где тот работает.

– Димка сказал, у вашей дочери, наверное, интеллект зашкаливает! – с гордостью объявил отец.

– С чего он взял? – удивилась я. – мы же не общались.

– Значит, ему достаточно. Он и сам далеко не дурак, вот и сказал – сразу видно по человеку, что ума палата.

Ага, номер шесть, и ключ потерян.

– Наверное, видок зачуханный, – предположила я.

– На видок смотрят лет в пятнадцать, – сказал папа, – а когда мужику под сорок, он уже другое видит.

Да, таким дядькам я обычно нравилась. Замечу, мой родитель не стал убеждать меня в том, что видок у меня хоть куда, и, вообще, я красавица. Нет, мои мне никогда не врали. Порой жаль! Иногда хочется быть красивой, и я что-то делаю для этого, но по-настоящему красивой девушке ничего делать не надо. Никаких дорогих шмоток, мехов и драгоценностей – она будет красоткой и в пуховике, портящем фигуру, и в бесформенных штанах. А ты строчи свои сказки…

Твоя страшная незнакомка Крис (смайлик, пожалуй).

31 дек.

Привет, незримый спутник!

Проснулась в жутком унынии. Не то чтобы не с той ноги встала – еще встать не успела. Толком не помню, что подумала, но, конечно, это было связано с тобой. Мысли витали вокруг невозможности любви и обреченности на одиночество.

Я по-прежнему не люблю рано вставать, но с тех пор, как начала петь в храме, всегда с радостью просыпаюсь и иду на службу. Многие ли могут похвастаться такой «работой»? Интересно, как ты себя ощущаешь по утрам. Порой вижу тебя онлайн далеко за полночь. Наверное, ты не жаворонок, но работаешь, как многие нормальные люди, с утра.

1. «За голубыми глазами» – песня группы The Who